Второе письмо Г. M. И. къ Булгарину.*
* Получено при слѣдующей запискѣ: "Вотъ, М. Г. Ѳаддей Венедиктовичъ! и второе письмо на сужденія Г. Полеваго. Первое письмо напечатано съ большими ошибками. Вмѣсто: въ рядѣ, недостойными, сложенію, лѣсу, быти, въ печатномъ: въ родѣ, достойными, изложенію, піесу, бытіе. Я приписываю сіе дурному и неразборчивому моему почерку, и потоку прошу васъ убѣдительнѣйше обратишь особенное вниманіе на корректуру." М. И.
Я думалъ, что письмо мое къ вамъ, о критикѣ Г. Полеваго на извѣстную статью о Русской Литературѣ, явится публикѣ въ Сѣверной Пчелѣ: {Въ Сѣверной Пчелѣ не будутъ впредь помѣщаться никакія полемическія статьи большаго объема: будутъ печататься только короткія литературныя статьи, и замѣчанія на нихъ. Просимъ Г. Сочинителя извинить насъ въ томъ, что мы замедлили помѣщеніемъ сего втораго письма. Изд. } вамъ угодно было напечатать оное въ Сынѣ Отечества. Для меня все равно; но вмѣстѣ съ симъ я надѣюсь, что вы мнѣ позволите дать большій объемъ послѣдующимъ моимъ письмамъ.
Сіе второе письмо я посвящаю защитѣ Сочинителя статьи противъ обвиненій Рецензента въ анахронизмахъ и всякаго рода историческихъ ошибкахъ. Увѣренъ, что подамъ тѣмъ поводъ Г. Изд. М. Т. еще однажды показать передъ публикою глубокія свои знанія въ отечественной Исторіи. Между тѣмъ постараюсь не пропустить безъ вниманія ни одного обвиненія Рецензента, хотя признаюсь, что это трудъ немаловажный.
Правда Русская, какъ одинъ изъ древнѣйшихъ памятниковъ письменности Россіянъ, представляется прежде всего.-- "Напрасно (говоритъ Рецензентъ) почитаетъ Авторъ "Правду Русскую сочиненіемъ Ярослава и, дѣтей его: она, какъ означено въ ней, написана вся въ правленіе Ярослава" (М. Т. No 17, стр. 33).
Въ первой главѣ Русской Правды (по Софійскому списку) сказано: "По Ярославлѣ же совокупившеся сынове его: Изяславъ, Святославъ, Всеволодъ и мужи ихъ Коснячько, Перенѣгъ, Никифоръ и отложиша убіеніе за голову; по кунами ея выкупати, а ино все якоже Ярославъ судилъ такоже и сынове его уставиша." -- Карамзинъ, основываясь на послѣднихъ словахъ, утверждаетъ, что Уставъ съ начала до конца Ярославовъ, и что въ него внесенъ только новый законъ Ярославичей о денежныхъ пеняхъ. Мнѣ кажется, что уже одной сей перемѣны достаточно, дабы Русскую Правду вообще назвать законами Ярослава и дѣтей его; тѣмъ болѣе, что въ ней и въ другихъ мѣстахъ о Ярославѣ говорится въ прошедшемъ времени. Мнѣніе сіе раздѣляютъ очень многіе. Не упоминая о прежнихъ Издателяхъ Русской Правды, я приведу здѣсь слова послѣдняго: "хотя въ трехъ подробныхъ и достоверныхъ спискахъ Крестинина, Болтина и теперь изданнаго Софійскаго, они (законы) и названы Судомъ Ярославлимъ, но, надобно думать, что большая часть ихъ "дѣйствительно передѣлана сыновьями его" (Руск. Дост. ч. I, стр. 24).
