(On this day I complet my thirty-sixth year).
(написанное имъ въ Миссалонги 22 января 1824 г.,
въ день 36-ти лѣтней годовщины его рожденія).
То сердце быть должно-бъ невозмутимымъ,
Что въ грудь другихъ не можетъ чувства влить;
Но если я быть не могу любимымъ,
Все-жъ я хочу любить!
Всѣ дни мои какъ желтый листъ увяли,
Цвѣты, плоды исчезли, -- и на днѣ
Моей души гнѣздится червь печали:
Вотъ что осталось мнѣ!
Незримо грудь мнѣ пламя пожираетъ,
Но то волканъ на островѣ пустомъ
И свѣточей ничьихъ не зажигаетъ
Оно своимъ огнемъ.
Прошла пора надеждъ, волненій, власти,
Огня любви, -- все это въ сторонѣ,
И раздѣлить мнѣ не съ кѣмъ пламя страсти;
Но цѣпь ея -- на мнѣ!
Но пусть меня тревоги не смущаютъ
Подобныхъ думъ -- теперь, на мѣстѣ томъ,
Гдѣ лавры гробъ героя украшаютъ
Или чело вѣнкомъ,
Вокругъ меня -- оружіе, знамена;
Я въ Греціи, -- мнѣ-ль "то позабыть?
И на щитѣ боецъ Лакедемона
Не могъ свободнѣй быть.
Возстань! (не ты, Эллада, -- ты возстала)--
Возстань мой духи въ минувшемъ прослѣди,
Откуда кровь твоя беретъ начало,
И въ битву выходи!
Уйми въ себѣ всплывающія страсти
И побори: не молодъ больше ты,
И надъ тобой должны лишиться власти
Гнѣвъ иль улыбка красоты.
И если ты о юности жалѣешь,
Зачѣмъ беречь напрасно жизнь свою?
Смерть предъ тобой -- и ты ли не съумѣешь
Со славой пасть въ бою?
Ищи-жъ того, что часто поневолѣ
Находимъ мы; вокругъ себя взгляни,
Найди себѣ могилу въ бранномъ полѣ --
И въ ней навѣкъ усни!
Перевод: Д. Михаловскій. [Напечатано въ "Morning Chronicle" 20 окт. 1824 г.]