Посвящено И. К. Гебгардту «Вход воспрещается» – как часто надпись эту Встречаешь на вратах, где хочешь ты войти, Где входят многие, тебе ж, посмотришь, нету Свободного пути! Там – кабинет чудес, там – редкостей палата! Хотел бы посмотреть! Туда навезено Диковин множество и мрамора, и злата, – Пойдешь – воспрещено! Там, смотришь, голова! Прекрасной мысли, знанья Ты пробуешь ввести в нее отрадный свет – Напрасно! Тут на лбу, как на фронтоне зданья, Отметка: «Впуска нет». А там – храм счастия, кругом толпы народа, Иные входят внутрь, ты хочешь проскользнуть, Но стража грозная, стоящая у входа, Твой заграждает путь. Ты просишь, кланяясь учтиво и покорно, Ногою шаркая, подошвою скользя: «Позвольте!» – А тебе настойчиво, упорно Ответствуют: «Нельзя». Нельзя! – И мне был дан ответ того же рода. Нельзя! – И, сближены нам общею судьбой, О Гебгардт, помнишь ли, тогда в волнах народа Мы встретились с тобой? «Да почему ж нельзя? Проходят же другие!» – Спросили мы тогда, а нам гремел ответ: «Проходят, может быть, да это – не такие, – Для вас тут места нет. Вы – без протекции. Вы что? Народ небесный! Ни знатных, ни больших рука вам не далась. Вот если было бы хоть барыни известной Ходатайство об вас! Просили бы о вас пригожие сестрицы, Колдунья-бабушка иль полновесный брат! А то вы налегке летите, словно птицы, – Назад, дружки, назад!» «Что делать? Отойдем! Нам не добиться счастья, – Мы грустно молвили, – златой его венец Нам, верно, не к лицу. Поищем же участья У ангельских сердец!» Идем. Вот женщина: открытая улыбка, Открытое лицо, открытый, милый взгляд! Знать, сердце таково ж… Приблизились – ошибка! И тут ступай назад! «Вход воспрещается», задернута завеса, Дверь сердца заперта, несчастный не войдет, А между тем туда ж какой-нибудь повеса Торжественно идет. Полвека ты дрожал и ползал перед милой, Колени перетер, чтоб заслужить венец, Молчал, дышать не смел, и вот – с последней силой Собрался наконец. «Позвольте, – говоришь, – воздайте мне за службу! Мой близок юбилей». – «Не требуй! Не проси! – Ответят. – Нет любви, а вот – примите дружбу!» – «Как? Дружбу? – Нет, merci! Не надо, – скажешь ты, – на этот счет безбедно И так я жить могу в прохладной тишине, Холодных блюд не ем, боюсь простуды, – вредно Мороженое мне». Дивишься иногда, как в самый миг рожденья Нам был дозволен вход на этот белый свет И как не прогремел нам голос отверженья, Что нам тут места нет. Один еще открыт нам путь – и нас уважат, Я знаю, как придет святая череда. «Не воспрещается, – нам у кладбища скажут, – Пожалуйте сюда!» На дрогах нас везут, широкую дорогу Мы видим наконец и едем без труда. Вот тут и ляжем мы, близ церкви, слава богу!.. Но нет – и тут беда! И мертвым нам кричат: «Куда вы? Тут ограда; Здесь место мертвецам большим отведено, Вам дальше есть места четвертого разряда, А тут – воспрещено!» Февраль 1857