Лицо рыжего было искажено бешенством и он занес надо мною левую руку. В его крошечных глазах сверкали ненависть и торжество. С того момента как я впервые вступил на палубу «Черной Смерти», он ненавидел меня так же, как я его.
В это мгновенье в пещеру вошел Самбо и бросился к нам.
— Не суйся! — зарычал Краммо. — Тебе же будет хуже!
— Полегче, капитан Краммо, — ответил Самбо. — Какой толк убивать мальчика, который может знать, где клад? Это глупо. Может быть, один он и знает, где сокровище.
Краммо заколебался, а пираты поддержали Самбо. Некоторое время в Краммо боролись желание мести и алчность.
— Да ведь этот чертенок говорит, что он ничего не знает... — ворчал он.
— Какой же мальчишка будет говорить правду? — возразил Желтолицый. — Но мы заставим его говорить.
Краммо с явным недовольством выпустил меня из рук, и я поспешно забился в дальний угол пещеры.
— Ну, так нечего тратить зря время, — сказал Краммо пиратам, дожидавшимся приказания своего главаря.
— А что же нам делать сейчас-то? — резонно возразил Желтолицый. — Нельзя же взять лопаты и рыть, когда не знаешь где? Тигр не хочет указать нам место, а мальчишка говорит, что он не знает, где оно. Что ж делать?
— А вы не думаете, что Патрик или отец мальчишки знают? — сказал один из пиратов.
— Как же это может быть? Мы оставили Патрика на скалистом острове, и к нему же приплыл этот парень после битвы с Краммо, — сказал Желтолицый.
Краммо толкнул меня ногой.
— Только не ври, — сказал он. — Дикари забрали Патрика и твоего отца на этом острове?
Я кивнул. Какой был смысл отрицать это?
— Тогда, конечно, они-то и украли сокровище! — закричал Краммо. — Давайте их сюда! Мы добьемся от них правды!
Но когда отца и Патрика принесли в пещеру, они оба были без чувств. Краммо свирепо толкнул их ногой.
— Что ж нам так и сидеть, кусать пальцы и глядеть на них до ночи? — сказал он. — Эти двое не могут говорить, но есть двое других. Мы попробуем их убедить. Приведите Тигра.
Его ввели. У него были связаны руки. Он окинул пиратов спокойным, презрительным взглядом.
— Значит, вы победили Патрика и мальчика? — сказал он. — Славная победа! На этот раз тебе больше повезло, Краммо.
Краммо, ругаясь, ударил Педро.
— Я с удовольствием убью тебя, Краммо, когда буду снова свободен. Много раз я готов был сделать это, но всегда щадил тебя, потому что ты был мне полезен. Но в следующий раз я тебя не пощажу.
Педро был связан и в полной власти Краммо; все же тот вздрогнул при звуке холодного, уверенного голоса Педро.
— К делу! — крикнул Желтолиций. — Солнце сядет, пока вы тут сводите счеты! И так целый день пропал даром.
Остальные пираты поддержали Желтолицего, и это еще больше разозлило Краммо.
— Ты хочешь допрашивать? — сказал он Желтолицему. — Может быть, ты даже хочешь быть капитаном?
— Я не гожусь в капитаны, — возразил Желтолицый. — А допросить могу. Ну, Тигр, вы видите, что вы в нашей власти. У вас есть только одна возможность остаться в живых. Вы знаете, чего мы ищем, — помогите нам, и мы уплывем отсюда, не тронув вас.
— Вы очень любезны, — заметил Педро.
Желтолицый нахмурился.
— Довольно дурачить нас! — сказал он. — Теперь наша взяла. Еще раз спрашиваю: где вы зарыли шкатулку?
— Еще раз отвечаю: это мое личное дело.
— Придется, пожалуй, заставить его говорить? — спросил Желтолицый, обращаясь к Краммо.
— Да! Живей, ребята! Вбить столб около пещеры. Запалим огонек, и его язык развяжется!
Пираты взялись за дело, и скоро около пещеры был вбит ствол, очищенный от ветвей. Вокруг него сложили небольшую кучу хвороста. Наполовину раздетый, Педро был привязан к столбу так, что его ноги приходились на фут от земли. Уже одно положение, в котором он был привязан, было мучительно, так как веревки врезались ему в тело. Но он не показывал и признака страдания и, казалось, вовсе не думал об ожидавшей его пытке.
Когда все было готово, Краммо подошел к нему с горящей лучиной в руке.
— Лучше говори сейчас, Тигр. Видишь ведь, что ждет тебя, если не скажешь.
Педро насмешливо взглянул на него.
— Ты думаешь испугать меня? — сказал он. — Можешь придумать пытку в тысячу раз мучительней, — я все равно ничего не скажу.
В ответ на это Краммо поджег хворост. Он загорелся, и пламя коснулось ног Педро. Сперва их защищали его сапоги, но потом и они загорелись.
Я не мог дольше выносить этого! Не заботясь о том, что они могут меня подвергнуть тому же, я бросился вперед.
— Зачем вы мучите его? — закричал я, задыхаясь от злобы и жалости. — Он не может сказать, где сокровище! Он сам не знает!
— «Он» знает, — сказал Педро, голосом, выдавшим его страдания. — Успокойся, Джордж!
— Прекратите пытку! Он ничего не знает! — кричал я.
— Тогда подбросьте еще хворосту, — крикнул Краммо. — Если Тигр ничего не знает, можно покончить с ним.
— Нет, Краммо...
— Как хочешь, — сказал Краммо. — А вот мальчишку-то теперь не к чему оставлять в живых, помоему.
