Глава первая
Назначение двух отрядов для изысканий. — Приготовление шлюпов «Востока» и «Мирного». — Плавание из Кронштадта до Англии.
1819 года, марта 25-го дня, морской министр, адмирал маркиз де-Траверсе[80] объявил лейтенанту Лазареву 2-му, что император Александр I приказал отправить для открытий две экспедиции: одну к Южному, а другую к Северному полюсам.
Первой предназначено осмотреть те части Южного океана, в которых никто ещё не бывал, или в тех частях, которые уже известны, обозреть острова, коих не видали прежние мореплаватели. Сия экспедиция названа первым отрядом.
Другой надлежало, войдя в Берингов пролив, искать прохода по северную сторону Северной Америки и, обойдя оную, Западным океаном[81] возвратиться в Россию. Сия экспедиция названа вторым отрядом.
В сей отряд назначены: корвет «Открытие» и транспорт «Благонамеренный» под начальством капитан-лейтенанта Васильева[82] и лейтенанта Глеба Шишмарёва,[83] в первый отряд, шлюп «Восток» и транспорт «Ладога». Для начальства над сими двумя судами призван в Петербург известный капитан-командор Ратманов,[84] который тогда, после претерпенного им кораблекрушения на мысе Скагене, находился в Копенгагене и ожидал лета, чтобы возвратиться в Россию. Слабое здоровье его, на службе расстроенное, не позволяло ему принять начальство в толь трудном предприятии. Капитан-командор Ратманов, с которым я был на шлюпе «Надежда» под командою капитана Крузенштерна во время путешествия его вокруг света, предложил морскому министру, чтобы вместо его поручили мне начальство первым отрядом.
Вследствие сего, я получил, от морского министра письмо от 24 апреля 1819 года, в следующих словах:
«Объявив приказание императора Александра I вице-адмиралу Грейгу о немедленном отправлении вас в С.-Петербург, уведомляю о сём и вас, оставаясь уверенным, что вы поспешите прибытием сюда, для принятия некоторых поручений государя, и проч.».
Сей случай удалял меня из Севастополя, где я тогда с особым удовольствием служил командиром 44-пушечного фрегата «Флоры» и имел поручение от главного командира Черноморского флота вице-адмирала Грейга в продолжение лета обойти на сем фрегате Черное море и определить географическое положение всех приметных мест и мысов. Для меня было бы лестно и приятно исполнить волю всеми любимого начальника, но надлежало отправиться в С.-Петербург.
По прибытии моем в столицу 23 мая, морской министр сказал мне: «Государь поручил вам начальство над двумя шлюпами «Востоком» и «Мирным», которые назначаются для открытий в южных больших широтах и чтобы обойти льды вокруг Южного полюса».
Я немедленно отправился в Кронштадт для принятия шлюпов, которые уже были почти в готовности.
Приготовление шлюпов. До избрания настоящего начальника на шлюп «Восток», для приготовления и вооружения оного, назначен был главным командиром Кронштадского порта вице-адмиралом Моллером 1-м лейтенант Игнатьев.
Шлюп «Восток», коего длина 129 футов 10 дюймов, ширина без обшивки 32 фута 8 дюймов,[85] глубина интрюма 9 футов 7 дюймов, построенный в С.-Петербурге на Охтенской верфи корабельным мастером Стоке в 1818 году, признан от морского министра удобным для сего путешествия более потому, что капитан Головнин отправился кругом света в 1817 году на шлюпе «Камчатке» его же размера и конструкции. Шлюп «Восток» построен был из сырого соснового леса и не имел никаких скреплений, кроме обыкновенных; подводная часть была скреплена и снаружи обшита медью в Кронштадте корабельным мастером Амосовым, под надзором коего докончена столярная работа и прочее.
По приезде моем в Кронштадт, когда я увидел шлюп, первый бросился мне в глаза необыкновенной величины рангоут. А как мне надлежало простирать плавание не в лучшее летнее время, не в свободных и чистых местах при пассатных ветрах, не в хорошем климате и не поблизости своих или чужих портов, то я предполагал уменьшить рангоут и сделать некоторые другие перемены, но по причине позднего времени уже некогда было к сему приступить, и я довольствовался только тем, что ещё возможно было доделать. Запасные стеньги, по просьбе моей, корабельный мастер приказал сделать тремя с половиною футами менее настоящих, которые предполагал я в море переменить, а настоящие стеньги убавить своими мастеровыми.
Лейтенант Лазарев 2-й, бывший четыре года волонтёром на английских военных кораблях, потом продолжал служение в нашем флоте командиром принадлежащего Российско-Американской компании судна «Суворов», благополучно совершивший плавание кругом света в продолжение 1813, 1814, 1815 и 1816 годов, определён начальником транспорта «Ладоги», который потом переименован военным шлюпом «Мирный». Не взирая на сие переименование, каждый морской офицер видел, какое должно быть неравенство в ходу с шлюпом «Востоком», следовательно, какое будет затруднение оставаться им в соединении и какая от сего долженствовала произойти медленность в плавании. Величина «Мирного» была в 530 тонн, длина 120 футов, ширина 30, глубина 15;[86] построен корабельным мастером Колодкиным из соснового хорошего леса с железным скреплением, для плавания в Балтийском море. Дабы сделать шлюп сей удобным к предстоявшему трудному плаванию, и чтобы безопасно мог противустоять бурным стихиям Южного океана, государственная Адмиралтейств-коллегия предположила дать шлюпу достаточное скрепление и положить фальшивую обшивку.
Прекрасная погода благоприятствовала обшивке судов около двенадцати дней до такой степени, что плоты, на коих плотники и конопатчики работали, беспрестанно наполнены были зрителями из морских офицеров; они, принимая великое участие в отправлении сей экспедиции, к удовольствию нашему напоминали мастеровым о каждом гвозде, который, с намерением или без намерения, мог быть оставлен не вбитым; по окончании упомянутой работы приступлено к медной обшивке; железные рулевые петли переменены на медные, сосновый руль на дубовый; битенги, крамболы, комельсы сделаны все из дубу, одним словом шлюп по возможности приведён в надлежащее состояние для предположенного плавания. После некоторых между корабельными мастерами споров об образе скрепления для сего судна, наконец решено было: чрез бимс в жилой палубе, также и на бимсы в кубрике, поставить железные стандерсы; в жилой же палубе чрез бимс приделать висячие кницы, удвоить рейдерсы, прибавить в носовой части два брештука цельного дерева к искусственным, сделанным из разных кусков; вверху и внизу в кормовой части транцы скрепить деревянными кницами.
Министр объявил приказание Александра I переименовать транспорт «Ладогу» в военный шлюп и дать название «Мирный», сообразно назначенному плаванию, а дабы шлюп имел вид военного судна, сделать на оном шек и стульцы.
Лейтенант Лазарев, с позволения министра, переменил на шлюпе своём рангоут, а паруса, такелаж и все внутренние переделки расположил по своему желанию. Артиллерия состояла из четырнадцати трехфунтовых пушек и шести карронад; гребные суда на оба шлюпа построены по планам, которые избрал лейтенант Лазарев.
Назначение офицеров и служителей. Когда шлюпы уже были почти готовы, мы приступили, по предоставленным нам правам, к избранию офицеров и служителей.[87] Не взирая на трудности и опасности, каковых надлежало ожидать в предназначенном плавании, число охотников из офицеров было так велико, что мы имели не малое затруднение в избрании. А как на шлюп «Восток» нужно было только три лейтенанта и два мичмана, а на «Мирный» — два лейтенанта и два мичмана, то мы, к сожалению, не могли удовлетворить всех желающих быть нашими сотрудниками.
На шлюпе «Востоке» состояли следующие чиновники:[88]
Капитан 2-го ранга Начальник экспедиции и командир
Фаддей Беллинсгаузен шлюпа «Востока».
Капитан-лейтенант Служил со мной семь лет в Черном
Иван Завадовский море на фрегатах «Минерве» и «Флоре»;
я знал достоинства сего офицера.
Лейтенанты:
Иван Игнатьев Определен главным командиром
Кронштадского порта вице-адмиралом
Моллером к вооружению шлюпа и по
желанию Моллера оставлен на шлюпе.
Константин Торсон Приняты по хорошему о них отзыву
Аркадий Лесков известных морских капитанов.
Мичман
Дмитрий Демидов По просьбе контр-адмирала Коробки.
Астроном Экстраординарный профессор,
Иван Симонов обучавшийся в Казанском университете.
Живописец
Павел Михайлов Академик Академии художеств.
Штаб-лекарь Избран флота генерал-штаб-доктором
Яков Берх Лейтоном.
Штурман
Яков Парядин.
Клерк офицерского чина
Иван Резанов.
Гардемарин Назначен морским министром по моей
Роман Адаме просьбе.
