"Μπενω μεσ᾿ τὸ πέριβόλι
Ὠραιοτάτη Χάηδη," и т. д.
Вхожу я въ твой розовый садъ,
Моя Гаидэ дорогая,
Тамъ Флора ласкаетъ мой взглядъ,
Собою тебя воплощая.
Не ложь это, милая! Вѣрь,
Уста мои правду сказали,
Хотя и боятся теперь
Того, что тебѣ прошептали.
Какъ къ дереву съ каждымъ листкомъ
Красы прибываетъ тѣнистой,
Такъ свѣтится всюду во всемъ
Душа Гаидэ моей чистой.
-No сердцу не милъ этотъ садъ.
Ушла изъ него безъ возврата
Любовь... Принесите-жъ мнѣ ядъ!
Онъ слаще цвѣтовъ аромата.
Онъ горечи въ чашу вольетъ,
Но выпитый мной, безъ сомнѣнья,
Покажется сладкимъ, какъ медъ,
Избавивъ меня отъ мученья.
Жестокая! Тщетно тебя
Прошу я! Изсякнули силы...
Коль ты не вернешься, любя,
Открой мнѣ преддверье могилы.
Какъ вождь, выступающій въ бой
И ждущій побѣды безъ спора,
Меня ты сразила стрѣлой,
Стрѣлой мимолетнаго взора.
Ужели-же гибнуть отъ мукъ?
Улыбка была-бъ мнѣ отрадой...
Иль только надежда, мой другъ,
Служила за муки наградой?
Какъ грустенъ твой садъ, Гаидэ!
Невѣрная, но дорогая!
Тамъ Флора, тоскуя въ бѣдѣ,
Рыдаетъ со мной, увядая.
КОММЕНТАРИИ
Пѣсня, изъ которой взято это стихотвореніе, очень распространена между аѳинскими молодыми дѣвушками всѣхъ классовъ общества. Они поютъ ее поперемѣнно (антифонное пѣніе). причемъ каждый куплетъ повторяется хоромъ. Я часто слыхалъ ее въ нашихъ "хороводахъ" зимою 1810--11 гг. Напѣвъ ея грустный и красивый. (Прим. Байрона).