Джеймс до вечера просидел на веранде. Несколько раз пробовал звонить Кенту, но телефон не действовал. Баджу терпеливо сидел на ступенях веранды, подперев лицо кулаком, и тоскливо поглядывал на деревню. Отсветы костра вспыхивали на зарослях бамбука. У костра шевелились люди, оттуда доносился смех и песни. Этого раньше никогда не было. Это тоже был вызов. Джеймс ходил по веранде большими шагами, сжимая кулаки в бессильной злобе.
Взрыв криков у костра привлек его внимание. Люди хватали головни и, вычерчивая в темноте огненные круги и зигзаги, бежали по направлению к бунгало.
-- Они хотят сжечь меня вместе с моим бунгало! -- прошептал Джеймс, холодея от ужаса. -- Скорее за мной! -- крикнул он Баджу, промчатся через комнаты, и выскочил на двор через черный ход. На мгновение он остановился и осмотрелся с тоской.
Спрятаться в гараж? в сарай? в контору? Найдут, убьют...
Джеймс решил: он скроется в зарослях бамбука вместе с Баджу. Перебежал во двор, перепрыгнул через бамбуковую изгородь и кинулся в джунгли. Запуганный Баджу следовал за своим начальником.
-- Ты можешь вывести меня на дорогу? -- спросил его Джеймс.
-- Выйдем как-нибудь...
Они медленно пробирались среди густых зарослей. Баджу впереди, за ним Джеймс. Через некоторое время вышли на поляну. Поднявшаяся луна ярко освещала развалины храма с причудливыми глиняными колоннами... Баджу боязливо обошел стороной развалины, это излюбленное место змей. Беглецы пересекли поляну и вновь углубились в густой мрак джунглей. Долго шли, спотыкаясь и падая, И вновь вышли на поляну и увидали развалины храма, очень напоминавшего первый. "Уж не кружимся ли мы?" -- подумал Джеймс и поплелся дальше. Снова мрак и сырость. Снова долгий тяжелый путь и снова поляна с разрушенным храмом. Теперь Джеймс не сомневался -- это были те же развалины. Он приметил одну колонну с перехватами в нескольких местах, увенчанную головой буйвола.
-- Стой! Ты издеваешься надо мной! -- крикнул Джеймс Баджу. -- Ты нарочно водишь меня по кругу. Так я расправлюсь с тобой, предатель!
И он начал вытаскивать револьвер, желая пустить в ход старое средство -- запугивание. Баджу коротко крикнул и заячьими прыжками направился через поляну в чащу леса.
-- Баджу! Куда ты? -- в ужасе крикнул Джеймс. -- Я не буду стрелять в тебя. Вернись! Баджу!
Но полицейского и след простыл. Некоторое время слышался шорох папоротников и треск сучьев под ногами беглеца, потом и эти звуки затихли вдали.
-- Убежал-таки! -- сказал громко Джеймс и мрачно посмотрел на развалины храма. Идти дальше или переночевать на площадке перед храмом? Джеймс сделал несколько шагов к развалинам и увидал на изъеденных временем, поросших мхом плитах свернувшихся клубком змей. Змеи подняли головы и зашипели, шевеля длинными раздвоенными языками. Джеймс вздрогнул и зашагал в дебри.
До утра проплутался он в джунглях и только с первыми лучами солнца случайно вышел на шоссе, недалеко от деревни. Джеймс побоялся возвращаться в бунгало и отправился к Кенту.
Пыльный, потный, в изорванной одежде, добрался Джеймс до Кента. Подойдя к бунгало, коллектор заметил, что и здесь творится что-то неладное.
Площадка перед домом была огорожена колючей проволокой, у веранды стоял пулемет, а рядом с ним два полисмена. Они пропустили Джеймса на веранду только после того, как он показал свои бумаги. Джеймс собирался пройти в кабинет начальника, когда сам Кент показался в дверях.
Высокий, рыжеватый, бритый, с длинным бледно-серым лицом, он имел очень болезненный вид. На его щеках выступали ярко красные пятна. Ввалившиеся глаза сверкали сухим блеском. Он сжимал челюсти, чтобы не стучать зубами. У него был приступ малярии. Не пропуская Джеймса в комнату, Кент жестом пригласил его сесть. Каждым своим движением он старался показать свое превосходство над туземцем Джеймсом.
Старший коллектор был в отвратительном настроении и решил на Джеймсе сорвать злость. Расхаживая по веранде, Кент начал отчитывать Джеймса за то, что тот распустил "вверенное ему население", не сумел пресечь беспорядков в самом начале и самовольно оставил свой пост в такую важную минуту.
-- Это дезертирство! -- глухим голосом сказал Кент и три раза щелкнул зубами. Лицо его стало землистого цвета.
