Краткий биографический очерк

I

Тяжелая утрата

Январь 1935 года. Страна готовилась к VII Всесоюзному съезду Советов. Со всех концов необъятного Советского Союза съезжались депутаты в красную столищу социалистической родины. Каждый из них мечтал увидеть великого, любимого Сталина и его ближайших соратников. И среди них депутаты надеялись увидеть товарища Куйбышева, услышать его волнующую речь о достижениях социалистического строительства.

Наступило 25 января 1935 года — день торжественного открытия VII Всесоюзного съезда Советов. С утра Москва празднично украсилась. Всюду радостные лица, оживленный разговор…

И вдруг — печальное сообщение о внезапной смерти товарища Куйбышева.

Тогда еще не было известно, что, после злодейского убийства Сергея Мироновича Кирова, это была вторая жертва наемных палачей из троцкистско-бухаринской банды. Лишь через три года черная тайна фашистских наймитов была раскрыта славной советской разведкой под руководством сталинского наркома товарища Ежова. В день смерти Валериана Владимировича Куйбышева всех трудящихся охватило гнетущее чувство скорби и горя: умер человек, который всю свою прекрасную жизнь боролся за народное счастье и свободу, был верным сподвижником Ленина и Сталина…

В извещении ЦК ВКП(б) говорилось:

«Товарищ Куйбышев умер на боевом посту, продолжая большую государственную и партийную напряженную работу вплоть до последнего момента своей жизни.

Товарищ Куйбышев был образцом пролетарского революционера, последовательного ленинца, непримиримого к врагам партии и рабочего класса и самоотверженного борца за дело коммунизма.

Его революционная деятельность начинается в период первой русской революции. За годы своей боевой большевистской работы товарищ Куйбышев прошел через царские тюрьмы и ссылки, как самоотверженный боец Ленинской партии.

В годы гражданской войны товарищ Куйбышев является одним из виднейших политических руководителей Красной армии.

Крупнейший организатор и руководитель нашего государственного и хозяйственного строительства товарищ Куйбышев отдавал все свои силы делу, социализма.

Безграничная преданность партии, самоотверженная, неутомимая работа на благо трудящихся Валериана Владимировича Куйбышева будут служить примером для миллионов пролетариев и трудящихся в их великой борьбе за торжество коммунизма».

В этих немногих словах ЦК ВКП(б) выражено все значение революционной деятельности товарища Куйбышева. Героический образ выдающегося революционера-борца живет в народной памяти.

II

Детские годы

Валериан Владимирович Куйбышев родился в Омске V июни 1888 года. Спустя 8 месяцев семья Куйбышевых переехала в небольшой городок Кокчетав (теперь Кокшетау, Казахской ССР). По одну сторону Кокчетава расстилается неоглядная, беспредельная степь, по другую — высятся скалистые горы, изборожденные глубокими ущельями. Вблизи — большое зеркальное озеро Копа с глубоким песчаным дном. Здесь, в Кокчетаве, прошли детские годы Валериана Владимировича.

Отец Куйбышева Владимир Яковлевич служил в Кокчетаве начальником местной воинской команды. Принадлежа к офицерскому сословию, он, однако, резко выделялся среди других военных своим человеческим отношением к солдатам и был на большом подозрении у царской охранки. Пользуясь своим служебным положением, он неоднократно помогал местным революционерам и своему сыну Валериану. Так, в одном секретном донесении начальника Томского губернского жандармского управления сообщалось о том, что «подполковник Куйбышев, получая разные конспиративные письма и посылки на имя заведомо неблагонадежных в политическом отношении лиц и передавая эти письма по назначению, был посредником в нелегальных сношениях и, несомненно, не мог не сознавать, что он действует в партийных интересах».

Кокчетавские старожилы до сих пор с любовью и благодарностью вспоминают Владимира Яковлевича, который отличался большой добротой и был весьма отзывчив к нуждам людей. Особенно много он помогал детям бедняков. Для сбора средств на их воспитание и образование Владимир Яковлевич устраивал спектакли и вечера. При его же содействии были организованы народный дом и вечерняя воскресная школа, в которой, кроме общешкольных занятий, проводились чтения вслух литературных новинок, и таким образом местное население знакомилось с произведениями А. М. Горького, Л. Н. Толстого, А. П. Чехова.

В этой культурно-просветительной работе Владимиру Яковлевичу деятельно помогала его жена Юлия Николаевна, мать Валериана Владимировича. Она работала учительницей в местной начальной школе. Обладая большим педагогическим талантом, Юлия Николаевна так умела заинтересовать ребят, что они не замечали, как проходил школьный день.

Валериан Куйбышев в 8-летнем возрасте (1896 г.)

Культурные, прогрессивно настроенные родители, несомненно оказали положительное влияние на Валериана Куйбышева. Семья Куйбышевых была на редкость дружная. Детей было много — восемь человек, — а заработок отца и матери невелик, его еле-еле хватало на существование. Тем не менее родители Куйбышева стремились дать своим детям хорошее образование. Юлия Николаевна сама каждый день занималась с ними. Она обучила грамоте и Валериана Владимировича. Под ее руководством он получил начальное образование в той школе, где она была учительницей.

В 1898 году Валериана Владимировича определили в кадетский корпус в Омске. Здесь в течение семи лет он, кроме общеобразовательных наук, обучался военному делу. Летом он приезжал в Кокчетав к своим родителям и проводил время со своими сверстниками — товарищами по начальной школе. Валериан Куйбышев не кичился привилегированным положением своих родителей. Он был сердечен и прост, как и его родители. Будучи чутким товарищем, он отзывчиво относился к несчастью других, горячо заступался за всех обиженных.

В доме Куйбышевых собиралась молодежь, которая объединялась в различные кружки, много читала, писала доклады, спорила… Эти занятия чередовались с разнообразными играми. Особенно увлекались физкультурой. Весьма популярной была «куйбышевская» физкультурная площадка, организатором которой был Валериан Владимирович.

Уже в то время в этих детских занятиях, играх и развлечениях проявлялся волевой характер Куйбышева, обнаруживались его организаторские способности. Он обычно выступал в роли инициатора, руководителя, «вожака» детворы и молодежи. Характерным для него было увлечение боевыми подвигами знаменитого русского полководца Суворова. Куйбышев в детстве мечтал стать таким же храбрым, отважным командиром-героем. Подражая Суворову, он спал на досках, умывался холодной водой, усиленно занимался гимнастикой. У младших своих братьев и сестер он тоже воспитывал бесстрашие. Делал он это так: заставлял их итти в совершенно темную комнату и залезать под кровать. Двери плотно запирались. Под кроватью же лежала какая-нибудь вещь, которую нужно было принести брату в доказательство того, что они были под кроватью. Дрожа всем телом от страха, но боясь прослыть трусом, ребята все же лезли под кровать.

Сверстники очень любили гулять с Валерианом Куйбышевым по горам. Он всегда придумывал какую-нибудь увлекательную игру.

Как-то раз, гуляя в горах, они наскочили на змею. Змея поползла к детям, и они в ужасе бросились бежать. Куйбышев с гордым видом двинулся на нее, — вероятно, в это время он воображал себя Суворовым, а змею — целым полчищем врагов. Он храбро наступил на хвост змеи и быстро схватил ее руками. Ребята торжествовали. Но… крик ужаса — змея брошена, а «храбрый Суворов» держится за ужаленный палец.

Палец синел и распухал. Дети перепугались. Нашелся среди них одни мальчик, который очень туго перевязал веревочкой палец выше больного места, чтобы опухоль не шла дальше.

Обеспокоенные дети быстро возвратились домой. А «Суворов» всю дорогу молчал и только перед самым домом сказал:

— Маме не говорите, а то она подумает, что змея ядовитая.

Он не боялся последствий укуса, но боялся огорчить мать. Обошлось все благополучно — змея оказалась неядовитой.

Эти черты необычайного самообладания, стойкости, самопожертвования, товарищеского долга с годами становились все более четкими и определяли характер и личность молодого Куйбышева. Особенно они проявились, когда он с четырнадцати лет начал принимать участие в революционном движении.

III

Первые шаги на революционном поприще

Куйбышев рано стал задумываться о царившей социальной несправедливости, о произволе царских властей, о капиталистическом гнете, о страданиях трудовых масс. Эти настроения недовольства и протеста усиливались под впечатлением прочитанных книг. Куйбышев с раннего детства любил читать. Пользовался он книгами из личной библиотеки отца, состоявшей, главным образом, из произведений русских классиков — Тургенева, Л. Толстого, Достоевского, Горького, Чехова и др. Огромное впечатление произвели на него сочинения публициста-критика Д. И. Писарева, насыщенные резким протестом против буржуазно-помещичьего строя царской России. Все это порождало и усиливало в Куйбышеве отрицательнее отношение к окружавшей его жизни. Своими сомнениями и мыслями он делился с друзьями-сверстниками.

Нередко, по инициативе Валериана Владимировича, молодежь тайком собиралась в окрестностях Кокчетава и там проводила политические собрания.

Так, однажды в июле 1902 года Куйбышев и его товарищи вышли из Кокчетава, захватив с собою для вида балалайки и гитары. Пройдя несколько километров, они вошли в густой сосновый лес, где и расположились. Выслали дозор посмотреть, нет ли вблизи посторонних людей. Водрузили красный флаг — маяк для остальных, еще не прибывших товарищей. Но вот все собрались. Юный Куйбышев произносит горячую речь. Он с возмущением и гневом говорит о том, как плохо живется людям при царизме. После выступлений, в заключение собрания, пропели «Марсельезу» и осторожно разошлись по домам.