Подштурманов унтер-офицерского чина ……. 2
Шхиперский помощник унтер-офицерского чина. 1
Квартирмейстеров …………………….. 4
Флейтщик ……………………………. 1
Барабанщик ………………………….. 1
Матрозов …………………………… 71
Фельдшер ……………………………. 1
Плотничный ученик 2-го класса …………. 1
Кузнец ……………………………… 1
Плотник 2-го класса ………………….. 1
Конопатчик ………………………….. 1
Парусник ……………………………. 1
Купор ………………………………. 1
Артиллерии унтер-офицеров …………….. 2
Бомбардир …………………………… 1
Канониров 1-й статьи ………………… 11
Денщиков у чиновников ……………….. 4
______________________________________________
Итого 117
На шлюпе «Мирном»:
Лейтенанты:
Михаил Лазарев Командир шлюпа
Николай Обернибесов
Михаил Анненков
Мичманы:
Иван Куприянов
Павел Новосильский
Штурман офицерского чина: Николай Ильин
Медико-хирург: Николай Галкин
Подштурман унтер-офицерского чина …….. 1
Подшкипер ………………………….. 1
Боцман …………………………….. 1
Квартирмейстеров ……………………. 2
Матрозов 2-й статьи ………………… 44
Барабанщик …………………………. 1
Баталер ……………………………. 1
Фельдшер …………………………… 1
Плотников ………………………….. 2
Слесарь ……………………………. 1
Конопатчик …………………………. 1
Парусник …………………………… 1
Купор ……………………………… 1
Морской артиллерии унтер-офицер ………. 1
Канониров 1-й статьи ………………… 6
_____________________________________________
Итого: 72
Заготовление провизии. Провизия и материалы для экспедиции заготовлены в С.-Петербурге, под надзором генерал-майора Миницкого, а потом, в отсутствие его, по указу государственной Адмиралтейств-коллегии, под присмотром капитан-лейтенанта Богдановича, деятельности и благоразумным распоряжениям коего мы весьма много обязаны.
Долгом поставляю упомянуть здесь об именах тех лиц, которые честностью своею способствовали успехам экспедиции; худо приготовленная провизия может произвести непредвиденные болезни.
Солонину приготовляли купцы: с. — петербургский, Петр Иванов Шпанский; нарвский, Петр Печаткин и с. — петербургский мещанин Акинф Обломков; последний известен уже по первому путешествию россиян вокруг света, под командою капитана Крузенштерна; тогда солил мясо, которое в продолжение трех лет, быв в различных климатах, не портилось. Мясо сие находилось в хороших дубовых бочках, около шести пудов в каждой.
Геррат, булочный мастер, поставил нам хорошие крупчатые и пеклеванные сухари. Хотя малая часть из оных и попортилась, но причиною тому была сырость шлюпов, а не искусство хлебника.
Кислой капусты, которую, несколько пересолив, снова для лучшего сбережения уклали в прочные небольшие бочки, отпущено было достаточно; она во всё продолжение плавания нашего не испортилась.
Заготовляемый для нас бульон дощатый[89] не успел весь высохнуть, почему и взяли только осьмую часть заказанного количества, по два с половиной пуда на каждый шлюп. Мне кажется, ежели тот же приготовленный бульон, когда ещё не застыл, налить в хорошие, кругом запаянные и вылуженные жестянки, заткнуть оловянною пробкой и потом запаять, то наверно бульон сей, не имея сообщения с наружным воздухом, никогда или весьма долго не испортится.
Снабжение служителей одеждою и обувью. Как опрятная одежда и чистое бельё, освежая тело, производят в человеке бодрость, и некоторым образом отвлекают его от дурных поступков, то и положено снабдить служителей следующими необходимыми вещами:
На одного человека:
Матрозских мундиров и фуфаек суконных… 4
Брюк суконных …………………….. 2
Брюк летних фламского полотна ………. 6
Рабочих фуфаек канифасных ………….. 4
Рабочих брюк канифасных ……………. 4
Шинель серого сукна ……………….. 1
Шапок кожаных теплых ………………. 1 фуражка
Шляпа круглая …………………….. 1
Сапогов теплых с сукном внутри ……. 1–2 холодных[90]
Башмаков …………………………. 4 пары
Одеяло …………………………… 1
Постель ………………………….. 1
Подушка ………………………….. 1
Простынь …………………………. 4
Чулок шерстяных …………………… 8 пар
Рубах холщевых …………………… 11
Рубах фланелевых ………………….. 7
Награды денежные и жалованье. Дабы некоторым образом обеспечить состояние каждого и тем поощрить к трудным предприятиям, определено давать денежного жалованья около восьми раз более против производимого в обыкновенные кампании, а офицерам и учёным сверх жалования производить столовые деньги и, кроме того, ещё до отправления нашего в путь, государь приказал выдать мне в награду пять тысяч рублей, и на проезд из Черного в Балтийское море сверх обыкновенных прогонных денег тысячу рублей; лейтенанту Лазареву — три тысячи, а всем офицерам и служителям годовое жалование не в зачёт. Мы чувствовали в полной мере участие, которое государь принял в нашем положении, предупреждая недостатки, могущие встретится в столь многотрудном, продолжительном плавании.
Избрания по ученой части. При отправлении сей экспедиции, имелось в виду приумножить сведения о земном шаре и ознакомить дикие народы с европейцами, а европейцев с дикими, также приумножить познания в естественной истории, и для того по приказанию государя министром народного просвещения избраны разные ученые, назначенные в звание натуралистов: Мертенс в Галле и доктор Кунце в Лейпциге, которые обязаны были приехать в Копенгаген к 12-му числу июня; в должность астронома избран экстраординарный профессор Симонов, воспитанник Казанского университета; по живописной части Академии художеств академик живописи Павел Михайлов.
Подарки, назначенные для диких. В случае обретения островов и других ещё неизвестных берегов, также в память пребывания нашего в разных местах, повелено было оставлять и раздавать медали, важнейшим людям серебряные, а другим бронзовые. Сии медали нарочно были вычеканены в С.-Петербургском Монетном дворе; на одной стороне оных изображение императора Александра I, а на другой надпись: шлюпы «Восток» и «Мирный», 1819 года, т. е. время, в которое сии шлюпы отправлены.
Дабы побудить диких к дружелюбному с нами обхождению, а нам доставить возможность получить от них посредством мены свежие съестные припасы и разные изделия, отпустили в С.-Петербурге разных вещей, могущих нравиться народам, которые почти в первобытном природном состоянии:
Ножей разных ……………………. 400
Ножей чеботарных ………………… 100
Ножей садовых ……………………. 20
Ножей в три четверти аршина ………… 2
Пил одноручных …………………… 10
Пил поперечных …………………… 10
Стругов в колодках ……………….. 15
Клещей малых и больших ……………. 10
Долот …………………………… 30
Тисков ………………………….. 10
Буравчиков ……………………… 125
Терпугов и напилков ……………… 100
Рашпилей ………………………… 50
Топоров ………………………… 100
Шляхт …………………………… 50
Напарий …………………………. 50
Ножниц разных ……………………. 50
Огнив ………………………….. 300
Колокольчиков, бубенчиков и свистушек..185
Пестряди красной и синей …………. 500 аршин
Пуговиц старинных ………………… 12 дюжин
Платков выбойчатых ………………..100
Бахромы разных цветов …………….. 60 аршин
Тику полосатого …………………. 100»
Каламенку ………………………. 250»
Труту березового …………………. 10 фунтов
Ниток крашеных …………………… 10»
Кремней ……………………….. 1000
Гусарских курток …………………. 10
Стаканов ……………………….. 120
Графинов ………………………… 12
Проволоки медной ………………… 100 фунтов
железной ………………. 80»
Барабанов ………………………… 1
Бубнов …………………………… 2
Рогов охотничьих ………………….. 5
Ночников в фонари ………………… 24
Гребней роговых …………………. 250
" деревянных ……………….. 50
Игол разных ……………………. 5000
Запонок ………………………… 100
Свинцу в двух с половиной кусках …… 10 пудов
Перстней ……………………….. 250
Сережек ………………………… 125 пар
Бус …………………………….. 20 кистей
Гранатов …………………………. 5»
Бисеру мелкого и крупного …………. 20»
Пронизок ………………………… 40
Светильни бумажной ……………….. 80 фунтов
Свеч восковых ………………….. 1000
Ниток неводных …………………… 12 пудов
Чугунной разной посуды ………… 27 1/2»
Зеркал разных ………………….. 1000»
Семян огородных и цветочных ………. 100 фунтов
Калейдоскопов ……………………. 24
Зажигательных стекол ……………… 18
Уд рыболовных, железных больших …….. 6
из проволоки толстой и тонкой ……..1800
Красной байки …………………… 218 аршин
Синей и зеленой фланели …………… 62 аршина
Одеял байковых …………………… 70
Табаку витого ……………. 26 пудов 32 фунта
Перед отправлением моим я получил четыре следующие инструкций:
I. Инструкция морского министра.
Государь, вверив первую дивизию, назначенную для открытий, капитану 2-го ранга Беллинсгаузену, приказал руководствоваться касательно общего плана сей кампании нижеследующим: Отправясь с Кронштадтского рейда, до прибытия в Бразилию, он должен будет останавливаться в Англии и Тенерифе. Коль скоро наступит удобное время в сем году, он отправится для обозрения острова Георгия, находящегося под 55 градусом южной широты, а оттуда к земле Сандвичевой, и, обошед её с восточной стороны, пуститься к югу и будет продолжать свои изыскания до отдалённой широты, какой только он может достигнуть; употребит всевозможное старание и величайшее усилие для достижения сколько можно ближе к полюсу, отыскивая неизвестные земли, и не оставит сего предприятия иначе, как при непреодолимых препятствиях. Ежели под первыми меридианами, под коими он пустится к югу, усилия его останутся бесплодными, то он должен возобновить свои покушения под другими, и не упуская ни на минуту из виду главную и важную цель, для коей он отправлен будет, повторяя сии покушения ежечасно как для открытия земель, так и для приближения к Южному полюсу. Для сего он употребит всё удобное время года; по наступлении же холода обратится к параллелям, менее удалённым от экватора, и, стараясь следовать путями, не посещенными ещё другими мореходцами, пойдёт к островам Аукландским, пройдёт проливом Королевы Шарлотты и спустится для снабжения провизиею и отдыха экипажу в Порт-Жаксон, [91]что может случиться около первых чисел апреля 1820 года. Отдохнувши, запасшись всем нужным и исправившись, командир 1-й дивизии отправится из Порт-Жаксона и направит путь свой к востоку в параллелях Новой Зеландии и северной части Новой Голландии; [92]потом обратится к островам Общества и маркизы Мендозы; проходя наименее посещаемыми путями зкваторной полосы, пойдёт к обитаемым островам, к которым приставал Коцебу, и сделает изыскания о других с ними соседственных, о коих упоминали жители первых; обозрит острова Соломоновы; а ежели время позволит, и Новую Каледонию, и возвратится для отдыха в Порт-Жаксон или в южный порт земли Дименовой, [93]когда, по предварительным осведомлениям, в сем последнем месте, может он найти нужные провизии, подкрепить свежею пищею экипаж и приготовиться к дальнейшим покушениям к Южному полюсу. По наступлении удобного времени к концу 1820 года, 1-я дивизия снова отправится на юг к отдалённейшим широтам; возобновит и будет продолжать свои исследования по прошлогоднему примеру с таковою же решимостью и упорством, и проплывёт остальные меридианы, для совершения пути вокруг земного шара, обратясь к той самой высоте, от которой дивизия отправилась, под меридианами земли Сандвичевой. По окончании благоприятного для сих предприятий времени, совершит обратный путь в Россию. Государь, полагаясь на усердие, познания и таланты капитана 2-го ранга Беллинсгаузена и не желая стеснять его в действии, ограничивается указаниями главнейших предметов, для которых он отправлен и уполномочивает его, судя по обстоятельствам, поступать как он найдёт приличным для блага службы и успеха в главной цели, состоящей в открытиях в возможной близости Антарктического полюса. В особенности рекомендуется ему иметь неусыпное попечение о сохранении здоровья экипажей, что во всякое время и во всех случаях должно быть предметом ревностнейших его стараний. Государь повелевает также во всех землях, к коим будут приставать, и в которых будут находиться жители, поступать с ними с величайшей приязнью и человеколюбием, избегая сколько возможно всех случаев к нанесению обид или неудовольствий, а напротив того стараясь всемерно привлечь их ласкою и не доходить никогда до строгих мер, разве только в необходимых случаях, когда от сего будет зависеть спасение людей, вверенных его начальству. Государь приказал морскому министру вручить капитану 2-го ранга Беллинсгаузену особенные инструкции касательно подробностей его плавания, снабдить его всеми нужными сведениями, картами, сочинениями, инструментами, приличными цели его назначения, а также и вещами, нужными для мены с народами, с коими он будет иметь сношения. По приказанию государя чиновники по учёной и художественной части, назначаемые в сию экспедицию, должны быть снабжены всеми потребностями, нужными для их взаимных действий и работ. Государь также приказал, дабы, в случае весьма важных открытий, капитан 2-го ранга Беллинсгаузен отправил немедленно один из состоящих в команде его шлюпов с донесениями в Россию, но сие отправление судна должно быть учинено в несомненной уверенности о важности случая, продолжая между тем на другом предписанные ему действия. Инструкцию для вверяемой вам 1-й дивизии, из шлюпов «Востока» и «Мирного» состоящей, утвержденную государем 22 мая, препровождаю при сем к вам для надлежащего исполнения, прилагая вместе с тем в копии и данную капитан-лейтенанту Васильеву для 2-й дивизии. Сверх сей инструкции и тех, которые получите от государственной Адмиралтейств-коллегии и Адмиралтейского департамента, за нужное считаю сообщить вам к исполнению: Во всех местах, где будете приставать, должны стараться узнавать: нравы народов, их обычаи, религию, военные орудия, род судов, ими употребляемых, и продукты, какие имеются, также по части натуральной истории и прочее; равно узнавать, какой нации люди посещают более диких народов, кого они более любят, и другие подробности, касающиеся до торговли, мены и выгоды оных. Должно всегда быть осторожну и на море и на якоре от нападения морских разбойников и диких народов. Имеете стараться разведывать о военном положении тех стран и портов, в коих быть случится, как там велики силы, крепости, пушки, оружия и проч., описывая всё сие подробно и делая карты и планы всех портов, заливов и видимых берегов. Чиновники ученой и художественной части в конце кампании обязаны отдать вам, как начальнику отряда, все журналы, подписав на оных каждый своё имя, дабы после можно было возвратить их, кому принадлежат, когда на сие последует приказание государя. Когда случится быть у диких народов, то должно, лаская их, стараться обрести дружбу их, однако никогда не выпускать из виду опасения и быть всегда готовым предупреждать не только покушение, но не подавать им и мысли к нападению. Дикие, видя таковую осторожность, не осмелятся нанести вред. Не должно никогда и никакого судна посылать к берегу без того, чтобы оно не было хорошо вооружено пушками, ружьями, саблями, пиками и прочее. Равно не может быть излишним приказание офицерам, которые будут командируемы на гребных судах, чтобы они имели всю осторожность и не разделялись бы и не удалялись от своих судов иначе, как оставя при них довольное число людей для обороны. Если понадобится быть на берегу для обсервации, мены товаров и поправления здоровья людей, то вы обязаны выбрать там место для сего удобное и укрепить оное так, чтоб не могли опасаться нападения от диких; одним словом: место сие должно походить на крепость; содержать оное вооруженным. Вам никогда не должно пропускать случаев извещать о своём плавании, для чего нужно иметь всегда в готовности донесение, и при встрече на море с судами, идущими в Европу, просить их пересылать оные из европейских портов к российскому морскому министру. Когда вы признаете нужным и полезным разделиться с другим вверенным вам шлюпом, дабы заняться разными предметами и открытиями, в таковом случае не запрещается вам разлучиться на малое и даже на продолжительное время и назначить место соединения. В продолжение кампании, ежели по некоторым важным обстоятельствам принуждёнными найдетесь возвратить в Россию одно судно, тогда предоставляется оставить на оном только нужное (на время пути) количество провизии и материалов, а остальное всё взять к себе на шлюп. Прежде отправления в повеленный путь, вы должны на случай разлучения одного шлюпа с другим определить по начертанному плану вояжа место соединения (рандеву). [94]Вы не оставите снабдить копию с своей инструкции командира сопутствующего вам шлюпа, на случай разлучения с ним. Дабы, как командир дивизии, вы имели все способы на вверенных вам шлюпах и в порученных вашему начальству командах удерживать в полной мере надлежащий порядок, повиновение и должное почтение от нижних к вышним, предоставляется вам право подчинённых вам офицеров и нижних чинов, кои из дворян, оказавшихся в нерадении, лености, непослушании, грубости или в каких-либо преступлениях, штрафовать по мере вины, со всею законною строгостью, положенными для того штрафами; вам же предоставляется право и отдавать оных под военный суд в нужных случаях, представляя судные дела по обыкновенному порядку, и меня уведомлять о всём том при удобном случае для доклада государю. В рассуждении же нижних чинов, кои не из дворян, и служителей, наказывать их в меньших винах по усмотрению своему, в больших же преступлениях наряжать суд и чинить наказание по законам с утверждения вашего, яко главного начальника дивизии, исключая тяжкие наказания, положенные законом вместо смертной казни; в каковых случаях представлять дела об них с мнением своим при удобном случае, по команде обыкновенным порядком. Для обеих дивизий по приказанию государя определены в звании натуралистов иностранцы: Мертенс и доктор Кунце, которые для принятия их в экспедицию будут находиться в Копенгагене и коих по сношению вашему с командиром 2-й дивизии следует оттуда взять и по одному из них определить на каждую дивизию. Ваша дивизия снабжена серебряными и бронзовыми медалями на тот предмет, чтобы вы медали сии раздавали в знак памяти почётным особам, имеющим встретиться с вами на пути, а также можете оставлять оные на всех островах по вашему усмотрению, и особенно на вновь открытых. При сем препровождается к вам открытый лист от министерства иностранных дел на российском, французском и немецком языках, и коллегия иностранных дел сообщила сверх сего для предварительного сведения находящимся в чужих краях нашим аккредитованным особам об отправлении вверенных вам шлюпов. Также прилагаются при особом реестре полученные для вас от находящихся здесь иностранных министров морских военных держав открытые листы.
