Первые населенцы Ставрополя, начиная с основания крепости, находили в обширных окрестных лесах в избытке строевой лес и потому, вероятно, весьма долго не обращали никакого внимания на другой строительный материал -- камень, не менее обширные залежи которого занимали Ставропольское плоскогорье, состоящее из двух ярусов третичной (моллосовой) формации: нижнего и верхнего. Первый образовался из мергелей и темно-серого кремнистого известняка, заключающего в себе раковины; верхний же ярус составляют песчаники, в которых находится множество органических остатков, кораллов, раковин и проч. Раковистый камень, на котором расположен Ставрополь, составляет верхний слой высшего яруса моллосовой формации и состоит из песчаника, связанного известковым цементом, преимущественно же из мактра и венус. Камень этот на возвышенных местностях города находится в обнаженном состоянии, а в низменных частях покрыт почвою от фута до сажени и более толщиною.

Каменоломни, которым так обязана щеголеватая наружность Ставрополя -- говорит г. Барбот де-Марни -- лежат в самой черте города. Камень -- известковый ракушник -- является прямо из-под чернозема, на глубине 1/3 -- 3 аршин. Цвет камня белый, но большею частию желтовато-серый и иногда красноватый. Камень очень мягок, хотя местами и представляет кремнистые разности, дающие искры. Раковины являются преимущественно в виде ядер.

Пласты породы имеют от 1/4 до 1/2 арш. толщины и представляют совершенную горизонтальность, весьма редко они слабо изогнуты и трещиноваты. Для добычи строительного камня выбираются места, где пласты имеют одинаковую толщину, около 1/4 аршина. При добыче делают ряд вертикальных врубов на расстоянии 10 вершков. Работа эта ведется наваренными сталью железными кайлами (клеваками). Потом горизонтально вбиваемыми железными клиньями отделяются брусья, которые уже прямо идут на постройки.

Однодневная перепись 18 декабря 1872 г. насчитала в Ставрополе (кроме 9 церквей, которые все каменные) 8426 разного назначения зданий, и в том числе 3858, или 46% каменных, придающих городу ту щеголеватую наружность, замеченную господином Барбот де-Марни, которая приятно бросается в глаза многим, в первый раз приезжающим в Ставрополь.

В 1798 году, как мы уже говорили, в Ставрополе не было еще ни одного каменного дома, так точно, как и в городском лесу, быть может, не было уже ни одного строевого дерева. По крайней мере в 1805 году, при отмежевании городу двухверстного выгона, показано на плане 821 десятина 894 сажени дровяного лесу.

Нужда заставила тогдашних жителей обратиться к другому строительному материалу, более прочному и, так же как и лес, сподручному -- камню, на который они, да и первые строители Ставропольской крепости, в течение четверти столетия не обращали никакого внимания. Первый пример каменных построек показал городской ратман купец Волков, как это видно из предложения Астраханского губернатора Захарова Ставропольскому магистрату от 2 января 1800 г. за No 7.

Губернатор пишет: "Ставропольский городничий Зервальд рапортом мне доносит, что посредством тамошнего купца Волкова выписаны из города Черкаска каменщики, коими найдено, что из находящегося в Ставропольском уезде ломового камня можно производить строения с малым превышением цены против деревянного, не истребляя леса на сжение кирпича. Приняв такое изобретение с уважением, Ставропольскому магистрату предлагаю объявить о том сего города обывателям, внушив при том им, что будут таковое благое изобретение употреблять они в свою пользу, то не только получат сами выгодность, но городу дастся украшение, которое отнесется к славе и похвале его обитателей".

Отсюда ясно, да и предание подтверждает, что купец Илья Волков первый начал постройку каменного дома в 1799 году. Что же касается внушения обывателям, то оно не скоро вошло в их сознание, так как в 1834 г. мы нашли в Ставрополе казенных и частных домов и нежилых строений не более 30. Тем не менее под руководством каменщиков, выписанных Волковым из Черкасска, ставропольцы начали "бить камень", и в 1808 г. специально уже занимались этим промыслом 1 купец и 1 мещанин.

Одновременно с постройкою в Ставрополе первого каменного дома возникла мысль о построении в городе каменной церкви, без сомнения, тогда по строительному материалу первой на Северном Кавказе.

