(То а knot of ungenerous critics).
Бранись, бранись, ватага злая!
Для васъ не пѣлъ вѣдь никогда я.
Раскрылась Злость: давай бранить
Стихи, которыхъ оцѣнить
Она не можетъ! Ей сродни вы,--
Зовите жъ злобные мотивы
На помощь жалу, что насквозь
Съ душою вашею срослось!
Надежды юности давите,
Насколько вашихъ хватитъ силъ;
Душою лживою кривите,
Но Правды голосъ не зовите:
Кто ей пѣвцомъ природнымъ былъ,
Того казнить она не будетъ,
Жреца поддержитъ своего
Хоть за намѣренья его,
А васъ отвергнетъ и осудитъ!
Ко Лжи ступайте: польщена,
На пестрый свой алтарь моленье
Принявъ, какъ жрицамъ, вамъ она
Пошлетъ свое благословенье.
Смотрите: вотъ она стоитъ
Съ волшебнымъ зеркаломъ, въ которомъ
Рядъ образовъ, мѣняя видъ,
Проходитъ передъ нашимъ взоромъ;
Склонясь, примите талисманъ:
Онъ вамъ поможетъ плесть обманъ;
Блестящій даръ, онъ вамъ умѣстенъ:
Пусть будетъ публикѣ извѣстенъ!
Чтобъ не случилася бѣда,
У всѣхъ злой ликъ прикрытъ личиной
(А Правда, мой оплотъ единый,
Бѣды не труситъ никогда).
"Вотъ имя дѣвы въ искаженьи,
А вотъ -- поэта грѣшный пылъ;
Какъ фосфоръ, тлѣетъ онъ въ томленьи,
Но быстро гаснетъ, хоть грозилъ".
А Правда молвитъ; "вздоръ, нимало
Не страшно! Пусть кометы видъ
Васъ, дѣвы, праздно не страшитъ;
Вѣдь это -- зеркало скандала;
Блестящій этотъ метеоръ
Обманомъ лишь пугаетъ взоръ;
Приблизьтесь, троньте,-- остается
Холоднымъ онъ; блеститъ, не жжется".
И мигомъ зеркала ужъ нѣтъ;
Поблекъ обмана блескъ и цвѣтъ;
А слуги Лжи предъ Правдой, грозно
Возставшею, бѣгутъ, но поздно:
Итуріилово копье,
Поднявъ, велитъ лицо свое
Врагамъ она открыть, забрало,
Срывая съ нихъ, чтобъ ихъ предать
Позору. Что же намъ предстало?
Пока сбираются бѣжать,--
Всѣ видъ свой приняли природный;
И вотъ, какъ вождь толпы негодной,
Предъ нами женщина одна
Стоитъ, дородна и полна;
Ужасной яростью пылая,
Зоветъ ко мщенію она;
Почтенный возрастъ свой желая
Отъ искушеній уберечь,
Она, приличье забывая,
Ведетъ несдержанную рѣчь.
Какое дѣтище родное
Хранить должна она, какъ мать,
И чью невинность охранять?
Иль горе, можетъ быть, большое
Ей въ томъ, что юноша иной
Утратитъ миръ свой и покой?
Чѣмъ ей любовный стихъ опасенъ?
Ея года прошли: любовь
Ея ужъ не коснется вновь
И страхъ ея совсѣмъ напрасенъ;
Не прилетитъ Амуръ, увы,
Чтобъ виться вкругъ ея главы.
Ея ужъ солнце близъ заката
И меркнетъ, тучами объято;
Стремился съ пѣснею моей
Я къ тѣмъ, кто чувствуетъ,-- не къ ней.
Отдѣльный стихъ мой безтолково
Схвативъ, не дочитавъ притомъ
Она непрошеннымъ судомъ
Сейчасъ казнитъ меня сурово.
Да! За единый стихъ поэтъ
Ужъ осужденъ,-- пощады нѣтъ!
Хотя меня она не знаетъ,
Едва увидѣвъ, проклинаетъ.
Безмѣрной гордостью рожденъ,
Подобный судъ -- что значитъ онъ?
Умомъ обиженной матронѣ
Судить умѣстно ль въ этомъ тонѣ?
А остальной толпы составъ,
Цензурнымъ ражемъ воспылавъ,
Во всемъ ей вѣренъ и покоренъ,
Правдивъ ли судъ ея иль вздоренъ.
Какъ сталь пера мнѣ отточить,
Чтобъ эту банду проучить,
Что, словъ своихъ сказать не смѣя,
Ей вторитъ, правды не жалѣя?
Бранись, бранись, бездушный сбродъ,
Ея внушеньямъ поддаваясь
И за щитомъ ея скрываясь:
Кто что посѣялъ, то пожнетъ!
Напрасно терній на дорогу
Вы мнѣ спѣшите накидать:
Я благодарность вамъ воздать
Обязанъ; вы мнѣ на подмогу
Явились; брань такихъ, какъ вы,
Усилитъ только шумъ молвы;
Заблещетъ ярче солнце славы,
Затмитъ свѣтъ критики лукавый,
Разгонитъ зависти весь мракъ!
Впередъ смѣлѣй,-- вашъ каждый шагъ
Полезенъ мнѣ: чѣмъ злоба жарче,
Тѣмъ краски всѣ сіяютъ ярче.
Да! Трудъ напрасенъ вашъ вполнѣ;ъ
Успѣха вамъ онъ не доставитъ.
И только лишь меня прославитъ.
Цензура -- вамъ, а слава -- мнѣ!
[Написано 1 декабря 1806 г., а напечатано впервые въ I томѣ изд. Кольриджа-Протеро (1898).] Перевод: Н. Холодковскій.