Дом в Кокчетаве, в котором В. В. Куйбышев жил и воспитывался до 1906 года

Такие же собрания Куйбышев организовывал и в Омске, во время обучения в кадетском корпусе. Сгруппировав вокруг себя учащуюся молодежь, он проводил читки запрещенной политической литературы. В эти годы Куйбышев впервые знакомится с сочинениями Маркса, Энгельса и Ленина. Из нелегальной ученической библиотеки он получал отпечатанные на гектографе брошюры «Вяленая вобла» Салтыкова-Щедрина, «Николай Палкин» Л. Толстого, «Овод» Войнича и др. Чтение этих книг усиливало в молодом Куйбышеве революционные настроения. Он резко критиковал царские порядки, мечтал о революции. Он упорно искал в Омске связей с революционными организациями; ему удалось установить их весной 1903 года. От этих организаций он получал нелегальную литературу для распространения.

Школьное начальство, узнав об этом, подвергло Куйбышева наказанию. При переводе из пятого в шестой класс Омского кадетского корпуса педагогический комитет постановил: «Кадету 5-го класса Куйбышеву В., хотя и выполнившему условия на получение похвального листа, такового не выдавать за не вполне одобрительное поведение его».

Это первое взыскание было начальным звеном в длинной цепи полицейских преследований, арестов, ссылок, тюремных заключений. Оно не только не изменило поведения юного революционера, но, наоборот, еще более укрепило его решимость.

Летом того же 1903 года Куйбышев привез из Омска в Кокчетав нелегальную литературу. Прокламации Валериан Владимирович распространял, главным образом, среди солдат, находившихся под командой его отца. Вскоре об этом стало известно вследствие случайной неосторожности еще не вполне опытного революционера-подпольщика. Откуда появились прокламации? Кто их смел разбрасывать? Отгадать было нетрудно. Каждая прокламация была свернута в трубочку и, чтобы не развертывалась, перевязана цветной лентой — гарусом, — тем самым гарусом, который был только у матери юного революционера.

— Это ты? — стараясь не смотреть на сына, спросил отец.

— Да, я, — тихо, но твердо ответил сын. Он знал, что история с прокламациями может причинить отцу большие неприятности по службе. Однако, Валериан Владимирович был твердо убежден, что иначе поступить он не мог и не может.

Вскоре Куйбышев организовал в Кокчетаве, в темной, полуразвалившейся бане, подпольную типографию. Там при участии своих ближайших товарищей он печатал революционные листовки.

В 1904 году шестнадцатилетним подростком Куйбышев вступил в омскую организацию РСДРП, примкнув сразу к фракции большевиков. С тех пор в течение более тридцати лет Валериан Владимирович бесстрашно и непоколебимо нес большевистское знамя борьбы и победы и ни разу не выронил его из своих крепких рук.

Своей активной работой в качестве агитатора-массовика и руководителя нелегальных кружков он быстро завоевал авторитет и симпатии среди партийных товарищей. В нем увидели человека с несгибаемой волей и пылким сердцем, чуткого, отзывчивого товарища, друга, развитого и глубоко убежденного большевика.

9 января 1905 года события «кровавого воскресенья» в Петербурге вызвали всенародное негодование. Со всех концов России неслись протесты против жестокой царской расправы с безоружными рабочими. Куйбышев тоже написал протест. Услышав, как два кадета высказались вслух против расстрела, он обратился к ним с предложением подписаться под протестом. Они согласились. Листок с протестом пошел по рукам других кадетов. Один из них, ярый монархист, явился и Куйбышеву и потребовал, чтобы он разорвал протест. Куйбышев отказался.

— Тогда мы с тобой будем говорить иначе, — пригрозил монархист.

Начали совещаться. Собрались в спальне, куда не пустили Куйбышева. Он сидел один в классе в ожидании «приговора». Много за это время передумал и пережил юный революционер, но решил твердо держаться и не уступать. Вскоре шумная толпа кадетов окружила его и потребовала, чтобы он отказался от протеста; но Валериан Владимирович стоял на своем:

— И не подумаю рвать и отказываться!..

— Бойкот, бойкот! Мы объявляем тебе бойкот! — грозили кадеты.

Куйбышев не сдался. Протест с его одинокой подписью был послан в Петербург — два других школьника, испугавшись наказания, сняли свои подписи.

В отношении Куйбышева были приняты срочные меры. У него произвели обыск. Нашли запрещенные книги, среди них — сочинения Ф. Энгельса. Начались допросы, угрозы. Только вмешательство отца спасло Куйбышева от исключения из корпуса, а может быть, и от ареста.

Революция 1905 года целиком захватила и увлекла Куйбышева. Правильно, по-большевистски, он понимал цели и задачи революционного движения. На одном из собраний по подготовке экономической стачки в Омске Куйбышев убежденно заявлял:

— Экономическая стачка приведет к политическим требованиям.

В то время он развернул большую работу в стенах кадетского корпуса. Он размножал на тонкой папиросной бумаге большевистскую газету «Искра» и распространял ее среди учащихся. Под влиянием агитации Куйбышева многие кадеты изменяли свои взгляды и были настроены против военщины и царизма.

В. В. Куйбышев в Кокчетаве перед отъездом в Петербург (1905 г.)

В июне 1905 г. с большим трудом и осложнениями закончил Куйбышев кадетский корпус. Ему, уже связанному с партией, трудно было мириться с затхлой казарменной обстановкой в корпусе.

Учился Куйбышев отлично, но по «закону божию» он отказался отвечать и вел со священником резкие споры. За это его хотели выпустить без отметки по «закону божию», что лишало права на поступление в высшее учебное заведение. И только потому, что по всем предметам у Куйбышева были отличные отметки, школьное начальство решило поставить удовлетворительный балл и по «закону божию».

Происходя из военной среды, наблюдая с детства казарменно-палочный быт военщины, отвратительные картины зверского обращения офицеров с солдатами — «серой скотиной», — Куйбышев возненавидел царскую армию. Эта ненависть еще более усилилась в нем во время пребывания в кадетском корпусе. Поэтому Валериан Владимирович, после окончания кадетского корпуса, решительно заявил отцу о том, что он не хочет быть офицером. Отец уступил, и Валериан Владимирович был направлен не в военное училище, как это намечалось в семье, а в Военно-медицинскую академию в Петербург, куда он и был зачислен в августе 1905 года. Однако, вскоре в академии произошла забастовка, и Куйбышев, как один из наиболее активных участников ее, был исключен.

С этого времени он становится профессиональным революционером. Начинается новый период в его жизни, полный борьбы и беспрерывных гонений.

IV

В революционном подполье

В одной из анкет, заполненных Куйбышевым, в графе «Когда и каким преследованиям подвергались за политическую деятельность» записано: «Арестовывался 8 раз (в Омске, Томске, Петрограде, Самаре), начиная с 1906 г. по 1916 год. Три раза судился. Был в четырех ссылках (Каинск Томской губернии, Нарым, Иркутская губерния, Туруханск)».

Все это пришлось Куйбышеву пережить за короткий период времени — между первой русской революцией 1905 года и Великой Октябрьской социалистической революцией. Двенадцать лет царская охранка держала молодого большевика под своим неослабным наблюдением. Жандармерия гонялась по следам неутомимого революционера, много раз арестовывала его, бросала в тюрьмы и казематы, перегоняла по каторжным этапам, ссылала в самые отдаленные, дикие места Сибири. Но ничто не могло сломить волю стойкого борца за народную свободу и счастье.

Петербург (1905–1908 годы)

Осенью 1905 года, по приезде в Петербург, установив связь с подпольной организацией большевиков, Валериан Владимирович принял активное участие в революционной борьбе петербургских рабочих. По поручению партийных органов он распространял нелегальную литературу. С большим риском для себя, ускользая от грязных щупальцев царских шпиков, он выполнял ответственные задания по снабжению революционных отрядов боеприпасами.

Из Финляндии на квартиру одного петербургского рабочего тайком привозили ящики с бомбами. Куйбышев приходил на эту квартиру, нагружал бомбами свои карманы, прятал их за пояс, на груди, наполнял ими свой большой портфель, упаковывал их в свертки. Потом, сгибаясь под тяжестью ноши, выходил на улицу и осторожно, спасаясь от агентов охранки, пробирался в центральный боевой склад. Отсюда бомбы направлялись по всей стране, преимущественно в Москву, для вооружения московских дружинников. Этими бомбами московские рабочие потом на баррикадах Красной Пресни отбивались от царских охранников и солдат.

Перевозка В. В. Куйбышевым оружия в 1905 году (С картины худ. Стреблева)

Омск (1908 год)

В начале 1906 года Куйбышев переехал в Омск для нелегальной работы. Жизнь в те времена была тяжела и опасна, в особенности для человека, попавшего в жандармские списки, в которых все было запротоколировано, начиная с внешних примет и кончая убеждениями.

Закаленный в борьбе петербургского пролетариата, Куйбышев принес в Сибирь непримиримость революционера-ленинца и большой опыт подпольной работы. Вот почему, несмотря на юный возраст Куйбышева, его избирают в состав Омского комитета РСДРП и поручают ему общее руководство пропагандистской работой.

Это доверие он полностью оправдал. С большим революционным искусством Куйбышев руководил забастовкой железнодорожных рабочих, а затем забастовкой торгово-промышленных служащих Омска. С большой революционной страстью выступал против соглашателей-меньшевиков, разоблачая их предательство и измену интересам трудящихся. В этой борьбе с меньшевиками особенно проявились ленинская непримиримость и принципиальность Куйбышева. Благодаря помощи и руководству Куйбышева омская партийная организация была очищена от меньшевиков и в ней укрепилось большевистское руководство.

За период своей работы в Омске Куйбышев неоднократно выезжал в Каинск, Барабинск и Петропавловск для организаций политических массовок и революционных кружков. Всюду он разъяснял большевистскую программу, готовил людей к борьбе с буржуазно-монархическим строем.

В то время с Дальнего Востока после русско-японской войны войска спешно перебрасывались для подавления революционного движения.

Надо затормозить продвижение этих войск к центру России, — настаивал Куйбышев, — там готовится вооруженное восстание рабочих. Для этого необходимо расстроить работу железных дорог.