За Русскою Правдою слѣдуетъ Лѣтопись Нестора. Cette chronique (сказалъ Соч. статьи) а été continuée, presque sans interruption, jusqu' au XVII siècle, mais les noms de la plupart de ses auteurs sont restés inconnus (At. Et. t. I, p. З26). Рецензентъ и шутъ нашелъ ошибку. Лѣтопись Нестора, по словамъ его, "продолжается въ одномъ спискѣ до 1224, въ другомъ до 1303 года. Всѣ другія лѣтописи не продолженіе Лѣтописи Нестора, а просто лѣтописи, писанныя каждая въ своемъ духѣ и въ разныхъ мѣстахъ." (No 17, стр. 33).
Все дѣло въ томъ: можно ли сказать, что Лѣтопись Нестора была продолжаема до XVII вѣка?-- Если нѣтъ, то Исторіографы наши Миллеръ и Карамзинъ сдѣлали непростительныя ошибки. Оба они написали и напечатали, первый: "послѣ сего болѣе никакой продолжатель Несторовой Лѣтописи по имени не извѣстенъ, хотя одно, въ Императорской Библіотекѣ хранящееся продолженіе даже до 1630 года простирается." (Еж. Ак. Соч. 1755 ч. I, стр. 29З); второй: "я искалъ древнѣйшихъ списковъ: лучшіе Нестора и его продолжателей суть харатейные Пушкинскій и Троицкій. Достойны также замѣчанія Игнатьевскій и проч. Никоновскій болѣе всѣхъ искаженъ" (Ист. Г. Р. Ч. I, стр. XXX, изд. 2-е.). Въ числѣ, списковъ, поименованныхъ Карамзинымъ, многіе, между прочими и Никоновскій, тотъ самый, о которомъ упоминаетъ Миллеръ, продолжаются до XVII столѣтія. Довольно, кажется, сихъ примѣровъ.
Говоря о Царѣ Іоаннѣ Васильевичѣ, Рецензентъ замѣчаетъ: "странно читать, что при жестокостяхъ Іоанна IV, Музы убѣжали изъ Россіи. Убѣжать было нѣкоему, когда самъ Авторъ говоритъ, что Музы и не приходили въ Россію" (No 17, стр. 34). Вотъ точныя слова Сочинителя статьи: Le Izar Jean IV fit établir des écoles dans plusieurs villes de la Russie; c'est à lui qu'elle doit sa première imprimerie; mais les muses fuyaient à l'aspect des cruautés qu'il exerèait sur tous les points de son empire (pag. З28). Я думаю, что fuyaient не значитъ убѣжали, такъ же, какъ vaisselle не значитъ бѣлье.
Впрочемъ, это нѣсколько понятно; но что думать о слѣдующемъ замѣчаніи Г. Издателя М. Т.? "О Годуновѣ (Авторъ) говорилъ по слуху, полагая, что Борисъ былъ Государь мудрый, слѣдовательно долженъ былъ покровительствовать Наукамъ. По крайней мѣрѣ, кромѣ того, что онъ призвалъ въ Россію нѣсколько ученыхъ людей, мы ничего другаго не знаемъ." (No 17, стр. 35).
Если бы Г. Полевой принадлежалъ къ Философамъ XV III вѣка, которые отвергали все, чего не знали, я бы ни сколько не удивился; по извѣстно, что онъ усердный послѣдователь новѣйшихъ Натуральныхъ Философовъ. Ученѣйшіе люди иногда не знаютъ вещей самыхъ обыкновенныхъ: Г. Полевой новое тому доказательство. Соч. статьи, однако жъ, имѣлъ предосторожность исчислить, что сдѣлалъ Годуновъ; если Рецензентъ не вѣрилъ, не лучше ли было справишься? Напримѣръ, съ Исторіею Карамзина, котораго самъ Рецензентъ признаешь важнымъ авторитетомъ. Онъ бы нашелъ слово въ слово слѣдующее: "Въ усердной любви къ гражданскому образованію Борисъ превзошелъ всѣхъ древнѣйшихъ Вѣнценосцевъ Россіи, имѣвъ намѣреніе завести Университеты... Сіе важное намѣреніе не исполнилось отъ сильныхъ возраженій духовенства. Но, оставивъ мысль заводить Университеты, Царь послалъ 18 молодыхъ Боярскихъ дѣтей въ Лондонъ, въ Любекъ и во Францію... Онъ звалъ къ себѣ изъ Англіи и Голландіи не только лекарей, художниковъ, ремесленниковъ, но и людей, чиновныхъ въ службу." (Ист. Г. Р. Ч. XT, стр. 88 и 89). Объ Европейскомъ воспитаніи сына Борисова, Карамзинъ повторяетъ нѣсколько разъ. Въ царствованіе Годунова сдѣлана первая ландкарта Россіи (тамъ же стр. 91). Послѣ сего не имѣлъ ли права Соч. статьи сказать: Godounoff offrit quelques rayons d'espérance?
