При этих словах двое пиратов подошли ко мне и, несмотря на все мое сопротивление и барахтанье, скрутили мне руки за спину. Отец кинулся ко мне на помощь, но пираты схватили его.
Грубая повязка надвинулась мне на глаза. Зловещий шум устанавливаемой на место доски раздался около меня.
— Ну, теперь ты согласен? — послышался насмешливый голос, и у меня нехватило духа ответить. Я только знал, что мне надо как-нибудь втащить свое дрожащее тело на доску, — а потом — все разрешит милосердная смерть. Или утону, или буду съеден акулами.
— Поднимите его там!
Я почувствовал, как меня подняли над палубой. Потом под моими ногами оказалась опора. Я стоял на краю доски.
— Вперед, парень! Покорми рыб! — вновь послышался насмешливый голос. Но я стоял неподвижно.
— Не нравится дорожка, а? Эй, подтолкните его там — подтолкните его!
Я почувствовал легкие уколы — пираты «подталкивали» меня ножами. Я сделал шаг, потом второй.
Доска качалась подо мною, и мне с завязанными глазами было очень трудно сохранять равновесие. Я сделал еще шаг. Далеко ли еще итти по этой доске до смерти?
Я смутно слышал крики пиратов, но не обращал на них внимания. Я стоял лицом к лицу со смертью и был испуган, отчаянно испуган. Мелькнул соблазн — может быть согласиться и присоединиться к их шайке? Но это длилось только мгновение — я пошел дальше.
Еще три шага... Кончится когда-нибудь эта доска? Она качалась все сильнее, но я удерживал равновесие. Конечно, они наслаждались, глядя, как медленно и неуверенно я шел к неизбежной смерти. Лучше скорей! Со стоном я бросился вперед... В одно мгновение доска осталась позади, и мое тело, поднимая брызги, упало в ледяную воду, и сразу ударилось об что-то твердое. Задыхаясь и отплевываясь, я вынырнул, и появление моей головы вызвало громовые раскаты хохота. Чья-то грубая рука сорвала повязку с моих глаз, и я, щурясь, оглянулся кругом. Они разыграли надо мною шутку! Пока у меня были завязаны глаза и я не мог определять направления, доска была повернута от борта не к морю, а к палубе. Большой чан с водой был поставлен у конца ее и в него-то я и свалился. Странно, что я больше разозлился на эту гнусную шутку, чем обрадовался своему спасению. Бешенство овладело мною.
— Эй, вы, подлецы! Легко издеваться над пленником! Но если бы я был свободен, я разделался бы с любым из вас!
Рыжий урод выругался и подскочил ко мне. Его грязная рука зажала мне рот и нос. Забыв страх, я впился в нее зубами, но пират, казалось, не почувствовал боли. Он захватил меня, как щенка, своими громадными руками и потащил к борту судна. Я увидел треугольные плавники акулы, мелькнувшие в воде.
— Не бросай его туда! — раздался мягкий голос капитана. — Принеси его ко мне. Он мне нужен.
Рыжему, видимо, не хотелось подчиниться, так как он держал меня еще несколько мгновений; затем он неохотно опустил меня, дав оплеуху, от которой у меня зазвенело в ушах.
— Будь любезен запомнить, Краммо, что с этой минуты мальчик мой, и ты не смеешь трогать его без моего разрешения. Хотя он и не хочет, мы оставим его у себя: пусть присмотрится к нашей вольной жизни. Может, кровь смельчака заиграет в его жилах, и он станет нашим. Ну, теперь черед других. А вы, англичанин? Вы как будто не трус. Хотите стать нашим?
— Нет, — ответил отец, — поскорее кончайте со мною.
— Ваше дело, — сказал пират, — значит, остается только выбрать способ. Ребята! Не хочет ли кто из вас сразиться с ним? Дадим ему возможность умереть в бою.
— Да! Да! — радостно закричало большинство пиратов. — На ножах, капитан! Поединок на ножах!