Куйбышев организовал в Петропавловске забастовку рабочих железнодорожного депо.

В Омске Куйбышев впервые был арестован и привлечен к суду. Арест произошел во время Омской городской партийной конференции в ноябре 1906 года. Конференция собралась на окраине города, в маленьком домике. По первому вопросу о партийном съезде выступил докладчиком Валериан Владимирович. Только что он закончил доклад и начал говорить второй оратор, как вбежал один из товарищей, бывших во внешней охране, и крикнул:

— Мы окружены казаками!

Вслед за тем в дом ворвался исправник, а за ним полицейский пристав и казачий офицер. С револьвером в руке пристав орал:

— Руки вверх, стрелять будем!

За спинами передних товарищей, которые вынуждены были поднять руки, остальные поспешили уничтожить партийные документы и бумаги. Однако, уничтожили не все: полиции удалось захватить один экземпляр резолюции конференции, а также печать Омского комитета РСДРП и несколько прокламаций.

Арестованных заставили с поднятыми руками выйти из квартиры. По выходе их немедленно оцепил большой отряд казаков и повел в полицейский участок. Арестовано было тридцать восемь человек. Всех их поместили в маленькой комнатушке, так что они не могли не только лечь, но даже сесть. К тому же было нестерпимо душно.

— Выбить стекла! — предложил кто-то.

Куйбышев, находившийся ближе всех к окну, вышиб стекло. Холодный воздух освежил заключенных. Дышать стало легче.

— Петь! Петь! — послышалось в камере.

Чистое звучное контральто запело в ответ:

«Сижу за решеткой в темнице сырой…»

«Вскормленный на воле орел молодой», — подхватило несколько голосов.

Через несколько часов арестованных под усиленным конвоем перевели в городскую тюрьму.

— Что ты дрожишь, — обратился Куйбышев к одному из товарищей, — боишься?

— Нет, так — какая-то нервная дрожь…

— Нас много. Не падай духом! Жаль вот только, что у тебя дома в ящике литература осталась.

В тюрьме Валериан Владимирович был избран политическим старостой. Он вел переговоры с тюремным начальством, умело, с большим тактом и успехом защищая интересы заключенных.

Большую нравственную поддержку находили в нем молодые заключенные, еще не успевшие закалиться в борьбе. Своим участием, ласковым вниманием, советом, веселой беседой Куйбышев ободрял их.

Находясь в тюрьме, заключенные наладили связи с партийной организацией и принимали активное участие в политической жизни. Лично Куйбышев получал с воли записки в хлебе, в которых сообщались новости. В свою очередь и он посылал руководящие записки, помещая их в пустых черных бутылках из-под молока или под этикетками бутылок.

Эти связи с партийной организацией были настолько тесны, что однажды в камере для свиданий было устроено объединенное совместное заседание двух составов Омского партийного комитета: прежнего, арестованного, и вновь избранного. На этом совместном заседании были избраны делегаты на V Всероссийский партийный съезд в Лондоне (1907 года).

К заключенным приходили на свидание иногда в камеру. Куйбышев и его друзья воспользовались этим и организовали освобождение двух товарищей, только что арестованных во время избирательной кампании в Государственную думу. Арестованных переодели в платье пришедших, а пришедших оставили в камере. Два товарища ушли, а гости остались. Потом их, разумеется, должны были освободить. В наказание заключенные были заперты на замок и могли разговаривать во время свиданий лишь через решетку. По инициативе Куйбышева, в знак протеста была объявлена голодовка, в результате которой арестованные были переведены в другое место.

После трехмесячного пребывания в тюрьме наступают дни перед судом. Происходят оживленные споры о том, как вести себя во время судебного процесса. Первоначально было решено войти в зал суда с пением «Марсельезы» и добиться вывода из зала, о тем чтобы судилище прошло и отсутствие обвиняемых. Но затем пришли к убеждению, что целесообразнее попытаться доказать незаконность действий полиции.

— Надо использовать все ошибки, — говорил Куйбышев, — допущенные властями во время нашего ареста и ведения следствия, и постараться скомпрометировать полицию и вообще обвинителей.

Эта тактика блестяще удалась. Так как обвиняемые не дали никаких показаний следственным властям, то единственным материалом для обвинения служили показания «свидетелей» — полицейских, участвовавших в аресте и обыске. Однако, обвиняемые, в том числе и Валериан Владимирович, путем перекрестных вопросов разоблачили этих «свидетелей», уличили их во лжи, в воровстве, подлогах и служебных преступлениях и тем самым поставили их в смешное положение. Обвиняемые вели себя как обвинители, а «свидетели» попали в положение обвиняемых. Затем некоторыми из арестованных были произнесены страстные речи, направленные против полиции, против ее методов работы, против самодержавия.

Так как улик против обвиняемых было недостаточно, то суд мог приговорить их лишь к месячному тюремному заключению, а не к каторге, как этого добивалась полиция.

Томск и Петропавловск (1907 год)

После отбытия срока тюремного заключения Куйбышев в апреле 1907 года был выслан в Каинск под надзор полиции. Однако, не желая подчиниться этому предписанию и пытаясь скрыться от полицейских преследований, Валериан Владимирович переехал в Томск и снова перешел на нелегальное положение. Здесь он был кооптирован в состав Томского партийного комитета и вел пропагандистскую работу, по преимуществу среди солдат. Преследуемый агентами царской охранки, Куйбышев вынужден был скрываться сначала на станции Тайга, а затем в Петропавловске. И всюду он был пламенным революционером, поднимающим массы на борьбу, на восстание. О нем железнодорожные рабочие говорили:

— Валериан — как опытный машинист паровоза, который умелой рукой подбрасывает уголь в топку и производит большой огонь. Валериан так же разжигает в нас революционное пламя…

Прожив в Петропавловске около месяца, Куйбышев вынужден был и отсюда уехать: полиция его выследила и уже принимала меры к его аресту. В июне 1907 года он прибыл в Каинск — место своей высылки.

Каинск (1907 год)

Несмотря на то, что здесь Валериан Владимирович находился под гласным надзором полиции, он не прекратил своей революционной деятельности.

Валериан Владимирович резко выделялся среди других политических ссыльных. Ему чужды были пессимистические настроения, которые появлялись порой у некоторых ссыльных, неустойчивых и слабых характером людей. В самых трудных условиях он сохранял жизнерадостность, волю к борьбе, веру в победу рабочего класса. Как и в других местах, он и в Каинске организовывал политические кружки рабочих и крестьян, распространял среди них нелегальную литературу, проводил митинги, занимался агитацией среди солдат местной воинской команды, устроил подпольный печатный станок, на котором размножались революционные прокламации. Ни на один момент он не поддавался унынию. Всегда веселый, смеющийся, он заражал своих товарищей неиссякаемой энергией и нерушимой верой в светлое будущее. Характерно, что в ссылке Валериан Владимирович особенно любил читать Джека Лондона: ему нравились жизнерадостные, сильные, с несгибаемой волей герои его произведений.

Осенью 1907 года Куйбышев уехал в Томск, желая поступить в высшее учебное заведение. За самовольную отлучку из Каинска он был заочно приговорен к трем месяцам тюремного заключения. Узнав об этом, Валериан Владимирович решил скрыться. Вскоре он приехал в Петербург, где прописался по паспорту, полученному им в челябинской партийной организации на имя Соколова Андрея Степановича.

Петербург (1907–1908 годы)

С паспортом Соколова Куйбышеву вскоре пришлось распрощаться. Однажды в летний праздничный день он прогуливался по Стрелке (приморская местность близ Петербурга). Поднявшись со скамьи, Куйбышев вдруг увидел товарища, с которым работал в петропавловской партийной организации. Обрадованные, они бросились друг другу в объятия.

Вспоминая прошлую совместную жизнь, знакомый спросил Куйбышева:

— А как тебя теперь зовут? Ведь мы работали в Петропавловске под чужими фамилиями и настоящих имен друг друга не знали.

— Андреем, — ответил Куйбышев.

— Я тоже Андрей. А как твое отчество?

— Степанович.

— Странно. Ведь я тоже Степанович. А как твоя фамилия?

— Соколов.

— Я тоже Соколов. А какой ты губернии?

— Новгородской.

— Какого уезда?

— Череповецкого.

— Так это же мой паспорт!

Оказывается, что это был паспорт знакомого — настоящего Соколова. Он оставил его в Челябинске, будучи сослан в Оренбургскую губернию. А когда отбыл срок наказания и поехал в Петербург, получил новый паспорт на то же имя.

Положение создалось опасное. Правда, пока полиция не могла еще обнаружить, что в Петербурге жили два лица с совершенно одинаковыми паспортами. Соколов только недавно приехал в Петербург, и потому их паспорта, прописанные в разных районах, еще не встретились в центральном паспортном бюро. Однако, эта «встреча» документов была неизбежной, и тогда неминуем был арест.

Что делать? Куйбышев мог принять только одно решение: предоставить право на паспорт настоящему его владельцу Соколову, а самому немедленно скрыться из Петербурга.

Валериан Владимирович решил выехать за границу. Через день ему удалось получить заграничный паспорт. Надо было спешить с отъездом, пока полиция не напала еще на его след. Утром уходил поезд. Куйбышев с вечера уложил вещи в чемодан и даже связал подушку с одеялом, считая, что ночь можно провести и без сна.

Вот он присел и мечтает о том, как приедет за границу, встретит дорогого Владимира Ильича Ленина, получит непосредственно от него задания и указания по дальнейшей работе в России. Эти размышления и ожидания радостно волновали его…

Вдруг послышался стук в дверь… Входит один из знакомых товарищей. Он чрезвычайно взволнован, бегает по комнате и не замечает необыкновенной обстановки: уложенного чемодана, связанной постели — явных приготовлений к отъезду.

— В чем дело? — спросил Валериан Владимирович.

— Да, нет, ты не можешь помочь, — с отчаянием в голосе проговорил тот.