Троицкого собора протопоп и благочинный Илья Тимофеев, 1800 г. июня 21 No 177, писал следующее Ставропольскому городничему титулярному советнику Зервальду: "Астраханская духовная консистория от минувшего мая No 711 предписала мне понудить жителей Ставропольского уезда и священников тех селений, которые не имеют выстроенных церквей и отправляющих в молитвенных домах и часовнях священнослужение, дабы присылали к высокопреосвященному Платону архиепископу Астраханскому и Моздокскому о дозволении строить в их селениях церкви через доверенных прошения и старались бы вообще построить оные через год непременно; а как в г. Ставрополе церковь, хотя и не в давнем времени выстроена, но весьма непрочным делом, так что в рассуждении постройки к оной приделов, подвержена опасности к скорому падению и от случающихся в зимнее время метелей проходит сквозь стены снег, а в летнее время бывает от дождей великая течь, так что важнейшие церковные вещи, яко-то: престол и антиминс часто бывают намоченными и все церковные утвари, парчи, что весьма противно церковным правилам и государственным узаконениям, в том случае, вследствие упомянутого указа, сообщаю вам и прошу г. Ставрополя жителей, долженствующих быть в приходе Троицкого собора, к выстройке вновь прочнейшей церкви понудить; в случае же их к тому несогласия, то по данной мне благочиннической инструкции, в рассуждении непрочности о запрещении священнослужения в оной церкви не премину представить его высокопреосвященству Платону, что последует к вящему всех здешних прихожан неудобству".

Обыватели Ставрополя, в числе 18 купцов и 24 мещан, бывших в общественном собрании 12 августа 1800 г., по прочтении им в городовом магистрате отношения благочинного Тимофеева No 177, приговорили: "На место состоящей в Ставрополе, на мещанском форштате деревянной соборной Св. Троицкой церкви, выстроить желаем каменным зданием, а пока она созиждена будет, ту, деревянную, дабы течи не могло быть, также и другую ветхость, должны исправить лучшею прочностью".

Желание жителей, столь похвальное могло, однако ж, по не зависящим от них причинам осуществиться нескоро... новый каменный собор во имя Св. Троицы освящен был только в 1819 году.

Медленность в постройке предположенного каменного собора происходила от многих условий и более всего от местных интриг и парализующего влияния тогдашнего режима. Распоряжение Астраханского архиепископа Платона о представлении ему на утверждение планов строящихся церквей через доверенных от общества и за отдаленностью Астрахани и по малонаселенности губернии, а более всего по военным обстоятельствам края, в то время весьма тревожным, тоже не могло благотворно влиять на успешность церковных построек. Между тем тогдашнее Ставропольское общество делало все зависящее от него. Так, 12 февраля 1801 г. приговором купечества и мещан избраны для сбора доброхотных подаяний на вновь строящийся каменный собор во имя Св. Троицы купцы Никита Деревщиков и Василий Полежаев, а попечителями постройки церкви купцы Моисей Ефремов и Гордей Анненков.

Доброхотные подаяния, вероятно, шли успешно, потому что уже в 1804 г. епархиальное начальство сделало распоряжение об освящении места, где имела быть выстроена церковь, а общество в следующем году приискало подрядчика для означенной постройки; как вдруг вмешалась в это дело местная полиция, и постройка собора оттянулась на несколько лет...

Городничий Зервальд 10 августа 1805 г. донес губернскому правлению, что "купец Федор Деденев при сборе общества рядился построить каменную церковь Св. Троицы за 12900 р., но окончательно не сторговался, и что магистрат без переторжки отдал постройку церкви за ту же цену купцу Акиму Чернову; между тем Деденев хотел было понизить эту цену до 12000 р.". По этому рапорту губернское правление предписало магистрату донести: на какую сумму общество предпринимает постройку церкви -- церковную ли или собранную с общества? С чьего разрешения собиралась сумма? Есть ли на постройку церкви план и кем утвержден? Городничему же Зервальду предписало не вмешиваться в общественные дела.

Что отвечал магистрат на это предписание в делах, из которых заимствуем исторические сведения о г. Ставрополе, мы не нашли, но мы нашли другой интересный документ, из которого видно, что собранная на постройку сумма заимообразно расходовалась на другие общественные нужды. Так, купечество и мещанство в собрании своем 1 ноября 1805 г. единогласно приговорило: "как во время обойдения выгону здешнему городу земли, употреблено немалое количество церковной суммы на разные общественные расходы, то на пополнение оной и еще впредь касаться могущих быть таковых же надобностей, собрать с нас с платежного в казну рубля по 35 к., которые деньги должны мы взносить при объявлении на 1806 г. капитала, с мещан в числе подушных безнедоимочно, которые должен принимать от нас и в расход употреблять городской староста".