Но прежде чем его приказание было исполнено, Желтолицый заговорил.
— Не знаю, — ответил Желтолицый. — Капитан Моррис упрям и, пожалуй, не сознается даже если подвергнуть его пытке. Другое дело, если пытать сына перед ним.
— Ладно, — согласился Краммо. — Значит, нам нечего делать, пока эти парни не придут в себя. Мы переночуем здесь. Сноррис, возьми двоих, и привези еды. Скажи Карру, что мы завтра вернемся на борт.
Посланные отправились, а остальные, связав меня, так же как отца и Патрика, разлеглись на земле в ожидании возвращения посланных. Педро оставался привязанным к столбу. Лицо его было совершенно бело и пот крупными каплями выступил на лбу, но он попрежнему не издал ни звука.
День клонился к вечеру, посланные вернулись с едой и вином, и пираты, разведя большой костер, принялись есть и пить. Самбо принял деятельное участие в пире, и я с грустью подумал о том, что и единственный наш друг среди пиратов не в состоянии помочь нам.
Самбо не один был пьян — все пираты опьянели и один за другим ушли в пещеру спать. Скоро у костра остались только Самбо и Краммо.
— Допивай, капитан, допивай, а потом передай бутылку мне, — заплетающимся языком сказал Самбо. — Мне страсть хочется еще выпить, давай мне бутылку, — и пробормотав это, он пошатнулся и упал на землю позади Краммо.
— У, каналья! — проворчал Краммо, взглянул на Самбо и снова отвернулся к костру.
Вдруг я заметил, что Самбо приподнял голову, держа пустую бутылку за горлышко, как будто это была дубина. Одна минута — и удар бутылкой обрушился на голову Краммо с такой силой, что тот, не пикнув, без чувств растянулся на земле.
Самбо оглянулся — все было спокойно, пираты спали. В несколько секунд он был около меня.
— Масса Джордж, — шепнул он, — скорей вставайте, идем на «Черную Смерть»! Там только двое людей и один из них — Карр — на нашей стороне.
Он развязал веревки, и я был свободен.
— А отец? — шепнул я и подкрался к нему. Увы, он все еще был без сознания, хотя дыхание его стало спокойным и правильным, зато Патрик вполне пришел в себя. Вдвоем с ним мы осторожно вынесли отца из пещеры, боясь разбудить спящих пиратов. Тем временем Самбо отвязал Педро от столба.
— Неси Тигра, Патрик, — шепнул Самбо. — Он не может итти. Я возьму капитана Морриса, а Джордж — ружья и пистолеты.
У меня было величайшее желание собрать все оружие пиратов и бросить его в огонь, но на это не было времени, да и, собирая оружие, я легко мог разбудить кого-нибудь из них. С сожалением я отказался от этой мысли и, захватив два мушкета, две пары пистолетов и несколько ножей, последовал за Патриком и Самбо.
Прежде чем отойти, я оглянулся на Краммо. Кровь запеклась на его рыжих волосах, но он все еще дышал.
Педро пришел в чувство; он ничего не говорил, но его взгляд и сжатые губы ясно показывали, какого труда ему стоило не стонать.
Мы благополучно добрались до берега, где пираты беспечно бросили лодки, не оставив при них стражи.
Мы сложили наших раненых и оружие в одну из них.
— Давайте, разломаем остальные, — предложил я, — чтобы они не могли догнать нас.
— Пожалуй, будет слишком много треска, — ответил Патрик. — Лучше отвяжем их и оттолкнем их от берега.
Мы так и сделали, а затем осторожно отплыли по направлению к «Черной Смерти», спокойно покачивавшейся на якоре.
Мы подплыли к судну и прислушались, что делает его стража. Все было тихо.
— Должно быть они внизу, — прошептал я, — спят или пьяны — или и то и другое вместе.
— Я взгляну! — ответил Самбо.
Сунув за пояс пистолет и взяв нож в зубы, он на руках поднялся по веревке. Я последовал за ним.
На палубе не было никого, но свет из дверей капитанской каюты показывал, что там кто-то есть.
Самбо вынул пистолет и распахнул дверь каюты. Карр и другой пират по имени Джек сидели и играли в карты. На столе валялись деньги и стояли бутылки с вином. Они оба дико вытаращили глаза при виде Самбо с пистолетом.
— Руки вверх! — скомандовал Самбо.
Карр повиновался без колебания, но Джек схватился за пистолет, лежавший перед ним на столе. Самбо нажал курок, но выстрела не последовало — должно быть, порох отсырел.
После недолгой борьбы Самбо и Карр одолели Джека — судно было в наших руках.
— Отлично, — сказал я, входя в каюту, и рассказал Карру положение дел, прибавив: — Хочешь ты быть на нашей стороне?
— Да я уж давно на вашей стороне. Только одно условие, малый: никто не должен знать, что я был пиратом. Я как и вы все — пленник, захваченный ими. Мне не хочется пенькового галстука, — понял?
— Идет, — ответил я, и мы пожали друг другу руки.
Мы посадили Педро, прислонив его к мачте, и по его указаниям подняли паруса и вышли в море. После этого я смазал маслом и перевязал страшные ожоги на его ногах. Мне казалось, что он никогда больше не будет в состоянии свободно двигаться, так ужасно были изуродованы его ступни.
На наше счастье, поднялся попутный ветер, и берег проклятого острова стал удаляться. Мы обогнули мыс, — и я невольно вскрикнул. У самого мыса, как будто поджидая нас, стояло опять то самое преследовавшее нас судно.