(Ode from the french).
I.
О Ватерло! He вызываетъ
Проклятій этотъ звукъ въ сердцахъ;
Свободы кровь не пропадаетъ
Безслѣдно на твоихъ поляхъ.
Нѣтъ, къ небесамъ изъ каждой раны,
Какъ смерчъ могучій океана,
Она летитъ, и въ небѣ съ ней
Лабэдойера кровь сольется,--
Того героя, что зовется
Въ странѣ храбрѣйшимъ средь мужей.
Багровымъ облакомъ пылаетъ
Надъ полемъ брани эта кровь;
Потомъ она вернется вновь
Туда, откуда истекаетъ.
Коль будетъ облако полно
Горячей кровью, то оно
Вдругъ разорвется надъ землею,
И оглушитъ насъ грома трескъ,
И ослѣпитъ насъ молній блескъ,
И міръ застонетъ подъ грозою...
Какъ будто та Полынь-звѣзда,
Что встарь предсказана пророкомъ,
Скатилась огненнымъ потокомъ,
И обратилась въ кровь вода.
II.
Но не счастливыми врагами
Нашъ вождь безсмертный пораженъ.
Въ тѣ дни, когда царилъ надъ нами
Лишь только въ часъ сраженья онъ
И былъ солдатомъ-гражданиномъ,
Свободы благороднымъ сыномъ,
И велъ насъ къ славѣ -- кто изъ всѣхъ
Монарховъ съ нимъ дѣлилъ успѣхъ?
Побѣдой кто изъ нихъ кичился,
Покуда не была страна
Во власть тирану отдана
И надъ вождемъ не опустился
Тяжелой ношею вѣнецъ?
Онъ въ бездну власти погрузился
И палъ. Всегда такой конецъ
Тому достанется на долю,
Кто братьевъ обречетъ въ неволю.
III.
А ты, герой съ султаномъ бѣлымъ,
Монархъ, которому народъ
Могилы скромной не даетъ!
He лучше-ль вновь предъ войскомъ смѣлымъ
Тебѣ нестись во слѣдъ врагамъ,
Чѣмъ покупать за смерть и срамъ
Лохмотья мантіи ничтожной.
He думалъ ты, когда скакалъ
Въ разгарѣ битвы грозной,
Какъ черезъ камни бурный валъ,
Средь стали грознаго бряцанья,
Мечей зловѣщаго сверканья,
Какой конецъ тебя здѣсь ждалъ!
He думалъ ты, что рабъ презрѣнный
Низвергнетъ твой султанъ надменный!
Какъ управляетъ лунный лучъ
Волной прилива въ океанѣ,
Такъ средь мечей, средь дымныхъ тучъ
Всѣхъ вдохновлялъ на полѣ брани
Султанъ твой. Съ пламенемъ въ груди,
Его завидя впереди,
Солдатъ во слѣдъ за нимъ бросался.
Гдѣ бой живѣе разгорался,
Гдѣ гуще падали тѣла
Вокругъ священнаго орла
(А въ эти грозныя мгновенья
Кто былъ-бы въ силахъ задержать
Его побѣдное движенье?),
Гдѣ нужно было разорвать
Ряды враговъ, чтобъ по равнинѣ
Разсыпать ихъ,-- то знайте, тамъ
Мюратъ летѣлъ на страхъ врагамъ...
Увы, онъ имъ не страшенъ нынѣ.
IV.
Померкла слава. Все впередъ
Стремится врагъ. Надъ павшей аркой
Побѣда горько слезы льетъ.
Но пусть-же сердца пламень жаркій
Свобода выскажетъ смѣлѣй!
Пусть на эфесъ положитъ руку:
Ее полюбятъ лишь сильнѣй.
Страна ужъ дважды за науку
Платила дорогой цѣной:
Вся мощь ея не въ блескѣ трона
Капета иль Наполеона,
Но въ справедливости одной
Для всѣхъ единаго закона,
Въ горящихъ рвеніемъ сердцахъ
На благо общее народа.
Ея спасеніе -- Свобода.