После повторных вопросов Куйбышева он объяснил:

— Сегодня в Петербург приехал один наш товарищ;, которому за московское вооруженное восстание грозит смертная казнь. Его необходимо отправить за границу, а я не могу найти паспорт…

«Паспорт для человека, которому грозит смерть», — с волнением подумал Куйбышев и тотчас же, не колеблясь, достал из кармана заграничный паспорт.

Бурный восторг охватил товарища: он хохотал, обнимал Куйбышева, затем, забыв даже спросить Валериана Владимировича, как тот будет жить без паспорта, стрелой вылетел из комнаты…

И вот Куйбышев опять остался без паспорта. В течение двух недель он скрывался у своих товарищей. В июле 1908 года он был вновь арестован и возвращен в каннскую ссылку.

Каинск (1908–1909 годы)

По прибытии в Каинск неутомимый Куйбышев снова с увлечением принялся за революционную работу. С его приездом значительно оживилась партийная жизнь: начались собрания местных большевиков, проводились митинги, стали ходить по рукам рукописные рефераты на политические темы, производился сбор денег на приобретение революционной литературы.

Куйбышев попрежнему выделялся строгой последовательностью и непримиримостью взглядов, смелостью суждений. Как-то его спросили:

— Почему вас так преследуют жандармы? Почему вас так часто ссылают?

— Жандармы и полиция, — ответил Куйбышев, — преследуют меня потому, что видят во мне врага монархического и буржуазного строя, и они в этом не ошибаются.

Такой ответ каннскому обывателю в период жестокой реакции мог дать не всякий ссыльный.

В это время Куйбышев вел оживленную переписку с иногородними партийцами, нередко получая от них революционную литературу. При этом, чтобы отвлечь подозрение жандармов, письма и посылки направлялись на имя отца Куйбышева — Владимира Яковлевича, который тогда был переведен в Каинск на должность начальника воинской команды.

Однако, по доносу одного провокатора, об этом стало известно царской охранке. Начальник томского охранного отделения писал в департамент полиции: «Участие подполковника Куйбышева в деле получения преступной литературы его сыном Валерианом дознанием не устанавливается; тем не менее отправление посылки по его адресу с конспиративным указанием настоящего адресата «Валериану» под обшивкой посылки, что может быть обнаружено лишь по вскрытии ее и по установлении преступности содержимого посылки, если и не рассчитано на непосредственное участие подполковника Куйбышева в деле получения литературы, то, несомненно, основано на знании снисходительного отношения к преступной деятельности своего сына Валериана и сделано в целях более верного получения Валерианом означенной посылки. Предположение это подтверждается также взятым по обыску одним письмом, обращенным к Валериану и помещенным в конверте с адресом отца без всякого указания о передаче его сыну и, несомненно, долженствовавшим попасть в руки подполковника Куйбышева».

В результате всего этого отец Куйбышева вновь попал под подозрение и наблюдение полиции; сам же Валериан Владимирович был арестован и заключен в каннскую тюрьму, а затем вскоре его перевели в одиночку томской тюрьмы.

Томск (1909–1910 годы)

Здесь ему пришлось просидеть около пяти месяцев.

Однообразно и томительно текли дни. Раз в неделю разрешались свидания, и только это вносило оживление. После свиданий Валериан Владимирович обычно подходил к открытому окну своей камеры и, скрываясь на время, когда проходил часовой, успевал поделиться со своими соседями, а через них и с другими заключенными полученными с воли новостями.

Находясь в одиночке, Куйбышев писал революционные стихи. Склонность к поэтическому творчеству у него была с детства. Впоследствии, томясь в тюремной неволе, находясь в далеких, глухих ссылках, он нередко брался за перо и выражал свои чувства, настроения и мысли в поэтических строках. В них звучали мотивы резкого протеста против царского самодержавия и капиталистического рабства, бодрый призыв к борьбе, глубочайшая вера в окончательную победу трудящихся.

В. В. Куйбышев, снятый в томской тюрьме (1909 г.)

В томской тюрьме им были написаны стихотворения «Эту ночь я без сна провожу», «Лунная ночь» и др. Вот одно из них:

К МАТЕРИ

Замолчи, мое сердце, не думай о воле,

О задумчивом лесе, о солнечном поле.

Слышишь, — в камеру входят, грохочут ключи.

Скрой же слабость мечтаний, будь горд в неволе.

Замолчи!

Предо мною твой образ любимый и милый,

Не дождаться меня из застенка-могилы.

Позабудь, позабуду и я как-нибудь,

Ведь на долгие годы мне надобны силы.

Позабудь!

О свободе, о жизни замолкли рыданья.

Ни оковы, ни стены, ни годы страданья

Не заставят позорной пощады просить.

Не сломить мою гордую стену молчанья.

Не сломить!

В сентябре 1909 года дело о посылке нелегальной литературы было прекращено, и Куйбышева без суда освободили из-под стражи. После этого он поступил на первый курс юридического факультета Томского университета. Однако, долго ему и здесь не пришлось учиться. Продолжая свою революционную работу, он попрежнему беспокоил полицию и приводил в ярость жандармов. В феврале 1910 года его опять арестовывают и пытаются привлечь по делу местной организации социалистов-революционеров. Валериан Владимирович решительно отвергает это обвинение. На допросе он заявил жандарму:

— Виновным себя в принадлежности к томской организации социалистов-революционеров я не признаю и никогда к ней не принадлежал. По своим взглядам скорее мог бы разделить некоторые принципы социал-демократов, но ни в коем случае не социалистов-революционеров. В настоящее время занимаюсь исключительно учением. Более показать ничего не могу.

Но жандармы хотели во что бы то ни стало предать Валериана Владимировича суду и поэтому решили вновь возобновить дело о посылке.

Во время судебного заседания Куйбышев проявил огромную выдержку. Он держался смело, независимо, с достоинством настоящего мужественного революционера-большевика. Несмотря на все ухищрения судебных властей, он был признан невиновным и по суду оправдан.

Царская жандармерия все же выслала Куйбышева на два года в далекий и суровый Нарымский край под гласный надзор полиции.

Нарым (1910–1912 годы)

В Нарыме в то время насчитывалось около трехсот ссыльных, принадлежавших к различным политическим партиям и направлениям. Было много меньшевиков, эсеров, анархистов. Куйбышев вместе с Яковом Михайловичем Свердловым и другими большевиками повел ожесточенную борьбу со всеми этими предателями трудящихся. Выступая на общих собраниях и дискуссиях, он вскрывал глубокие принципиальные расхождения между большевиками и меньшевиками, решительно отстаивал и проводил ленинскую линию. Эти выступления Куйбышева производили огромное впечатление и оказывали решающее влияние на сплочение ссыльных большевиков в Нарыме.

В. В. Куйбышев, Я. М. Свердлов и В. Косарев в Нарымской ссылке в 1910–1912 годах.

Валериан Владимирович развернул в нарымской ссылке и большую культурно-политическую работу. По его настоянию была организована партийная школа с целью подготовки кадров для грядущей революции. В числе лекторов были Свердлов и Куйбышев. Вскоре, однако, выяснилось, что у многих «курсантов» нехватает общих знаний; это затрудняло изучение теоретических вопросов. Тогда Валериан Владимирович организовал общеобразовательный кружок и лично вел в нем занятия, удивляя всех своей изумительной работоспособностью и аккуратностью.

По окончании школы «курсанты» совершали побеги для работы в подпольных организациях. Побеги организовывались обычно зимой. В эти годы черной реакции потребность в партийных кадрах была необычайно велика, так как очень многие большевистские организации были разгромлены. Поэтому побеги из ссылки приобретали особо важное значение.

Валериан Владимирович принимал активное участие в борьбе ссыльных с административным произволом. Благодаря этой борьбе ссыльным удалось добиться относительно сносных условий существования. Так, ссыльные имели свою библиотеку, театр, кассу взаимопомощи, кооператив и столовую, в организации и работе которых Куйбышев принимал деятельное участие. Не гнушался Валериан Владимирович и физической работой. Наравне с другими он участвовал в бытовом обслуживании коммуны ссыльнопоселенцев. Однажды в тайге он заметил, как рабочие рубили дрова для коммуны. Куйбышев подошел к одному из них и с улыбкой попросил топор:

— Довольно тебе рубить. Дай и нам, интеллигентам-белоручкам, поработать.

И он начал усердно работать, пока не нарубил дров.

Среди суровой природы, в томительной, удручающей неволе, Куйбышев оставался попрежнему бодрым, жизнерадостным человеком, верящим в свое правое дело, в его победу. Эти его настроения прекрасно выражены в замечательном стихотворении «Море жизни», написанном в нарымской ссылке:

Гей, друзья! Вновь жизнь вскипает.

Всплески здесь и там.

Буря, буря наступает,

С нею радость мчится к нам.

Радость жизни, радость битвы

Пусть умчит унынья след.

Прочь же робкие молитвы!

Им уж в сердце места нет.

В сердце дерзость. Жизни море

Вскинет нас в своих волнах,

И любовь, и жизнь, и горе

Скроем мы в его цветах.

Горе выпадет на долю,—

Бури шум поможет нам

Закалить страданьем волю

И не пасть к его ногам.

Будем жить. Любовь! Чудесно!

В бурю любится сильней.

Ярче чувство, сердцу тесно

Биться лишь в груди своей.

Так полюбим! Жизни море

Вскинет нас в своих волнах,

И любовь, и жизнь, и горе

Скроем мы в его цветах.

Наслажденье мыслью смелой

Понесем с собою в бой.

И удар рукой умелой

Мы направим в строй гнилой.

Будем жить, страдать, смеяться.

Будем мыслить, петь, любить.

Буря вторит, ветры злятся.

Славно, братья, в бурю жить!

Ну же, волны! Жизни море

Скроет нас в своих волнах,

И любовь, и жизнь, и горе

Скроем мы в его цветах.