Между тем, соборный протопоп Илья Тимофеев в 1806 г. опять отнесся в магистрат, прописывая, что еще 25 августа 1804 г. последовал указ бывшего Астраханского архиепископа Платона, по прошению Ставропольского градского общества, от церковного поверенного купца Ефремова, коим предписано было (ему, Тимофееву) по желанию общества в том же 1804 г. в августе месяце посвятить место, где имеет быть выстроена каменная церковь Св. Троицы, вместо существующей деревянной, которая пришла уже в такую ветхость, что угрожает падением, чего (он) до сих пор не исполнил, хотя неоднократно обращался о том с просьбою к бывшему городскому голове купцу Волкову. Почему он и просит ускорить дело и приступить к постройке церкви, так как заготовленный в достаточном количестве материал приходит в ущерб.

Вероятно, вследствие этого купец Чернов представил лично в Георгиевск план церкви на рассмотрение, а губернское правление указом 10 марта 1806 г. предписало магистрату в присутствии всего благородного, купеческого и мещанского общества произвести новые торги, назначило сроки и велело о вызове желающих публиковать по всей губернии.

Постройка собора, очевидно, затягивалась, так сказать, не по существу дела, а по интригам, выясненным в общественном приговоре купцов и мещан 1 мая 1807 г., в котором сказано, что по их желанию предположено было выстроить в Ставрополе вместо деревянного каменный собор во имя Св. Троицы, к чему с 1803 г. приготовлено немалое количество материалов и что о посвящении места по прошению старосты, купца Ефремова, бывший Астраханский архиепископ Платон в августе месяце 1804 г. дал протопопу Илье Тимофееву указ и грамоту прислал, что для постройки собора был обществом подряжен купец Аким Чернов, коего старанием был сделан на тот собор план и бывшим губернатором Гольденшольдом утвержден, согласно которому общество и желает построить собор. Но бывший городской голова Илья Волков своими происками предлагает рядчиками купцов Созонта Медведева и Федора Деденева, которых общество допустить к той постройке не желает, потому что Волков льстит себя надеждою участвовать с ними в постройке. За такими происками Волкова (говорится в приговоре) постройка собора не начата, в приготовленных материалах происходит ущерб, а между тем деревянный собор угрожает падением, почему и духовное начальство может запретить в нем священнослужение. Купец же Деденев объявил на том сходе, что сделанный старанием купца Чернова план на собор отдан им губернатору Николаю Михайловичу Картвелину, почему общество тем же приговором уполномочило гражданского старосту через магистрат ходатайствовать о возвращении плана и о разрешении постройки собора.

На такое ходатайство губернатор Картвелин предложением на имя городского головы Архундаки дал знать, что план каменной церкви отдан им купцу Плотникову для некоторых исправлений.

Пока план собора странствовал таким образом и переходил из рук в руки, ничего не смыслящая в архитектуре шестигласная дума приговором 18 мая 1808 г. постановила: на постройку собора с каждой наличной души купцов и мещан собирать по 10 аршинных тесаных камней и по одной четверти известки, а если кто не вывезет, то на его счет нанимать с платою по 3 к. за камень и по 20 к. за 1/4 известки. А буде кто не вывезет, с того взыскать по 20 к. за воз. При постройке церкви попечителем был купец Моисей Ефремов -- он же был и гласным.

В том же году 3 августа купеческое и мещанское общества добровольно согласились, чтобы на вновь строящийся собор, как то: на алтарь и трапезу, на нижние полы и потолки купить соснового лесу и полосового железа для связи на деньги, которые будут собраны с общества; да сверх того на кумпол, или на что потребуется лесу, вырубить в казенном лесу хотя с платою попенных денег.

Сколько было собрано доброхотных пожертвований и окладных на постройку собора по 1808 г. включительно, кто был строителем собора, когда происходила закладка и освящение собора, -- о том в старых делах городской управы сведений не нашли. Но в наших руках были две шнуровые приходно-расходные книги, из которых видно, что церковным попечителем Моисеем Ефремовым с 21 февраля 1809 г. по 1 марта 1819 г. собрано от разных источников церковной суммы 64676 р. 22. к. Можно поэтому предполагать, что в 1819 г. собор постройкою окончен и освящен. Такое предположение получает тем более вероятности, что в сентябре того же 1819 г. епархиального властью разрешено городу продать старую деревянную церковь на молитвенный дом и деньги записать в церковную сумму.