II. Инструкция государственной Адмиралтейств-коллегии.
По приказанию государя назначены вы командиром 1-го отряда судов, состоящих из двух шлюпов, в дальний вояж отправляемых, «Восток» и «Мирный». По сему Адмиралтейств-коллегия предписывает вам: по окончании вооружения и по укомплектовании сих двух шлюпов надлежащим образом, отправиться в предположенный вам путь немедленно по получении особой инструкции, которая дана будет по приказанию государя. Со стороны ж коллегии преподаются вам одни правила по части экономической: хотя правила сии изображены большею частью в морских регламентах, уставах и других узаконениях и известны всем флотским чинам, но, как с распространением познаний человеческих, из самых опытов в таких вояжах, в какой отправляетесь вы, почерпнутых, были по временам и обстоятельствам случаи, о коих в тех узаконениях не упоминается, оные в следующих статьях: 1. Как сохранение здоровья людей, составляющих экипаж, есть первая обязанность всех мореплавателей, и опытами доказано, что надлежащие для сего средства суть: опрятное судов и экипажей содержание, очищение воздуха в палубах и интрюме, достаточное, но не чрезъестественное упражнение людей в какой-либо экзерциции, крайнее наблюдение, чтобы в мокрой одежде люди не оставались на долго, а особенно не ложились в оной спать, доставление им наилучшей пищи и питья; то коллегия от попечения вашего и ожидает, что сии, равно и другие приличные правила, могущие споспешествовать благосостоянию экипажа, по совету медиков, конечно, исполнены будут вами со всею точностью. 2. В особенности имеете вы обращать внимание своё на больных и всеми мерами стараться об улучшении содержания их и излечения, поощряя к сему последнему и медиков, на суда, вам вверяемые, назначенных, о прилежании коих и усердии или нерадении, обязаны будете представлять начальству. 3. Всевозможную также долженствует иметь заботу о доставлении вообще людям свежей пищи и питья, для чего не упускать ни малейшего случая, и во время пребывания при берегах, снабдевать экипажи лучшими съестными припасами посредством покупки наличных, а во время плавания в море, ловом рыбы, где позволят местные обстоятельства; также ромом и вином, употребляя оные по климатам и обстоятельствам: для покупки напитков и съестных припасов, предоставляется зайти в Копенгаген, в Англию, к острову Мадере или Тенерифу, а буде встретится нужда в дровах, то в С.-Яго, [95]наблюдая только, чтобы в С.-Яго не долго оставаться, ибо там вредно для здоровья людей. Солонину прежде вываривать паром в котле, наполненном морскою водою для отделения чрез то от нее всех нечистот и жирных частиц, способствующих к скорейшему зарождению цынготной болезни, но совсем вываренная таким образом солонина и положенная в кашицу делает оную свежее и довольно вкусною. В жарких краях давать масло коровье весьма умеренно, а когда оное покажется испортившимся, то и вовсе оного не производить, а с горохом обыкновенно приказывать мешать бульон. Когда на судах устроены будут печи, то нужно по временам раздавать людям печёный хлеб, который, как известно, гораздо здоровее сухарей; бочки водяные иметь внутри крепко обожжённые и таковое обжигание повторять чаще, дабы иметь всегда свежую и не испорченную воду, наблюдая за всем тем, чтобы они всегда были в чистоте, и когда нужда потребует налить бочки соленою водою для содержания судна в грузу, а после понадобится налить оные пресною водою, тогда прежде должно очистить оные; ибо нет ничего вреднее для здоровья, и ничто так скоро не возрождает цынгу, как испорченная вода. Для сбережения здоровья людей, вы снабжены будете запасом бульона, чаю, патоки, сахару, какао, сосновой эссенции, сусла хорошего, уксусу и горчицы. Непременно должно запастись для больных достаточным количеством хины. Не безполезно также взять с собою несколько бочек крепкого пива из последнего европейского порта, и когда одну бочку выпьют, то на её дрожжи наливать тёплую воду и сосновую эссенцию, смешав оную с патокою; наливка сия через 23 часа, а в тёплую погоду, через 10 часов, начнет бродить, и через три дня можно оную пить; таким образом из дрожжей двух выпитых бочек можно вываривать около двадцати ведер нового хорошего пива. Из прежних вояжей видно, что между островом Св. Елены и Копенгагеном, пропорция припасов, для сего употребляемых, была на бочку в 20 вёдер три горшка сосновой эссенции, полтора пуда патоки, а пропорция каждого человека состояла из полукружки, и как пиво здоровейшее питие на море, то потребно давать оное людям чаще; сие предположение предоставляется приводить в исполнение по ближайшему вашему рассмотрению. 4. Людей стараться не подвергать напрасно в ненастье и всякую влажную погоду, но смотреть, чтобы они не ложились на открытом воздухе; на солнце же голову всегда покрывали, постели их просушивать, как можно чаще, а в палубах раскладывать с надлежащею осторожностью огонь, как надёжнейшее средство к очищению воздуха. 5. Во время путешествия вашего, не оставляйте упражнять штурманов, экономических офицеров и других чинов, поступая в сем случае по содержанию изданных правил, коими снабжены будете. 6. Сбережение пороха от расходов хотя не маловажно в предлежащем вам пути, но не воспрещается вам однакож, судя по обстоятельствам, делать экзерциции; причём поступать по Регламенту императора Петра Великого, и как для оной, так для салютов, прочистки орудий и прочих выстрелов, употреблять заряды по правилам, утверждённым государем в 13-й день апреля 1804 года. Всем иностранным чиновникам, посещающим ваши суда, делать почести по их чинам, руководствуясь в том уставом императора Петра Великого. 7. При всяком входе вашем в дружественные чужестранные порты для покупки свежей провизии, или для починки ваших судов, вы должны немедленно давать знать о вашем приходе тамошнему правительству или кто есть со стороны российского двора и уведомлять также Адмиралтейств-коллегию о благосостоянии команды и судов. 8. Когда будете находиться в иностранных владениях и у народов различных стран, обходиться с ними ласково и сохранять всякую благопристойность и учтивость, внушая сие и всем подчинённым вашим; никаких дезертиров на вверенные вам суда вопреки прав народных не принимать, а если бы в числе их находились и русские подданные, то и их не брать до сношения с местным правительством или с доверенною особою от российского двора, там пребывающею. 9. В салютах кораблей и крепостей тех держав, с коими трактатов не заключено, поступать по силе морского устава государя императора Петра Великого, салютуя всегда в таком расстоянии, чтобы пальба могла быть видима и слышна. Впрочем, для сведения вашего и в чём следует исполнения, будут присланы вам от исполнительной экспедиции все договоры и трактаты, какие только с кем сделаны; также имеете взять от Кронштадтского порта для сведения вашего копию с инструкции, которая дана была прошлого 1805 года крейсерским судам, посыланным в море, для воспрещения пути судам, шедшим из заражённых жёлтою горячкою мест. 10. Поелику звание ваше обязывает вас защищать достоинство флота Российского, то коллегия, надеясь, что вы не упустите ничего из вида к сохранению судов, вам вверяемых, и к недопущению их до оскорбления, предписывает вам содержать себя в готовности, чтобы кто-нибудь, встретясь с вами, не мог нанести обиды флагу и причинить судам вашим вреда. В случае неприязненного нападения стараться оборонить себя, как долг храброго и искусного офицера повелевает; судам же купеческим, с вами встретившимся, или купно с вами идущим, никаких обид не чинить, а напротив в возможном оказывать вспомоществование. 11. На случающиеся в пути надобности отпущена будет сумма, на записку которой в приход и расход истребовать от Кронштадтского порта шнурованную книгу. 12. В ознаменование доверенности, какую имеет к вам начальство ваше, предоставляется вам право выдавать при случае, по бывшему на шлюпе «Диане» примеру, нижним чинам награждение, годовое, полугодовое и третное жалование, из суммы, которая отпустится вам на экстраординарные расходы. На месте умерших служителей повышать других нижних чинов, по достоинству; позволяется производить людям, по климатам тех стран, где суда вверяемые вам будут находиться, морской провиант и провизию, не по регламенту, но соображаясь с примером лучших мореходцев, по собственному вашему усмотрению. Также позволяется употреблять для сбережения здоровья служителей, сверх положения, разное платье по климатам, бельё и прочее, из запасов, которыми каждое судно в достаточном количестве снабдится, и покупать, в случае нужды, потребные для судов припасы и материалы. 13. В рассуждении производства жалования и порционных денег, имеете вы поступать по утверждённой государем в 10-й день сего июня и при сём в копии прилагаемой записке. 14. Поелику плавание в морях обоих полушарий зависеть будет от свойств климатов и различных времен года, то и имеете руководствоваться путешествиями кругом света известных мореплавателей, кои послужат вам во многих случаях или примером, или усовершенствованием к сохранению и содержанию судов и экипажей в целости, и коими снабжены вы будете по особому распоряжению. 15. Что касается до цели плавания вашего, также до времени возвращения в свои европейские порты, о сем получите особенное предписание и наставление. Посему остается коллегии заключить, что вы яко искусный и отличный офицер исполните с точностью поручение вам делаемое и последуете, не обинуясь, изображённым в морском уставе, в коллежской должности и в прочих узаконениях предписаниям, до командующего судном касающимся, благоразумными своими распоряжениями в предлежащем пути оправдаете ту доверенность, которая вам делается.
