Вот уже третій год, Россія по сю сторону фронта находится на походном положеніи. Свертываются и развертываются, мѣняют позиціи и плацдармы не только военныя части и вмѣстѣ с ними правительство, но и лозунги и законы. Мы живем в каком то вѣчном канунѣ, в какой то "временной вѣчности". И все: и заимодательство, и государственное строительство вносило до сих пор характер ad hoc. Все мѣнялось в зависимости от времени и обстановки не смотря на внѣшнее единство власти.
Что не измѣнилось за это время? Лозунг "единой, недѣлимой?" Но развѣ в этот лозунг не вкладывалось самаго различнаго и даже противоположнаго содержанія, от кроваво-желѣзной монолитности, до федеративности, не говоря уже о политическом строѣ. А законодательство? Вспомним хотя бы о свертываніи и развераграрнаго закона, от дворянско-помѣщичьих законопроектов Особаго Совѣщанія до послѣдняго слова законодателя об отчужденіи земли без выкупа. Все шатко, все подвержено колебаніям, измѣненіям и превращеніям. Рябит глаза от этого калейдоскопа...
А исторія власти не является ли, вмѣстѣ с тѣм, и исторіей ея не останавливающагося ни на одно мгновеніе превращенія все в новые нюансы, новые цвѣта? Формально верховная власть,-- до ея соглашенія с казаками, была диктатурою. Но, в сущности, с первых же шагов было ясно, что в наше время диктатура может быть властью диктатора. Сложности задач военнаго и гражданскаго управленія заставляла главкома передать бремя гражданскаго управленія другим людям. Передать эту гражданскую и законодательную власть можно было или в руки народных представителей, или в руки бюрократіи. Выбор пал на послѣднюю.
И что же оказалось? Диктатура, которая по существу есть, военная власть, превратилась в своеобразную "диктатуру пролетаріата", -- только бюрократическаго. Всѣ безработные бюрократы начали пристраиваться в Особом Совѣщаніи, тянуть своих присных, и Особое Совѣщаніе стало расти как на дрожжах, все болѣе напоминая старой чиновничій Петербург. Этот "Петербург" не замедлил заполнить своими ставленниками и отвѣтственныя должности на мѣстах; в результатѣ новое вино новой Россіи оказалось заключенным в старые бюрократическіе мѣхи. Но так как новая свободная Россія уже существует,-- чего многіе никак не могут понять,-- то не мудрено, что это новое вино прорвало старые мѣхи. Спѣшно старались наложить заплаты, сдѣланныя из казацкиъ бурдюков, или перелить вино хоть в послѣдніе, но вино вытекло...
"Опыт не удался", как говорили старые алхимики, не будучи в состояніи превратить олово в золото.
Теперь самое время; подвести итоги и призадуматься.
Организація гражданскаго управленія шла мимо народоправства в сторону бюрократіи потому, что это, якобы, гарантирует наибольшей единство власти, наибольшую быстроту ея дѣйствій. Ничего подобнаго не оказалось. Особое совѣщаніе, разросшееся по своим размѣрам до добраго парламента, представляло из себя самый громоздкій, неуклюжій аппарат, типичной бюрократической формаціи, совершенно не чуткій к настроеніям масс, что является теперь нерѣдко рѣшающим. При том этот своеобразный парламент от старой бюрократіи оказался,-- как и надлежит истиной бюрократіи, на рѣдкость безпринципные, подверженные всяческий, закулисным вліяніям. Принципіальный и твердые он оставался только в одном: в органической враждѣ к общественности, народоправству. В этом он уступал только в силу необходимости.
Итак, старыя бюрократическія мѣхи лопнули. Казалось бы вывод должен из этого быть сдѣлал только один.
Но с переѣздом в Крым все вновь мѣняется. "Весеннее" правительство года получает отставку, упраздняется даже кабинет министров и мы, провидимому, приходим к наиболѣе чистой формѣ диктатуры. Об общественности, должны напоминать только выборные от Крыма в предпарламент, которым предназначается какая то роль при правительствѣ...
Но в чем же дѣло, чѣм вызыван этот новый поворот правительственнаго курса?
Военныя обстоятельства? Они "перманентны", при том они были и на Кубани. Неспокойствіе населенія? Оно также хроническое и едва ли не обратно пропорціонально многим мѣрам, которыя признаются единоспасительными для успокоенія. Словом, мы находимся все в той же "временной вѣчности" и пора привыкнуть к этому Свободную Россію нельзя преподнесли народу в готовом видѣ; ибо свободная Россія только та, которая сдѣлана ея собственными руками.
Нам кажется, что переживаемое время повелительно требует призвать народ к активному государственному строительству.
Крым сейчас маленькая лабораторія, ковшик воды великаго русскаго океана.
Крымское населеніе представительствует сейчас за все населеніе Россіи,
И нам непонятно, почему бы не призвать крымское населеніе представительствовать хотя бы в краевой парламентѣ особенно послѣ такого явнаго провала бюрократическихъ методов возрожденія Россіи?
Нельзя же жить вѣчным "завтра", вѣчными перемѣнами, которыя зависят от того, что в творчествѣ "сегодняшняго дня" нѣт твердаго фундамента общественности.
"Наш путь", No 30, вс. 22.3 (4.4), 1920, с.2