(Изъ книги: Путешествіе Лорда Бейрона въ Корсику и Сардинію, въ 1821 на яхтѣ Мазепѣ).
Садящееся солнце имѣло грозный видъ, и вѣтеръ, отходя болѣе и болѣе въ весту, безпрестанно увлекалъ яхту къ берегу. Положеніе наше становилось ужаснымъ.
Капитанъ велѣлъ спустишь стеньги на палубу. Молніи, повременно браздящія облака, показывали намъ небо огромною массою свѣта -- вдругъ исчезающею въ глубочайшемъ мракѣ. Громъ, раскатываясь надъ головами, казалось грозилъ ежеминутно раздробишь наше утлое судно, и погрузить его въ холмящіеся валы, которые гнали насъ съ невѣроятною силою. Лордъ Бейронъ, Капитанъ Ф., Докторъ Пето и Шеллей, остались вверху съ самаго начала. Остатокъ общества рѣшился запереться въ каютъ-компаніи. Но когда въ яхту поддало такъ сильно, что вода проникла повсюду -- всѣ кинулись къ помпамъ, и самъ Лордъ Бейронъ хотѣлъ участвовать въ этой трудной работѣ. Чтобы облегчить судно, сбросали въ море всю артиллерію, и отрубили грунтовъ шлюбки, которая въ одно мгновеніе унесена была волнами. Лошадь, двѣ коровы и козы наши имѣли ту же участь. Двѣ другія лошади спаслись тѣмъ, что стояли въ трюмѣ. Не много спустя, сбросили два главные якоря, и облегченная яхта пошла легче, что и подало намъ кои-какую надежду. Матросамъ, для ободренія, роздали по чаркѣ водки. Вдругъ примѣшали мы сквозь облаковъ свѣтъ, мелькнувшій, вѣроятно, изъ хижины какого нибудь горнаго жителя. Гроза придала ему какой-то кровавый цвѣтъ. Италіянскіе матросы расказывали намъ со всею живостію ихъ воображенія, что это маякъ Св. Петра, предвѣщающій смертный часъ нашъ. И правду сказать, никто изъ насъ не расположенъ былъ принять этотъ свѣтъ за счастливое презднаменованіе, особенно когда Капитанъ Бенсонъ увѣрилъ насъ, что на этомъ берегу не должно быть намного маяка, и что мы вѣрно очень близко къ берегу, когда могли такъ явственно различить этотъ свѣтъ. Въ самомъ дѣлѣ вскорѣ увидѣли мы высокія горы, и дорого бы дали, чтобъ находиться на ихъ вершинѣ.
Капитанъ, который съ безпокойствомъ замѣчалъ возрастаніе бури, сказалъ намъ такъ, чтобъ матросы не могли его слышать: "Буруны близки, и я не думаю, чтобъ мы могли избѣжать ахъ/* "Такъ что жъ?" вскричалъ тогда Лордъ Бейронъ: "мы всѣ родимся для того, чтобъ умереть. Я покину жизнь съ сожалѣніемъ -- по крайней мѣрѣ безъ страха." Докторъ Пето взялъ чешки, и простершись въ самомъ умилительномъ положеніи, цѣловалъ съ благоговѣніемъ Распятіе. Шеллей, который доселѣ хвастался своимъ нечестіемъ, и котораго веселости, казалось, не могла помѣшать никакая опасность, вдругъ потерялъ свою отважность, и мысль о близкой и неизбѣжной смерти заставила его плакать, какъ ребенка. Всѣ священныя имена, которыя прежде произносилъ имъ для кощунства, теперь повторялъ онъ съ видомъ умилительнаго благоговѣнія, и просилъ защиты у того Существа, котораго бытіе за минуту готовъ былъ оспоривать. "Совѣсть, говоритъ Поэтъ, дѣлаетъ всѣхъ трусами." Впрочемъ окружающія насъ опасности заставили бы содрогнуться самыхъ безстрашныхъ людей.
Съ каждою минутою мы приближались къ бурунамъ, которые видѣлись уже весьма явственно. Лордъ Бейронъ совѣтовалъ всѣмъ привязаться къ реямъ, что они и исполнили.
Капитаны Ф. и Бенсонъ стали къ рулю. Бейронъ сошелъ въ каюту, гдѣ всѣ путники были до того перепуганы, что не могли даже понять гибели, въ которой находились. Онъ напрасно старался ободрить ихъ. Скоро поднялся онъ на верхъ, держа въ рукъ баночку съ духами; онъ положилъ ее подлѣ себя и сѣлъ. По нѣкоторомъ молчаніи, Бейронъ спросилъ, есть ли какая надежда -- отвѣчали, что нѣтъ. "Когда такъ," сказалъ онъ, вставая: "намъ должно стараться сохранишь, какъ возможно долѣе, Богомъ дарованную жизнь. Для этого я совѣтую вамъ раздѣться Очень знаю, что не велика надежда бороться съ стиль бурнымъ моремъ. Но, подобно дѣтямъ, которыя, уставъ плакать, засыпаютъ скорѣе, мы, утомленные усиліями выплыть, найдемъ смерть менѣе трудную. Но милости Божіей, мы черезъ нѣсколько минутъ будемъ въ жилищѣ мира."