III. Инструкция государственного Адмиралтейского департамента.
Как по повелению государя вы определены начальником двух шлюпов, отправляющихся из Кронштадта в дальнее мореплавание, и от морского министра получите надлежащее предписание о расположении вашего плавания, равно и о всех главных поручениях, на вас возлагаемых: то Адмиралтейский департамент за тем полагает дать вам только некоторые необходимо нужные правила, служащие к руководству для наблюдений во время вашего плавания. 1-е. Нужные для сего вояжа астрономические, математические и физические инструменты, некоторые отпущены вам из приуготовленных здесь, а прочие недостающие получите по прибытии в Англию; от морского министра писано о заготовлении оных к находящемуся там российскому послу. Все оные инструменты должны вы поверить, и ежели найдутся какие-либо в них погрешности, исправить. 2-е. Во время похода, по окончании каждых суток, означать счислимый и обсервованный пункт румбом и расстоянием до какого-нибудь известного места, предпочитая где можно те из сих мест, коих широта и долгота определены. 3-е. В случае немалой разности счислимого пункта с обсервованным, означать румб и расстояние между сими пунктами, стараясь делать замечания о причине таковой разности. 4-е. Для сего должны вы иметь разные карты, и на всех оных прокладывать счисление, замечая как несходства между ими, так и то, которую из них в какой части именно найдете вы вернейшею. А потому старайтесь делать сколько можно более астрономических наблюдений. Необходимо нужные для сего морские карты тех морей, по коим совершать будете плавание, многие препровождены уже к вам от департамента, а те, которых недостаёт, можете купить в Англии из числа издаваемых от английского адмиралтейства. 5-е. Для наблюдения широты не должно довольствоваться одною полуденною высотою солнца, но наблюдать также звезды при свете зари на меридиане и солнце вне меридиана, если в полдень не будет оно видно за облаками. 6-е. Для долготы брать расстояние между луною и звездами всегда, когда обстоятельства позволят, и выводы сих наблюдений сверять с теми, какие окажутся по хронометрам, которые должны вы пред отправлением в поход тщательно поверить наблюдениями соответствующих высот солнца. Да и в продолжение плавания вашего всегда, когда пристанете к берегу, или подойдете на вид земли, которой положение определено с точностью, не упускайте случая вновь поверять хронометры. 7-е. Для верного наблюдения хода хронометров, замечайте степени тепла и холода по термометру как при восхождении солнца, так и около полудня, дабы, в случае непорядочного или неравномерного хода хронометра, можно было судить, не перемена ли тепла или холода тому причиною? 8-е. Все наблюдения, делаемые как для определения долготы и широты мест, так и для поверки компаса и часов, вносить в журнал со всякою подробностью так, чтобы и после, если потребует надобность, можно было поверить вычисления оных. 9-е. Везде, где случай и время позволят, старайтесь сами делать наблюдения о высоте морского прилива и сыскивать прикладный [96]час; но когда того по краткости пребывания вашего сделать будет невозможно, то по крайней мере разведывать чрез лоцманов обо всём оном; также, если случится вам заметить построение кораблей, отличное чем-нибудь от нашего; особенное средство для сбережения лесов; судно, построенное особенным образом для особливого какого-нибудь намерения, морской порядок, наблюдаемый в команде и содержании служителей, инструмент какой-нибудь новый, или употребляемый с лучшим успехом, нежели у нас, не оставляйте ничего без описания. Сверх того вы должны не только описывать, но и снимать модели со всех отличных судов, примеченных в разных странах, равно как и с лодок, употребляемых дикими народами. Также стараться собирать любопытные произведения натуры для привезения в Россию в двойном числе, для Академии и для Адмиралтейского департамента, равно, собирать оружия диких, их платья и украшения, что более любопытно. 10-е. Когда же случится вам быть в местах мало посещаемых мореплавателями, и которые не были еще утверждены астрономическими наблюдениями и гидрографически подробно не описаны, или случится открыть какую-нибудь землю или остров, не означенные на картах, то старайтесь, как можно вернее описать оные, определяя главные пункты наблюдениями широты и долготы, [97]и составьте карту с видами берегов и подробным промером, особливо тех мест, кои пристанищем служить могут. При описи же руководствоваться правилами, изложенными в морской геодезии, соч. вице-адмирала Сарычева. [98]11-е. Особенно старайтесь сделать полезным пребывание ваше во всех землях, принадлежащих России, или вновь открыться имеющих, для будущих российских мореплавателей. Вы будете иметь случай узнать верно во многих местах положение берегов морских, сделать известными, или вновь открыть выгоднейшие пристани; постарайтесь употребить весь ваш досуг на описание оных и положение на плане с нужными промерами, особенно в пристанях. Подробным познанием тех стран можете вы открыть виды к заведению там впредь постоянного судоходства, или строения судов. Для сего обратите особенное внимание ваше на познание климата и других потребностей жизни; старайтесь вернее узнать почву земли и способность её к произрастаниям; роды, свойство и количество тамошних произрастений, особливо количество и доброту лесов и прочее. 12-е. Наконец, чтобы по возвращении вашем из записок ваших можно было составить любопытное и полезное повествование, не оставляйте без замечания ничего, что случится вам увидеть где-нибудь нового, полезного или любопытного, не только относящегося к морскому искусству, но и вообще служащего к распространению познаний человеческих во всех частях. Вы пройдете обширные моря, множество островов, различные земли; разнообразность природы в различных местах, натурально, обратит на себя любопытство ваше. Старайтесь записывать все, дабы сообщить сие будущим читателям путешествия вашего. Для сего необходимо должны вы иметь описания знаменитых путешествий во всех тех местах, которые посещать будете. Читая их и сравнивая с собственными вашими наблюдениями, будете вы замечать, в чём они верны и в чём не верны. 13-е. Ведённый таким образом журнал путешествия вашего по окончании кампании должны вы представить, за подписанием вашим, в Адмиралтейский департамент. 14-е. Равным образом, если кто из офицеров особливо сделает какие-нибудь примечания и захочет сообщить оные, то их поместить особо при конце журнала, с подписанием имени его. За таковые примечания, если найдутся они полезными, может он приобресть себе честь и должную благодарность. 15-е. С вами отправляются астроном, натуралист и рисовальщик, которым даны будут от Академии наук особые инструкции; а вы, со своей стороны, обязаны доставлять им все возможные вспомоществования в их занятиях. Рисовальщик должен снимать виды всех мест примечательных, где случится быть, также портреты народов, их одеяний и игры. Все и всякого рода собрания вещей, описания всего, рисунки и прочее в конце кампании обязаны художники вручить командующему отрядом, который всё без изъятия должен представить государю через морского министра, по возвращении в Россию. 16-е. А как отправляется с вами из штурманского училища некоторое число учеников, то имеете вы, сверх неослабного за поведением их смотрения, наблюдать и то, чтоб они занимаемы были продолжением наук, званию их приличных, дабы отлучкою на толь долгое время из училища не потеряли они приобретенных в нём знаний, а паче сделались бы полезными по службе чрез практические знания. Копию с сей инструкции должны вы дать командиру другого шлюпа, для исполнения по оной.
