Зла в Афоне нет и следу,
Предушевный паренек.
Любит вечером к соседу
Он зайти на огонек.
«Добрый вечер, Пал-Иваныч!»
И пожатие руки.
Пал-Иваныч с книгой на ночь:
Над евангельем Луки.
«Добрый вечер, друг Афоня!
Из райкома аль в райком?
Посиди, за чем погоня?
Побалуемся чайком».
Так уютно,
Так приютно,
Самоварчик так поет.
Пал-Иваныч поминутно
Чашку с чаем подает.
Говорит он так солидно,
Речь такую слушать век, –
Сразу видно,
Сразу видно,
Что хороший человек. Есть грешок в нем: богомолен.
Ну да бог ему простит,
Сам живет он, – всем доволен
И предрика угостит.
Жил когда-то ой богато,
А теперь наоборот.
Мало ль было что когда-то?
Нынче он, как весь народ.
Все в колхоз, и он туда же,
Подтянув себе живот.
Получилось как-то даже:
Он в колхозе счетовод.
На мудрейшие задачи
У него готов ответ:
«Как по части хлебосдачи,
Пал-Иваныч, сбою нет?»
Пал-Иваныч тихо крякнет:
«Первым делом важен план-с».
Раз-другой на счетах брякнет
И покажет весь баланс.
«Вот себя заобеспечим…
Не умрет без нас Москва…»
Крыть его, глядишь, и нечем,
Потому что – голова.
Видно все как на ладони,
Вот какие, мол, дела.
Ясно сразу для Афони:
Хлебосдача тяжела.
Вот с весны в колхозе кони
Чтой-то стали подыхать.
Ясно сразу для Афони:
Всей запашки не вспахать.
Нет порядочной супони,
А не то что – хомута.
Ясно сразу для Афони:
Не колхоз, а срамота.
Люди – лодыри и сони…
Хоть бежать отсель бегом…
Ясно, ясно для Афони:
Пал-Иваныч прав кругом.
Искривил Афоня губы,
Ус досадливо грызет:
«Отчего бы, почему бы
Так колхозу не везет?
Враг бы нам подставил ногу,
Так с врагами – благодать:
Кулаков у нас, ей-богу,
Не слыхать и не видать!»
«Весь колхоз перепололи.
Где тут взяться кулаку?..
Подогреть чаишку, что ли?
Я подбавлю сахарку».
Так уютно,
Так приютно,
Самоварчик так поет.
Пал-Иваныч поминутно
Чашку с чаем подает.
Говорит он так солидно.
Речь такую слушать век.
Сразу видно,
Сразу видно,
Что хор-ро-ший человек!