Вѣдь Богъ хотѣлъ, чтобы могли
Дышать мы ею всѣ съ рожденья,
Хотя стираетъ преступленье
Ее порой съ лица земли,
Своей безжалостной рукою,
Губя богатства цѣлыхъ странъ
И проливая кровь рѣкою
Въ убійства мрачный океанъ.
V.
Ho близокъ мигъ, когда сплотятся
Въ союзъ умы, сердца людей.
Что можетъ имъ сопротивляться?
Прошло владычество мечей --
У нихъ нѣтъ власти надъ душою,
И въ мірѣ скорби и заботъ
Свобода воиновъ найдетъ.
Мильоны дышатъ лишь мечтою
Ее для міра удержать.
Когда-жь ряды ея сомкнутся,
Тогда придетъ чередъ дрожать
Тиранамъ. Пусть они смѣются
Надъ слабостью пустыхъ угрозъ --
Придетъ пора кровавыхъ слезъ...
ПРИМЕЧАНИЯ
Это стихотвореніе напечатано было въ газетѣ "Morning Chronicle", 15 марта 1816 г., съ замѣчаніемъ, что оно, "какъ говорятъ, переведено на англійскій языкъ г. Р. С, магистромъ испанской королевской инквизиціи и пр. и пр." и съ слѣдующимъ объясненіемъ:
"У французовъ, какъ и у насъ, есть свои поэмы и оды на знаменитое сраженіе при Ватерло. Повидимому, они даже прославляютъ это сраженіе, какъ исходный пунктъ грядущихъ событій. Мы получили помѣщаемый здѣсь переводъ стихотворенія, подлинникъ котораго ходитъ по рукамъ въ Парижѣ и приписывается,-- не знаемъ, насколько правильно, -- г. Шатобріану. Если это вѣрно, то нельзя не замѣтить, что поэтъ предвидитъ новыя перемѣны и желаетъ этимъ произведеніемъ доказать свою тайную приверженность къ старымъ принципамъ".
Ср. 417. Графъ ІІІарль де-ла-Бедойеръ (род. 1786) участвовалъ въ московскомъ походѣ, а въ 1813 г. отличился въ сраженіяхъ при Люценѣ и Бауценѣ. По возвращеніи Наполеона съ Эльбы, онъ первый привелъ къ императору свой полкъ. За это онъ былъ сдѣланъ пэромъ Франціи; но затѣмъ, схваченный въ Парпжѣ послѣ занятія столицы союзной арміей, былъ преданъ военному суду и казненъ, 15 авг. 1815 г.
Стр. 417. Апокалипсисъ, гл. VIII, ст. 7--11: "Первый ангелъ вострубилъ -- и сдѣлались градъ и огонь, смѣшанные съ кровью, и пали на земію. Второй ангелъ вострубилъ,-- и какъ бы большая гора, пылающая огнемъ, низверглась въ море, и третья часть моря сдѣлалась кровью... Третій ангелъ вострубилъ -- и упала съ неба большая звѣзда, горящая, подобно свѣтильнику, и пала на третью часть рѣкъ и на источники водъ. Имя сей звѣздѣ Полынь; и третья часть водъ сдѣлалась полынью, и многіе изъ людей умерли отъ водъ, потому что онѣ стали горьки".
Стр. 417. Говорятъ, что останки Мюрата были выброшены изъ могилы и сожжены. (Прим. Байрона).
"Бѣдный Мюратъ, -- какой конецъ!" писалъ Байронъ Муру, 4 ноября 1815 г. "Его бѣлое перо было соединительнымъ пунктомъ въ бою, какъ перо Генриха IV. Онъ отказался и отъ духовника, и отъ перевязки: онъ не хотѣлъ, чтобы ему связывали душу или тѣло"...
Стр. 418. Придетъ пора кровавыхъ слезъ.
"Разсуждая о политикѣ, взгляните, пожалуйста, на заключеніе моей оды на Ватерло, написанной въ 1815 г., и, сравнивъ ее съ катастрофою герцога Беррійскаго въ 1810 г., скажите, не имѣю ли я права на наименованіе "Vates" -- въ обоихъ смыслахъ (поэтъ, пророкъ)?
Придетъ пора кровавыхъ слезъ -- "развѣ она не пришла?" (Письмо къ Меррею отъ 24 апр. 1820).