Неизменно бодрый и энергичный, Куйбышев радовал и поддерживал своих друзей и, наоборот, заставлял беспокоиться врагов, полицию, жандармов. Уже в ноябре 1910 года прокурор томской судебной палаты доносил министру юстиции: «В. В. Куйбышев работает в образовавшемся среди политических ссыльных социал-демократическом кружке». Вскоре обеспокоенный томский губернатор лично нагрянул в Нарым в сопровождении вооруженных охранников, чтобы разгромить культурно-политические организации ссыльных. Ему удалось уговорить меньшевиков и эсеров, которые, выполняя приказы жандармерии, пытались исключить большевиков из органов управления библиотеки, кассы взаимопомощи и столовой. Но, благодаря энергии Куйбышева, они встретили большевистский отпор. По инициативе Валериана Владимировича, эти культурно-политические учреждения были переведены в подполье, на своеобразное «нелегальное» положение, для большевистского воспитания ссыльнопоселенцев и их обслуживания.

Однако, в конце ноября, из-за неосторожного письма одного поселенца, перехваченного полицией, стала известна вся революционная деятельность нарымской партийной школы и ее организаторов и руководителей. Куйбышева арестовывают вместе с другими товарищами и отправляют с конвоем в Томск. Прощаясь, двадцатидвухлетний Куйбышев говорил:

— Товарищи, из-за нашей опрометчивости забрали шестнадцать человек. Потеря, будем надеяться, временная; она не должна отразиться на вашей работе. Нас увозят. Но вы, остающиеся на месте, обещайте не покладая рук работать, бороться, учиться и учиться. Будущее, товарищи, за нами! Никакие невзгоды, встряски не должны колебать нашу веру в грядущие, лучшие дни, веру в социализм в России, веру в борьбу и правоту этой борьбы. Набирайтесь опыта, закаляйтесь в ссылке, ваши силы понадобятся будущей свободной России!

На допросе арестованные стойко держались и наотрез отказались давать какие бы то ни было показания. Так как против них, кроме письма, не было других улик, охранка вынуждена была освободить их из тюрьмы, и они через месяц возвратились в Нарым.

Куйбышев с еще большей энергией возобновил свою политическую работу по большевистскому воспитанию ссыльных. Под его руководством велась упорная борьба за возвращение в Нарым из Максимкина Яра товарища Свердлова, загнанного туда полицией за попытку бежать из Нарыма. Эта борьба увенчалась успехом — Свердлов был возвращен к своим товарищам в Нарым.

В 1912 году Валериан Владимирович принял активное участие в организации и проведении первомайской демонстрации и загородной массовки. Политические ссыльные привлекли на демонстрацию также многих местных жителей. Собралась большая толпа, человек полтораста-двести. Подняли красный флаг и пошли к лесной лужайке. Это делалось на глазах стражников. Рассвирепевшая полиция произвела массовые аресты и решила создать процесс по «делу о бунте, ссыльных в Нарыме». Однако, все обвиняемые большевики, организованные Куйбышевым, держались так сплоченно и дружно, что обвинение провалилось.

В мае 1912 года окончился срок ссылки Валериана Владимировича, и он выехал в Омск, где должен был явиться в воинское присутствие для отбывания воинской повинности.

Омск — Томск (1912–1913 годы)

От службы в царской армии ему удалось освободиться.

Однако, недолго пришлось Куйбышеву пожить на «свободе» в Омске. Вскоре он был неожиданно вновь арестован и помещен в общую тюремную камеру вместе с уголовными преступниками.

Тюремное начальство приказало ему остричь волосы и одеться в арестантский халат. Много издевательств приходилось Валериану Владимировичу переносить в тюрьмах и ссылках, но никогда его не лишали преимуществ, которыми пользовались обычно политические заключенные: быть в своей одежде и не стричь головы. Куйбышев протестует:

— На каком основании? Почему?

— Ах, ты рассуждать! — и его ударили кулаком по лицу.

Он бросился на тюремщика. Но к тому подоспела помощь. Куйбышева схватили сзади за руки и начали бить. Избили до полусмерти. В полусознательном состоянии его переодели в арестантскую одежду, обрили и втиснули опять в камеру уголовных. Четыре дня он пролежал с перебитыми ребрами, разбитым лицом, весь в синяках и кровоподтеках. Потом отправили в томскую тюрьму.

Здесь он встретился со многими товарищами, знакомыми по нарымской ссылке. Им пришлось жить в особенно тяжелых тюремных условиях. Царское правительство беспощадно расправлялось с политическими заключенными. Их притесняли, создавали самые невыносимые условия существования, глумились и издевались над ними. На многих все это производило тяжелое впечатление. Многие впадали в уныние и отчаяние.

Валериан Владимирович не терял самообладания. Своей бодростью и жизнерадостностью он заражал остальных заключенных, поддерживая их в минуту упадка. С обычным упорством занимался самообразованием, для поддержания и укрепления своего здоровья аккуратно проделывал гимнастику и настойчиво заставлял других делать то же самое.

Первое время Куйбышев не знал, за что он на этот раз был арестован. Впоследствии же выяснилось, что, опасаясь Куйбышева, выпущенного «на свободу», томское жандармское управление решило вновь привлечь его к суду по делу первомайской демонстрации в нарымской ссылке.

В марте 1913 года состоялся суд, который признал Куйбышева невиновным. Это судебное решение было затем опротестовано прокурором, причем судебная волокита затянулась до августа 1916 года, когда дело о первомайской демонстрации было окончательно прекращено.

Скитание по городам и селам (1913–1914 годы)

Весною 1913 года Валериан Владимирович приехал в Тамбовскую губернию, в село Лысые Горы, где учительствовала его сестра. Здесь же после долгой разлуки он встретился со своей матерью и двумя другими сестрами.

Приехал он сюда оборванным: в яркой красной рубахе, на голове — старая студенческая фуражка, на ногах — рваные ботинки. Денег на покупку новой обуви ни у него, ни у его родных не было. Мать получала маленькую пенсию после смерти отца, старшая сестра жила на небольшое жалованье, а две другие сестры еще не работали. Пришлось отдать рваные ботинки в починку, а пока ходить… в лаптях.

Красная рубаха, длинные вьющиеся волосы, студенческая фуражка и, наконец, лапти — все это производило необычайное впечатление на местного пристава. При встрече с сестрой Валериана Владимировича он просил ее уговорить своего брата надеть другую рубашку и снять лапти.

После долгих усилий Куйбышеву, наконец, удалось получить явку в подпольную партийную организацию Харькова, куда он и переехал осенью 1913 года. Бесстрашно и умело он выполнял партийные поручения, ускользая из рук агентов охранки.

Но вот после первомайской демонстрации Валериан Владимирович заметил за собой слежку. Он был вынужден скрыться из Харькова.

Петроград (1914–1915 годы)

Переехав в Петербург, Куйбышев поступил рабочим в рессорную мастерскую. Установив связи с партийной организацией, он обратился в большевистскую фракцию Государственной думы и предложил ей свою помощь. Владимир Ильич Ленин, когда ему об этом сообщили, был очень доволен и обрадован, считая, что инициатива и активность Куйбышева есть показатель нового подъема революционного движения.

Валериан Владимирович с огромным увлечением включился в партийную работу. Его избирают членом Петербургского комитета РСДРП и поручают руководить пропагандой. Он лично проводит беседы среди рабочих Путиловского завода, «Треугольника», «Скорохода» и др., разъясняя им задачи и лозунги большевистской партии и предательскую роль соглашателей.

Куйбышев быстро завоевал любовь и авторитет среди рабочих, стал очень популярным. Многие запомнили его энергичный лоб, живые смелые глаза, пышные непокорные волосы, которые он то и дело приглаживал. Речь его увлекала, покоряла слушателей силой убеждения.

— Товарищи, — говорил он, — вы будете господами положения на заводах, когда наступит революция.

Валериан Владимирович настойчиво рекомендовал создавать кружки там, где их еще не было. Время было уже военное, и тактика большевиков требовала использовать антивоенные настроения рабочих. Куйбышев с первого дня кровавой войны проводил в жизнь большевистский лозунг превращения империалистической войны в гражданскую. Под его руководством печатались и распространялись нелегальные газеты, прокламации и листовки, призывавшие к выступлению против войны, организовывались и проводились забастовки, велась агитация за свержение буржуазно-помещичьего строя.

Особенно энергичную деятельность Валериан Владимирович развил на заводе Гейслера и на фабрике «Треугольник», где он с ноября 1914 года работал секретарем больничных касс. Больничные кассы в то время не только оказывали материальную помощь рабочим и защищали их экономические интересы, но и являлись легальными политическими массовыми организациями. Здесь от надежного человека узнавали квартиру, здесь устраивались явки, передавались директивы подпольного центра.

Ввиду столь важной роли больничных касс, между большевиками и меньшевиками шла ожесточенная борьба за влияние и руководство ими. Такая борьба развернулась и при избрании Куйбышева секретарем больничной кассы при фабрике «Треугольник». Предварительно в секретари намечался меньшевик, но эту кандидатуру решительно отклонила рабочая часть правления кассы, выдвинувшая кандидатом Валериана Владимировича. При окончательном решении этого вопроса на правлении рабочие встретили сопротивление так называемых «назначенцев», т. е. членов правления больничной кассы, назначаемых хозяевами-фабрикантами. Однако, рабочие настояли на своем предложении.

Опасение фабрикантов было не напрасным: они вскоре почувствовали большевистскую руку и организаторский талант Куйбышева. Он обладал исключительным умением разбираться в незнакомой обстановке, способностью выявлять надежных людей и вникать в каждую мелочь.

В. В. Куйбышев в Петербурге (1914 г.)

Выступая на рабочих собраниях, Валериан Владимирович говорил всегда горячо, страстно, с глубоким внутренним убеждением в правоте своих слов и всегда непримиримо отстаивал и проводил большевистскую линию.

