(Lines, adressed to tbe Rev. I. T. Bкcher, on tris adrising the auttior to mix more with society).
Милый Бичеръ! Вы дали мнѣ мудрый совѣтъ
Быть въ общеньи съ людскою толпою.
Но мой умъ съ одиночествомъ свыкся... А свѣтъ
Презираю я всею душою.
Пусть на подвигъ война иль сенатъ позовутъ,--
Честолюбье мой духъ растревожитъ;
Лишь когда испытанія дѣтства пройдутъ,
Стану славить я родъ мой, быть можетъ.
Тамъ незримо бурлитъ въ тайникахъ глубины
Пламя Этны въ пылающей страсти;
Но прорвались потоки, грозны и страшны,--
И смирить ихъ нѣтъ силы, нѣтъ власти.
Такъ бурлитъ жажда славы въ груди у меня,
Чтобъ она средь потомковъ окрѣпла,
Чтобъ, какъ фениксъ, взлетая на крыльяхъ огня,
Возродился я снова изъ пепла,
Много-бъ снесъ я тревогъ, чтобъ прославить себя
Жизнью Фокса иль смертью Чатама;
Не была ихъ кончина концомъ бытія,
Блещетъ слава ихъ въ очи намъ прямо.
Для чего-же сходиться мнѣ съ модной толпой,
Преклонясь- предъ ея вожаками,
Славословить нелѣпость трусливой душой
И завязывать дружбу съ глупцами?!
Испыталъ я и сладость и горечь любви,
Рано искренней дружбѣ повѣрилъ,
Осуждаютъ матроны порывы мои
И узналъ я, что другъ лицемѣрилъ.
Что богатство?! Оно уничтожится въ день
По желанью тирана иль Рока;
Что мнѣ титулъ -- могущества лживая тѣнь;
Только славы я жажду глубоко!
Чуждъ я лжи, не умѣю еще до сихъ поръ
Правду я покрывать лакомъ моды,
Такъ зачѣмъ-же терпѣть ненавистный надзоръ
И на глупость растрачивать годы.
Перевод: В. Мазуркевичъ.