Гдѣ швабъ молилъ,-- теперь австрійца тронъ;
Монархъ ногою попираетъ плиты,
Гдѣ былъ монархъ колѣнопреклоненъ.
(Строфа XII).
Послѣ многихъ тщетныхъ усилій со стороны итальянцевъ, желавшихъ сбросить съ себя иго Фридриха Барбароссы, и послѣ столь же безплодныхъ попытокъ императора сдѣлаться абсолютнымъ повелителемъ всѣхъ своихъ цизальпинскихъ владѣній, кровопролитная борьба, длившаяся двадцать четыре года, благополучно завершилась въ Венеціи. Относительно статей мирнаго договора достигнуто было предварительное соглашеніе между папою Александромъ III и Барбароссой, и папа, получивъ охранную грамоту, уже прибылъ въ Венецію изъ Феррары, въ сопровожденіи пословъ короля сициліанскаго и консуловъ Ломбардской лиги. Но нѣкоторые пункты договора все-таки оставались еще не окончательно рѣшенными, и заключеніе мира считалось въ теченіе нѣсколькихъ дней невозможнымъ. При такихъ обстоятельствахъ внезапно получено было извѣстіе, что императоръ прибылъ въ Кіодзу, {Такъ по-венеціански называется Chioggi.} -- городъ, лежащій въ пятнадцати миляхъ отъ Венеціи. Венеціанцы сильно взволновались и потребовали, чтобы онъ немедленно былъ привезенъ въ городъ. Ломбардцы забили тревогу и отошли къ Тревизо. Самъ папа опасался какого нибудь безпорядка въ случаѣ, если бы Фридрихъ внезапно двинулся противъ него, но былъ успокоенъ благоразуміемъ и тактомъ дожа Себастіана Ціани. Кіодза и Венеція обмѣнялись нѣсколькими посольствами и, наконецъ, императоръ, отступивъ отъ нѣкоторыхъ прежнихъ своихъ требованій, "отложилъ свою львиную свирѣпость и воспринялъ кротость агнца" {"Quibus auditis, imperator, operanta eo, qui corda principum sicut vult et quando vult humiliter inclinat, leonina feritate deposita, ovinam mansuetudinem induit". Romualdi Salernitani Chroniron, apud Script. Rer. Ital. tom. VII. p. 229.}.
Въ субботу, 23 поля 1177 года, шесть венеціанскихъ галеръ съ большимъ великолѣпіемъ перевезли Фридриха изъ Кіодзы на островъ Лидо, въ одной милѣ отъ Венеціи. На слѣдующій день, рано поутру, папа, въ сопровожденіи сициліанскихъ пословъ и представителей Ломбардіи, призванныхъ имъ съ материка, а также при большомъ стеченіи народа, направился изъ патріаршаго дворца въ церковь св. Марка и торжественно провозгласилъ императора и его сторонниковъ свободными отъ тяготѣвшаго надъ ними церковнаго отлученія. Имперскій канцлеръ, отъ имени своего государя, отрекся отъ анти-папъ и ихъ еретическихъ приверженцевъ. Тотчасъ же дожъ, съ большой свитой изъ духовныхъ и свѣтскихъ особъ, явился на галеры, привѣтствовалъ Фридриха и съ великимъ почетомъ перезенъ его съ Лидо въ Венецію. Императоръ сошелъ съ галеры на набережной Пьяццетты. Дожъ, патріархъ, епископы, духовенство и венеціанскій народъ, съ крестами и хоругвями, пошли передъ нимъ въ торжественной процессіи въ церковь св. Марка. Александръ находился у входа въ базилику вмѣстѣ съ своими епископами и кардиналами, патріархомъ Аквилейскимъ, архіепископами и епископами ломбардскими, которые были всѣ въ церковныхъ облаченіяхъ. Фридрихъ приблизился -- "направляемый Святымъ духомъ, поклоняясь Всевышнему въ лицѣ Александра, отложилъ свое императорское достоинство и, снявъ мантію, простерся ницъ предъ папою. Александръ, со слезами на глазахъ, благосклонно поднялъ его съ пола, поцѣловалъ и благословилъ; а сопровождавшіе императора германцы тотчасъ же громкимъ голосомъ запѣли: "Слава Тебѣ, Господи!" Тогда императоръ, взявъ папу за правую руку, повелъ его въ церковь и, получивъ его благословеніе, отбылъ во дворецъ дожей". Церемонія подчиненія повторилась и на слѣдующій день. Папа самъ, по просьбѣ Фридриха, служилъ обѣдню въ церкви св. Марка. Императоръ снова снялъ свою царскую мантію и, взявъ въ руки жезлъ, сталъ прислуживать папѣ, удаляя народъ отъ хора и предшествуя первосвященнику предъ алтаремъ. Александръ, прочитавъ евангеліе, произнесъ проповѣдь къ народу. Императоръ всталъ у самаго аналоя, въ позѣ внимательнаго слушателя; и папа, тронутый такимъ знакомъ вниманія (такъ какъ онъ зналъ, что Фридрихъ не понимаетъ ни одного слова изъ его рѣчи), приказалъ патріарху Аквилейскому переводить латинскую проповѣдь на нѣмецкій языкъ. Затѣмъ былъ пропѣтъ символъ вѣры. Фридрихъ принесъ свою жертву и облобызалъ ногу папы, а по окончаніи обѣдни подвелъ его за руку къ своей бѣлой лошади. Онъ самъ держалъ стремя и хотѣлъ вести лошадь въ поводу до пристани, но папа не принялъ этой услуги и, любезно благословивъ его, отпустилъ. Такова сущность разсказа, оставленнаго архіепископомъ Салернскимъ, который самъ присутствовалъ при этой церемоніи и повѣствованіе котораго подтверждается также и другими свидѣтельствами. Объ этомъ событіи не стоило бы говорить такъ подробно, если бы оно не было настолько же торжествомъ свободы, какъ и торжествомъ суевѣрія. Ломбардскіе города обязаны были ему подтвержденіемъ своихъ привилегій, и Александръ имѣлъ причину благодарить Провидѣніе, давшее больному и безоружному старику возможность подчинить себѣ могущественнаго и страшнаго государя". {См. вышеупомянутаго Ромуальда Салернскаго. Во второй проповѣди, произнесенной Александромъ 1 августа, въ присутствіи императора, онъ сравнилъ Фридриха съ блуднымъ сыномъ а себя -- съ прощающимъ отцомъ.}
V.