Моздокские крещеные Осетины и Черкесы, называемые "казачьи братья".

Материалы для истории кавказских казаков.

Образование бывшего кавказского линейного казачьего войска, совершившееся в относительно близкое к нам время, несомненно. займет когда-иибудь видную и весьма интересную страницу в истории распространения русского вдадычества и колонизации на Северном Кавказе. Разноплеменный элемент, введенный правительственною волею в казачье сословие, придал кавказскому линейному казачьему войску тот колорит и характер, какого ни одно из казачьих войск не имело.

В последний раз[1], мы говорили о Бабуковцах, теперь предметом монографии будут крещеные моздокские Осетины и Черкесы, так называемые казачьи братья, зачисленные в линейное войско по предписанию Ермолова генералу Сталю в 1824 году[2]. Переписка о казачьих братьях, длившаяся больше двадцати лет, выясняет нелишенную исторического интереса эпоху построения Моздокской крепости, давшей нам решительный перевес в военных делах над кабардинцами, другими горскими народами и ногайцами, бывшими, как известно, в большей или меньшей зависимости от турецких. султанов и крымских ханов.

Генерал Ермолов еще в 1821 году, испрашивая Высочайшее разрешение на зачисление моздокских "казачьих братьев" из крещеных Осетин и Черкес в казачье сословие, представление свое мотивировал тем, что "водворение горских народов в здешнем крае, допущенное по неосмотрительности, близ границы, представляет им всегда удобный случай продолжать, вредные для жителей здешних, связи с горцами, которые в своих хищнических набегах находят у них пристанище, а нередко и помощь; что к обузданию коварных средств сих азиятцев нет иных средств, как ввести между ними строгую военную дисциплину, и только бдительным управлением ими можно надеяться, что народы сии возчувствуют со временем попечения о них правительства, когда, живя среди русских и ознакомясь с добрыми их качествами, убедятся в истинах евангельского учения".

Мнение Ермолова не опиралось на местные исторические исследования -- кто такие были "казачьи братья" и кто - крещенные Осетины и Черкесы. Считалось ли это в то время излишним в том убеждении, что военная дисциплина стушует племенную и религиозную рознь -- неизвестно, верно только то, что именно эта рознь была главною причиною с лишком двадцатилетней переписки, послуживш?й материалом для настоящей монографии.

Благодаря этой переписке, мы теперь имеем список крещеных Осетин и Черкес, поселившихся в Моздоке спустя год после основания этого города-- в 1763 году и до 1785 года. Следовательно, нам приходится начинать ab o?о. Список этот, в местном архиве отысканный бывшим в 1829 году исправляющим должность Моздокского коменданта, плац-майором Цыклауровым, приложен был им к копии сообщения в Кавказское губернское правление 21 октября 1813 г. No926. Документ важный, который, однако-же, Ермолову не был известен.

По делу об удовлетворении претензии горских князей и княгини Бекович-Черкасской за холопов, поселившихся в Моздоке, майор Цыклауров, в сообщении своем губернскому правлению, между прочим, писал тогда: "что моздокские Осетины и Черкесы, пользуясь свободою и вольною жизнию, как люди азиятские, дики и не утвердившиеся еще в вере православной, более охладели к ней и сделались отвратительны от духовных чинов; что как люди эти ушли не от княгини Бекович-Черкасской, а от неверных владельцев и с давних лет, а сколько именно кому лет, от кого кто ушел, по показаниям каждого, при сем приложенным. Значится, то и по Соборному уложению XX главы, 71 статьи, по уплате владельцам назначенных денег, должны быть вольны; темь более, что они почти все Моздокской горской казачьей команды, казачья братья; одни служат, а другие должны по временам убылые вакансии заступать. А какое попечение и усердие сначала на счет поселения Моздока таковыми выходцами имелось вь Высочайшем рескрипте 1777 года, июля 21 дня, Астраханскому губернатору, г, генерал-майору Якоби, данном, между прочим, соображено: в протчем, сначала заведения при Моздоке селения время от времени присылалось в нашу коллегию иностранных дел ведомости, сколько, когда в сие место выходило из горских и других народов для жительства; но с некоторого уже времени совсем такая присылка оставлена неизвестно по каким причинам, а здесь, однако-ж, ведать нужно как о наличных. тамошних обывателях, так и о том, еще и наипаче продолжаются-ли и ныне такие выходы или-же совсем пресеклись; почему и подтвердите вы накрепко Моздокскому коменданту о присылке ведомости о всех жительствующих в Моздоке выходцах, которую вы сюда, в вашу коллегию иностранных дел, пришлите; а ежели в настоящее время больше охотников не является к тамошнему поселению, вы непримените рассмотреть и отвратить тотчас препятствующие причины, соображаясь с теми основными положениями, на коих начато моздокское поселение, и кои, пока были в своей силе и исполнении, многие из горцев крестились и все вместе селились с охотою; каковаго Высочайшего положения о поселении Моздока здесь, (в Моздоке) при делах за долговременностию не отыскано, а в делах Астраханского губернатора должно состоять".