IV. Вторая инструкция от морского министра.
Академия наук, за краткостью остающегося времени, не приготовила инструкции для учёных, в дивизии вашей в вояж отправляющихся. Вследствие чего я препровождаю при сём, к руководству для них, начертание некоторых предметов по учёной и художественной части, поручая вам объявить, что морское начальство ожидает от их практических сведений и деятельности точного исполнения во всём, что токмо до их звания относится. Начертания некоторых предметов по учёной и художественной части. Кампания, предпринимаемая по повелению государя, имея целью приобретение полнейших познаний о нашем земном шаре, доставить отправляющимся в оную учёным способ и частые случаи производить полезные для наук наблюдения. По геометрической, астрономической и механической части, они не упустят заниматься исследованием всех заслуживающих любопытства предметов, до сих наук относящихся, будут делать свои замечания и вести журналы о последствиях ими извлекаемых. Они должны производить опыты для определения долготы секундного маятника в различных широтах, что послужит к определению изменений тягости; дабы же выводимые последствия были достоверны, нужно, чтобы опыты были делаемы одними и теми же инструментами и лицами, и были бы повторяемы с возможною точностью во всех тех местах, куда суда приставать будут. Определение долготы входит в число ежедневных трудов мореплавателя, астрономы должны также особенно и прилежно сим заниматься. Они обязываются сохранять подлинные их вычисления о сих наблюдениях, производимых по расстоянию луны от неподвижных звезд. Зная по Эфемеридам время затмений, которые случатся в продолжении их путешествия, а также и места, где оные будут видимы, астрономы не ограничат себя единственно определением мгновений начала и конца затмений, но означат также положение родов [99]со всевозможною подробностию. Приливы и отливы моря заслуживают особенное внимание; нужно замечать старательно двойной прилив в течение каждого дня. По физической части путешественники обязаны делать наблюдения, до сего предмета касающиеся, к числу коих относится изменение компаса. Любопытно было бы испытать магнитную силу в тех точках, где есть наибольшее и наименьшее склонение магнитной стрелки. Они должны вести верную записку о высоте барометра в разные часы дня. Состояние атмосферы и ее беспрерывные изменения будут ими прилежно замечаемы, равно как и направление высших и низших ветров, в сравнении с дующим близ поверхности моря; различие высших и низших ветров в безоблачную погоду можно замечать посредством небольших воздушных шариков, которыми они будут снабжены. [100]Они обязаны стараться замечать течения моря везде, где только будет возможно, и вести записки об учиненных ими по сему предмету наблюдениях. Феномены, как то: метеоры, северные и южные сияния, будут прилежно замечаемы, и желательно было бы, чтобы означаема была высота и полнота оных. Должно внимательно наблюдать тромбы, [101]и поелику еще по сие время не согласны в причине оных, стараться исследовать сей феномен, дабы можно было достигнуть до изъяснения оного. Следует производить опыты касательно различной степени температуры моря и его солености, в разных местах и глубинах в рассуждении различия тяжести вод и степени ее горькости, а также и на счет изменения теплоты в известной глубине противу замечаемой на поверхности моря. Нужно делать наблюдения над льдинами различного рода, как плоскими, так и возвышающимися наподобие гор, и изъяснить мысли насчет образования оных. Равным образом следует замечать свет, блистающий часто на море; было бы весьма занимательно и любопытно изъяснить причины оного, с большею подробностью, нежели как то до сего было делаемо. Относительно химии нужно обращать внимание по всем изысканиям, до сей науки относящимся, замечать краски, употребляемые народами для окрашения их изделий, вещества, из коих они их извлекают, и способы, изобретенные ими для их употребления. По анатомической части будут вникать в познание всего того, что относится до изменений в человеческом роде, как то: в цвете, росте, сложении и проч. и проч. и не упустят распространить сих исследований и на внутренние части, если то представится возможным посредством анатомирования трупов; будут также осведомляться о долготе жизни и о времени возмужалости обоих полов. По зоологии будут делаемы все наблюдения относительно сей части, и сколько возможность позволит, коллекция. Равным образом и по минералогической части не оставят собирать коллекции, в особенности будут замечать почву земли и отношения оной в противоположных берегах проливов и различные слои, словом: не упустят никаких полезных по сей части наблюдений. Равное старание будет употреблено и по ботанической части, как относительно коллекции растений, так и описания оных и собрания образчиков всякого рода деревьев; полезно было бы познавать силу и свойство тех, которые ещё мало известны. Живописцы в их художестве имеют средство представлять зрению понятия о всём том, что имеется видимого в природе, и от трудов их ожидается верное изображение всех заслуживающих любопытство предметов. Наконец, мореплаватели не упустят случая во всякое время делать исследования, замечания и наблюдения о всём том, что может споспешествовать вообще успехам наук и в особенности каждой части.
* * *
18 и 19 июня. Шлюпы уже были в готовности, кроме некоторых столярных и малярных работ; по приказанию морского министра вытянулись на Малый Кронштадтский рейд, где против Средних ворот[102] на пять и три четверти саженях положили якори. Вместе с нами вышли также на Малый рейд шлюпы «Открытие» и «Благонамеренный», назначенные к изысканиям на Севере.
23 июня. Морской министр, заботясь о скорейшем отправлении нас, сам с главным командиром Кронштадтского порта осмотрел шлюпы, на которых ещё продолжали разные работы.
24 июня. Июня 24-го в Кронштадт прибыл государь для обозрения тех судов, которые по собственному его назначению понесут Российский флаг в отдалённейшие пределы Юга и Севера. Государь посетил шлюпы «Восток» и «Открытие»; осмотрев всё, и пожелав нам благополучного плавания, государь возвратился чрез Ораниенбаум в Петергоф. На другой день вновь началась и продолжалась до самого снятия с якоря.
25 июня. Начальника второго отряда М. Н. Васильева и меня пригласили в Петергоф и мы были представлены государю. При сем случае государь передал приказание, «чтобы мы во время пребывания у просвещённых, равно и у диких народов, снискивали любовь и уважение; сколь можно дружелюбнее обходились с дикими народами и без самой крайности не употребляли огнестрельного оружия». Потом мы были приглашены к столу государя; после обеда возвратились на шлюп. Князь Лобанов-Ростовский,[103] который на собственной своей яхте прибыл из С.-Петербурга в Кронштадт, прислал мне в подарок путешествие Будена[104] и атлас к оному. Подарок сей впоследствии времени был мне полезен и был тем для меня приятнее, что служил доказательством желания нам успеха в предстоящих трудах.
26 июня. По указу государственной Адмиралтейств-коллегий я отправился в С.-Петербург для приёма денег, ассигнованных на жалование и другие надобности, а капитан-лейтенанту Завадовскому приказал стараться сколько можно успешнее привести все работы к концу, также принять порох, огнестрельные снаряды и фейерверки, приуготовленные для диких, чтобы дать им понятие о европейских пиротехнических забавах, особенно тем, которые гостеприимным принятием заслужат нашу признательность. Одним словом всё, что нужно для приобретения уважения и благоприязни диких народов, было предусмотрено, всё выбрано лучшее и доставлено на шлюп.
3 июля. Окончив предстоявшее мне дело в С.-Петербурге, я возвратился на шлюп и нашёл, к величайшему моему удовольствию, что все мои приказания исполнены с точностью и шлюпы совершенно готовы. Вскоре прибыл морской министр; он желал проводить нас некоторое расстояние на своей яхте.
4 июля. 4 июля назначено нам сняться с якоря. В б часов пополудни при свежем ветре от ОNО, проходя бастионы Средней и Купеческой гавани; где находились: главный командир Кронштадтского порта и военный губернатор вице-адмирал Моллер, флотский начальник контр-адмирал Коробка и многочисленное собрание народа, мы видели изъявления всеобщего нам желания счастливого плавания, зрители махали шляпами и кричали: «ура!». Мы отвечали, прокричав пять раз «ура»! С сердечным чувством благодарности и, отсалютовав крепости, прибавили парусов. Шлюп «Мирный» также снялся с якоря и следовал за шлюпом «Востоком». Скорый ход и темнота ночи скрыли от нас то место, которое сегодня казалось нам местом очаровательным. Второй отряд, шлюпы «Открытие» и «Благонамеренный», снялись с якоря и последовали за нами.
5 июля. 5 июля ветр был благополучный, небо ясное; мы занимались прибиранием всего к своему месту и приведением в походный порядок. Мы шли так скоро, что в 8 часов утра миновали створ Гогландских маяков в расстоянии одной мили от берега, а в 7 часов вечера прошли Кокшхарский маяк.[105] В 9 часов встретили эскадру под начальством вице-адмирала Крона;[106] она была в море для практики, состояла из шести кораблей линейных, двух фрегатов и одного брига. Упоминая о маяке, я должен сказать, что исправность нынешних маяков в Финском заливе и бдительное наблюдение за освещением оных старанием директора маяков генерал-майора Спафарьева столько облегчает плавание по Финскому заливу, что в ясную погоду нет нужды заботиться о точном счислении пути корабля, ибо днем маяки служат приметными местами, ночью верными указателями.
6 июля. В полдень по наблюдению мы находились в широте 59° 8 северной. Имея Дагерортский маяк на S, мы шли при благополучном ветре по шести с половиною и по семи миль. В половине 5-го часа маяк закрылся в расстоянии около двадцати четырех миль.
К вечеру ветр стих и сделалось безветрие. Мы тогда были в виду Естр Гарнгольма;[107] следующие трое суток шли курсами, какими позволяло переменное маловетрие. Шлюпы «Открытие» и «Благонамеренный» были ещё видны на горизонте. Шлюп «Мирный» отставал от нас; вместо того, чтобы убавить парусов, я приказал вахтенному учить матрозов брать и отдавать у марселей рифы.
10 июля. Поутру погода была прекрасная; мы проходили очень близко датской крепости Христианс-Орт.[108] Я салютовал семью выстрелами; с крепости ответствовано тем же числом. Около полудня прошли северную оконечность острова Борнгольма в расстоянии полуторы мили. Сколько мы ни старались рассматривать предметы на острову, но за мрачностью ничего не возможно было отличить, а как шлюпы имели весьма быстрый ход, то и самый остров скоро исчез из глаз наших.
