(Изъ Барбье).
О, бѣдность -- нужда роковая,
Ты гнетомъ на міръ налегла;
Всю зёмлю отъ края до края
Покровомъ своимъ облегла....
Во власть ты свою безпощадно
Всего человѣка берешь,
Съ рожденья слѣдишь за нимъ жадно
И къ ранней могилѣ ведешь;
Ты радостно слезы глотаешь,
Что льются по блѣднымъ щекамъ,
Ни крикамъ тоски не внимаешь,
Ни жалобнымъ, кроткимъ мольбамъ.
О, мать неисходной печали!
Хотѣлъ я, чтобъ въ пѣсняхъ моихъ
Отчаянья вопли звучали
Всѣхъ жертвъ безотвѣтныхъ твоихъ;
Хотѣлъ, чтобъ ты грозно предстала
Во всемъ безобразьи своемъ
Предъ тѣмъ, кого жизнь баловала,
Кто шолъ въ ней цвѣтущимъ путемъ,
Хотѣлъ, чтобы въ чорствыя души
Лучъ кроткаго свѣта проникъ,
И каждый, имѣющій уши,
Услышалъ отчаянья крикъ.
Чтобъ стало въ немъ менѣе злобы,
Внушающей брата клеймить,
И каждое сердце могло бы,
Прощая, сильнѣе любить.
О, бѣдность, ты горькая доля!
Я пѣсни сложилъ о тебѣ,
Чтобъ всюду, гдѣ гнетъ и неволя,
Нашли онѣ откликъ себѣ.
Желалъ бы я гимномъ суровымъ
Созвать съ необъятной земли
Защитниковъ дѣломъ и словомъ
Несмѣтной голодной семьи!
Для благъ человѣчества нужно
Всѣмъ людямъ съ правдивой душой
Возстать энергично и дружно
На язвы нужды вѣковой.
Прогнать надо голодъ съ порога
Страдающихъ братьевъ меньшихъ,
Вѣдь хлѣба на свѣтѣ тамъ много,
Что хватитъ съ избыткомъ на нихъ.
Здѣсь каждаго смертнаго кровомъ
Надежнымъ пора надѣлить,
И теплой одежды покровомъ
Лохмотья его замѣнить.
Да, бѣдность проклятая! надо
Отнять у тебя изъ когтей
Голодное, блѣдное стадо
Тобой изнуренныхъ людей.
Всѣ силы ума напрягая,
Быть можетъ, удастся рѣшить --
Какъ въ мірѣ, нужда роковая,
На вѣки тебя истребить.
Но если намъ даже придется
Прогнать нищету отъ людей,
На долю ихъ все-жъ остается
Довольно гнетущихъ скорбей....
Гдѣ люди -- тамъ будетъ и горе,
Страданья тамъ будутъ всегда,
И слезъ необъятное море
Не высушить намъ никогда!
Въ борьбѣ изнывая напрасной,
Всегда будетъ жить родъ людской
Надеждою робкой, неясной
На счастіе жизни иной.
Ю. Доппельмайеръ.