При этом-же сообщении майор Цыклауров приложил вышеупомянутую ведомость о крещеных Осетинах и Черкесах, поселенных в Моздоке со времени основания его и по 1785 год включительно. Из этой ведомости оказывается, что под названием Черкес были тогда известны поселившиеся и крестившиеся выходцы из Большой и Малой Кабарды, из Брагунской деревни, из шелковаго завода Хастатова, даже из станицы Новогладковской и города Кизляра. Всех поселенных в Моздоке Осетин было в, 1785 году 88 семейств, в числе 233 обоего пола душ, а Черкес --116 семейств, в числе 343 душ обоего пола.

Выходцы эти селились в следующем хронологическом порядке:

Осетинских семейств

Кабардинских семейств

в 1764 году

1765

1766

1767

1768

1769

1770

1771

1772

1773

1774

1775

1776

1777

1778

1779

1780

1781

1782

1788

1784

1785

Итого

116

Список крещеным Моздокским Осетинам и Кабардинцам, составленный в 1785 г. плац-майором, майором Кочневым, а в 1813 г. сообщенный губернскому управлению майором Цыклауровым, в графическом отношении полный, а в ответах короткий и ясный, показывает:

а) Имена и прозвания обывателей (из Осетин и Кабардинцев) Моздокской крепости старожилов, родившихся или поселившихся и их лета.

б) Холост или женатый, на ком, или вдов?

в) Много - ли у него детей, их пол, имена и лета.

г) Есть-ли у него в городе дом или иное строение, или место, или земля, построено или куплено, или в приданое получено, в каком месте и под каким номером?

д) В городе ли живет тот обыватель или в отлучке?

е) Какого он промысла?

ж) В каких гражданских или иных службах был или нет?

Список показывает, что семейства были очень слабы числом душ. Бездетных женатых, вдовцов и холостых между Осетинами было 46 или 52%, а между Кабардинцами 49 или 42%. Осетины жили в 36 собственно ими построенных домах, а Кабардинцы--в 53 домах и саклях[3], при которых по большей части были огороды, остальные же жили или при своих родственниках или у посторонних жителей -грузин и армян. Все жили при домах, занимались хлебопашеством и, за исключением помещенного в списки отставного прапорщика Семена Цыклаурова, переселившегося в Моздок в 1767 году из станицы Новогладковской, он происходил из Малой Кабарды[4], никто в гражданских или иных каких-либо службах не бывал.

Майор Цыклауров, в сообщении своем Кавказскому губернскому правлению, упоминая о казачьих братьях и Моздокской горской команде, не объясняет кто такие были первые и из каких людей составлялась последняя, т.-е. из тех-ли, которые вошли в список 1785 года и их потомков, хотя и говорит, что "казачьи братья одни служат, а другие, по временам, должны убылые вакансии заступать".

Спустя 11 лет после того, Ермолов в состав вновь формируемого Горскаго полка определяет Моздокскую горскую команду, в числе 6 старшин и 101 казаков, и Моздокских казачьих братьев--Осетин и Черкес 110 человек. Из предписания-же его генералу Вельяминову, от 3 марта 1825 года No702, видно, что тогда в Моздоке было особое общество Осетин и Черкес, под названием казачьих братиев, которых велено было, по зачислению в Луковскую станицу, передать командиру Горской казачьей команды, капитану Дыдымову.