Лордъ Бейронъ, сбросилъ тогда съ себя все платье, исключая шароваръ, и обвязавъ шейный платокъ поясомъ, сѣлъ, сложивъ руки на груди, и спокойно ожидалъ своей кончины. Шеллей лежалъ у ногъ его почти безъ движенія и жизни. Бейронъ, взглянувъ на него горестно, произнесъ: "бѣдняжка!" Докторъ Исто, завернутый въ свой плащъ, лежалъ растянувшись на палубѣ, и предавался злому отчаянію.
Лордъ Бейронъ, увидѣвъ въ это время Капитана Ф., занятаго перекладкою денегъ изъ фрака въ карманъ шароваръ, расхохотался и сказалъ ему: "другъ мой! ты, кажется, нагружаешься, чтобы скорѣе утонуть; или не думаешь ли ты своимъ золотомъ купить у Нептуна лучшее мѣстечко во влажномъ его чертогѣ?"
Солнце встало уже около часа, но бросало только гробовой свѣтъ. Бурно было море, и валы съ ужаснымъ шумомъ разбивались о скалы. Должно сказать, что Лордъ Бейронъ во все это время дѣйствовалъ и разсуждалъ съ величайшимъ хладнокровіемъ и спокойствіе. Буруны плескались уже не далѣе какъ за четверо, мили, когда Капитанъ Бенсонъ сказалъ намъ, что единственная надежда -- подержаться еще нѣсколько времени на вѣтрѣ, иначе отброситъ насъ неминуемо въ середину буруновъ. "Это какъ Богу будетъ угодно!" возразилъ Бейронъ, поднявъ голову, чтобы посмотрѣть, что дѣлается кругомъ его; потомъ онъ принялъ прежнее положеніе. Въ это мгновеніе огромный валъ, набѣжавъ, покрылъ яхту съ носу до кормы и унесъ Доктора Пето; онъ навѣки исчезъ между валами.
"Боже!" воскликнулъ тогда Бейронъ, устрашенный впервые такимъ зрѣлищемъ. Вдругъ второй валъ, еще огромнѣйшій перваго, кинулъ яхту на ужасную высоту, съ которой покатилась она въ бездну. Это спасло насъ отъ неизбѣжной смерти. Яхту перебросило черезъ гряду. "Мы спасены" закричали въ голосъ Капитаны Ф. и Бенсонъ. "По реямъ,-- отдай паруса!" и матросы съ шумною радостію повиновались. Лордъ Бейронъ старался удержать ихъ восторгъ: "Работая, благодарите потихоньку Бога," сказалъ онъ: "спасшаго васъ столь чудеснымъ образомъ." Тогда сошелъ онъ въ каютъ-компанію, и пригласилъ всѣхъ выпить вина, чтобъ ободриться, подавъ первый тому примѣръ.
Потомъ Лордъ Бейронъ явился къ дамамъ извѣстить ихъ, что уже нѣтъ ни малѣйшей опасности. Вскорѣ яхта вошла въ заливъ Санто-Фіоренцо, который Капитанъ нашъ зналъ наизусть, и въ восемь часовъ, все общество собралось пить кофе.
Пришелъ и Шеллей, ободрившись немного послѣ перепугу. Онъ имѣлъ видъ выходца съ того свѣта. Лордъ Бейронъ, сжавъ ему руку, проговорилъ Шекспировы два стиха: "Трусъ умираетъ много разъ прежде смерти; отважный вкушаетъ смерть только однажды!"
"Ну, признаться сказать," возразилъ новообращенный: "Я такъ близко повидался со смертью, что впередъ не очень буду вѣрить своимъ мнѣніямъ!" Однако жъ стаканъ пуншу скоро возвратилъ ему веселость, и къ несчастію, онъ сдѣлался такимъ же вольнодумцемъ, какъ прежде.
Здѣсь я долженъ увѣдомить читателей моихъ еще объ одной странности Бейрона во время бури. Когда онъ сходилъ въ послѣдній разъ въ каюту, то вынесъ оттуда небольшой ящикъ, который и поставилъ подлѣ себя на палубѣ. Уже не разъ замѣчалъ я, что Бейровъ тщательно хранитъ его подлѣ своей постели. Онъ былъ покрытъ клеенкою, и на каждомъ углу его прикрѣплены были пробки, по всей вѣроятности, для того, чтобъ поддержать его на водѣ. Лордъ Бейронъ чрезвычайно дорожилъ имъ -- а мы, какъ ни любопытствовали, не могли ничего о томъ узнать навѣрно. Знаемъ только, что тамъ не могли быть деньги, потому, что онъ всегда очень мало заботился объ экономіи.
Меня увѣряли впрочемъ, что сей таинственный ящикъ заключалъ въ себѣ тѣло младенца, брата молодого Графа Сенъ-Ф... умершаго въ Греціи, и будто мать сего младенца, съ которою онъ путешествовалъ, требовала на смертномъ одрѣ у Лорда Бейрона обѣщанія, похоронить его во гробѣ его предковъ. Поведеніе Бейрона доказало, какъ священно было ему подобное обязательство, а вѣроятіе сему придаетъ то, что по прибытіи нашемъ въ Каліари, онъ перенесъ сей ящикъ на землю, въ сопровожденіи Графа Ф. и Кампбеля, съ которыми и былъ въ отсутствіи четыре дня.
"Сѣверная Пчела", No 107, 1825