С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
1901.
(Нѣчто вродѣ научной пародіи въ 4-хъ письмахъ).
ПИСЬМО І-е.
Милый другъ!
Я давно не писалъ тебѣ, потому что былъ сильно занятъ изслѣдованіями, о которыхъ вскользь упоминалъ уже въ прошломъ письмѣ. Напрасенъ былъ твой упрекъ въ лѣни, и въ томъ, что за послѣдніе два года я не далъ наукѣ ничего новаго. Теперь, когда моя работа почти закончена и, вѣроятно, появится въ свѣтъ, въ видѣ довольно объемистаго тома, еще въ концѣ настоящаго года,-- я не считаю нужнымъ скрывать отъ тебя сущность моего открытія...
Ты знаетъ, конечно, милый другъ, что за послѣдніе годы расплодилось не мало научныхъ пріемовъ, сводящихся къ тому, чтобы по извѣстнымъ наружнымъ признакамъ приблизиться къ опредѣленію духовной организаціи человѣка. Въ сущности, вся школа Ломброзо съ его "homo deliquente" стремится къ этому утилитарному, прикладному пользованію научными данными. Тѣ-же цѣли преслѣдовали и графологія, и френологія -- вплоть до курьезной скарнологіи (науки объ опредѣленіи характера человѣка по наружному виду его стоптанныхъ башмаковъ), науки созданной хитроумнымъ итальянцемъ Метелли.
Приступаю къ дѣлу. Я открылъ -- для меня неоспоримыя -- вполнѣ научныя, основы распознаванія психической и нервной сущности интеллекта. Моя на у ка называется -- одонтологія (зубовѣдѣніе)... Ты улыбаешься?!. По, смѣю тебя увѣрить, совершенно напрасно... Да, скоро я буду въ состояніи сказать каждому встрѣчному: "покажи мнѣ свои зубы -- и я скажу, кто ты"... Умоляю тебя еще разъ, не улыбаться. До моихъ выводовъ я дошелъ исподволь, путемъ теоретическихъ сближеній, трехгодичныхъ изслѣдованій, наблюденій, опытовъ... И теперь едва-ли кому-нибудь удастся сбить меня съ позиціи.
Три года тому назадъ, перелистывая вновь вышедшій зоологическій атласъ, и случайно натолкнулся на таблицу, гдѣ въ прекрасной хромолитографіи были переданы особенности зубовъ животныхъ хищныхъ, грызуновъ, жвачныхъ, сумчатыхъ и пр. Меня сразу какъ-бы осѣнило... Бываютъ-же такіе рѣшающіе моменты въ жизни... Придя домой, и отбросилъ всѣ начатыя работы, и съ лихорадочною дрожью принялся перечитывать все, что такъ или иначе относилось къ интересующему меня предмету... И чѣмъ больше я читалъ, тѣмъ болѣе убѣждался, что идея моя теоретически правильна, Идею эту я тебѣ могу передать въ четырехъ положеніяхъ: 1) Въ мірѣ млекопитающихъ животныхъ существуетъ неоспоримое соотношеніе между особенностями строенія зубовъ и характеромъ ихъ носителей (хищные, травоядные, грызуны и т. д.,); 2) человѣкъ какъ животный организмъ также долженъ представлять извѣстное соотвѣтствіе между строеніемъ зубовъ и его интеллектуальными качествами; 3) въ то время, какъ у различныхъ особей одного вида млекопитающихся зубы почти не представляютъ различій, у каждой человѣческой особи они даютъ громадныя отклоненія; 4) зависитъ послѣднее обстоятельство отъ того, что, при громадномъ различіи характеровъ, каждый человѣческій организмъ, путемъ упражненія, вырабатываетъ себѣ особую форму зубовъ, причемъ, конечно, нѣкоторую роль играетъ и наслѣдственность.
Прежде всего мнѣ предстояло опредѣлить у животныхъ, такъ сказать, психическое значеніе каждаго зуба. Путемъ изученія нравовъ различныхъ животныхъ, кропотливыхъ и сложныхъ сопоставленій, общихъ выводовъ, мнѣ это удалось. Въ моей книгѣ ты найдешь массу сравнительныхъ чертежей, рисунковъ, таблицъ и убѣдишься, что это былъ не легкій трудъ. Затѣмъ слѣдовала еще болѣе трудная часть работы. Вѣдь, у людей имѣются и такіе зубы, которыхъ нѣтъ у другихъ животныхъ. Такимъ образомъ пришлось перейти къ опытамъ надъ людьми. Съ одной стороны, эти опыты должны были дать подтвержденіе тѣмъ выводамъ, къ которымъ меня привело изученіе зубовъ животныхъ, съ другой -- указать новыя данныя о психическомъ значеніи зубовъ, которые присущи только человѣку...