Выполнение этого распоряжения послужило поводом к продолжительной переписке, так как генерал Вельяминов, основываясь на рапорте капитана Дыдымова, донес корпусному командиру. что из числа поступивших в состав Горского полка Осетин и Черкес, известных под именем казачьей братьи, одни записались, по последней ревизии в 1815 году, в общество Осетин и Черкес, вольно живущих в Моздоке, а другие записываются в дворянское сословие, а потому просил разрешения на зачисление их в Горский полк. Ермолов потребовал именные списки тем и другим, а в январе 1827 года вновь предписал всех казачьих братьев зачислить в казаки, с предоставлением права отыскивать дворянство установленным порядком, а до того состоять им в казачьем сословии на общем положении.

Моздокское Осетинское общество с того времени начало ходатайствовать о избавлении его от казачьей службы и оставлении в гражданском быту на том основании, что они более 40 лет разновременно, по собственному желанию, перешли на жительство в Моздок из Тагаурскаго ущелья, а также из Алагирских и Курташинских мест и причислены в Моздоке к числу граждан, платящих и отбывающих разные повинности. Поверенные Осетинского общества в прошении, поданном ими, за отсутствием корпусного командира, Тифлисскому военному губернатору, генерал-адъютанту Сипягину, заявили от всего Осетинского общества, что ни отцы, ни деды их никогда не именовались казачьими братьями, но что и затем они не смеют не исполнить воли начальства, и, уверенные в справедливости русского правительства, просят избавить их от казачьей службы, к которой ни они, ни предки их не привыкли.

Прошение это вызвало новые справки о родопроисхождении казачьих братьев; но вопрос по-прежнему остался не разрешенным. От Моздокского коменданта. полковника фон-Зандена, потребованы были сведения: кто именно из просителей ищет свободы? Сколько их семейств и по какому поводу они названы казачьими братьями? Однако-же, вместе с сим предложено было Кавказской казенной палате исключить их из ревизских сказок но Моздокскому уезду.

Комендант в июне 1827 года донес, что просители, по 7-й ревизии, отдельно считались в числе жителей Моздока и отбывали все городские повинности, а казачьи братья находились в ведении Горской казачьей команды и имеют отдельные посемейные списки в числе 110 душ; что, поэтому, Осетинское общество, как не внесенное в этот список, и просит о избавлении от казачьей службы; что, наконец, ему неизвестно, почему они называются казачьими братьями. При этом полковник фон-Занден представил семейный список Осетинского общества, в котором было записано в 1816 году 157 семейств, в числе 498 душ мужского пола.

Тридцатилетний промежуток времени (1785--1816 г.), протекшего между составлением обоих списков, значительно изменил состав Моздокского Осетинского общества как в его числительности, так и в религиозном отношении. В первом списке Осетинское общество показано отдельно от Черкесского, о котором теперь и нет речи. Но если сравнительно с 1785 годом Осетинское общество увеличилось на 69 семейств, за то тогда все были христиане, между тем как в 1816 году по списку значится 92 семейства, или 58% некрещеных, а в остальных нередко встречался глава семейства магометанин, а дети его православные.

Началась персидская война, и дело о казачьих братьях как-будто затихло; по крайней мере, переписка о них весь 1828 год оставалась без движения; как вдруг главнокомандующий генерал-адъютант Граф Паскевич -Эриванский , из Эрзерума 15 июля 1829 года, пишет генералу Эммануэлю, начальнику Кавказской области: Из дошедших ко мне из Ставрополя сведений узнал я, что вместо предназначенных к поступлению в казачье сословие из Моздокских осетин и черкес, заключающихся в числе 771 души поступило только 110 новокрещенных Черкес, почему я прошу ваше пре-ство уведомить меня, от чего сие произошло и кто виновен, что 661 душа азиатцев до сего времени не принята в военное ведомство?

Каким путем и от кого граф получил из Ставрополя этот слух, осталось неизвестным; верно то, что самое известие было крупным недоразумением, как говорят на новейшем административном языке. Дело в том, что Моздокское общество Осетин и Черкес смешали с такими-же обществами, находившимися в станицах Черноярсой и Новоостениновской, которых в 1824 г Ермоловым определено было с Высочайшего разрешения зачислить в Горский казачий полк, в числе 493 душ, между тем как о Моздокских Осетинах и Черкесах, приписанных к городскому сословию по VII ревизии, в том же предписании ничего сказано не было.