— С хозяевами миндальничать нечего, — говорил он, — нужно от них требовать.

Особенно яро он выступал против соглашателей-меньшевиков. Когда рабочие фабрики «Треугольник» пригласили Куйбышева на работу в правление больничной кассы, Валериан Владимирович очень внимательно выслушал их и затем заявил:

— Я даю согласие итти к вам работать и обещаю очистить всю контору больничной кассы от меньшевиков. Они вам мешают работать.

Это обещание он твердо выполнил: аппарат больничной кассы вскоре стал целиком большевистским. Для того же, чтобы обезвредить «назначенцев» в правлении кассы, он перед каждым заседанием предварительно все вопросы обсуждал с рабочими-правленцами и инструктировал их, как защищать большевистские решения на заседании.

— Ну, вот, товарищи, завтра будет заседание правления. Вот вам каждому поручение выступить по вопросу повестки дня, — обычно говорил Валериан Владимирович, — но много говорить и доказывать назначенцам — это напрасная трата времени. Мы сегодня предварительно обсудим все вопросы, и это для вас есть закон — никакого отступления не может быть от сегодняшнего решения! Вас шесть членов правления, а назначенцев пять, и потому слово за вами: вы — большинство. К тому же вы имеете, за собой восемнадцатитысячную массу, которая послала вас и доверила вам защищать ее интересы. А с назначенцами считаться нечего. Пусть они у себя в кабинетах рассуждают, а не в рабочей организации. Надо их научить уважать рабочие организации.

Эти советы и указания Валериана Владимировича неуклонно проводились в жизнь. Заседания обычно проходили хотя и бурно, но очень быстро, так как рабочие не отступали от предварительных решений. Недовольные назначенцы ворчали:

— Новый секретарь — новые порядки… Не хотят слушать нас.

Куйбышев иронически отвечал им:

— А зачем время убивать напрасно, когда все вопросы ясны и понятны рабочим-правленцам?

Так же организованно проводил он общие собрания уполномоченных больничной кассы. Предварительно собрав рабочих-правленцев, Валериан Владимирович проверял их ораторские способности. Каждому товарищу он поручал определенный вопрос, по которому тот должен был выступить, и добавлял:

— Помните, вы будете говорить не перед назначенцами, а перед рабочими, и вы должны доказать им нашу правоту. А если кто выступит против, вы должны уметь защищаться, разбить в пух и прах назначенцев, разоблачить их ложь и клевету.

Сам Куйбышев держался на собраниях и заседаниях спокойно и был скуп на слова. Но его спокойствие приводило в бешенство противников. Они понимали, что он руководит всей политикой больничной кассы, а помешать этому не могли.

Однажды на заседании правления один назначенец предложил сбавить рабочим пособие по болезни. Валериан Владимирович, как всегда, спокойно возразил ему:

— Что же, по-вашему, пособие рабочим сбавить, а деньги класть в кубышку? Нет, этот номер не пройдет! Касса организована для того, чтобы во время болезни рабочего помогать ему. Вы, господа назначенцы, попробуйте сами поболеть, как рабочий, и получить их содержание. Мы тогда послушали бы, что бы вы запели…

Разгневанный назначенец стал кричать на Куйбышева. Но тот с неизменным спокойствием заметил:

— Вам, господин назначенец, как юристу, не к лицу кричать. Вы посмотрите на рабочих — как они спокойны и выдержаны…

Оказав это, он опять нагнулся над протоколом и продолжал писать. Пристыженный назначенец побагровел и пролепетал что-то непонятное, что вызвало у всех смех.

Благодаря настойчивости Валериана Владимировича удалось добиться увеличения пособий семейным с половины заработка до двух третей и вернуть то, что отняли у рабочих ставленники заводской администрации.

Интересы рабочих Валериан Владимирович всегда защищал и отстаивал. Во время войны царское правительство выпустило очередной военный заем. В больничной кассе в это время имелось несколько тысяч свободных денег. Назначенцы с пеной у рта доказывали необходимость истратить эти деньги на заем. Собрание уполномоченных кассы должно было окончательно решить этот вопрос. Валериан Владимирович решил подготовить рабочих к собранию:

— Эти свободные деньги получены путем снижения пособий. Выступая против подписки на заем, необходимо доказать это. Если это удастся, масса пойдет за вами.

И тут же спрашивает:

— А ну-ка, расскажите, как вы выступать будете.

Живой, умелый инструктаж Куйбышева не пропал даром. Предложение назначенцев поддержать военный заем провалилось.

Куйбышев вел активную агитацию против войны, разоблачая преступную политику военщины. В эту агитацию он втягивал рабочих-активистов, передавая им свой опыт подпольной работы. Он советовал им быть решительными и вместе с тем осторожными:

— Надо быть осторожными, чтобы не вызвать подозрения у полиции и не провалить дело…

Популярность Куйбышева среди петроградских рабочих быстро росла. О нем говорили:

— У нас товарищ Куйбышев горит на работе и зажигает всех нас революционным огнем. Он проводит определенную линию большевиков.

Активная революционная работа Куйбышева сильно обеспокоила царскую охранку, которая установила за ним слежку. В июне 1915 года в помещении больничной кассы был произведен обыск, а сам Валериан Владимирович арестован. И хотя при обыске ничего не было обнаружено, а на допросе Куйбышев отрицал свою принадлежность к местной организации РСДРП и от показаний по существу дела отказался, тем не менее он был заключен в тюрьму.

Как всегда, и в этой тюрьме Валериан Владимирович вел неутомимую работу среди своих товарищей по камере по их большевистскому воспитанию. С меньшевиками, анархистами и эсерами, находившимися в той же камере, он вел попрежнему острую борьбу. Он не переставал сражаться с отъявленными оборонцами — сторонниками защиты буржуазного государства. Споры и диспуты всегда кончались победой Куйбышева. Доносившиеся с воли вести о новом революционном подъеме, о росте стачечного движения подкрепляли и усиливали большевистскую позицию Валериана Владимировича. Ободряемый этими вестями, он возмущенно упрекал оборонцев:

— Вот вы говорите, что революционное движение не может развиваться во время войны. Утверждаете, что нужно дожидаться победы царя над немцами. А массы опрокидывают вашу меньшевистскую тактику. И революция никогда не простит вам вашего контрреволюционного оборончества!

Временами, по инициативе Куйбышева, в камере проводились вечера самодеятельности. Пели революционные песни: «Варшавянку», «Замучен тяжелой неволей» и др. Сам он декламировал. Это не было простым желанием развлечься. Песни и стихи поднимали настроение, укрепляли волю к дальнейшей борьбе и победе.

Но вот пришел приказ министра внутренних дел — и Куйбышева вместе с другими направили на три года в иркутскую ссылку.

До Красноярска ссыльные держались вместе, могли свободно ходить по вагону, разговаривать, обмениваться продуктами. Многие из них крепко сдружились. В Красноярске сменилась стража. Новый конвой оказался суровее прежнего. Ссыльных рассадили отдельно, им запретили разговаривать друг с другом. Солдаты грозили прикладами, осыпали женщин грубой бранью. Это возмущало Куйбышева. Он заявил протест. Его поддержали остальные ссыльные. Возмущение было так велико, что конвой был вынужден восстановить «старые порядки». Ссыльным было разрешено разговаривать друг с другом.

Приехали в Иркутск. Снова пересыльная тюрьма. Когда Куйбышев и другие ссыльные вошли в камеру, то первым долгом бросились к окну, чтобы поглядеть, куда оно выходит: на дорогу или на тюремный двор.

Вдруг они услышали крики:

— Нельзя подходить к окну, стрелять будут!

Это старые заключенные предупреждали об опасности. Они рассказали, что были случаи, когда в арестантов, подходивших к окну, стреляли.

Ни петь, ни читать в тюрьме не разрешалось. Кормили очень скверно. Часто давали щи, в которых плавали черви.

Настал день отправки к месту ссылки. Была осень 1915 года. Дорогу размыло, всюду грязь. Ветер колючий, холодный. Итти надо было около 40 километров пешком.

Ссыльных выстроили по четыре в ряд. Вокруг — конвой. Двинулись. Итти было тяжело. А отставать нельзя — солдаты били прикладами…

Куйбышев шел, поддерживая под локоть ослабевшего соседа.

Усталые, замерзшие, грязные, они пришли, наконец, на первую станцию тракта. Всех ссыльных загнали в маленькую темную камеру. Кто лег на нары, а кто просто на пол. Уснули, как убитые.

Дальше ехали на лошадях вплоть до села Тутуры — места ссылки.

Иркутская ссылка (1915–1916 годы)

Село Тутуры находится в глуши, примерно в 350 километрах от железной дороги, на берегу реки Лены. Село небольшое. Осень здесь холодная, дождливая, а зима морозная, с ветрами.

Куйбышев поселился в небольшой комнате, в одно окно. Кроме деревянной кровати, стола да стула, в ней ничего не было. Молодой, бодрый, как всегда, жизнерадостный, он тотчас же оживил колонию, растормошил, взбудоражил всех.

Валериан Владимирович развернул большую политическую учебу среди ссыльных, лично руководил марксистским кружком. Сам много читал. В длинные зимние вечера ссыльные часто собирались у него, и тогда разгорались оживленные беседы. Особенно горячо и яростно он спорил с оборонцами. По его инициативе и под непосредственным его руководством была проведена первая конференция ссыльных из всех ближайших сел. На конференции Валериан Владимирович выступил с горячим призывом крепить большевистские ряды и готовиться к предстоящим великим боям.

Впоследствии колхозники села Тутуры в письме к товарищу Сталину так вспоминали о Куйбышеве:

«В 1915–1916 годах Куйбышев царскими сатрапами был сослан в наши далекие, глухие края. Жил в деревнях Головновка и Тутуры. Жестоки были порядки ссылки, и тяжело приходилось товарищу Куйбышеву. Дом, где он жил, все время находился под наблюдением полицейской своры, которая не давала ему и шагу шагнуть. И вот, несмотря на тяжелые условия, несмотря на преследования полицейщины, Валериан Владимирович не впадал в панику, вел работу, указывал нам путь к светлому будущему — путь Ленина, по которому мы теперь победно идем.