Ты понимаешь, милый другъ, какія препятствія и опасности мнѣ предстояли. Но я не убоялся, и вышелъ побѣдителемъ изъ тяжкихъ испытаній. Объектомъ для наблюденіи я выбралъ женщину, какъ наиболѣе нервную и экспансивную представительницу человѣческаго рода. За два года -- honny soil qui mal y pense -- я пробовалъ сожительствовать, по крайней мѣрѣ, съ двумя дюжинами женщинъ. Я дѣлалъ видъ, что влюбленъ, и, послѣ короткой любовной увертюры, перевозилъ ихъ къ себѣ въ домъ и здѣсь въ удобной семейной обстановкѣ наблюдалъ ихъ психику... и ихъ зубы. Повѣрь мнѣ, я много перестрадалъ, много перенесъ за это время, по такое сожительство съ женщинами совершенно различныхъ темпераментовъ дало мнѣ неоцѣнимыя указанія, которыя я иначе не могъ-бы добыть. О, это очень сложная и замысловатая наука. Не только форма отдѣльныхъ зубовъ тутъ имѣетъ значеніе, но и общій наклонъ ихъ, взаимное сочетаніе, недоразвитіе того или другаго зуба и т. д. Обо всемъ этомъ ты найдешь подробнѣйшія указанія въ моей книгѣ. Конечно, я не говорю, что вполнѣ ужъ овладѣлъ предметомъ, но фундаментъ новой науки безусловно положенъ мной, и я горжусь этимъ. Надѣюсь, ты никому не заикнешься объ одонтологіи, такъ какъ боюсь, чтобы кто-либо не воспользовался моимъ открытіемъ...
Ну, прощай, дорогой мой. Меня зоветъ пить кофе моя 25-я сожительница, и я не могу ослушаться; это очень пикантная и эффектная брюнетка, но, какъ и слѣдовало ожидать по зубамъ, особа въ высшей степени вспыльчивая и неуживчивая. На ней-то я и думаю закончить мои провѣрочные опыты, а затѣмъ засѣсть за отдѣлку моего труда.
Прощай-же и не забывай своего Severus'а.
ПИСЬМО II-ое.
Милый другъ!
Въ отвѣтъ на мое прошлое письмо, ты разразился посланіемъ, полнымъ яду. Прежде всего ты совѣтуешь мнѣ обратиться къ нашему милѣйшему старику-психіатру М., зачѣмъ упрекаешь меня въ отчаянномъ донъ-жуанствѣ и развратѣ. Сначала я порядкомъ разсердился на твои глумленія, но дотомъ рѣшилъ, что такова ужъ судьба великихъ открытій. Опубликованіе моего труда не за горами и изъ него ты увидишь, что мозгъ мой работаетъ свѣжо и здраво, какъ никогда. Что касается моего, будто-бы, донъ-жуанства, то мнѣ обидно, что ты не понимаешь, что я работалъ только для науки и во имя науки, и что эти 25 сожительствъ дались мнѣ очень не легко,.
Впрочемъ, теперь можешь совершенно успокоиться, Я закончилъ свои опыты и живу жизнью совершеннаго отшельника. Пишу-же это письмо собственно съ цѣлью извѣстить тебя о пшеномъ событіи. Черезъ двѣ недѣли я женюсь, и надѣюсь сдѣлаться счастливѣйшимъ человѣкомъ въ мірѣ.
Разскажу тебѣ все по порядку, Видишь-ли ты, то, что я дѣлалъ ради науки, и то, что ты назвалъ отчаяннымъ донъ-жуанствомъ, придало мнѣ въ глазахъ прекрасной половины нашего города, такъ сказать, геройскій ореолъ сердцеѣда и соблазнителя. Давно уже признано, что женщинъ ни что въ насъ такъ не прельщаетъ, какъ слава романтическихъ подвиговъ. И вотъ и сталъ предметомъ особаго вниманія барышень и дамъ. Куда я ни приходилъ, я оказывался окруженнымъ цѣлымъ цвѣтникомъ прелестныхъ головокъ. Мнѣ начали представляться довольно вы годныя партіи, и, въ концѣ-концовъ, я пришелъ къ мысли, что ничто не мѣшаетъ мнѣ жениться. Молодому ученому это придаетъ даже нѣкоторую солидность и вѣсъ. А началъ присматриваться къ знакомымъ барышнямъ, а такъ какъ и порядкомъ влюбчивъ, то готовъ былъ уже нѣсколько разъ сдѣлать предложеніе...
