У источника Одинокое дерево в ту первую ночь не произошло ничего заметного. Сразу после заката молодой техасец и Уилли Понд проскакали галопом четыре-пять миль, чтобы привыкнуть к седлу и подготовить лошадей. Когда они вернулись, то с аппетитом поели и скоро спали без задних ног.
На следующее утро оба встали с солнцем. После плотного завтрака они нагрузили вьючную лошадь, оседлали других лошадей и пустились в путь к холмам.
Через шесть-семь миль они вышли на след партии, и в полдень техасец остановился на месте бывшего лагеря.
В кострах ещё тлели угли, на которых техасец приготовил обед для себя и своего компаньона.
Указав на разбросанные повсюду кости и объедки, техасец рассмеялся и сказал:
-- Пока мяса у них вдоволь, но скоро они станут осторожнее. Если индейцев много, значит, добыть зверя будет труднее. Думаю, дня через три они столкнутся с индейцами.
-- Вы говорили, что сиу -- ваши друзья?
-- Да, у меня есть талисман. Вы видели, что прошлым вечером перед тем, как поскакать, я прикрепил к своей шляпе орлиное перо с алым кончиком?
-- Да. Это ваш талисман?
-- Он самый. Он из головного убора вождя сиу, мне его дали как защитное средство.
-- Хотел бы я иметь такой.
-- Держитесь меня, и он вам не понадобится.
-- Не волнуйтесь, далеко от вас я не уйду. Один я потеряюсь в этих прериях. Где будет наш лагерь?
-- Поближе к партии. Они пойдут к ручью и лесу, который в пятидесяти милях отсюда. Примерно в миле от их будущего лагеря есть небольшой овраг, в котором для нас хватит травы и воды. Если повезёт, мы прибудем туда к приходу ночи. Но если скачка будет тяжёлой, мы отдохнём подольше. Я не хочу держаться к ним слишком близко, но сегодня вечером ничего не поделаешь.
Их послеобеденный отдых был коротким. Они напоили лошадей, наполнили свои фляги и довольно быстро поскакали по хорошо заметному следу.
К вечеру следы стали заметнее. Когда наступила ночь, они видели только отдалённое пятно, про которое техасец сказал, что это лес, где партия расположилась лагерем. Когда солнце село, в той стороне поднялся дым. Техасец с презрением говорил о беспечности, которую проявляли люди партии.
-- Если бы капитан рейнджеров в Техасе проделывал такие штуки, -- сказал он, -- его бы свергли и поставили на его место того, кто знает, что такое осторожность.
-- Конечно, это неблагоразумно. Но им нужно готовить много еды, а для этого нужны большие костры.
Молодой техасец усмехнулся.
-- Пусть каждый человек разведёт свой костёр, такой же, как у нас, и огонь не будет виден на расстоянии ружейного выстрела, -- ответил он. -- Эта партия никогда не достигнет Чёрных холмов. Индейцы за двадцать миль увидят такой дым. Но что нам до них? Мы-то в безопасности.
-- Я не такой эгоист, чтобы желать им вреда, даже если мы в безопасности! -- вспыльчиво сказал Понд.
-- Вы говорите, что я эгоист? Что ж, я не спорю. Я думаю только о себе. Если они не могут позаботиться о себе, пусть страдают.
Уилли Понд не ответил, но скакал молча. Наступила ночь, на равнине было слышно только топанье лошадиных копыт.
Неожиданно вдалеке блеснул костёр. Техасец заметил его и свернул влево.
-- Это лагерь, -- сказал он. -- Сейчас я легко найду место нашего ночлега. Боюсь, мы бы не увидели их костров, пока не вошли бы прямо в лес. Они так же беспечны с огнём, как с дымом. Через час поднимется луна, и скоро мы будем в лагере.
Он скакал медленнее, поскольку лошади устали, и он, казалось, так хорошо знал, куда ехать, что не торопился.
Луна висела над деревьями, когда техасец привёл Понда в узкий овраг с густым лесом по обеим сторонам. Они скакали по нему десять минут, а затем из уст Уилли Понда вырвалось восклицание радостного удивления. Они выехали на открытую круглую равнину протяжённостью в несколько акров. Она заросла сочной травой, а в середине, как зеркало, сверкало яркое озеро.
-- Какое чудесное место! -- вскричал Понд. -- Кто бы подумал, что за такими тёмными, суровыми воротами можно найти такой рай!
-- Тот, кто был здесь раньше, -- сказал техасец. -- Но говорите тише. Хоть и они беспечны, но кто-нибудь может услышать.
-- Но ведь они в миле от нас!
-- Да, если идти вдоль леса. Но если срезать через эту скалу, то не больше четверти мили.
И техасец указал на иззубренную, поросшую деревьями скалу справа.
-- Я буду осторожен, -- сказал Понд. -- Мой восторг был вызван этим прекрасным местом. Я не сдержался.
-- Расседлаем лошадей и устроим лагерь. Наши лошади устали, нужно поесть и попить, -- вот и всё, что сказал техасец.
Он тут же разгрузил вьючную лошадь и расседлал своего мустанга.
Понд, уже кое-чему научившийся, сделал то же самое с Чёрным Ястребом, который спокойно принял каприз своего нового хозяина. Он гордо изогнул шею под ласкающими прикосновениями Понда.
-- Мне привязать его, как в прошлом лагере? -- спросил Понд, когда расседлал коня.
-- Нет, пусть ходит с моим. Они уже достаточно долго вместе, чтобы подружиться, и теперь они будут мирно пастись. Мой конь никогда не убежит, а ваш не уйдёт один.
Скоро они разбили простой лагерь. Поскольку у них было заготовленное мясо, лепёшки и вдоволь воды, они согласились, что нет необходимости разводить костёр.
-- Какой-нибудь скаут может учуять запах дыма -- ветер дует в ту сторону, -- сказал техасец. -- Поедим, а потом на боковую -- нам нужен хороший отдых.
Лошади склонились к воде и попили, а затем приступили к ощипыванию пышной травы. Их хозяева поужинали с аппетитом, который усилила долгая, утомительная скачка.
После ужина Уилли Понд, как обычно, решил насладиться сигаретой. Техасец предупредил его, что запах табака может распространяться дальше, чем любой другой, и что он может выдать их присутствие.
Мистер Понд вынужден был воздержаться. Он взял одеяло, пошёл к небольшому, покрытому мхом уступу прямо под скалой и лёг.
Техасец тоже взял одеяло, но устроился рядом с сёдлами и грузом.
Понд так устал, что скоро уснул. Он не знал, сколько он спал, но странный, угнетающий сон разбудил его. Лёжа под деревом и нависшей скалой, при свете луны, который заливал всю долину, он увидел нечто, что заставило его сердце похолодеть от смертельного ужаса.
Овраг, по которому они с компаньоном вошли в долину, был полон верховых индейцев, которые тихо скакали в небольшую долину.