Далѣе Сочинитель статьи сказалъ: Le tzar Alexis commenèa à ébauche? l'ouvrage que Pierre-Ie-Grand devait achever. Il fil construire un vaisseau... Il forma des troupes régulières (pag. З28). По словамъ Рецензента, "Авторъ опять впадаетъ въ ошибку, утверждая, что Царь Алексій Михайловичъ учредилъ въ Россіи регулярныя войска. При семъ Царѣ была сдѣлана только первая попытка и весьма слабо: Петру предоставлено было совершить сіе великое дѣло" (No 17, стр. 35).
Во-первыхъ, Сочинитель и Рецензентъ говорятъ одно и тоже. Во-вторыхъ, число регулярныхъ войскъ при Царѣ Алексѣѣ Михайловичѣ съ точностію нынѣ опредѣлить невозможно. Мы читаемъ, однако же, въ Манифестѣ Петра Великаго, 30-го Марша 1716 года: "Понеже всѣмъ есть извѣстно" (замѣтьте, Милостивый Государь! всѣмъ извѣстно), "коимъ образомъ Отецъ Нашъ блаженныя и вѣчнодостойныя памяти въ 1647 году началъ регулярное войско употреблять и Уставъ Воинскій изданъ былъ. И тако въ добромъ порядкѣ учреждено, что славныя дѣла въ Польшѣ показаны и едва не все Польское Королевство завоевано было. Тако же купно и съ Шведами война ведена была." -- Эта попытка не шутка!
Переходя отъ Алексѣя Михайловича къ сыну его, Ѳеодору, Рецензентъ обвиняетъ Сочинителя за то, что онъ первымъ драматическимъ Писателемъ въ Россіи именуетъ Симеона Полоцкаго, и начало Русскаго Театра относитъ къ царствованію Ѳеодора Алексѣевича. "Авторъ (говоритъ Изд. М. Т.) могъ не знать, что еще при Царѣ Алексѣѣ бывали при Дворѣ и у любимица его Матвѣева театральныя представленія" (No 17, стр. 36).
Справедливо; но могъ также знать и не упомянуть объ нихъ ни слова, замѣтивъ, можетъ быть, одно обстоятельство, которое, какъ кажется, ускользнуло отъ вниманія ученаго Издателя М. Т., то есть, что труппа актеровъ была не Русская; люди же Артемона Сергѣевича Матвѣева были въ числѣ музыкантовъ. Вотъ какъ упоминается о сихъ представленіяхъ въ Разрядныхъ Запискахъ 1676 года: "Была комедія въ Преображенскомъ; тѣшили Великаго Государя иноземцы и проч. Того же года другая комедія тамъ же и проч. Въ третіе тамъ же тѣшили Великаго Государя Нp 3;мцы и люди Артемона Сергѣевича на органахъ и на фіолахъ и на струментахъ." -- Вѣроятно Г. Полевой имѣетъ въ виду другія извѣстія о представленіяхъ при Дворѣ Царя Алексѣя, и всѣ любители Россійской Словесности, конечно, съ нетерпѣніемъ будутъ ожидать, что онъ укажетъ Драматическаго Писателя древнѣе Симеона Полоцкаго.
