(То the duke of Dorset).
Дорсетъ, который въ юности со мною
Всѣ тропки въ рощахъ Иды исходилъ,
Кому, защитникъ, преданный душою
Я больше другомъ, чѣмъ тираномъ былъ,
Хотя обычай грубый въ нашей школѣ
Тебя моей всецѣло ввѣрилъ волѣ,--
Ты, чей удѣлъ черезъ немного лѣтъ --
И даръ богатствъ,и власти пышный цвѣтъ,--
Ты и теперь ужъ именемъ прославленъ:
Немного ниже трона ты поставленъ.
Но это пусть не соблазнитъ тебя
Презрѣть науку иль бѣжать контроля,
Хотя бы воспитатели, любя
Покой и лѣнь, во всемъ тебѣ мирволя,
Боясь обидѣть знатнаго сынка,
Чья власть въ грядущемъ будетъ велика,--
На герцогскія шалости смотрѣли
Сквозь пальцы и бранить тебя не смѣли.
Когда же юныхъ паразитовъ рой,
Которымъ былъ не ты,-- кумиръ златой
(И въ юности, на самомъ дней разсвѣтѣ,
Готовы льстить рабы дрянные эти),--
Когда они внушать тебѣ начнутъ,
Что почести однѣ тебя лишь ждутъ,
Что ты къ величью избранъ отъ рожденья,
Что лишь глупцы корпятъ въ тискахъ ученья
Надъ книгами, что благородный духъ
Къ морали общей можетъ быть и глухъ,--
Не вѣрь: они влекутъ на путь позора,
Честь имени ты съ ними сгубишь скоро!
Нѣтъ, обратись къ немногимъ тѣмъ друзьямъ,
Которыхъ въ Идѣ ты узналъ сызмала,
Иль, если даже не найдешь и тамъ
Такихъ, чья смѣлость правду бы сказала
И осудить дурное все дерзала,--
Спроси свое ты сердце: пусть гласитъ
Оно, какъ твой совѣтникъ и свидѣтель;
Оно тебѣ, мой мальчикъ, вѣрный щитъ,
И вѣрю,-- въ немъ таится добродѣтель.
Да, за тобою долго я слѣдилъ;
Но рокъ зоветъ: я осужденъ къ уходу...
Въ твоей душѣ я силы находилъ,
Которыя, созрѣвъ, людскому роду
Благословеньемъ были-бъ. Ахъ, я самъ
Дикъ по природѣ, слишкомъ гордъ, упрямъ;
Я безразсудства, точно, сынъ любимый;
Но если такъ во многомъ грѣшенъ я,--
Пусть это все падетъ лишь на меня,
Пусть я одинъ паду, неукротимый;
Но все-жъ цѣнить умѣю я вполнѣ
Тѣ доблести, которыхъ нѣтъ во мнѣ.
Достаточно ль -- межъ прочими сынами
Могущества, на краткій часъ блеснуть,
Какъ метеоръ, украсивъ именами
Страницы пэрства, жизненный свой путь
Отмѣтивъ только спесью передъ нами?
Такому общій жребій рокъ сулитъ;
При жизни знатенъ, а въ гробу забытъ,
Не отличенъ отъ смертнаго простого
Ничѣмъ, какъ только камнемъ гробовымъ
Съ гербомъ полуразрушеннымъ надъ нимъ,
Да свиткомъ геральдическимъ, чье слово
Напыщенно, но пусто. Такъ спитъ лордъ,
Безвѣстенъ, нѣмъ, хоть именемъ онъ гордъ;
Такъ мирно спятъ могилы средь забвенья,
А въ нихъ -- тѣла, безумства, прегрѣшенья
Тѣхъ, чей отмѣченъ въ лѣтописяхъ родъ,
Хоть запись ту едва ли кто прочтетъ.
Хотѣлъ бы я, хоть въ будущемъ далекомъ,
Пророческимъ тебя увидѣть окомъ
Межъ мудрецовъ и добрыхъ, въ ихъ средѣ;
Хотѣлъ бы, чтобъ въ успѣхѣ неустанномъ
Талантомъ ты блисталъ, не только саномъ,
И чтобъ ты былъ прославленный вездѣ,
Порокомъ не запятнанъ ни единымъ,
Фортуны не любимцемъ -- лучшимъ сыномъ!
Взоръ обрати въ анналы прежнихъ лѣтъ:
Блистателенъ твоихъ тамъ предковъ слѣдъ.
Одинъ, хоть царедворецъ былъ извѣстный,
Жилъ, какъ достойный человѣкъ и честный,
И,-- о хвала!-- подвинулъ онъ впередъ
Родную драму, твой прославивъ родъ.
Другой умомъ межъ всей былъ славенъ знати,--
И при дворѣ, и въ войскѣ, и въ сенатѣ;
Въ бою отважный, Музъ любимецъ, онъ
Во всѣхъ дѣлахъ былъ блескомъ окруженъ.
Средь мишуры сверкалъ онъ величаво,--
Всѣхъ принцевъ -- гордость, всѣхъ поэтовъ -- слава.
Такихъ великихъ предковъ ты имѣлъ,
Храни же славу ихъ великихъ дѣлъ,
Старайся унаслѣдовать, по праву,
Не только имя предковъ, но и славу!
Но близокъ часъ; дни краткіе бѣгутъ.
И я покину тѣсный тотъ пріютъ,
Гдѣ радости я видѣлъ и печали;
Мнѣ бой часовъ гласитъ, что надо мнѣ
Покинуть кровъ, гдѣ душу въ тишинѣ
Надежда, миръ и дружба утѣшали;
Надежда пестрой радугой цвѣла,
Минутъ летящихъ крылья золотила;
Душевный миръ тревога не мутила
О дняхъ грядущихъ, полныхъ бѣдъ и зла;
А дружба дѣтства,-- о, зачѣмъ такъ кратко
Дано любить, когда такъ любятъ сладко!
Прости, прости!.. Но полно,-- силы нѣтъ
Всѣмъ милымъ сценамъ посылать привѣтъ.
Изгнанникъ такъ, отчизну покидая,
Привѣтствуетъ тотъ берегъ, гдѣ онъ росъ,
И землю даль скрываетъ голубая,
И взоръ нѣмой печаленъ, но безъ слезъ,
Прощай, Дорсетъ. Не жду участья къ горю
Въ душѣ, столь юной, какъ твоя,-- о, нѣтъ!
Въ тебѣ ужъ завтра, чуть лишь встрѣтишь зорю,
Моей сотрется памяти весь слѣдъ.
Быть можетъ, мы въ грядущемъ, въ полной мѣрѣ
Созрѣвъ, съ тобой въ одной сойдемся сферѣ;
Въ сенатѣ, въ преньяхъ, наряду съ тобой
Подамъ и я, быть можетъ, голосъ свой,
И мы сидѣть съ тобою будемъ рядомъ,
Встрѣчаясь лишь холоднымъ, чуждымъ взглядомъ;
И буду я тебѣ ни врагъ, ни другъ,
Твоихъ не зная радостей и мукъ;
Не предаюсь я радостной надеждѣ
Съ тобою вспомнить все, что было прежде;
Не буду снова близокъ я съ тобой
И лишь въ толпѣ услышу голосъ твой;
Но, если чувствъ своихъ я не умѣю
Иль, можетъ быть, не долженъ утаить,
То,-- до конца дай пѣсню мнѣ излить,--
Надѣюсь я, увѣренность лелѣю,
Что ангелъ твой хранитель вознесетъ
Тебя во славѣ, какъ высокъ твой родъ.
1805. Перевод: Н. Холодковскій.