22-го мая <1906>1
Глубокоуважаемая, милая, милая Александра Андреевна,
Вы меня утешили. Спасибо. Мы близки. Часто сознаю я это. Часто думаю о Вас теперь, когда шумит ветер. Вы знаете "часы тишины, радости несказанной и любви беспредельной", -- я жизнь свою полагаю за эти часы. Вся жизнь моя -- сложности, возникающие на основании то приближения, то отдаления этих часов.
У всех есть проблески несказанного. Эти проблески -- ореол Света над жизнью. Я же хочу, чтобы сама жизнь была только ореолом света над такими часами. Если свет для одних о жизни, для меня жизнь -- о Свете. Обращая жизнь в ореол, я должен воплотить несказанное в жизни, сказать несказанное -- вот мой трагизм, вот моя боль, и радость, и мучение крестное. Сказать для себя в себе. Решить в Вечности свое недоумение, с тем чтобы в Вечности себя погубить или воскресить. Лезвие Дамоклова Меча пересечет ли Душу? Не знаю. Но хочу радоваться боли и ужасу своему, потому что я смело иду в гибель вечную или во спасение вечное. Жизни своей не пожалею для спасения, как и для гибели.
Милая, милая, милая Александра Андреевна, радуюсь Вам, радуюсь письму Вашему, ничего не понимаю; не хочу скорых понятий, хочу понять в Вечности пред лицом Всевышнего на Страшном Суде, чтобы идти сразу в огнь вечный или во спасение вечное.
Так рад, так рад! Так люблю Вас! Так близки Вы мне!
Любящий Вас глубоко
Боря.
-----
1 Ответ на п. 44. Написано в день переезда из Москвы в Дедово.