Въ гимназіяхъ нерѣдко пишутъ сочиненія на тему "Вліяніе климата на историческій прогрессъ государства". Интересно было бы написать сочиненіе на тему "о вліяніи петроградскаго климата на историческій прогрессъ Россіи".
Установивъ связь, существующую между климатомъ и историческимъ развитіемъ государства, пришлось бы въ такихъ краскахъ изображать петроградскую лабораторію русскаго прогресса.
Весна въ Петроградѣ наступаетъ очень поздно.
Когда во всей Россіи уже зеленѣютъ лѣса и поля пестрятъ цвѣтами, въ Петроградѣ почки приступаютъ только къ первымъ весеннимъ потугамъ.
Глядя на обнаженныя петроградскіе деревья, петроградецъ не вѣритъ въ наступленіе весны въ Россіи. Не вѣритъ онъ и своей собственной анемичной, петроградской веснѣ.
А она, дѣйствительно, обманчива, какъ провинціальныя мечты о петроградской "веснѣ".
Вотъ и сейчасъ: на свѣжую землю падаютъ крупные пушистые хлопья снѣга. Холодно.
Петроградецъ злорадствуетъ, глядя на покрытыя снѣгомъ деревья.
-- Распустились? Вотъ и казнитесь за свою распущенность! Я же предупреждалъ васъ, что все должно происходить "въ порядкѣ постепенности", и не ранѣе офиціальнаго извѣщенія Кайгородова о наступленіи весны.
Нѣтъ въ Петроградѣ весны!.. Лѣто, говорятъ, есть, но лѣтомъ въ Петроградѣ нѣтъ истыхъ петроградцевъ.
Въ Петроградѣ есть только осень.
Безконечная, унылая, мрачная, сырая, лишенная дневного свѣта.
И туманъ.
Петроградъ неотдѣлимъ отъ тумана, дѣлающаго призрачными гранитныя массы зданій и самое человѣческое существованіе.
Будто боясь этой призрачности, Петроградъ тяготѣетъ къ самымъ тяжелымъ формамъ архитектуры, нагромождаетъ глыбы сѣраго гранита, сковываетъ пространства желѣзомъ и цементомъ.
Но тщетно: все тонетъ въ сизомъ и туманѣ, колеблятся желѣзные столбы, расплывается гранитъ, какъ марево, маячатъ тяжкія громады домовъ...
Кажется, дунетъ съ моря вѣтромъ, и снесетъ, вмѣстѣ съ туманомъ, всѣ эти призрачныя очертанія храмовъ и дворцовъ. Останется одно зыбкое болото, лохматая, истрепанная вѣтрами, ель, да корявая, низкорослая, сѣверная березка...
Нигдѣ не чувствуется такъ сильно власть климата надъ человѣкомъ,-- какъ въ Петроградѣ.
Недаромъ великій основатель города, побѣдивъ старую Русь, самъ погибъ въ борьбѣ со стихіей.
Какъ же отражается такой климатъ на Петроградѣ, дѣлающемъ погоду для провинціи?
Въ этомъ измѣнчивомъ, сыромъ, и туманномъ климатѣ онъ не можетъ не быть скептикомъ, пессимистомъ. Онъ не вѣритъ веснѣ, не вѣрить солнцу. Онъ вообще ни во что не вѣрить и хочетъ только одного: чтобы его оставили въ покоѣ, дали возможность уйти въ свою скорлупу.
Любовь къ ближнему? Но кто эти ближніе? Темныя пятна, выплывающія на мгновеніе изъ тумана и тонущія къ немъ. Онъ не видитъ даже листа ихъ, онъ не знаетъ ихъ.
Призрачность туманныхъ очертаній всего города, создающая мистическое настроеніе и наводящая на мысль о мимолетности человѣческаго существованія, заставляетъ его еще больше, уйти въ себя, въ свои интересы, и скорѣе скорѣе взять для себя отъ жизни все, что только можно...
Тамъ, гдѣ-то въ пространствѣ, есть, говорятъ, провинція, гдѣ живутъ "обыватели",-- особая порода неладно скроенныхъ, но крѣпко сшитыхъ людей. Они одѣты въ старомодные костюмы, громко разговариваютъ и что-то хотятъ.
Но все это скучно и неинтересно...
Бѣдная провинція, такъ долго, съ упованіемъ взиравшая на Петроградъ! Она все ждала, что "вотъ, пріѣдетъ баринъ, баринъ насъ разсудить".
Она не знала, какъ безнадежно отсталъ отъ провинціи Петроградъ, вмѣстѣ съ его весною.
Она долго не сознавала, что починъ въ строительствѣ новыхъ формъ жизни переходить къ ней. За послѣднія десять лѣтъ, она, наконецъ, узнала это.
Тамъ, въ глубинѣ необъятной Россіи, идетъ неустанная творческая работа, и результаты этой работы стекаются въ главную лабораторію провинціальной Россіи,-- въ Таврическій дворецъ.
Десять лѣтъ тому назадъ провинція пришла въ Петроградъ, впервые не какъ проситель, обивающій пороги господскихъ пріемныхъ а какъ равный къ равному, и теперь твердо укрѣпилась на туманныхъ берегахъ Невы, чтобы неустанно напоминать хмурому Петрограду о томъ, что на Руси свѣтитъ солнце, и давно наступила весна.
"Приазовскій край". 1916. No 120. 7 мая. С. 2