От вора нет запора:
К добру чужому вор всегда пути найдет,
И если сторожит добро собачья свора,
Так он и свору уведет.
Зачем? Известно, для продажи.
(Собачина теперь за лакомство идет.)
* * *
В одном селе, что день, то объявлялись кражи:
Там — лошадь увели, там — боров был и нет,
Там — весь амбар очистил кто-то…
Гадали мужики: чья б эта вся работа?
Напали под конец на след:
Корнея сцапали с поличным!
"Ты что же, вражий сын? Был мужиком отличным
И вдруг…"
"Попался, черт? Ну, как нам быть с тобой?"
"Коня чужого вел, хе-хе, на водопой?!"
Шумел кругом народ, глумясь над конокрадом.
Корней, понурившись, стоял перед толпой,
Из глаз катились слезы градом.
"Я… братцы!.. Господи!.. Какой я, братцы, вор?
Не помню, как залез к Федоту я во двор…
Попутал, знать, меня нечистый
(Корней был паренек речистый).
Да рази ж я когда, хоть раз до этих пор,
Был вами в чем худом замечен?
Да попадися мне какой-нибудь злодей,
Который нищил бы людей,
Он мною первым был бы насмерть изувечен!
Не о прощении я, братцы, вас молю.
Я докажу, кто я! Все убедились чтобы…
Назначьте сторожем меня, хотя б для пробы…
Я за неделю всех воров переловлю!"
Размякли мужики. Помиловали вора.
"Что ж, — молвил дед Егор, — простим на первый раз.
Ступай, Корней, но впредь уж не пеняй на нас:
Убьем, как пса, без разговора!"
"Да я… — завыл Корней, — да чтоб мне околеть!"
И в ту же ночь у деда у Егора
До ниточки очистил клеть!
* * *
Кто ждет раскаянья от Виктора Чернова?
Нет, он неисправим, эсеровский Корней!
Белогвардейская все та же в нем основа.
Чтоб волк эсеровский не рвался до мясного,
Не оставляй ему — не то зубов: корней!
Так дело будет поверней!