Казенная -же палата, которой предложен было в 1827 г, по распоряжению Ермолова, исключить записанных по Моздоку 110 д. казачьих братьев, переданных уже военное ведомство исключила всех Моздокских Осетин и Черкес там живущих.

Генерал от кавалерии Емануель на вышеприведенное предписание графа Паскевича в апреле 1830 года рапортовал, чго все розыски в старых делах Моздокскаго комендантскаго управления и Кавказской казенной палаты не дали положительных сведений о казачьих братьях; известно только, что из всех горских выходцев, по приглашениям Осетинской коммисии, принявших впоследствии христианскую веру. составились в Моздоке в три отдельные общества: Ос?тинское, Черкесское и особое, под именем "казачьей братьи"; что сии последние поступили в состав Горскаго казачьего полка, а первые два, в числе 661 души, остаются ни к какому сословию не причисленннми, но числятся по г. Моздоку особыми обществами, отбывают все городския повинности, но податей не платят. Генерал Емануель, признавая эти обязанности к правительству несоответствующиии тем выгодам (?), коими пользовались Моздокские крещены? Осетины и Черкесы, представлял на благоусмотрение корпуснаго командира или записать их в подушный оклад, или-же зачислить в казаки Горскаго полка и переселить на землю, тому полку принадлежавшую.

Граф Паскевич, соглашаясь с мнением Емануеля и принимая во внимание, что люди эти (661 человек) уже исключены казенною палатою из гражданскаго ведомства, предписал зачислить их и сдать в Горский казачий полк, хотя и сам Емануель не считал их казачьими братьями.

Выполнение этого распоряжения, однако-же, замедлилось, и командир полка, полковник Верзилин, донес по начальству, что упомянутые Осетины н Черкесы, по их упорству, еще в полк не приняты. Сам Емануель ездил в Моздок по этому делу, но и личныя его убеждения Осетин поступить в казаки оказались безуспешны.

Между тем, открылась повсеместно на Кавказской линии холера, и в октябре того-же (1830) года Моздокскаго Осетинскаго и Черкасскаго обществ старосты, шестигласные и почетные старики подали в Моздокскую городскую частную управу прошение на Высочашее имя, в котором жаловались, что они зачислены в казачье сословие без испрошения на то Высочайшей воли, и что с того времени им воспрещена всякая отлучка из города, чем они лишены средств к заработкам, а тем самым и способов к выполнению лежащих на них городских повинностей. Они просили, чтобы им были разрешены кратковременныя отлучки для извоза, главнейшаго их промысла, выражая, притом, что если Государю Императору угодно будеть зачислить их в казаки, то они, как верноподданные, готовы исполнить Высочайшую волю, но без подания им способов к заработкам они не в состоянии будуть пропитывать свои бедныя семейства, ии выполнять лежащия на них городские и квартирные повинности, часто случающиеся при проходе войск; причем отлучки свои из города сами ограничили месячным сроком.

Прошение это городская частная управа препроводила областному начальнику, и генерал Емануель получил секретное предписание генерал фельдмаршала, графа Паскевича, от 8 января 1831 г. No 5, следующаго содержания: "Прошу в. в.--п--ство учинить распоряжение об оставлении обращения в казаки Моздокских Осетнскаго и Черкесскаго обществ, в числе 661 души, под предлогом, чго по делам их по сему предмету собираются разныя сведения". Вместе с сим фельдмаршал сообшил и управлявшему главным штабом о нежелании Моздокских Осетин н Черкес быть казаками. о чем в тоже время их поверенный Зубар Туганов с 15-ю товарищами особым прошением, поданным на Высочайшее имя просил об увольнении их от зачисления в казачье сословие.