— Отлично, ребята. Слышите, шкипер, вы умрете в бою. Вам развяжут руки и дадут нож. Вы можете выбирать противников, — пока один из них вас не уложит. Идет?
— Я готов! — ответил отец.
Пираты стали в круг. Посреди круга оставили отца.
— Выбирайте противника, — сказал капитан. — Только по дружбе не советую вам выбирать Краммо и меня.
— Благодарю вас, — ответил отец. — У меня маленькие счеты с Краммо из-за моего стрелка, которого он ослепил, и из-за пощечины, данной моему сыну. Я выбираю Краммо. В случае моей победы, — следующим вызываю вас.
Капитан улыбнулся.
Отцу развязали руки и дали нож. Он попробовал лезвие и сбросил куртку.
Краммо тоже сбросил куртку, обнажив свои волосатые, как у обезьяны, руки.
— Вы готовы, сэр? — спросил капитан. Отец кивнул.
— А ты, Краммо?
— Я вырежу ему сердце! — проворчал рыжий.
Поединок начался. Противники стоили друг друга. Пираты, не ожидавшие такого упорного сопротивления со стороны моего отца, с напряженным любопытством следили за всеми моментами борьбы. Она долго шла с переменным успехом. Вдруг крик вырвался у пиратов — отец сбил Краммо с ног. Но он не воспользовался своим преимуществом и дал Краммо время подняться. Ярость Краммо удвоилась, и через несколько секунд мой отец лежал на палубе.
— Ослепи его, Краммо! Ослепи его! — закричали пираты.
Но неожиданным и ловким движением отец снова опрокинул Краммо и нанес ему страшный удар. В следующую минуту он стоял уже на борту...
Это произошло так быстро, что никто не успел схватить его. Капитан навел на него пистолет, но тут же опустил, спокойно сказав:
— Не стоит тратить пороха.
Я понял его: около судна плавали акулы. Еще мгновение — и отец был в море. Я кинулся бы за ним, если бы меня не держал капитан. Он встал и направился к борту. Голова отца виднелась в тридцати ярдах от корабля. Один из пиратов прицелился в него из мушкета.
— Не будь дураком, Адам! Не порти игру — смотри! — И он указал на темный треугольник, мелькавший в воде — акулу, приближающуюся к отцу.
Мой отец тоже заметил ее — он перевернулся на спину и достал нож. Когда она была в шести ярдах от него, он глубоко нырнул; сильно ударив по воде хвостом, акула скрылась под водой. Гибель отца казалась неизбежной... Я закрыл глаза и открыл их при громком крике пиратов.
Неужели это возможно? На поверхности океана, взметая вокруг себя окровавленные брызги, издыхала акула. И в десяти ярдах от нее отец, сильными движениями рассекая воду, плыл по направлению к коралловому острову.
Адам, опомнившись от удивления, снова прицепился в отца. Брызги взлетели справа от цели.
Внимание пиратов было внезапно отвлечено криком:
«Парус! Парус на горизонте!»
Подул ветер, и все бросились поднимать паруса. Капитан приказал отвести Самбо вниз, а меня, все еще связанного, в его собственную, прекрасно обставленную каюту.
Я не видел такой обстановки нигде, даже у себя дома. Стены каюты были отделаны щитками из красного дерева. Над привинченным к полу диваном, тоже из красного дерева, висел великолепный восточный ковер и на нем целая коллекция холодного оружия — шпаги, сабли, кинжалы разных форм и размеров, богато украшенные золотой и серебряной насечкой и камнями. На столе лежало несколько книг, а в углу виднелся окованный медью сундук.
Меня особенно удивило большое зеркало в резной деревянной раме. Словом, каюта капитана вполне соответствовала его изысканному костюму и манерам и казалась скорее комнатой городского щеголя, чем каютой капитана пиратов.
Я свалился на ковер и заснул глубоким сном.