Любопытно также знать, на какихъ историческихъ свидѣтельствахъ основалъ Г. Изд. М. Т. свое мнѣніе, что "Софія точено завела у себя представленія комедій, только не при Царѣ Ѳеодорѣ, а въ то время, когда сама властвовала престоломъ." (No 17, стр. 36). Голиковъ утверждаетъ совершенно противное; онъ именно пишетъ, что Царевна Софія въ царствованіе Ѳеодора Алексіевича сама въ числѣ дѣйствующихъ лицъ находилась (Доп. къ Дѣян. Петра Бел. Ч. 3, стр. 156). Я бы просилъ еще Г. Полеваго объяснишь, какимъ образомъ, напримѣръ, Мольерова комедія: Врачъ противу воли, могла быть играна Царевною Софіею такъ, чтобы "тутъ женщины и мужчины были совершенно отдѣлены" (No 17, стр. 36).
"Все, что мы до сихъ поръ замѣчали, ошибочнаго (продолжаетъ Рецензентъ съ, нѣкоторымъ чувствомъ примѣтной гордости) могло произойти отъ недостатка пособій и неопытности Автора; но какъ, оправдать его, когда онъ представляетъ, читателямъ совершенно несправедливое мнѣніе о величайшемъ изъ всѣхъ Государей, незабвенномъ нашемъ Петрѣ" (No 17, стр. 36)?
Что же сказалъ Сочинитель статьи о Петрѣ Великомъ? Онъ сказалъ, что Государь сей началъ царствовать одинъ съ 1689 года. Г. Полевой, напротивъ, утверждаетъ, что, онъ царствовалъ вмѣстѣ съ старшимъ братомъ своимъ Іоанномъ по самую смерть сего добраго Государя." (No 17, стр. 36). Голиковъ, котораго почтеніе къ памяти Петра Великаго слишкомъ извѣстно, Голиковъ даже пишетъ, что съ 7 Сентября ібЗд года "полагать должно Самодержавное Государя царствованіе " (Дѣян. П. В. Ч. 2, стр. 233). Еще Соч. статьи сказалъ, что Историки s'empressèrent peut être trop d'accuser Sophie de complots contre la vie de son frère (pag. 330). Рецензентъ выпустилъ слова: contre la vie de son frère, и тѣмъ измѣнилъ совершенно смыслъ рѣчи. Извѣстно, что Стрѣльцы имѣли Петра въ рукахъ; приставляли ему ножъ къ груди; но не зарѣзали. Вотъ, что могло заставить Сочинителя усомниться нѣсколько въ достовѣрности покушеній Софіи на жизнь брата. Она хотѣла царствовать -- это не подлежитъ сомнѣнію; но рѣшалась ли достигнуть сего братоубійствомъ? -- это другое дѣло.
Со времени Петра, Рецензентъ начинаетъ менѣе находить ошибокъ противъ Исторіи и Хронологіи; но за то чѣмъ ближе къ намъ времена, описываемыя Сочинителемъ, тѣмъ болѣе Рецензентъ раздражается пропшву сужденій его о достоинствѣ нашихъ Писателей.
Оставляя покуда въ покоѣ и живыхъ и мертвыхъ, я буду продолжать разсмотрѣніе историческихъ замѣчаній Г. Полеваго.
Jusqu' à Catherine (говоритъ Соч. статьи) regardée comme un secret d'ètat (pag. ЗЗ7). Издатель M. T. въ доказательство противнаго приводитъ, что еще Петръ велѣлъ собирать лѣтописи, и что Шафировъ, Ломоносовъ и Сумароковъ печатали свои историческія сочиненія (No 18, стр. 105).
