Сегодня обедалось плохо.
— Нет, конечно, не пойду, чорт знает что такое!
Набитый бумагами портфель думал так же. Андрей Прокофьевич подошел, вынул любовно бумаги и почувствовал:
— Устал, вялость какая-то, нужно освежиться. — Оделся и вышел на улицу.
Над часовым магазином часы показывали 7 ч. 45 м.
— Еще осталось 2 часа, да нет же не пойду, нужно забыть это, — и остановился у зеленой вывески: "Пиво", — зайти, что ли?
И тотчас подошел к нему какой-то хмельной с хриплым голосом и обрадовался, что слушателя нашел.
— Гражданин, колебаться не стоит, входите! Ух и музыка же захлестывает сегодня, все больше "Дунайские волны", или еще что. Под такую музыку меньше дюжины, имени Стеньки Разина, никак не обойтись. Пьешь и вникаешь и опять это в пену губами, и такая-то жалость под самую фибру стелется, прямо со слезой не разделаешься.
Замолчал и хотел открыть дверь, но вернулся, словно что вспомнил.
— Здесь в самый раз ничто иное как горох моченый, тонкая это штука и мочить его с умом нужно, рецепт секретный иметь. И потом вообще, чтобы все по-буржуйному, иначе и начинать не стоит. Другой хозяин как ни старается, а все в дым работает, глядь-поглядь и в трубу, досвидания. Зато, коли додуматься до всего — золотое дно, нипочем мимо такого заведения без дрожи не пройти, омут привлекательный. Как это из детства "Дитя, подойди, подойди же, пока не проснулася мать". А подойдешь и кончено. Благороднейшее и любимейшее учреждение. Входите, гражданин, я за вами. Имею надобность в "Громе", папиросы такие великосветские.
Андрей Прокофьевич слова не ответил, но и слушать не отказывался.
— Стоит ли входить? — и когда подумал, то уже вошел. Уставился какой-то, глаза на выкате, и усы пивоточивые книзу.
— Ах да, пива надо спросить! Послушайте, дайте, пожалуйста, бутылочку пива.
К кому обратился, пробежал и не посмотрел.
А перед столиком опять тот же, козырек почти оторван, в углу рта папироса слюнявая.
— Разрешите, гражданин, присесть? Перед вами бывший офицер и притом из драгун. Ныне определился в хироманты, впрочем могу и по лицу. Если интересуетесь, угостите по усмотрению пивом или четвертаком. Я скромен и не навязчив, ясно вижу, что обнадежен пивом, а потому присаживаюсь. Отмечаю тотчас: вы или робкий мужчина или думаете о чем-то. Разве можно так пиво требовать? Словно честь имею покорно ходатайствовать. Разрешите за вас?
"П-сс, т-товарищ дорогой, заказ: пара наихолодного и по возможности в кратчайший срок!" Пока принесут, позвольте немного истории. Степан Евстигнеевич, многоуважаемый хозяин, недавно перекрестил свое заведение. Раньше на вывеске значилось: "Встреча друзей". Но решил придумать поближе к современности и конкурс объявил: бутылка пива за лучшее название!
— Совсем не хорошо в пивной накурено, грязно, какая чушь "Встреча друзей", а доктор-то поди уже собирается, тоже и с ключом ерунда, пока не поздно надо отобрать, еще в неприятность залезешь.
— Да-с, так вот, вы изволите слушать? Все завсегдатаи тогда головы ломали. И вот сперва склонился он к мысли одного актеришки пивопийцы, предлагал тот назвать наше детище "Радостью новобрачных". Бездарно, сами посудите, при чем тут новобрачные? Спасибо жена его, высокообразованная женщина, вступилась и тогда взяли верх иные соображения. Благодаря им сидим сейчас в "Красном налиме", чувствуете как гениально и заманчиво? Полагаю, что автора угадать не трудно, хотя я и скромен и долго за одним столом не задерживаюсь. А, вот трудящийся товарищ и принес нам пива. Сознаюсь, одержим пивной страстишкой к тому же пиво, что надо. Не тревожьтесь, сейчас удалюсь, но прежде, согласно сделке, о вашем характере: в глазах нервность, все амурные устремления всегда оканчивались в ничью. Доброта и сдержанность — пример налицо. Военные, гражданские и прочие события, благополучно пройдены по окольной тропинке. Спешу отметить — думаете не то, что делаете и делаете не то, что думаете; загадка, но факт. Проживете до 72 лет, теперь позвольте откланяться и сердечно благодарить!
— Постойте, — остановил Андрей Прокофьевич, — лучше вы оставайтесь и, если хотите, допивайте, а я уж пойду.
— Чувствительнейше тронут, но куда же вы? Однако, не смею задерживать. Кстати вот вам доказательство — думаете не то, что делаете и т. д. Андрей Прокофьевич вышел, окончательно решив итти за ключом.
— Боже, кого я вижу! Какая встреча!
Это говорит Тамара Петровна, уже не делопроизводительница стола учета, а просто Тамара Петровна — шелковистая, влекущая к себе. Инженер Воробьев — завидная партия.
Впрочем и он не инженер, а подогретый с непривычки пивом гражданин Воробьев, потерявший на 35 году своей жизни передний зуб.
Сослуживцев нет, подтрунивать не кому, а итти в одну сторону.
— Куда? Так же к вокзалу, мне нужно там в 10 часов повидать одного знакомого.
Какие веселые, смазанные грязной жижей тротуары, и эти встречные, они тоже подогреты вечером, огнями кино и судьбой.