ПРОЩАНІЕ НАПОЛЕОНА.
(Napoleon's Farewell).
Прощай, о страна, гдѣ влекла надъ землею
Гроза моей славы громадную тѣнь.
Я день твоей жизни наполнилъ собою,
Самый темный и самый блистательный день.
Я боролся одинъ съ необъятной вселенной...
Метеорами счастья за грань завлеченъ,
Лишь разъ побѣжденный, отнынѣ я -- плѣнный,
Но скованный плѣнникъ былъ ужасъ племенъ!
О Франція! мнѣ предоставивъ кормило,
Ты жемчужиной міра, ты чудомъ была!
He мое, а твое утомленье судило,
Чтобъ сіянье померкло и слава прошла.
Я плачу о вѣрныхъ, чья мощь мнѣ давала
Успѣхи въ борьбѣ и кого уже нѣтъ.
Орелъ, мой орелъ не взлетитъ, какъ бывало,
Зрачки устремляя на солнце побѣдъ.
Прощай же, о Франція! Если жъ свободы
Святые призывы воскреснутъ въ странѣ,
И мертвыхъ фіалокъ завѣтные всходы
Опять расцвѣтутъ,-- не забудь обо мнѣ!
Легіоны возстанутъ на зовъ мой изъ гроба,
Я съумѣю еще побороться съ врагомъ!
Разбей эту цѣпь,-- мы окованы оба,--
И къ тебѣ возвращусь я Избраннымъ Вождемъ!
Переводъ Валерія Брюсова
"Намъ нѣтъ надобности объяснять читателямъ, что въ этомъ талантливомъ стихотвореніи есть выраженія, несогласныя съ нашими мыслями; да и самъ авторъ говорилъ намъ, что онъ считаетъ ихъ лишь ораторскимъ изліяніемъ чувствъ, ему самому непринадлежащихъ". ("Examiner", 30 іюля 1815).
СЪ ФРАНЦУЗСКАГО.
(From the French).
Славный вождь! прощай, прощай!
Ты отторгнутъ отъ друзей.
Сердце полно черезъ край
Скорбью нашей и твоей.
Я любовь знавалъ не разъ,
Какъ влюбленный и какъ братъ,
Но сильнѣй связуетъ насъ
Клятва,-- что даетъ солдатъ.
Ты былъ войскъ своихъ кумиръ,
Ты и нынѣ -- властелинъ!
Многихъ судитъ этотъ міръ,
Внѣ суда лишь ты одинъ.
Часто, на смерть пораженъ,
Близъ тебя упавъ въ бою,
Испускалъ послѣдній стонъ
Воинъ -- съ крикомъ въ честь твою.
Могъ и я межъ ними быть!
Нынѣ жъ злобный сонмъ враговъ
Насъ стремится разлучить,
Всюду видя тайный ковъ.
Ахъ, я былъ бы радъ тюрьмѣ,
Если бъ въ ней я былъ съ тобой,
Мнѣ свѣтилъ бы и во тьмѣ
Непреклонный образъ твой!
Ты льстецовъ теперь узналъ,
Ихъ напрасно долгъ зоветъ...
Ты имъ троны раздавалъ,
He жалѣлъ для нихъ щедротъ,
Но заемной славы свѣтъ
Вновь природной тьмой объятъ:
Чести зовъ найдетъ отвѣтъ
Лишь въ сердцахъ твоихъ солдатъ!
Вождь мой! другъ мой!-- знаешь самъ,
Что просить я не привыкъ,
Но теперь твоимъ врагамъ
Шепчетъ просьбы мой языкъ.
Сердце сирое -- въ одномъ
Утѣшеніе нашло бъ:
Если бъ могъ дѣлить съ вождемъ
Я -- позоръ, тюрьму и гробъ!
Переводъ Валерія Брюсова
Чтобы хоть сколько-нибудь смягчить "непатріотичность" восхваленія врага, съ которымъ Англія вела такую ожесточенную войну, и эта и слѣдующія пьесы были преподнесены публикѣ въ качествѣ переводовъ съ франц.
"Всѣ плакали, въ особенности Савари и одинъ польскій офицеръ, возвышенный Наполеономъ. Онъ обнималъ колѣна своего государя и написалъ лорду Китсу письмо съ просьбою о дозволеніи сопровождать его, хотя бы въ самомъ низкомъ званіи. Эта просьба не могла быть исполнена". ( Частное письмо изъ Брюсселя).
Испускалъ послѣдній стонъ
Воинъ съ крикомъ въ честь твою.
"При Ватерло одинъ солдатъ, у котораго лѣвая рука была раздроблена пушечнымъ ядромъ, оторвалъ ее правою рукою и, бросивъ вверхъ, воскликнулъ, обращаясь къ товарищамъ: "Vive l'Empereur, jusqu'а la moit!" Было и еще нѣсколько подобныхъ же примѣровъ; но приведенный можете считать правдою". (Частное письмо изъ Брюсселя).