-- Но ведь я не имел в своем распоряжении вооруженной силы, -- оправдывался Джеймс. -- Последний полицейский убежал вчера. А райоты хотели сжечь меня живьем.
-- С чего это началось? -- слабым голосом спросил Кент.
-- Они отказались платить налоги...
-- Глупости! Если они не могут жить, они умирают. Если они могут жить кое-как, они довольствуются этим. И если они бунтуют, значит, есть зачинщики, агитаторы. Надо было найти и арестовать их.
Эта длинная речь утомила Кента. Он прикрыл глаза. Потом забормотал:
-- Слезоточивые газы отличная вещь... Кобры захватили оружие, чтобы избегнуть слезоточения... Но мы раздавим этих мерзавцев...
Он бредил.
Джеймс с недоумением смотрел на него и молчал. Откуда-то с рисовых полей донеслись крики, шум, смех и песни. Эти звуки, очевидно, дошли до сознания Кента. По его лицу пробежала судорога. Опущенные руки приподнялись. С трудом открыв глаза, он посмотрел на поле.
-- Опять... -- сказал он и показал рукой вдаль. -- Смотрите. Соль несут. Разграбили соляные склады...
-- И у вас не совсем благополучно? -- спросил Джеймс.
Эти слова словно ужалили Кента. Вся его сонливость исчезла.
-- У меня? -- крикнул он, -- не у меня одного. Вся Индия в огне восстания! Не повинуются, не платят налога, грабят соляные склады и копи. Телефонные провода порваны. Телеграф не действует. Но я надеюсь, что мне удастся восстановить порядок. Я не мог прислать вам помощи, потому что пока сам нуждаюсь в ней. В нескольких милях отсюда на шоссе появился большой отряд повстанцев. Я не оставлю своего поста! -- И Кент уничтожающе посмотрел на Джеймса. -- Но я считаю необходимым сегодня же отправить мою семью в Калькутту. Кроме того, я должен донести губернатору о положении дел и попросить у него помощи. Извольте отправляться с моими дамами и передать губернатору мой рапорт.
-- Может быть, мистер Кент, вы будете так любезны, отправить с вашим автомобилем и мою жену?
-- Хорошо, -- сухо ответил Кент и вышел.
Через несколько минут огромный автомобиль Кента двинулся в путь. Места в середине занимали его жена, теща и двое детей, позади них, задыхаясь от пыли, тесноты и обиды, сидела среди чемоданов мистрис Джеймс вместе с гувернанткой и горничной. А Джеймсу пришлось поместиться рядом с шофером.
По обе стороны дороги тянулись бесконечные рисовые, маисовые и конопляные поля. Кое-где встречались заросли бамбука и рощи манговых деревьев. Далеко на горизонте вставали синие изломы гор. Когда Джеймс закрывал глаза, перед ним вставало измученное землисто-серое лицо Кента.
"А ведь англичанин-то болен, сильно болен", -- злорадно думал Джемс. Как ни подражал он Кенту, а все же в глубине души ненавидел его.
И, как бы в ответ на эти мысли, Джеймс вдруг услышал голос шофера, обратившегося к нему на туземном наречии:
-- Я понимаю Кента -- он англичанин. Англичане всегда душили нас. Но ты-то зачем помогаешь им? Зачем предаешь своих? Я тебе говорю, Джеймс! И какой ты к дьяволу Джеймс! Пробор сделал и думаешь -- англичанином стал?..
Джеймс с трудом открыл слипавшиеся глаза и испуганно посмотрел на шофера. Сначала ему показалось, что это говорит кто-то внутри него, что он бредит. Но голос слышался ясно. Да, это говорил шофер-индус.
-- Я знаю, зачем ты едешь в город, -- продолжал шофер -- Но ты не приедешь туда. Вылезай! -- Он резко остановил машину.
Джемс окончательно пришел в себя и с недоумением посмотрел на шофера, а потом на дорогу. Чтобы не встретиться с повстанцами, Кент приказал объехать их лагерь проселком. А теперь автомобиль стоял перед широким шоссе.
-- Что это значит? -- спросил Джеймс.
-- Отчего мы остановились? -- певуче спросила мистрис Кент.
-- Слезай немедленно, -- повторил шофер. -- А не то я повезу тебя в лагерь повстанцев. Гляди -- вот они!
Джеймс повернул голову и увидал недалеко от шоссе под мангровыми деревьями группу индусов. Они были вооружены ружьями, кольями и ножами. Джеймс похолодел от страха.
-- Но ведь вы везете женщин и детей, -- сказал Джеймс шоферу.
-- Их я и довезу, а ты слезай.
И вдруг шофер схватил Джеймса за плечи и выбросил из автомобиля. Женщины вскрикнули, мистрис Джеймс громче всех, а мальчик и девочка засмеялись: ведь Джеймс не был англичанином. Индус пустил машину на полную скорость, и через несколько минут она скрылась по пути в город.