Фельдмаршал Паскевич, по случаю назначения его главнокомандующим действующей армией, находясь тогда в Петербурге, сообщил гснералу Эмануелю, I июня 1831 года No 1088. что Государь Император соизволил его мнение утвердить чтобы обращение Моздокских Осетин и Черкес в казачье звание было на некоторое время приостановлено, с предоставлением действовать в сем деле по его усмотрению, сообразню с местными обстоятельствами. Но при этом граф присовокупил: "что предположение о причислении означенных осетин в Горский казачий полк было бы весьма небесполезным привести в исполнение при первой к тому возможности и удобном времени".

Спустя два года генерал Вельяминов, командовавший воисками на Кавказской линии на предписание от том барона Розена, июня 1833 года No2325, отвечал: "что жительствующих в Моздоке Осетин и Черкес, до сего времени необращенных в казаки, я полагаю весьма справедливым обратить в сие звание, но, по теперешним обстоятельствам нахожу исполненение сего отложить до удобнейшего времени". Когда-же корпусной командир потребовал более подробного объяснения обстоятельств препятсвующих приведению в исполнение этого предложения, тогда генерал Вельяминов, 17 марта 1834 года No 103, в дополнение рапорта No2325, так отозвался: "Частным образом мне известно, что когда предместник мой, генерал от кавалерии Емануель, прибывши в Моздок, желел заставить Осетин и Черкес, там живущих, повиноваться станичному начальнику по случаю обращения их в казаки, то они, будучи собраны для объявления им о том в квартире генерала Емануеля, подняли всеобщий крик, что они не хотят быть обращенными в казаки, и генерал Емануель, неуспевши уговорить их, предоставил попреженему состоять им под ведением Моздокского коменданта.

По делам штаба не видно, доносил-ли генерал Емануель о сем обстоятельситве главнокомандующему отдельным кавказским корпусом; но из отзыва его светлости г. военному министру видно, что ему известно было, что Осетины и Черкесы, в Моздоке живущие, сильно не желают быть зачисленными в казаки, и что его светлость полагал, что если приступить к рещительному обращению их в казаки, то должно опасаться некоторого с их стороны сопротивления, потому что они не принимают объявленного им предписания к поступлению в казаки. Опасения его светолости, - продолжает Вельяминов, я находил весьма основательными, но надеялся отвратит оные тем, что обращение означенных Осети и Черкес учинить под моими надзором. Для сего я предполагал, под каим -либо предлогом, стянуть к Моздоку некотрою часть войск, а потому и отложил выплнение сего до удобнейшего времени, т.-е., когда найду возможным стянуть в Моздок два батальона пехоты и несколько орудий артилерии". Такой ответ удовлетворил барона Розена... После того, переписка о "казачьих братьях" то прекращалась на время, то опять возникала.

Старший адъютант штаба войск кавказской линии, гвардии поручик Кутузов, в 1837 году официальным письмом просил моздокского коменданта выправиться по делам его управления,--"что было поводом наименования 110 душ Черкес, зачисленных в казаки--казачьими братьями, не было ли с их стороны какого-либо условия при переходе на жительство в Моздок, почему Осетины и Черкесы (661 душа), при переселении в Моздок, не получили таковаго-же наименования и на каком основании они переселились? Если того в делах письменных не отыщется, то, по крайней мере, уведомить, что об этом известно по преданиям"?

Ответов на эти вопросы в делах комендантского управления как прежде, так и теперь не отыскано; но плац-майор, майор Кудинов, расспросив Моздокских старожилов, сообщил поручику Кутузову, "что, по преданию, общество казачьей братьи составилось в Моздок в из бежавших Кабардинцев и Осетин, кои, учиня побег от своих владельцев, поселялись в Моздоке, а по розыскании их владельцами -- были им возвращаемы; во избежание чего, сии переселенцы, по прибытии в Моздок, один из семейства записывался в казаки и тем избавлял остальных (членов семьи) от возврата их владельцам. От сего случая семейство определенного в казаки именовалось казачьего братьею".

Предание это имеет историческую почву и вытекает из высочайшей грамоты 17 августа 1771 года, данной на имя всего Кабардинская народа, в коей Екатерина II, между прочим, говорить, что Моздок но может быть уничтожен, что выходящие для крещения на линию владельцы и уздени будут и впредь принимаемы; но беглые рабы бы будут возвращаемы кабардинцами и проч. Возвращение же холопей распространено тогда же и на Кумыкский народ, как состоящий в русском подданстве^[5].

