Вопросъ.
Огромный носъ. Рѣзки, глубоки
Морщины, что покрыли щеки
Густою сѣтью. Злобный ротъ,
Гдѣ въ каждомъ уголкѣ живетъ
По скорпіону, чтобъ сильнѣе
Язвить, гдѣ вамъ всего больнѣе.
И глазъ свинцовыхъ мутный цвѣтъ,
И древней муміи скелетъ,
Внутри безъ сердца, но съ одною
Лишь только печенью больною.
И блѣдный, мертвый цвѣтъ лица...
Чортъ могъ-бы испугать Творца,
Въ подобный образъ облеченный!..
Онъ трупъ-ли, токомъ оживленный,
Чтобы о воскресеньи намъ
Напоминать по временамъ,
Или вампиръ, иль привидѣнье?
Гдѣ отъ него искать спасенья!
Отвѣтъ.
Я отъ другихъ, помимо васъ,
Такой вопросъ слыхалъ не разъ.
Такъ вотъ отвѣтъ мой откровенный:
Кто онъ? Банкиръ, поэтъ надменный,
Иль просто фатъ, вѣрнѣй всего.
И если-бъ вывернуть его
Вы захотѣли -- житель ада
Ужаснѣй не былъ-бы для взгляда,
И барда внѣшнія черты
Полны-бъ казались красоты.
Какъ онъ сдержать себя умѣетъ,
Когда въ немъ злоба пламенѣетъ;
Какой смиренный, робкій тонъ!
Какой униженный поклонъ!
Какъ въ рѣчи онъ своей змѣиной
Исполненъ хитрости звѣриной,
И къ цѣли движется тайкомъ
На четверенкахъ и ползкомъ.
Какъ злы всегда и какъ жестоки
Его невинные намеки,
Какъ шуткой злобною своей
Онъ за глаза язвитъ друзей!
Какъ y него умѣетъ ухо
Ловить обрывки сплетенъ, слуха...
Восторгомъ грудь его полна
Ото всего, чѣмъ жизнь скверна;
Онъ разглашаетъ въ восхищеньи
Мужчины, женщины паденье
Вы врагъ,-- предъ вами онъ дрожитъ,
Онъ клеветой лишь васъ чернитъ.
Вы другъ,-- онъ, полонъ злобы черной,
Сначала вашъ слуга покорный,
Чтобы при случаѣ потомъ
Васъ грязью обливать тайкомъ,
Глумясь надъ дружбой и надъ честью.
Коль вы ни другъ, ни врагъ,-- онъ лестью
Съумѣетъ въ душу къ вамъ войти,
Чтобъ мѣсто слабое найти
И помѣстить его въ сатиру
И показать со смѣхомъ міру,
Подбавивъ низости своей,
Чтобъ шутка вышла веселѣй.
Считаетъ онъ себя опаснымъ
Для женщинъ... Чѣмъ? Лицомъ прекраснымъ,
Сложеньемъ, возрастомъ, душой?
Есть способъ нравиться единый:
Пускай онъ пьетъ наваръ змѣиный,
Съ нимъ вмѣстѣ ядъ мѣшая свой.
Одинъ порокъ лишь въ немъ я знаю,
Порокъ тотъ тяжкій -- зависть злая.
Она, какъ червь, его сверлитъ,
A онъ за муки міру мститъ,
Жестокимъ пламенемъ сжигаемъ,
Глубокой язвою съѣдаемъ,
И, нераскаянный злодѣй,
Лишь въ осужденіи людей
Живую радость обрѣтаетъ.
Его достоинства... но знаетъ
О нихъ ужъ цѣлый свѣтъ безъ насъ:
Поэмку настрочилъ онъ разъ !
На Сэма Роджерса.
Написано въ 1818 г., а напечатано въ журналѣ "Frazer's Magazine" 1833 г., янв.
