Въ ростовскомъ трамваѣ появились женщины-служащія.
Извѣстно, женщины народъ малорослый и большинству новыхъ кондукторовъ не достать рукою до сигнальнаго ремня.
И вотъ, "измѣнившіяся условія" вызвали "реформу": на этомъ ремнѣ болтается теперь тоненькая веревочка. Дергаетъ, дергаетъ женщина-кондукторъ за веревочку, всѣ руки порѣжаетъ, пока "дозвонится".
Это мелочь, но это -- символъ.
Символъ всей нашей нескладной, неладной жизни.
Казалось бы просто: сдѣлай какъ надо, повѣсь ремешокъ, что ли. Такъ куда тутъ!
Пока по всѣмъ инстанціямъ "ремешокъ" пройдетъ, рукой махнешь и веревочку привѣсишь...
Мнѣ приходилось осматривать въ Москвѣ аэропланъ московскаго аэроклуба. "Нашъ" аппаратъ. Одинъ изъ брусковъ, на которыхъ укрѣплено сидѣніе, далъ трещину. И что же? На эту трещину положили кусокъ ремня и прибили обойными гвоздями, которые, конечно, оставили послѣ себя еще большія трещины!
Объ эту "веревочку" уже не только руки обрѣжешь, но и голову "порѣшишь".
Надо было видѣть, какъ волновался и нервно подергивалъ плечами одинъ изъ видныхъ французскихъ авіаторовъ (Жануаръ, кажется), котораго "попросили" полетать на нашемъ аппаратѣ. Авіаторъ пробовалъ рули, и, при всей французской любезности, его поза краснорѣчиво говорила.-- "Это чортъ знаеть что такое!"
(Онъ не зналъ про русское "авось", однако, оно "вывезло":-- живъ остался).
Куда бы мы ни обратили свой взглядъ, всюду у насъ веревочки, заплаты, подпорочки.
Сверху до низу.
Отъ "веревочныхъ" реформъ до самыхъ реальныхъ веревочекъ въ нашемъ домашнемъ быту.
Не буду ужъ говоритъ о нашей "веревочной" третьеіюньской Думѣ, слишкомъ лѣвой для правыхъ, слишкомъ правой для лѣвыхъ.
Но вотъ вамъ одинъ изъ характернѣйшихъ "веревочныхъ" реформъ изъ области семейнаго права.
На почвѣ нерасторжимости брачныхъ узъ возникали такія трагедіи, выплакано столько слезъ, нарушено и исковеркано столько жизней, что больше уже некуда.
Сколько разъ реформа созрѣвала, перезрѣвала и... лопалась, какъ всякій перезрѣвшій плодъ.
Наконецъ, реформа состоялась, но "съ другого конца": бракъ попрежнему нерасторжимъ.-- "кромѣ вины прелюбодѣйной", статья 10 т. X., устанавливающая совмѣстность супружеской жизни, не отмѣнена, но падалъ законъ объ "отдѣльномъ жительствѣ". Установлено, такъ сказать, фактическое состояніе, не касаясь незыблемости юридическихъ основъ. Это -- мысль K. П. Побѣдоносцева. Онъ рекомендовалъ еще болѣе остроумную "веревочку": всю реформу провести только въ области паспортнаго устава, разрѣшивъ выдавать женамъ отдѣльный вить на жительство безъ согласія мужей.
Установится фактическій "паспортный" разводъ, а законъ, со всей его строгостью, прости, какъ бы, знать этого не будетъ.
По существу, реформа къ этому и свелась. Супруги могутъ разойтись. По дальше? Жить "бобылями" или вступать въ незаконную связь, или попрежнему, стучаться въ консисторскія двери, прибѣгать къ гг. Арцыбашевымъ...
До крови рѣжетъ руки эта "веревочка", а ничего, терпимъ!
Если отъ области политики и законодательства перейдемъ къ городскимъ и общественнымъ учрежденіямъ, то и здѣсь мы увидимъ тѣ же веревочки и подпорочки вмѣсто коренной ломки стараго и возведенія новаго.
Приводить примѣры "веревочекъ" городского хозяйства -- значить говорить о слишкомъ извѣстныхъ и о слишкомъ наболѣвшихъ вещахъ.
Вотъ гдѣ онѣ сидятъ у обывателя, эти веревочки!
Не будемъ же говорить о веревочкѣ... въ домѣ повѣшеннаго!
Однако, увы, мы сами не чужды "веревочекъ", и въ этомъ, можетъ быть, весь корень зла.
У каждаго изъ насъ въ квартирѣ есть какой нибудь дефектъ: стучитъ дверь, откуда нибудь дуетъ и т. п. Эти мелочи изводятъ насъ изо-дня-въ-день. мы брюзжимъ, сердимся, говоримъ "надо непремѣнно исправить!"
А "веревочка" виситъ попрежнему...
И даже, когда пришли форменные грабители въ образѣ торговцевъ и стали насъ обирать, мы и здѣсь не измѣнили себѣ: кряхтимъ и жалуемся, жалуемся и кряхтимъ, а веревочка все туже сжимаетъ паши кошельки...
И все это неустройство, всѣ эти "веревочки" только оттого, что мы сами слишкомъ пассивны и до приторности терпѣливы...
Необыкновенное происшествіе! Состоялось собраніе для учрежденія потребительской лавки. Наконецъ-то "двинули пальцемъ!"
Но и тутъ, боюсь, повторится старая исторія: обыватель прочтетъ о собраніи и скажетъ:
-- Это хорошо. Кто-то, что-то дѣлаетъ. Можетъ и мнѣ лучше станетъ!
А самъ въ члены потребительской лавки не запишется... (Еще "проторгуются", взносъ потеряешь!).
Проснитесь, господа! Вѣдь, если насъ не пробудятъ къ самодѣятельности даже "нѣмецкія звѣрства торгашей.-- вы безнадежно запутаетесь въ вашихъ веревочныхъ сѣтяхъ!
"Приазовскій край". 1915. No 326. 11 декабря. С. 2.