Если я не ошибаюсь, собирать и обнародовать два глагола, имѣющіе совершенно разное значеніе. Карамзинъ, именно, свидѣтельствуетъ, что "Екатерина Великая первая указала печатать лѣтописи." (Ист. Р. Г. Ч. I, стр. XXXII). Сумарокова историческія сочиненія напечатаны въ царствованіе Екатерины, въ 1768 и 1774 годахъ. Ломоносова Краткій Лѣтописецъ, писанный для употребленія въ училищахъ, дѣйствительно напечатанъ до Екатерины, въ 1760 году; но что же это доказываетъ? Шафирова Разсужденіе, какія законныя причины Императоръ Петръ Великій къ начатію войны противъ Короля Шведскаго Карла XII въ 1700 году имѣлъ, напечатано дважды въ царствованіе Петра 1717 и 1722 года. Такими историческими сочиненіями, какъ Шафирова, я могу еще служить Г. Полевому, напримѣръ: Чего ради въ Россіи отставлено возношеніе имени Патріаршаго СПб. 1721; или Правда воли Монаршей. М. 1722.-- Впрочемъ, нѣтъ сомнѣнія, что Петръ Великій любилъ отечественную Исторію, и вѣроятно порадовался бы, если бы кто при немъ написалъ Исторію Россіи; но успѣлъ ли Петръ истребишь всѣ предразсудки нашихъ предковъ? Повѣствуемое Татищевымъ о томъ, какой онъ встрѣтилъ пріемъ своей Исторіи въ С.Петербургѣ, въ 17З9 году, и сколько онъ долженъ былъ изъ оной вымарать, убѣждаетъ въ противномъ, и вмѣстѣ съ тѣмъ показываетъ, что при Екатеринѣ начали другими глазами смотрѣть на Исторію, ибо все происшествіе 17З9 года позволили сдѣлать гласнымъ. Если же мы вспомнимъ, что за всѣми поправками, Исторія Татищева, въ теченіе II до и 18 лѣтъ послѣ его смерти, ходила по рукамъ въ спискахъ, то едва ли можно согласиться съ Издателемъ М. Т., что неутомимость нашихъ предковъ въ списываніи историческихъ книгъ есть сильнѣйшее до: касательство, что Исторія никогда не почиталась тайною (No 13, стр. 105). Я скажу еще болѣе: давно ли Исторія Кн. Курбскаго сдѣлалась у насъ не тайною?
Замѣтимъ при семъ случаѣ, однажды навсегда, что мнѣніе Сочинителя статьи о предразсудкѣ, существовавшемъ въ Россіи на счетъ Исторіи до Екатерины, равно какъ и многія другія историческія извѣстія, которыя оспаривалъ Рецензентъ, находится и у Греча въ Опытѣ его краткой Исторіи Россійской Литературы; но Г. Полевой, не смотря на то, что Соч. Ст. самъ указалъ на сію книгу, нигдѣ не упоминаетъ о Гречѣ. Послѣдуя сему примѣру, я также нигдѣ не ссылался на книгу Греча, хотя я неоднократно имѣлъ случай убѣдиться въ достовѣрности источниковъ, изъ коихъ Писатель сей почерпалъ свѣдѣнія для своей Исторіи. Книга его, какъ Историческій Словарь Писателей, есть одна изъ полезнѣйшихъ на Русскомъ языкѣ. Жаль, и весьма жаль, что она въ критическомъ отношеніи не имѣетъ равнаго достоинства.
Еще одно важное, историческое замѣчаніе Г. Полеваго! "По словамъ Автора, (Капнистъ) скончался въ 1813 году, хотя Капнистъ послѣ того жилъ еще 10 лѣтъ" (No 18, стр. 100). То есть умеръ въ 1823. Рецензентъ конечно безъ намѣренія не означилъ года смерти, иначе всякій бы догадался, къ чему отнести сей анахронизмъ.
Наконецъ вотъ и всѣ хронологическіе и историческіе грѣхи Сочинителя статьи, изъ которыхъ многіе, по увѣренію Г. Издателя М. Т., доказываютъ незнаніе предмета, о которомъ взялся писать Авторъ (No 18, стр. 127).
Предоставляю самимъ читателямъ судить: кто зналъ и кто не зналъ, о чемъ писалъ? и прошу ихъ только не забыть, что если Г. Полевой, который живя въ Москвѣ, не можетъ имѣть недостатка въ пособіяхъ, и издавая Журналъ, не долженъ извиняться неопытностью; если ученый Г. Полевой, по собственному признанію, почти ничего не знаетъ о Годуновѣ, кто же можетъ похвалиться, что онъ знаетъ все?
М. И.
"Сынъ Отечества", No 6 , 1828