Народная намять не только сохранила этот закон лучше моздокских и других тогдашних архивов, но даже предание о том, каким способом обходился закон о возвращении владельцам, бежавших на линию, холопов, что едва ли могло делаться без ведома и согласия тогдашнего начальства...

В интересах истории мы не можем не остановиться на этом факте, тем более, что он вытекает из политической системы Екатерины II но отношению к горским народам вообще и к кабардинцам в особенности. Мудрая Императрица политику свою ясно определила в вышеупомянутой грамоте на имя всего кабардинского народа следующими словами: "Что-же касается до кабардинских уроженцев, в Наши пограничные места впредь выходить имеющих, с предъявлением желания к принятию христианского закона, и каковые все до-ныне без разбора принимаемы были и назад не возвращались, потому что в целом свете и во всех законах, обыкновенно, не отвергать того требующих; да и в последнем между Нашею империею и Портою оттоманскою трактате точное в сем деле условие находилось, из которого и кабардинцы исключены быть не могли по бывшей Кабардинскаго народа, на основании того же трактата, от обоих сторон независимости: то при настоящих оного совсем противного против прежнего состояния Мы, великая государыня, желая благоденствия его, как народа, с Нашею империею соединенная и Нам принадлежащая, во всем возможном споспешествовать, хотя и соизволяем, чтобы и впредь владельцы и уздени свободность имели для принятия христианского закона, или, кроме того, и для жития в пограничные места Наши выходить и там оставаться, будучи и в отечестве своем, первые никому не подчинены, следовательно, не долженствуя там никому и отчетом в таких своих поступках, которые собственно до них касаются, кроме нарушающихся всего общества покой и вред оному наносящий, а другие (уздени), находясь в услугах у владельцев, но собственныя, однако, деревни имеют, по сему також де люди не подлаго состояния и владельцам больше по собственной своей воле, а не по принуждению присвояются, не платя им никаких податей и получая еще от них награждение за свою придержность [6]; но чтобы совсем тем отлучением из Кабарды владельцев и узденей, что, без сомнения, редкож и случиться может, по натуральной всякому человеку любви к своему отечеству. и малейшего предосуждения и убытка кабардинскому обществу ни причинялось, Мы снисходим, напротив того на прошение ваше, кабардинских владельцев, в том, чтобы владельцы--родственники ваши, выходящее в границы Наши, равнож и уздени, все, что до того в Кабарде ни 6удут иметь, оставляли в пользу вашего общества и никакого на то притязания не производили, ниже пограничные Наши начальники им способствовали, разве по доброму согласию и без всякого посредства сами, когда что у старших кабардинских владельцев, обществом управляющих, испросят.

Рабы-же кабардинские, как принадлежать господам своим без всякаго изъятия, составляя их доход своею работою и податью, по состоянию же своему и способов не имеют к познанию христианского закона; для того Мы, великая государыня, входя в хозяйство кабардинскаго народа, состоящее в скотоводстве и хлебопашестве. тем безуспешнее отправляемое. чем больше кто из них работников имеет, узаконяем чтобы все природные кабардинские холопья, впредь выбегать могущие, назад возвращаемы были. в предупреждение умаления нужных для работ людей в таком обществе, коего благополучие теперь Намъ приятно".

Но я до упоминаемой грамоты, данной кабардинскому народу, мы находим другой, важный по этому предмету, документ.-- это Высочайше утвержденный, 9 июля 1765 г., доклад коллегии иностранных дел.

В докладе этом коллегия на благоусмотрение императрицы представляет, что кизлярский комендант, генерал-маиор Потапов, объясняя, что живущие в кавказских горах разные народы вызываются на поселение в границы наши, в урочище Моздок, весьма бедны и не могут исправиться определенными за выход деньгами, назначенными по Высочайшему указу, 9 октября 1762 года, которых положено: старшинам--по 10, а подлым - по 5 р., холостым--половину; что, по прибытии в Моздок, они должны заводиться вновь строением, скотом, хлебом, семенами и разными инструментами, так как горский скот, в лежащих по Тереку местах. скоро умирает.

