Господа лорды! Петиція, которую я намѣреваюсь представить палатѣ -- такова, что, по моему мнѣнію, она требуетъ отъ васъ особаго вниманія. Хотя она и подписана всего только однимъ человѣкомъ, въ ней содержатся такія данныя, которыя (если они не будутъ опровергнуты) должны быть особенно тщательно разслѣдованы. Изложенныя петиціонеромъ неудовольствія отнюдь не воображаемы и не себялюбивы. Это не есть его личное неудовольствіе, потому что его раздѣляетъ цѣлое множество людей. Завтра же любой человѣкъ какъ въ этихъ стѣнахъ, такъ и внѣ ихъ, можетъ подвергнуться такому же оскорбленію и такому же отказу въ исполненіи своего священнаго долга: въ возстановленіи настоящей конституціи этого королевства на правѣ петицій къ парламенту о реформахъ. Петиціонеръ, господа лорды -- человѣкъ, долгая жизнь котораго вся ушла на борьбу за свободу подданныхъ противъ все возраставшаго и возрастающаго до сихъ поръ пагубнаго вліянія; этому вліянію должны быть поставлены преграды; какъ бы ни смотрѣть на политическіе взгляды петиціонера, едва ли можетъ возникнуть вопросъ о честности его намѣреній. Даже теперь подъ бременемъ лѣтъ и тѣхъ болѣзней, которыя свойственны его возрасту, но все еще несравненный по таланту и твердый духомъ -- "frangas non flectes" -- онъ получилъ еще нѣсколько ранъ, воюя противъ общей испорченности. Новое неудовольствіе, на которое онъ жалуется, нанесетъ ему, можетъ быть, новую рану, но отнюдь не безчестіе. Петиція подписана Джономъ Картрайтомъ: съ тѣмъ оскорбленіемъ, которое составляетъ сущность его петиціи къ вамъ, господа лорды, ему пришлось встрѣтиться при законномъ преслѣдованіи необходимыхъ реформъ представительства страны, что составляетъ лучшую услугу, которую можно оказать, какъ парламенту, такъ и народу. Петиція составлена въ твердыхъ, но почтительныхъ выраженіяхъ -- языкомъ человѣка, помнящаго о своемъ собственномъ достоинствѣ, но въ то же время, я увѣренъ, не забывающаго о своемъ уваженіи къ этой палатѣ. Петиціонеръ заявляетъ всѣмъ тѣмъ, кто англичанинъ по чувству столько же, сколько и по крови и по рожденію, между прочимъ слѣдующее: 21 января 1813 года, въ Хэддерсфильдѣ, онъ и шесть другихъ лицъ, услышавшихъ о его пріѣздѣ и находившихся при немъ лишь для того, чтобы выказать ему уваженіе, были схвачены представителями гражданской и военной власти и нѣсколько часовъ подрядъ содержались подъ стражей, вслѣдствіе грубой и оскорбительной инсинуаціи относительно личности вашего петиціонера со стороны распоряжавшагося офицера. Затѣмъ онъ, петиціонеръ, долженъ былъ предстать передъ чиновникомъ магистратуры и только тогда получилъ свободу, когда разсмотрѣніе его бумагъ ясно показало, что никакихъ не только справедливыхъ, но и законныхъ основаній для преслѣдованія противъ него не имѣется. Однако, несмотря на обѣщаніе и даже приказаніе со стороны предсѣдателя магистратуры выдать вашему петиціонеру копію съ приказа объ его арестѣ, подъ разными предлогами этого до сихъ поръ не было сдѣлано. Имена и общественное положеніе всѣхъ участниковъ этого дѣла вы найдете въ петиціи. Чтобы не злоупотреблять вашимъ временемъ, я не буду касаться всѣхъ остальныхъ пунктовъ, хотя нѣкоторые изъ нихъ, можетъ быть, и еще болѣе важны. Я однако самымъ искреннимъ образомъ прошу васъ, господа лорды, обратить ваше вниманіе на общее содержаніе этой петиціи: права этихъ почтенныхъ свободныхъ гражданъ были нарушены во имя парламента и народа; вотъ почему обратиться теперь прямо къ палатѣ, обратиться къ вашему чувству законности, а не къ какому нибудь низшему учрежденію значитъ выказать вамъ свое уваженіе. Какова бы ни была судьба петиціи, я лично испытываю чувство нѣкотораго удовлетворенія, хотя бы къ нему и примѣшивалось сожалѣніе; я чувствую удовлетвореніе въ томъ, что имѣю возможность открыто говорить здѣсь противъ преградъ, поставленныхъ при осуществленіи самаго законнаго- и необходимаго долга гражданина: стремленія къ парламентскимъ реформамъ путемъ петицій. Я вкратцѣ сообщилъ жалобу петиціонера, имъ самимъ изложенную гораздо болѣе подробно. Я надѣюсь, что вы, господа лорды, позаботитесь о его охранѣ и слѣдующемъ ему удовлетвореніи. Не одному ему, но, въ лицѣ его, и всему народу, нанесено оскорбленіе этимъ противопоставленіемъ нелѣпой и беззаконной военной и гражданской силы праву людей обращаться съ петиціями къ своимъ собственнымъ представителямъ.
-----
Послѣ возникшихъ по поводу этой рѣчи и петиціи Картрайта преній, Байронъ заявляетъ, что считалъ своимъ долгомъ представить эту петицію на разсмотрѣніе палаты. Благородный герцогъ настаивалъ на томъ, что это не петиція, а рѣчь; тутъ нѣтъ просьбы и поэтому нечего было принимать, сказалъ онъ. Но къ чему тутъ просьба, если понимать это слово въ прямомъ смыслѣ? Не могутъ же господа лорды допустить, чтобы человѣкъ обращался съ просьбой къ себѣ подобнымъ, какъ къ Богу? Ему остается только сказать, что хотя въ нѣкоторыхъ мѣстахъ этой петиціи и содержатся довольно рѣзкія выраженія, тѣмъ не менѣе въ ней нѣтъ ничего такого, что было бы непріемлемо для палаты; по отношенію къ господамъ лордамъ употреблены самыя почтительныя выраженія. Онъ увѣренъ поэтому, что господа лорды будутъ настаивать на принятіи этой петиціи.
Евгеній Аничковъ.