Между тем, пока продолжалась постройка каменного собора, Калужской губернии помещик прапорщичьего чина, комиссар Андрей Семенов Богданов, возвращаясь больной из Кавказских горячих вод, умер в Ставрополе 12 февраля 1816 г. и духовным завещанием пожертвовал 10000 р. на устройство иконостаса во вновь строящейся церкви, с тем чтобы из денег этих часть употреблена была на сооружение над могилою его памятника. Калужский приказ общественного призрения деньги эти, за исключением пересылочных в пользу почт, но с наросшими на них процентами, всего 10312 р. 98 к. в 1819 г., препроводил в Кавказское губернское правление, которое передало их в распоряжение городской думы для употребления по назначению завещателя.

Суммы этой, конечно, было недостаточно, так как в освященном уже соборе, кроме иконостаса, оставалось еще многое устроить и с возможным благолепием отделать; а потому городское общество из среды своей выбрало нового попечителя гласного думы Андрея Харичкина и выдала ему шнуровую денежную приходно-расходную книгу. Из этой книги видно, что Харичкиным записано в приход с 4 февраля 1821 по 1824 г. 21759 р. 1 к. Главными источниками поступлений на этот предмет были: доходы с двух ярмарок -- Троицкой и Ивановской, кошельковый сбор от того же Троицкого собора, доброхотные пожертвования граждан и деньги, вырученные от продажи старой деревянной церкви, которую купило общество села Успенского (что ныне станица Кубанской области) за 2900 р. Сумма, поэтому, на устройство нового иконостаса в соборе и прочего простиралась к 1824 г. до 32071 р. 99 к. Средства эти значительно увеличили купцы Игнатий Волобуев и Корней Чернов тем, что вся живопись для иконостаса заказана ими была в Москве на собственный их счет.

Ставропольское же тогдашнее купеческое и мещанское общество воспользовалось поездкою в разные российские города по своим делам купца Никиты Плотникова и приговором 14 декабря 1819 г. уполномочило его приискать и нанять мастеров для поделки и постановки иконостаса в соборе. На основании такого полномочия купец Плотников 19 марта 1820 г. заключил в Москве с вечно-цеховым мастером позолотного дела Аполлоном Башкаревым условие, которым Башкарев обязался за 13700 р. выполнить всю столярную и позолотную работу собственными материалами и окончить в июле 1821 г. Причем приличное содержание мастеров квартирою, продовольствием и отоплением, а равно издержки их, переезд из Москвы в Ставрополь и обратно падали на счет городского общества. Для резных же иконостасных работ Плотников нанял в Арзамасе тамошнего мещанина Климента Ламскина, но за какую цену, в делах, из которых черпаем эти сведения, мы не нашли.

За такое похвальное усердие и деятельность в благолепном украшении нового храма высоко-преосвященнейший Платон, архиепископ Астраханский и Кавказский, ставропольскому обществу и его выборному купцу Никите Плотникову преподал архипасторское свое благословение. В то время городское общество на свой счет содержало соборный певческий хор. Регент, которым тогда был отставной подпоручик Григорий Иванов, получал 500 р. в год; даже певчие и те получали жалование.

Приделы к собору Св. Троицы были уже пристроены впоследствии; но о них пока мы никаких сведений не имеем.

Примечания

1. Сборник статистических сведений о Ставропольской губернии, вып. 1, 1868 г. стр. 3 и 4 Стат. г. Скоковского "Сведения о г. Ставрополе".

2. Калмыцкая степь Астраханской губернии, по исследованиям Кумо-Манычской экспедиции, С.-Петербург, 1868 г., стр. 62.

3. "Ставр. губ. ведом." 1876 г. No 2, статья: "О лесах в пределах бывшей Кавказской губернии".

4. Из дел Ставроп. городской управы.

5. Дом этот, двухэтажный, на большой Николаевской улице, принадлежит ныне действительному статскому советнику Константинову. Было бы не лишнее, если бы нынешний владелец на наружной стене дома, на приличной доске, память о времени построения передал потомству.

6. Сообщение благочинного протоиерея Евсеева 16 сентября 1819 года No 346 и кавказского гражданского губернатора Малинского 25 сентября No 3032.

7. Из указа Астраханской духовной консистории протоиерею Троицкого собора 26 мая 1820 г. No 476 видно, что Андрей Богданов похоронен в Ставрополе на загородном общем кладбище, где ему и воздвигнут надгробный памятник. Кладбище это в то время находилось там, где ныне церковь во имя Св. Варвары.

Текст и примечания печатаются по источнику:

Бентковский И.В. Местный строительный камень и первое каменное здание в Ставрополе // Сборник сведений о Северном Кавказе. К 125-летию города Ставрополя. Материалы для истории города / Под редакцией Г.Н. Прозрителева. -- Ставрополь, 1910. -- Том VI.