Вследствие этого и чтобы умножить население Моздока людьми военными. а не другими, и что горцы, по природе, более склонны к военному делу, Потапов просил приглашать горцев не на одно только поселение, но и в военную службу, производя старшин в чины по достоинству их по числу вывода из гор людей, с запискою их в казаки и с производством им жалованья.

Коллегия иностранных дел признавая полезным осуществление мысли Потапова, признала, однако-же, возможным, с одобрения Императрицы, иметь в Моздоке Горскую казачью команду только в числе 104 человек, с утверждением в чинах, оставив, притом, находящегося в Моздоке подполковника, крещеного кабардинского князя Андрея Канчокина -Черкасскаго, при прежнем жаловании в 500 р.

Опираясь на два эти важные документа, история приходить к следующим выводам:

а) Вызов горцев на поселение в наши границы, с приглашением креститься, сделан правительством, с Высочайшей воли, годом раньше основания Моздока, в 1763 году. С того времени принимали всех желающих, не делая исключения и для подлых людей, т.-е. холопов. Следовательно, горская казачья команда начала формироваться с 1765 г. Она не могла быть тогда в комплекте 104 человек, потому что. как мы выше видели, с 1764 и но 1771 год в Моздоке поселилось только 24 семьи Осетин и 37 семейств кабардинцев.

и б) 17-е августа 1771 года, когда повялено было возвращать кабардинцам беглых холопов, следует считать временем, с которого горские выходцы начали обходить закон (в чем прежде никакой надобности не было) и, путем ухищрения, получать от рабства свободу посредством добровольного поступления в казаки одного из членов выбежавшего семейства. -- Замечательно, однако-же, что название "казачьих братьев" дано не тем. кому следовало бы дать, т.-е. членам освобожденных от возвращения владельцам, а тех, кои добровольно принесли себя в жертву за освобождение своих семейств поступлением в казаки... Кажется нам, что на это следует смотреть, как на канцелярское недоразумение... Наконец. генерал Ермолов, вероятно, не знал о существовании Высочайшего указа 1765 года и грамоты 1771 года, иначе, испрашивая в 1821 году Высочайшее разрешение на зачисление моздокских Осетин и Черкес в казаки, он не выразился бы. что "водворение горских народов в здешнем крае, близ границы, (было) допущено но неосмотрительности и проч.". Не вдаваясь, впрочем. в критическую оценку правительственной политики прошлого столетия в отношении кабардинцев и вообще горцев, ни в оценку действий ея исполнительных органов на Кавказе возвращаемся к предмету настоящей монографии или, вернее, к делам 3-го отделения штаба войск на Кавказской линии и в Черномории за 1833 год No13 и 15, из которых заимствуем все материмы о моздокских Осетинах и Черкесах, называемых "казачьи братья".

Спустя пять лет после известного нам уже ответа генерала Вельяминова барону Розону. новый корпусный командир, генерал Головин, 11 января 1839 года No4, просил исправлявшего должность начальника кавказской области собрать и доставить ему положительный сведения: нельзя-ли будет, при теперешних обстоятельствах, привести в исполнение давно существующего намерения правительства обратить в казаки моздокских Осетин и Черкес?

В ответ на это генерал Граббе корпусному командиру писал: "что принятие мер, какия предполагались генералом-лейтенантом Вельяминовым при обращении моздокских Осетин и Черкес, по мнению моему, не может иметь прочного успеха, ибо в подобных обстоятельствах всякое усилие более ожесточит, нежели утвердить несомненную покорность. Ни одно войско не может быть полезно, когда нужно удерживать повиновение его силою; следовательно и Осетины, быв обращены в казаки с принуждением, едва-ли останутся навсегда покойны.

"По уважению сих обстоятельств,--продолжал генерал Граббе, -- я с сим вместе предписал моздокскому коменданту, подполковнику Ильяшенкову, чтобы он, удостоверясь основательно в мнениях моздокских Осетин и Черкес, предполагаемых к обращению в казаки, и об образе мыслей их в этом отношении, сделав свое заключение, донес-бы мне со всею подробностью: могут-ли они обращены быть в казаки без употребления тех мер, какия предполагал генерал Вельяминов".