При свежем холодном ветре мы шли по семи узлов, и в 8 часов прошли Фальстербоу. С сего времени держали более к северу, чтоб войти в Зунд. В 11 часов ветр стих. Я приказал сделать сигнал «стать на якорь по способности». Глубина была девять сажен,[109] грунт — ил с песком. Шлюп «Мирный» стал на якорь по близости шлюпа «Востока».
11 июля. В 6 часов утра следующего дня снялись с якоря, вылавировали до первого бакана; тогда ветр настал благополучный и тихий. Хотя часа за два пред сим поднят был на фор-брам-стеньге гюйс при пушечном выстреле, что означает требование лоцманов, однако ж они не приехали, и я решился итти прямо без лоцмана. Прошел первый бакан, который поставлен был на мели, от лоцманской деревни Драко[110] к югу, шлюп «Восток» приткнулся к мели.
Бакан может быть волнением сдвинут с места, но вероятнее, что боцманы для своей выгоды не поставили оного надлежащим образом, чтобы иметь случай снять с мели судно, или подать оному помощь и получить плату. Я отверг их пособия, потому что уже успел спустить барказ, и сказал им, что буду жаловаться начальству. Между тем на маленькой лодке приехали другие лоцмана, которых мы приняли на шлюпы. Завезли с кормы верп с кабельтовом, весьма легко оттянулись и отошли на фарватер, где за противным ветром стали на якорь.
12 и 13 июля. 12-го и 13-го числа, за мрачною погодою и противным ветром, стояли на якоре.
14 июля. Утром снялись с якоря, лавировали при попутном течении и тихом ветре. В 5 часов пополудни, пройдя бакан на северной оконечности Мидель-грунта, спустились на малый рейд, салютовали крепости семью выстрелами, нам ответствовали равным числом: шлюпы «Открытие» и «Благонамеренный» уже стояли на якоре, их лоцмана были лучше наших. Мы положили якорь в близости от крепости.
15 июля. Поутру, узнав, что полномочный министр и чрезвычайный посланник нашего двора, барон Николаи,[111] возвратился из загородного дома, я поехал к нему с лейтенантом Лазаревым, чтобы явиться, узнать от него о натуралистах Мертенсе и Кунце и спросить, каким образом скорее и дешевле можно получить некоторое количество рому, вина и уксусу. Благоприязненным приёмом барона Николаи мы были весьма довольны.
Он объявил нам, что от натуралистов Мертенса и Кунца получил письма, которыми отказываются от сопутствия с нами, ибо им было дано очень мало времени для заготовления всего нужного к сему путешествию и чтобы потом поспеть в Копенгаген. Таковые известия были для нас весьма неприятны, и я тотчас просил барона Николаи постараться отыскать в Копенгагене охотника занять место натуралиста. Он обещал исполнить мою просьбу, однако ж впоследствии объявил, что хотя и нашёл одного молодого натуралиста, который согласился на сделанное ему предложение, но родственники не решились его отпустить и увезли на время за город.
Таким образом мы лишились надежды делать обретения по естественной истории, нам осталось утешение набирать по сей части всё встречающееся и, по возвращении нашем, предоставить людям знающим отличить известное от неизвестного; в продолжение всего путешествия мы всегда сожалели и теперь сожалеем, что не было позволено итти с нами двум студентам по части естественной истории из русских, которые сего желали, а предпочтены им неизвестные иностранцы.
В продолжение семидневного пребывания нашего в Копенгагене мы имели удовольствие познакомиться с контр-адмиралом Левенёрном, который управляет королевским архивом морских карт и, можно сказать, трудится с величайшею ревностью; он снабдил нас некоторыми необходимыми картами, показывал нам описания разных путешествий и изъяснял лучший способ употребления секстанов, советовал в Копенгагене приделать к оным коротенькую трубочку вместо длинной. Я исполнил сие единственно из учтивости, ибо трубочка не принесла никакой пользы. Контр-адмирал Левенёрн советовал также купить машину для очищения воды и принял на себя труд показать, где оную получить можно. Машина сия была нам полезна в употреблении.
Контр-адмирал Левенёрн не любит англичан; он с великим жаром изъявлял неудовольствие на них за неисправность издаваемых ими карт и календарей. Вероятно карты, доставшиеся Левенёрну, были не из самых лучших; но морские календари, изданные на 1816, 1817, 1818, 1819 и 1820 годы подлинно не приносят чести английской Комиссии долгот, и может быть, что они причиною крушения некоторых судов. Погрешности усмотрены ею весьма поздно в календаре на 1819 год, не прежде ноября 1818 года, и числом не менее ста восьми погрешностей. Кажется, что со смертью астронома Маскелина,[112] который, можно сказать, был основателем полезного издания астрономических календарей, прекратилась и точность, коею они отличались при начале. Многие, желая оправдать Дж. Понда,[113] главного астронома Гринвичской обсерватории, доказывают, будто бы он в ошибках сих нисколько не участвует и что всё происходит от самой Комиссии долгот, однако ж трудно поверить, чтобы сей астроном, старший на Гринвичской обсерватории, от коего, кажется должно зависеть и избрание членов для поверки сих изданий, мог не участвовать в неверности их.
Мы были на обсерватории, которая на башне; вход внутри по наклонной плоскости простирается до самого верху, подобно внутренней части улитки. Сверху можно рассмотреть город Копенгаген, красивые окрестности и Зунд. Инструменты показались нам не в лучшей чистоте; может быть достоинство их превосходит наружный вид.
Хотя Адмиралтейств-коллегия совершенно предоставила мне выдавать служителям ежедневную пищу сообразно климатам и прежде бывшим известным путешествиям, однако ж в продолжении плавания от Кронштадта до Копенгагена я поступал согласно морскому уставу Петра Великого, т. е. в воскресные дни производил по фунту, а в прочие четыре дни по шестидесяти золотников[114] говядины, которая варилась в кашице; в среду и пятницу к обеду варили горох, а к ужину густую кашу с коровьим маслом. Пришед в Копенгаген, я приказал на обоих шлюпах производить ежедневно по фунту, а в воскресные дни по полтора фунта говядины, которую варили в щах с разною зеленью, и сверх сего давали по кружке пива на каждого человека: Хорошая и сытная пища весьма нужна, особенно при начале похода; она как будто приготовляет человека к выдерживанию всех предстоящих ему трудностей, и для того должно стараться сначала несколько с избытком довольствовать служителей.
Налив порожние бочки водою и вымыв служительское белье, мы изготовились к дальнейшему плаванию. С вечера поднятием гюйса при пушечном выстреле потребовали лоцмана, который вскоре приехал.
19 июля. Следующего утра в 10 часов, при ветре от ОsО, снялись с якоря, салютовали крепости из семи пушек, и нам ответствовано равным числом. Мы вдали видели, что отряд капитан-лейтенанта Васильева также снялся и следовал за нами.
Проходя остров Вен, усмотрели множество народа близ маленького дома, который по виду подобен был церкви. Идущие к острову пароход из Копенгагена и шлюпки, на коих было такое же множество людей, обратили наше внимание. Лоцман, у нас бывший, довольно хорошо изъяснил причину сего собрания и удовлетворил наше любопытство; он сказал, что на сем месте была первая обсерватория астронома Тихо-Браге,[115] и, чтобы оно осталось известным и в будущих веках, признательные датчане построили помянутый дом, около коего ежегодно 19 июля бывает гуляние. Таким образом, память о сем великом астрономе, который умер в 1601 году, сохранят не токмо упражняющиеся в науках, но все вообще; нам приятно было видеть сие доказательство, сколько датчане уважают просвещение.
21 июля. Несколько раз в продолжение моей службы мне случалось проходить Зундом, и я всегда с удовольствием видел по обеим сторонам зеленеющиеся берега, сады, хорошо обработанные поля, домы поселян и две крепости датскую и шведскую, но виды сих не могут сравниться с видами в Константинопольсоком проливе, коим подобных едва ли где найти можно.
В Гельсингере мы переменили лоцмана, наполнили паруса, и, отсалютовав крепости, получили в ответ выстрел за выстрел; нигде салютация не наблюдается с такою точностью, как в Дании.
Проходя маяк Кол и не имея надобности в лоцманах, мы их отправили на берег; в 10 часов вечера прошли Ангольмский маяк в расстоянии десяти миль, а следующего дня, обошед мыс Шкаген,[116] вступили в Немецкое море.
По прибытии в Англию мне предстояло многое к исполнению относительно предназначенного нам плавания, а потому я почёл за нужное воспользоваться превосходством хода шлюпа «Востока» противу шлюпа «Мирного», чтобы прежде притти в Портсмут, назначил лейтенанту Лазареву рандеву в сём порте и, прибавя парусов, пошёл вперед.
Попутный ветер и прекраснейшая погода благоприятствовали нам до самой Англии; мы всегда несли парусов сколько было возможно.
