С дорогой пыль с дали слегалась… На поле хлынул ратный строй,
И скоро поле взволновалось
Забот воинских кутерьмой, –
И односуточные домы,
Сплетясь из ветвей и соломы,
Воздвиглись. Западает день,
Уж поле хладом облилося,
Скрипит забор, трещит плетень,
Падут, – и пламя завилося,
И, сыпля искры к небесам,
Восходит, блещет и дымится;
Кругом него толпа теснится,
Возобновляя фимиам.
Народ, разгульный словно море,
Кипит на полевом просторе;
Всё дышит жизнью боевой,
Блестит воинственной красой.
Вдали отсталые телеги
Несут дары походной неги,
Развьючен утомленный конь,
Вздымает медленно копыто,
Храпит и в землю бьет сердито
И дико смотрит на огонь.
Подъемля длань с походной флягой,
Солдат, свершив тяжелый путь,
Отрадно освежает грудь
Душеспасительною влагой.
Ложится Вакхова роса
На завитках его уса –
Он бодр и весел становится;
Слова проблещут остротой,
И он на грудь земли сырой
ложится.
Иной перед огнем стоит.
Колебля взмокшие одежды,
И дым, взвиваяся, коптит
Полусомкнувшиеся вежды.
Другие вдаль гурьбой летят
И, область торга осаждая,
Ее торжественно громят,
Монетой звонкою стреляя.
А там пестреющим венком
Питомцы брани молодые
Сидят и вольным языком
Решают споры вековые,
И шумно чайник круговой
Перед огнем опустошают,
Из трубок вьется дым седой,
И шутки беглые сверкают.
А там усталый часовой
В цепи, перекликаясь, бродит
И взором бдительным обводит
Кипящий табор кочевой.
Всё звуков и движенья полно
И дикой, бурной суеты;
Луна лишь тихо и безмолвно
Глядит с небесной высоты
На бедный мир – юдоль тревоги,
Плывя под сводом голубым,
Где мирны ангелов чертоги
И вечный трон неколебим.