Неизвестный Александр Беляев. Театральные Заметки.
Б. Губерман. 1916 год
Г. Губерман среди скрипачей, -- бесспорно крупная величина.
У него великолепная техника, мягкий смычок и большой художественный вкус.
Но г. Губерман не только хороший скрипач. Он умеет быть проникновенным чутким художником нежным поэтом звуков.
Таким проявил он себя в последнем, сыгранном на bis "Ноктюрне" Шопена, исполнив эту вещь с непередаваемой прелестью глубокого, искреннего лиризма, чуждого тени той сентиментальной слащавости, с которой часто трактуют Шопена с эстрады.
Но таким вдохновенным художником он бывает, к сожалению, не всегда. Иногда он играет "формально" и даже несколько апатично (соната Рубинштейна). И тогда в игре молодого артиста, обладающего вообще блестящею техникою, встречаются даже технические шероховатости, которые зависят не от недостатков техники, а от некоторого пренебрежения ею.
О технике можно "забыть", не уделяя ей внимания и всецело отдаваясь художественным переживаниям лишь тогда, когда техника не только достигнет полного совершенства (чем уже обладает г. Губерман), но и органически сольется со всем существом артиста, сделается его "второй натурой", станет также неощутима, как процесс дыхания, -- а это приходит лишь в зените творческой работы...
Но как бы не была разноцветны отдельные моменты исполнения, игра г. Губермана в целом производит глубоко художественное впечатление.
Прежде всего, поражает удивительно мягкий, нежный ласкающий тон.
Из своего великолепного инструмента артист-художник извлекает тончайшую, как паутина, нить звуков и сплетает их в нежные, полупрозрачные, какие-то Ботичеллевские образы...
Затем экспрессия
Здесь он художник par excellence.
Такую филигранную отделку, такую громадную скалу от пиано к форте, такое разнообразие звуковых светотеней редко приходится слышать.
Эта экспpeccия дает ему возможность сделать интересными для самой широкой публики такие "скучно-классические" вещи, как "Романс" Бетховена, или совсем "этюдная" прелюдия Баха.
В "Гавоте" и "Менуэте" Бахa был стиль проникновения в духе эпохи, отстоящей от нас на два столетия, -- так непринужденно чувствовал себя артист в этом чопорном и наивном веке париков и фижм. 0собой признательности заслуживает г. Губерман за строго выдержанный репертуар пьес. Перед ним, как всяким артистом, два пути: один -- выступать с "салонным" репертуаром и получать за это безусловно более шумный успех. Второй путь -- менее благодарный, но более достойный: не гоняясь за внешними успехами, быть истинным артистом до конца и исполнять лишь то, что представляет действительную ценность.
Г. Губерман избирает второй путь и тем закрепляет за собой большую художественно-- культурную заслугу.
Пианист г-н Шпильман выступал с Свендсеновским "Карнавалом в Париже".
Карнавал прошел без оживления. Не было обычной пестроты и шума, не чувствовалось ни биение пульса большого города, ни праздничного настроения. Уныло бродили арлекины, в поисках Коломбины, которая не пришла, должно быть, по случаю ненастной погоды. Было серо и хмуро, моросил дождик. Не удался карнавал.
P.S. Г. Бронислав Губерман в телеграмме, присланной из Витебска, извиняется, что по семейным обстоятельствам вынужден был спешно уехать, и не мог, поэтому, пойти навстречу желанию публики и продлить несколько свой концерт.
"Смоленский вестник". -- Смоленск. -- 1911. -- No 276 (15.12). -- С. 2