Но, къ счастью моему, каждый разъ меня останавливали... зубы моихъ невѣстъ in spe. Да. теперь я на себѣ позналъ все благо, всю колоссальную пользу, которую должна принести человѣчеству моя наука!.. Разсматривая, на первый взглядъ прелестные зубы этихъ дѣвушекъ -- я открывалъ въ душѣ ихъ очень непріятные пороки. Вотъ хорошинькая г-жа С. Но я ясно вижу, что заостренный изгибъ ея клыковъ и выдающійся впередъ наклонъ верхняго ряда зубовъ обѣщаетъ мнѣ жизнь полную злобныхъ ссоръ и ревнивыхъ сценъ. Вотъ прелестная К. Я сопоставляю форму ея рѣзцовъ съ формой переднихъ коренныхъ, и прихожу, къ убѣжденію, что это холодная эгоистка, которая заморозитъ меня своею педантичностью... Чуть-чуть я не попалъ въ тенета красавицы Д. Но при внимательномъ наблюденіи я уловилъ, что отклоненіе ея зубныхъ рядовъ назадъ, значительно превосходитъ уголъ нормальнаго наклона... О, я знаю, что это значитъ!.. Быть мужемъ глупой, вѣчно наивничающей куклы... Нѣтъ, слуга покорный!..
Такъ кончились мои брачныя попытки... И вотъ, представь себѣ, на прошлой недѣлѣ, въ домѣ моихъ хорошихъ знакомыхъ, я встрѣтился съ молодою вдовушкой Л. Стоило ей только открыть ротъ для обычнаго привѣтствія, какъ я былъ обвороженъ и порабощенъ на вѣки... О, милый другъ, такой чудной гармоніи зубовъ я себѣ не могъ даже представить!.. Это было нѣчто волшебное, идеальное... Я стоялъ какъ очарованный и любовался божественными зубами... Потомъ, усѣвшись въ углу, я началъ детально разбирать ихъ достоинства... Да, все въ нихъ было удивительно гармонично... Сочетаніе клыковъ и рѣзцовъ обѣщало мнѣ цѣлое море блаженства. Передніе коренные свидѣтельствовали о женственности и остроуміи. Средніе коренные съ равномѣрно тупо закругленнымъ краемъ удовлетворяли моимъ затаеннымъ мечтамъ о мирномъ семейномъ очагѣ. Когда она улыбнулась, мнѣ удалось, уловить очертаніе заднихъ коренныхъ и они меня убѣдили, что предо мной особа не прожорливая, не расточительная... Однако, что распространяться о подробностяхъ... Я былъ влюбленъ какъ мальчишка!..
Кстати я взглянулъ на ея лицо... Не скажу, чтобы оно было особенно привлекательно... Да и фигура -- говоря но чистой совѣсти -- могла быть эффектнѣе... Но что мнѣ до всего этого, когда зубы, зубы... Они не давали мнѣ спать, мерещились въ мечтахъ, маня своею гармоническою прелестью!.. Кончилось дѣло тѣмъ, что я сдѣлалъ предложеніе. Оно было милостиво принято, и теперь я счастливѣйшій женихъ... Ни минуты не сомнѣваюсь, что буду столь-же счастливымъ мужемъ... Такіе зубы рѣдки, и такіе зубы не могутъ обманывать!..
Итакъ, черезъ двѣ недѣли моя свадьба, и еще до появленія моей книги въ свѣтъ, мнѣ удастся путемъ собственнаго счастья убѣдить и тебя, и всѣхъ въ непогрѣшимомъ торжествѣ моей одонтологіи.
Пиши пока твоему счастливому Sevcrus'у.
ПИСЬМО III
Милый другъ!
Какое ужасное событіе приключилось со мной... Впрочемъ, съ перваго-же момента спѣшу тебя предупредить, что случилось оно, именно, со мной, а но съ моей одонтологіей. Наука незыблема, и ей нѣтъ дѣла до глупой неосторожности отдѣльныхъ индивидумовъ.
Кратко изложу тебѣ мои злоключенія. Три недѣли тому назадъ я женился... Уже съ первыхъ дней супружества я началъ замѣчать, что моя милая Клеопатра не стоитъ, такъ сказать, на высотѣ своихъ зубовъ. Она проявляла нѣкоторую крикливость въ обращеніи съ прислугой, затѣмъ сдѣлала мнѣ внушительную сцену за то, что я недостаточно любезенъ по отношенію къ ней... Можешь себѣ представить, какъ я былъ изумленъ... Спустя недѣлю, во время обѣда, въ меня полетѣла солонка... Теперь это обычное занятіе моей супруги... Она швыряетъ туфлями, калошами, тарелками, стаканами -- съ ловкостью цирковаго жонглера... Ты можешь себѣ представить, что стало со мной, твоимъ бѣднымъ другомъ, Какъ, вся моя великая одонтологія, всѣ мои трехгодичные упорные труды -- оказываются ничѣмъ, зданіемъ, возведеннымъ на пескѣ!... О, я былъ близокъ къ самоубійству!.. Пойми, не то меня угнетало, что я разбилъ свою личную жизнь, а то, что наука, которой я такъ вѣрилъ, которой поклонялся -- была ложью... Сидя у себя въ кабинетѣ, я рыдалъ, какъ ребенокъ надъ грудой своихъ замѣтокъ и рукописей...