Подполковник Ильяшенков, в рапорте своем генералу Граббе, доносит с подробностями, настолько интересными, что мы считать нужным привести их дословно, как лучшую характеристику моздокских Осетин и Черкес. Они отозвались на сделанное им подполковником Ильяшенковым предложение, что более 50 лет, как предки и отцы их перешли в разные времена из Тагаурского ущелья и из Алагирских и Куртатинских гор, по вызову Высочайшего и всенародно распубликованного Указа в 1762 году [7], на жительство в г. Моздок под российскую державу на тех условиях, кои в означенной публикации изъяснены были. Основавшись таким образом, большая часть их приняли христианскую веру, в которой остаются непоколебимы. Живя в городе, отбывают все установленный городские повинности: избирают из себя гласных, старост, а по учреждении градской думы--и судей. Состоят записанными, как по прежней, так и по сей 8-й ревизии в подушный оклад: Осетин 555, а Черкес 287 душ, платя, по раскладке прошедшего трехлетия, на земскую повинность по 1 р. 90 к. и на содержание земской почты по 30 к. с души и. не быв прикосновенными к казачьему сословию, находились все в податном состоянии. Занимаются одним лишь хлебопашеством, скотоводством и извозом на недальнее расстояние купеческих товаров, некоторые на собственных подводах, а другие нанимаются в работники. Сими только средствами снискивают себе с семействами пропитание. Большая часть из них весьма мало знает русский язык; происходя, притом, из кавказских горцев, по древнему обычаю, единоплеменных им народов, женский пол совершенно не может упражняться в черной домашней работе; да при встрече с мужчинами, должны удаляться. Следовательно, по поступлении в казачье звание, должны будут, отбывая службу, отклоняться (?) от домов своих и семейства подвергнуть крайности; да, притом, быв, большею частью, бедного состояния, имеют приют в ничтожных турлучных саклях и совершенно не в силах дать всякому служащему казаку все то, что ныне от него требуется долгом службы.

К этому объяснению Осетин и Черкес, вероятно изложенному письменно, подполковник Ильяшенков присовокупляет: "что они не уклоняются совершенно от воли правительства, но всепокорнейше просят о "семь выше прописанном довести до сведения начальства, которое, войдя в их положение, исходатайствовало бы им Высочайшее соизволение остаться на прежних правах с тем. что, в случае военных действий с соседственными народами, они обязываются выставить из среды себя 60 человек конных во всем вооружении к охранению (?...) буде-же и засим Его Императорскому Величеству угодно будет отказать им в просьбе, то они, по первому объявлению, соделаются покорными Высочайшей воле переходом в казачье сословие".

Рапорт подполковника Ильяшенкова оказался лишним, потому что 24 апреля Тифлисский военный губернатора генерал лейтенант Браилко, уведомил командовавшего войсками Кавказской линии, генерал-адъютанта Граббе, что, по докладу представления генерала Головина о неудобствах обращения моздокских Осетин и Черкес в казаки, Государь император Высочайше повелеть соизволил: "дело о сем оставить в настоящем положении, не давая ему ни гласности, ни ходу",

Так окончилась переписка о "казачьих братьях", продолжавшаяся ровно двадцать пять лет.

И. Бентковский

[1] См. Ставр. Губ. Вед. 1879 г, NoNo 50 и 51.

[2] Там-же 1880 г. No 2.

[3] Улицы, на которых в 1785 г. находились их дома, была: Георгиевская, Петропавловская. Черкасская, Копытовская, Сводная, Кирпичная, Ленивая, Форшадтская, Кабардинская, Некрещеная и Осетинская. Интересно знать, удержались ли до - ныне в Моздоке эти старинные названия улиц?

[4] Сын этого Цыклаурова - Иван родился уже в Моздоке в 1774 году и был там плац-майором.

[5] Бутков. Материалы для новой истории Кавказа. Т. Г стр. 317 и 318.

[6] [6]. По свидетельству Буткова (т. I, стр 317). прежде кабардинские владельцы просили Российский Двор о неприеме. в Кизляре и Моздоке одних холопов их, а теперь искали, чтобы запрещение такое распространено было и на узденей.

[7] Указ этот приведен выше