Лэди Блессингтонъ говорила Крэббу Робинсону, что напечатаніе этого стихотворенія "убьетъ Роджерса". Происхожденіе его объясняется слѣдующимъ образомъ: Муръ или Меррей сказали Байрону, что Роджерсъ не знаетъ, слѣдуетъ ли ему хвалить или порицать его въ своей поэмѣ "Человѣческая жизнь", которую онъ теперь заканчиваетъ; съ другой стороны, Байронъ слышалъ, что Роджерсъ былъ виновникомъ или распространителемъ скандальныхъ слуховъ, которые ходили о поэтѣ въ "перешептывающемся обществѣ"; Поэтъ имѣлъ основаніе вѣрить, что о немъ всѣ толкуютъ, и искалъ случая "поймать и наказать" одного изъ выдающихся сплетниковъ. Въ этомъ смыслѣ онъ и написалъ Муррею, 20 февраля 1818 г.: "То, что вы сообщаете мнѣ о Роджерсѣ, на него похоже. Онъ не можетъ отрицать, что я былъ ему искреннимъ другомъ до тѣхъ поръ, пока черная желчь не стала слишкомъ замѣтно просачиваться изъ его печени. Теперь, если я его поймаю на какой-нибудь штукѣ со мной или съ близкими мнѣ людьми,-- пусть бережется, потому что если я его пощажу, такъ вы можете записать меня въ неисправимые добряки; чѣмъ больше я въ немъ разочаровался, чѣмъ больше я когда-то былъ къ нему близокъ,--я говорю не объ его ничтожной дружбѣ (на что мнѣ она?), а объ его добромъ расположеніи, которое я дѣйствительно старался заслужить, считая его тогда славнымъ малымъ,-- тѣмъ сильнѣе я отплачу ему; такъ вотъ, если онъ дорожитъ своимъ покоемъ,-- пусть побережется: въ три мѣсяца я могу отправить его въ катакомбы". Въ ту пору стихи на Роджерса, по всей вѣроятности, были уже написаны, или по крайней мѣрѣ задуманы. Но, написавъ ихъ, Байронъ излилъ всю свою досаду, и когда Роджерсъ, осенью 1821 г., пріѣхалъ въ Италію, онъ встрѣтился съ нимъ въ Болонъѣ, проѣхалъ вмѣстѣ съ нимъ во Флоренцію и приглашалъ его остановиться въ Пизѣ на сколько угодно времени. Роджерсъ и въ самомъ дѣлѣ пріѣхалъ туда въ ноябрѣ 1821 г. и прожилъ нѣсколько дней въ палаццо Ланфранки. Въ своемъ стихотвореніи "Италія" онъ такъ вспоминаетъ о "юношѣ", переплывшемъ изъ Сестоса въ Абидосъ" {Переведено для настоящаго изданія П. О. Морозовымъ.}:
...Если, поддаваясь
Невѣрнымъ впечатлѣньямъ, совершалъ ты
Раскаянья достойные поступки,
То многимъ, да и мнѣ, извѣстно также,
Что ты легко привязывался къ людямъ
Изъ чувства благодарности. Коль въ жизни
Ты вовсе не былъ счастливъ, то теперь,
По смерти, вѣрно, счастъе ты нашелъ:
Исполнились завѣтныя желанья...
Онъ -- трупъ ли, токомъ оживленный?
"De mortuis nil nisi bonum! Въ числѣ карикатуръ Мэкляйза есть, между прочимъ, Сэмъ Роджерсъ, до-смерти похожій, нарисованный въ видѣ мертвеца! Портретъ сопровождается цѣлымъ рядомъ шутокъ насчетъ внѣшности Роджерса". (Кольриджъ).
Стр. 212.
Считаетъ онъ себя опаснымъ
Для женщинъ...
Въ ряду смѣхотворныхъ пародій на примѣчанія Муррея къ новому изданію сочиненій Байрона въ 17-ти томахъ есть одно примѣчаніе, подписанное Бриджесомъ, гдѣ перечисляется цѣлый рядъ богатыхъ наслѣдницъ, красавицъ и ученыхъ женщинъ, за которыхъ Роджерсъ безуспѣшно сватался. Въ ихъ числѣ находятся также миссисъ Коуттсъ, "отбитая" у Роджерса герцогомъ Сентъ-Альбанскимъ, и принцесса Оливія Кумберландская. "Мы слышали также, говоритъ составитель примѣчанія, что онъ сдѣлалъ предложеніе герцогинѣ Кливлэндъ, которая предпочла ему красавца Фильдинга; впрочемъ, мы полагаемъ, что это произошло еще за нѣкоторое время, до его рожденія".
Лишь въ осужденіи людей
Живую радость обрѣтаетъ.
"Если бы эта особа не вызвала меня на это своими мелочными и грязными качествами, то я бы промолчалъ, несмотря на то, что наблюдалъ за ними. Вотъ вамъ варіантъ:
Онъ въ осужденіи людей
Такую радость обрѣтаетъ,
Что и въ день Страшнаго Суда,
Когда ему бы дали волю
Избрать себѣ любую долю,--
Идти туда или сюда,--
То онъ, безъ всякаго сомнѣнья,
Отдалъ бы аду предпочтенье.
Можете это показывать, кому вамъ заблагоразсудится". (Письмо къ Муррею отъ 9 ноября 1820 г.)