Судьба, однако, сжалилась надо мной. Три дни тому назадъ, случайно зайдя въ спальню, когда жена моя менѣе всего этого могла ожидать, я увидѣлъ, какъ она держитъ въ рукахъ какой-то предметъ, старательно чистя его щеткой. Я взглянулъ внимательно и обомлѣлъ... О, счастіе!.. Это былъ прелестный верхній рядъ зубовъ!.. Итакъ, она носила фальшивые зубы... Что можетъ сравниться съ моимъ восторгомъ!.. Я забылъ все и бросился обнимать Клеопатру...
Итакъ, моя наука -- не миражъ, не миѳъ!.. Никто не виноватъ, что я, глупецъ, принялъ гармоничный рядъ фальшивыхъ зубовъ за настоящіе... Теперь, милый другъ, я опять счастливъ... Снова я сижу въ своемъ кабинетѣ, разрабатывая подробности моего великаго открытія... Я снова вѣрю, снова полонъ надеждъ...
Что-же касается моей несчастной женитьбы, то въ сравненіи съ вѣчно прекрасною наукой это, право-же пустякъ. Да никто, въ сущности, мнѣ помѣшаетъ втайнѣ продолжать поиски за идеальными женскими зубами... Изрѣдка я теперь этимъ занимаюсь, и не безъ успѣха... Итакъ, какъ видишь, все къ лучшей у въ этомъ лучшемъ изъ міровъ...
Твой Sevorus.
ПИСЬМО IV.
Многоуважаемый профессоръ!
Пишу, не имѣя удовольствія знать васъ лично. Знаю только одно, что вы старинный и искренній другъ моего несчастнаго мужа, экстраординарнаго профессора Sevorus'а. Называю его несчастнымъ, хотя скорѣе это названіе примѣнимо ко мнѣ. Всего полтора мѣсяца какъ я замужемъ, и уже успѣла столько настрадаться, что едва-ли силъ моихъ хватитъ на дальнѣйшее... Простите за женскую болтливость и позвольте изложить вамъ сущность моей просьбы.
Уже съ первыхъ дней замужества я начала замѣчать кое-какія ненормальности въ поведеніи моего супруга. Затѣмъ его странности приняли болѣе тревожный характеръ. Онъ питаетъ какую-то болѣзненную склонность къ зубамъ. Часами онъ сидитъ въ своемъ кабинетѣ, со всѣхъ сторонъ окруженный черепами и мѣшечками, полными зубовъ людей и животныхъ. Съ нѣкоторыми зубами онъ совсѣмъ не разcтается. Носитъ ихъ съ собой въ университетъ на лекціи, держитъ ихъ за обѣденнымъ столомъ и на ночномъ столикѣ въ спальнѣ.
Я пробовала протестовать противъ такого поведенія, но мой супругъ вообще не обращаетъ на меня ровно никакого вниманія. Стоитъ мнѣ повысить голосъ, какъ онъ или запирается въ кабинетѣ или уходитъ изъ дому (какъ говоритъ -- за поисками зубовъ), и часто возвращается только на другой день, причемъ, къ стыду моему, я узнала, что во время этихъ "поисковъ" онъ неоднократно нарушалъ супружескую вѣрность... Однимъ словомъ, жизнь моя стала невыносимой, а такъ какъ я не сомнѣваюсь въ психической болѣзни моего мужа, то на-дняхъ пригласила уважаемыхъ товарищей моего мужа съ тѣмъ, чтобы они опредѣлили его болѣзнь и отправили его въ психіатрическое заведеніе...
Однако, это ни къ чему не привело... Послѣ того, какъ мужъ мой показалъ своимъ товарищамъ какіе-то исписанные имъ фоліанты и различныя коллекціи зубовъ, профессора почти единогласно рѣшили, что онъ "человѣкъ науки", и только мой кузенъ, приватъ-доцентъ С., да я -- настаивали на томъ, что онъ по-просту сумасшедшій...
Теперь моя надежда только на васъ, какъ на авторитетнаго врача и друга моего супруга. Вы сдѣлаете благое дѣло, если, какъ-бы случайно, пріѣдете къ намъ. Вы сами увидите, сумасшедшій-ли, или "человѣкъ науки" вашъ старинный другъ, и, во всякомъ случаѣ, рѣшите, слѣдуетъ-ли мнѣ отправить его въ психіатрическое заведеніе, или попросту попроситъ отдѣльный видъ на жительство, чтобы въ конецъ не сгубить своей молодой жизни.
Съ истиннымъ почтеніемъ
Клеопатра Severus.