Не забываем мы о том, что Валериан Владимирович рассказывал нам об империалистической войне. «Эта война, — говорил он, — война для наживы богатых, для уничтожения бедноты». «Эту войну, — говорил он, — надо превратить, и она будет превращена, в войну гражданскую».

Приближалась революция. Отрезанный сибирской тайгой от внешнего мира, Куйбышев рвался в Россию. Он не мог больше сидеть в глухом захолустье и решил бежать.

В марте 1916 года один крестьянин тайно от полиции отвез его в Качуг — большое торговое село на полпути к Иркутску. А оттуда с обозом Куйбышев двинулся дальше.

Полиция хватилась его лишь через несколько дней. Обычно два раза в неделю к ссыльным на дом приходил стражник, для проверки, все ли налицо, не убежал ли кто-нибудь. Пришел стражник в избу, где жил Куйбышев, а его нет. Хозяева сказали, что он, видно, ушел к товарищам.

— А здесь он, в Тутурах, не бежал? — усомнился стражник.

— Тут, куда денется…

Прошло еще три дня. Снова является стражник.

— Где Куйбышев?

Хозяева, встревоженные исчезновением ссыльного, шепнули стражнику:

— По слухам, в Качуг уехал.

— Как в Качуг! — вскричал стражник. — Да как он смеет самовольно отлучаться из волости! Что он, закона не знает?

Бросился стражник в ближайшее село, где был телеграф. Запросил Качуг.

— Прибыл к вам Куйбышев?

— Нет, не видели, — отвечают.

Тут стало ясно, что Куйбышев бежал. Сообщили об этом исправнику. Тот вынужден был донести своему начальству:

«Сообщаю Вашему высокоблагородию, что административный Валериан Владимирович Куйбышев… скрылся. Приметы Куйбышева — 28 лет, рост — 2 арш. 7 5 / 8 верш., волосы черные, глаза серые, лицо чистое».

Самара (1916–1917 годы)

После побега из иркутской ссылки Валериан Владимирович предполагал вернуться в Петроград. Однако, партийные дела заставили его остановиться в Самаре, где он весной 1916 года нелегально поселился под именем Иосифа Андреевича Адамчика. Он жил в маленькой комнатушке, примерно шагов пять на два. Никакой мебели не было. Вместо постели были положены два полена, на которых лежала дверь. Эта «постель» была прикрыта тонким одеялом.

В Самару Валериан Владимирович приехал с явкой к одному товарищу, который работал в пекарне. В этой же пекарне устроили и Куйбышева на должность табельщика. Вскоре он перешел на работу в кооператив «Самопомощь» конторщиком, а затем поступил на Самарский трубочный завод фрезеровщиком по металлу. Этот завод был крупнейшим в Самаре. Там во время войны насчитывалось свыше 20 тысяч рабочих, и было очень много высланных большевиков-рабочих.

Валериану Владимировичу пришлось работать на весьма сложном универсально-фрезерном станке, требовавшем большого опыта и искусства от рабочего. Как же могло случиться, что Куйбышеву, не имевшему необходимой квалификации, поручили столь сложную работу? Объясняется это тем, что на заводе, кроме официального стола найма и увольнения рабочей силы, существовал неофициальный, подпольный. Он состоял из революционно настроенных высококвалифицированных рабочих, задачей которых было дать квалификацию тем, кто приходил на завод для революционной работы. Через этот подпольный стол найма рабочей силы Валериан Владимирович и устроился на заводе.

Конечно, новые, неопытные товарищи часто ломали инструменты и станки. Чтобы из-за поломки инструмента и станка мастер цеха не разгадал в чем тут дело, надо было иметь запасные инструменты и быстро ликвидировать неисправность. Это и делал подпольный стол найма рабочей силы.

Валериан Владимирович в этом отношении не был исключением. Первое время у него тоже были поломки. Будучи физически крепким и сильным, он не всегда соразмерял свою силу с крепостью деталей. При затяжке гаек на болтах у него часто срывалась резьба, ножевки на оправках разлетались в куски. Приставленные к нему два токаря не успевали исправлять поломки. Однако, вскоре он освоил станок и стал не только выполнять, но и перевыполнять норму. Вспоминая об этом впоследствии, Валериан Владимирович признавался:

— К концу моей работы на заводе я вырабатывал норму большую, чем любой старый фрезеровщик. Дело доходило до того, что мои партийные товарищи приходили ко мне и просили вырабатывать меньше, чтобы не снижать общий заработок рабочих.

В. В. Куйбышев в Самаре (1916 г.)

С появлением на заводе Адамчика-Куйбышева в партийной заводской жизни обозначился резкий подъем. Рабочие часто собирались в курилках. Там у них разгорались политические споры и беседы. Курилка заменяла им клуб. Куйбышев часто выступал здесь. Он говорил о том, как живут рабочие в царской России, как их угнетают и эксплоатируют капиталисты. Осторожно, не открывая сразу свою принадлежность к большевистской партии, он разъяснял, кому выгодна мировая война, за что борются большевики, какие требования надо рабочим предъявлять. Слушать его любили. Говорил он просто, понятно, разъяснял все на фактах, близких рабочим.

Под его руководством проводились подпольные сходки на частных квартирах. Выступая, Куйбышев учил рабочих борьбе за освобождение трудящихся. После каждой такой беседы рабочие расходились, убежденные в победе и торжестве пролетарской революции.

Попрежнему Валериан Владимирович вел борьбу с меньшевиками, эсерами и анархистами. Благодаря ему их влияние на рабочих значительно ослабевало. Масса шла за большевиками. Особенно ожесточенная борьба велась по вопросу о революции, о том, как обеспечить ее победу, должны ли рабочие с оружием в руках захватить власть или достаточно им проголосовать и мирно получить власть от буржуазии. Куйбышев убедительно доказывал, что без борьбы никакая власть в мире не берется. В подтверждение этого он приводил примеры из истории. Рабочим становилась ясна и понятна необходимость вооруженного восстания.

Возникла мысль устроить забастовку. Предварительно должен был состояться общезаводский митинг. Накануне Куйбышев собрал большевистски настроенных рабочих. Он говорил о том, как нужно выступать на митинге:

— Главное, не волнуйтесь, не поддавайтесь на провокацию. Этого начальство и жандармы только и ждут, чтобы приступить к расправе. Отпора мы им пока дать не можем.

И действительно, когда начался митинг, полиция и войска окружили рабочих. Управляющий заводом стал лично разгонять собравшихся, угрожая:

— Расходитесь немедленно, иначе прикажу стрелять…

Солдаты взяли ружья на изготовку. Но рабочие продолжали спокойно стоять под наведенными ружьями. Они внимательно выслушали речи Куйбышева и других товарищей, и только после этого стали расходиться. Забастовка была объявлена.

Являясь одним из руководителей самарской партийной организации, Куйбышев в августе 1916 года был избран в организационный комитет по созыву Поволжской конференции, задачей которой было объединение и руководство работой большевиков ряда губерний. На конференции предполагали обсудить и разрешить весьма важные вопросы: отношение к войне и к Интернационалу; отношение к буржуазным партиям; отношение к обороне и оборонцам; отношение к военно-промышленным комитетам и др.

Жандармы, будучи предупреждены провокаторами, установили усиленное наблюдение за большевиками.

Конференция собралась в Самаре в сентябре 1916 года. На ней были представлены парторганизации Самары, Саратова, Нижнего-Новгорода, Пензы, Оренбурга. Валериан Владимирович условился, что он приедет на конференцию последним, чтобы убедиться, есть ли наблюдение за домом, в котором собрались делегаты конференции. Он осторожно подошел к месту конференции и, проходя мимо угла квартала, где был расположен дом, заметил какого-то человека, который, взглянув на него, посмотрел на часы. Против этого квартала был расположен общественный сад. Вместо того чтобы прямо итти на конференцию, Куйбышев прошел в сад и оттуда стал наблюдать. Вскоре он увидел, что мимо дома прошел какой-то подозрительный человек, помахивая тросточкой и пристально вглядываясь в окна дома. Затем этот субъект снова прошел уже в обратном направлении, так же помахивая тросточкой и так же пристально всматриваясь в окна. Это окончательно убедило Валериана Владимировича в том, что конференция провалена.

«Что же делать? — подумал он и решил: — надо во что бы то ни стало предупредить товарищей».

Он поднялся с садовой скамейки и в тот момент, когда шпик завернул за угол, бросился в дом и предложил всем немедленно разойтись. Однако, некоторые запротестовали:

— Все это пустяки, ложная тревога…

Убеждать и доказывать не было времени. Валериан Владимирович почти силой выгнал всех из квартиры. Партийные документы и дела он заставил сжечь, а некоторые спрятал в надежном месте. Едва все разошлись, явились шпики и жандармы. Они никого уже не застали…

Тем не менее через несколько дней Куйбышев был арестован и заключен в тюрьму за побег из ссылки и участие в работе местной большевистской организации.

Арестовали его по паспорту Иосифа Андреевича Адамчика. В паспорте значилось, что он сын крестьянина.

Это показалось подозрительным. Жандармы подумали, что они поймали особо важного преступника-каторжника, важного не по значению и роли в революционном движении, а по количеству лет, проведенных на каторге. Жандармский полковник после трех допросов прямо заявил Куйбышеву:

— Вы не Адамчик, вы бежали с каторги, и, следовательно, мы сможем вас снова упрятать туда.

Валериан Владимирович усмехнулся и спокойно заявил, что он сын ссыльного поляка Адамчика и до сих пор занимался сельским хозяйством. Только после трехмесячного заключения, убедившись, что каторга ему не угрожает, Валериан Владимирович при новом вызове в жандармское управление сообщил полковнику, что он действительно не Адамчик, а бежавший из ссылки Куйбышев и что никакой каторги ему не смогут дать.

