(То Caroline)
Когда-же скорбь мою могила успокоитъ,
И духъ мой отъ земли направитъ свой полетъ?!
Жизнь въ настоящемъ -- адъ, грядущее-жъ удвоитъ
Всю горечь прошлаго ярмомъ дневныхъ заботъ.
Въ устахъ проклятій нѣтъ; изъ глазъ не льются слезы;
Я не прогналъ враговъ блаженства моего.
О жалкая душа, ты можешь безъ угрозы
Лишь сѣтовать въ тоскѣ безсилья своего!
Но если-бы мой взоръ сверкалъ огнемъ кровавымъ
И съ устъ лился потокъ неукротимыхъ словъ,
Я-бъ молніи металъ въ лицо врагамъ неправымъ
И гнѣву-бъ языка дать волю былъ готовъ!
Теперь-же тщетно все! И жалобы, и муки
Мучителей моихъ утѣшить бы могли;
При видѣ нашихъ слезъ въ послѣдній часъ разлуки
Ихъ злобныя сердца восторгомъ бы цвѣли!
Но если-бъ даже мы смирилися покорно --
Ликующимъ лучомъ жизнь больше не блеснетъ:
Любовь не принесетъ утѣхи благотворной,
Надежда умерла,-- одна боязнь живетъ!
Когда-жъ они меня схоронятъ, дорогая?!
Любви и дружбы нѣтъ!.. Лишь горе безъ конца...
Но если обниму опять въ гробу тебя я,
Быть можетъ, тамъ они не тронутъ мертвеца!
1805. Перевод: В. Мазуркевичъ.