26 июля. В 8 часов утра увидели маяк Галопер на w, в расстоянии одиннадцати миль. В полдень встретили бот, на котором лоцмана обыкновенно выезжают и держатся в море, чтоб иметь случай провести суда между мелей. Поднятием гюйса на фор-брам-стеньге при пушечном выстреле я потребовал лоцмана, и он тотчас приехал; лоцманы только и ждут призыву. Ветр был очень тих, а потому я желал итти на Дильский рейд, чтоб простоять на оном в продолжении противного течения.
В 10 часов вечера при тихом ветре, за противным течением, положили якорь на Дильском рейде, на глубине восьми с половиной сажен, грунт хрящ.[117] Норд-Форланд[118] находился от нас на N0 26° в расстоянии десяти с четвертью миль. С английского фрегата, стоящего на брандвахте, приезжал офицер и, поздравя нас с прибытием, делал обыкновенные вопросы: откуда, куда и прочее.
27 июля. С рассветом, когда течение было попутное, шлюп «Восток» снялся с якоря и вступил под паруса при противном ветре. В половине первого часа противное течение опять принудило бросить якорь на глубине семнадцати сажен, грунт жёлтый, мелкий песок с ракушками. Донженской[119] маяк находился от нас на NW 79° в семи милях.
В 6 часов вечера, течение и ветр настали попутные; мы вступили под паруса. В половине 9-го часа прошли Донженской маяк в двух милях.
28 июля. Поутру я взял другого лоцмана, уговорясь с ним, чтобы он не требовал с меня более положенного английскими законами за ввод на Портсмутский рейд. Сей лоцман в продолжение пребывания нашего на Портсмутском рейде был нам полезен. При входе на рейд офицеры по обыкновению ещё издалека в зрительные трубы рассматривали корабли и фрегаты, стоявшие на якорях, различая их красоту и достоинства.
К общему удовольствию нашему, увидели мы в числе судов, бывших на Спитгедском рейде, одно под русским флагом, угадать было нам нетрудно, какое судно: мы ожидали возвращения капитана Головнина[120] на шлюпе «Камчатке» из Северо-Западной Америки. Радость наша была тем большая, что сия нечаянная встреча случилась за границею, где кажется русский ещё больше любит и привязывается к русскому. Лишь только мы приближились к якорному месту, приехали к нам некоторые из офицеров с шлюпа «Камчатки». Радость нашу при встрече соотечественников легко можно вообразить.
29 июля. В 7 часов вечера в Портсмуте, на Спитгедском рейде, на глубине семи сажен, положили якорь, имея грунт ил с жёлтым песком и ракушками. Главный начальник адмирал Камбель прислал лейтенанта поздравить нас с прибытием и спросить, не нужны ли нам какие-либо с его стороны пособия. Я, поблагодарив за учтивость, объявил, что нам нужно только запастись водою и свежими съестными припасами, и что всё то получим чрез нашего консула Марча.
Лейтенант Лазарев прошёл по другую сторону Годвинских банок, дабы неожиданная какая-нибудь перемена ветра не задержала его на Дильском рейде. В полночь шлюп «Мирный» положил якорь подле шлюпа «Востока». Отряд капитан-лейтенанта Васильева также прибыл и остановился подле острова Вайта.
30 июля. Следующего утра мы с лейтенантом. Лазаревым посетили офицеров на шлюпе «Камчатке»;[121] я увидел на шлюпе необыкновенный порядок, и что после многотрудного плавания все совершенно здоровы; сердечно наслаждался, нашед сослуживцев, так сказать, горсть предприимчивых россиян, возвращающихся из далёких стран в свое отечество здоровыми и весёлыми, приобретшими новые познания и большую опытность.
Мы поехали к адмиралу Камбелю поблагодарить его лично за сделанное им вчерашнего числа предложение в пособиях.
За несколько дней прежде нас прибыл в Портсмут на своей яхте принц-регент[122] Яхта была богато вызолочена, окружаема военными судами и множеством зрителей на прекрасных ботиках, шлюпках, яликах; такую живую картину можно видеть токмо в Англии. Мы при каждом разе, когда яхта проходила мимо наших шлюпов, ставили людей по реям и, прокричав семь раз ура, салютовали двадцать одним выстрелом.
1 августа. Сего утра начальники шлюпов, наняв дилижанс, поехали в Лондон.
Нам надлежало сколько возможно поспешнее исполнить всё нужное для снабжения судов наших и скорее отправиться в путь, но совершенно неожиданно мы пробыли в Лондоне около девяти дней. Хронометры и другие астрономические инструменты, для нас заготовленные, оказались не все соответственны нашим желаниям, следовательно, нужно было некоторые переменить, а отыскивание готовых секстанов и других инструментов, равно и потребных для путешествия нашего, книг и карт сопряжено было с великими затруднениями.
Троутон, известный инструментальный мастер, удовлетворил нас по своей части, снабдив лучшими секстанами, пассажным инструментом, искусственными горизонтами; хронометры были двух мастеров, Арнольда и Барода; от Долонда получили мы окружные инструменты, также несколько секстанов и ахроматические телескопы, четырех- и трехфутовые.
Для плавания нашего карты получены от Аросмита,[123] книги от разных книгопродавцев. Пендула[124] готового мы не нашли, а сделать новый мастера отказались за краткостью времени. Я просил графа Ливена[125] приискать натуралиста, который бы согласился отправиться со мною. Известный Сир-Жоэеф-Бенкс,[126] председатель Лондонского королевского общества, по просьбе графа хотя и взялся сие исполнить, но дело кончилось тем, что, получив всё нужное для шлюпа, мы должны были отправиться без натуралиста.
Особенно приготовленным свежим супом с зеленью и бульоном в жестянках и еловою пивною эссенциею достаточно снабдила нас фирма Донкин. Мне кажется, что ничего нет полезнее сих съестных припасов для здоровья мореплавателей, пускающихся в дальние страны, а особенно для больных, коим целительнейшее лекарство, без сомнения, свежая пища. Закупив в Лондоне всё, что было нужно для наших шлюпов, мы отправились обратно в Портсмут 10-го числа, и того же дня в вечеру туда прибыли.
10 августа. Хотя в Лондоне нам было много дела и к исполнению оного не мало затруднений, однако мы имели и досужные часы, чтоб осмотреть достопамятности сей столицы, как-то: церковь Св. Павла, готическое здание Вестминстерского аббатства со всеми в оном редкостями, Товер, или древнейшую Лондонскую крепость, воксал и театры.
Мы полагали, что по возвращении в Портсмут найдем инструменты, карты и книги, которых ожидали из Лондона, но вместо того получили оные чрез российского генерального консула Дубачевского не прежде 20 августа.
В продолжение пребывания нашего в Лондоне на шлюпах производилась работа с великою деятельностью, и все приведено к окончанию, кроме работы плотничной. На шлюпе «Востоке» переделка портов, по неудобности оных, шла очень медленно, ибо консул Марч нанял мастеровых работать поденно, не условясь с ними в цене за всю работу; без сомнения ни один работник не упустит из виду своей выгоды и продлит дело, чтобы более получить платы.
20 августа. 20 августа мы имели удовольствие видеть прибытие принадлежащего Российско-Американской компании судна «Кутузова», которое под начальством капитан-лейтенанта Гагемейстера[127] совершило путешествие вокруг света; плавание сие неможно назвать счастливым, ибо в продолжение оного умерло на судне девять человек.
В последнюю с французами войну у англичан Спитгедский рейд представлял по временам прекрасные, живые на море картины; но ныне флот английский «в белой одежде» покоится на своих лаврах. Когда корабли стоят в гавани разгружённые, их красят белою краскою, чтоб жар от солнечных лучей не так драл дерево; с нами на рейде стояли на якоре один корабль, два фрегата и два шлюпа.
25 августа. Августа 25-го все работы на шлюпах и расчёты с консулом были кончены. Из Лондона я не получал никакого известия о натуралисте, а время года не позволяло мне более медлить, а потому решился отправиться в путь. В случае разлуки от бурь или туманов, я назначил лейтенанту Лазареву место нашего соединения на рейде Санта-Круц при острове Тенерифе, где нам надлежало запастись вином, как для служителей, так и для офицеров.
При отправлении из Портсмута, по причине теплой погоды, мне невозможно было взять для служителей свежего мяса более как на три дня, а свежей капусты на неделю, луку же стало до самого прибытия к острову Тенерифу.
26 августа. В 5 часов пополудни 26 августа все гребные суда были подняты и по сигналу приехал лоцман; снявшись с якоря, мы вступили под паруса при тихом, не весьма благонадёжном ветре от NW; в 10 часов сделалось безветрие и продолжалось до самого утра, что принудило нас простоять всю ночь на якоре на С.-Еленском рейде; следующего дня, рано поутру, при NW тихом ветре, снялись с якоря и лавировали, но ветр сей продолжался токмо до полудни, тогда сделался штиль, прилив принудил нас бросить стоп-анкер; в два часа задул ветр западный и мы опять лавировали, но к удовольствию нашему ветр скоро переменился.