Негодованию жандарма не было границ. Он кричал на Куйбышева:

— Вы врете, мы вас разоблачим!

— Господин полковник, не волнуйтесь, — насмешливо заметил заключенный, — возьмите ваши архивы, разыщите в них мои фотографии и вы убедитесь, что я действительно Куйбышев.

— Не может быть, не может быть! — кричал жандарм и выбежал из кабинета.

Через несколько минут он вернулся с пачкой фотографий и с точными сведениями о Куйбышеве. Жандарм был огорчен. Ему не удалось устроить процесса и упрятать Валериана Владимировича на каторгу. Отомстил он ему лишь тем, что добился ссылки его в Туруханокий край на пять лет, в то время как большинство остальных большевиков, арестованных по делу Поволжской конференции, пошло в иркутскую ссылку, менее суровую и на меньший срок.

Когда заключенным объявили приговоры, Валериан Владимирович сел на нары и написал стихотворное обращение к своим друзьям:

Тянулась нить дней сумрачных, пустых,

Но мысль о вас, о милых и родных,

Тоску гнала. Улыбка расцветала,

И радость бурная по камерам витала.

Мы светло грезили о счастье дней былых.

Мы в путь пошли под звуки кандалов,

Но мысль бодра и дух наш вне оков,

Когда увидели мы лица дорогие,

Заботы милые, улыбки молодые,

Веселый смех и ласку милых слов.

И там вдали, в снегах страны чужой,

Ваш образ милый, бодрый, дорогой,

Растопит лед суровой злой неволи

И воскресит мечту о светлой, гордой доле,

О днях грядущих, наполненных борьбой.

Перед отправкой в ссылку заключенным стали выдавать отобранные при аресте часы, деньги, документы. Старший помощник тюрьмы, выдавая документы, зачитывал, кто откуда происходит. Когда он стал читать про Куйбышева: «Валериан Владимирович Куйбышев, сын полковника», то добавил:

— Жаль, был бы теперь офицером…

— У нас он будет генералом, — послышалось в ответ.

Эти слова вскоре сбылись: в годы гражданской войны под руководством Валериана Владимировича сражались и побеждали красные дивизии, корпуса и целые армии.

Ссыльных отправляли в начале февраля 1917 года, когда уже чувствовалось приближение революции. Поэтому тюремное начальство несколько ослабило дисциплину. Воспользовавшись этим, к высылаемым пришли попрощаться многие рабочие-партийцы. Состоялось своего рода партийное собрание. Куйбышев давал установки, как вести партийную работу в дальнейшем. Он предложил обязательно созвать партийную конференцию и разрешить вопрос об усилении борьбы с меньшевиками.

Последняя ссылка (1917 год)

Путь в туруханскую ссылку лежал через пересыльные тюрьмы в Оренбурге, Челябинске, Ново-Николаевске, Красноярске. Сколько лишений, страданий, унижений, оскорблений пришлось перенести ссыльным! В Ново-Николаевске Куйбышева чуть было не зарубил шашкой один из конвойных только потому, что его на станции встретила мать.

До красноярской тюрьмы партия ссыльных добралась 25 февраля, накануне Февральской революции, не подозревая о том, что происходит в центре. Из Красноярска на место ссылки надо было итти пешком. Узнав, что последняя группа ссыльных выходит через день, Куйбышев и прибывшие с ним товарищи стали настаивать на включении их в эту группу, так как иначе им пришлось бы сидеть в тюрьме несколько месяцев в ожидании отправки следующей партии ссыльных. Начальник тюрьмы решительно отказал им в этой просьбе.

Куйбышев вместе с товарищами потребовали прокурора, но начальник тюрьмы отклонил и это требование. Тогда ссыльные стали выражать резкий протест — шуметь, стучать. Прокурор все же появился. Это было уже 26 февраля. Ссыльные предъявили прокурору требование:

— Отправьте нас завтра же с этой партией. Мы — не арестованные, мы — ссыльные. Какое право имеете вы держать нас в тюрьме несколько месяцев?

И вдруг неожиданно для всех прокурор согласился:

— Хорошо. Если вы хотите, завтра же отправляйтесь.

Ссыльные не знали, что уже началась революция и что прокурор решил угнать их подальше от революционных событий…

27 февраля, когда царь был свергнут и власть перешла к временному правительству, Куйбышев и его товарищи вышли из красноярской тюрьмы, скованные рука в руку с соседом. Во время одного из привалов в пути к Валериану Владимировичу обратился конвойный начальник. Желая изучить алгебру и геометрию, он попросил выделить кого-нибудь из ссыльных для занятия с ним по этим предметам. Куйбышев посоветовался с товарищами. Решили помочь начальнику, с тем чтобы он предоставил им льготы: позволял снимать кандалы во время привалов, покупать продукты и т. д. Заниматься с ним ссыльные поручили Валериану Владимировичу.

Пройдя около двухсот километров, 6 марта партия ссыльных пришла в глухое село Бобровка. Расположились на отдых. Политических расковали. Они начали пить чай, закусывать.

Вдруг к Куйбышеву подходит конвойный солдат:

— Вас требует начальник конвоя.

Валериан Владимирович подумал, что начальник конвоя вызывает его заниматься, и потому недовольно ответил:

— Вот выпью чай и приду.

Прошло несколько минут. Конвойный вернулся снова:

— Начальник конвоя требует вас немедленно.

Куйбышев рассердился:

— Что я, обязан заниматься? Скажите ему, что я не нанялся заниматься. Напьюсь чаю и приду…

Солдат снова уходит, но быстро возвращается:

— Вас господин начальник просит не для занятий. Дело у него к вам.

Недоумевая, Куйбышев идет в караульное помещение. Начальник сидит за длинным столом в окружении солдат. Он протянул Куйбышеву какую-то бумажку и говорит:

— Прочтите и разъясните.

Валериан Владимирович пробегает глазами бумажку: «Временное правительство. Министр юстиции — Керенский. Амнистия политическим». Обрадованный, он бросает телеграмму и хочет бежать к товарищам, чтобы сообщить им радостную весть. Но его останавливают:

— Объясни!

— Что же объяснять? Произошла революция. Мы амнистированы. Мы свободны. Чего же еще объяснять?

— Нет, ты объясни как следует… Почему это? Без этого мы тебя не выпустим отсюда.

Куйбышеву пришлось подчиниться, тем более что и ему было интересно узнать подробности.

— Ну, а теперь иди, только никому не говори.

— Что вы, с ума сошли?

— Расскажешь?

— Конечно, расскажу.

— Ну, хорошо, только имей в виду, что если вы попытаетесь организовать побег, я применю оружие.

— На каком основании? Какое ты имеешь право?

— Я присягал царю и пока не буду убежден в том, что действительно царь свергнут, до тех пор я вас не отпущу.

Когда Куйбышев вернулся к товарищам, те, ничего не подозревая, продолжали спокойно отдыхать.

— Товарищи, революция!

Все с недоумением посмотрели на Куйбышева. Раздался смех:

— Вот здорово ты утки пускаешь!

— Да, товарищи, революция!

После повторных заверений все, наконец, поверили. Это был незабываемый момент. Ссыльные встали и торжественно запели «Марсельезу». Затем говорили речи.

Начали обсуждать, как быть, что предпринять. Вызвали начальника конвоя и потребовали освобождения. Но тот отказался:

— Я не знаю, может быть, власть действительно сменилась. Я буду всякой власти служить. Но я присягал царю и, пока твердо не узнаю, что царь свергнут, я не могу вас освободить…

— Что делать? — совещались между собою ссыльные, — если мы попытаемся освободиться силой, то, может быть, половина из нас будет убита, а между тем через день-два и так будем освобождены.

На следующее утро ссыльные позволили заковать себя в кандалы и двинулись дальше.

Подходя к ближайшему селению, они издали увидели демонстрацию, идущую им навстречу с красными флагами. Демонстранты шли освободить их. Однако, начальник конвоя решительно заявил, что при малейшей попытке освободить ссыльных он будет стрелять. Пришлось опять подчиниться насилию. Конвойный начальник запер ссыльных в «этапку» на большой замок, а сам пошел узнать, действительно ли царская власть свергнута.

Ушел — и пропал. Часа через три какой-то солдат открыл дверь и освободил ссыльных.

Валериан Владимирович с группой ссыльных тотчас же выехал обратно в Самару. В день его приезда на самарский вокзал пришли со знаменами рабочие почти всех заводов. Подошел поезд. Первым из вагона вышел Куйбышев в сопровождении остальных товарищей. Его краткая речь прозвучала бодрым призывом к победной борьбе.

Куйбышев вернулся в Самару, как боец, уверенный в скором торжестве пролетарской революции. Он был готов к новым решительным боям.

V

В боях за Великий Октябрь

В Самаре Валериан Владимирович встретился со своей женой и только что родившимся сыном. Жена долгое время находилась в тюрьме после ареста за революционную деятельность. 3 марта (по старому стилю), когда революция докатилась до Самары, рабочие пошли к тюрьме, чтобы освободить политических заключенных. Когда они ворвались в камеру, где была жена Валериана Владимировича, они увидели ее в бессознательном состоянии — в родильной горячке. Оказалось, что за час до их прихода, без всякой медицинской помощи, она родила ребенка. Вызвали доктора, который оказал необходимую медицинскую помощь и заявил, что если бы рабочие прибыли десятью минутами позже, то погибли бы и мать, и ребенок.

По приезде в Самару Куйбышев возглавил борьбу за свержение буржуазии и установление советской власти. Упорную борьбу пришлось вести против кадетов, а также против меньшевиков и эсеров, засевших в Совете рабочих депутатов. Их влияние было еще очень значительным. Даже на Трубочном заводе, на котором не так давно работал сам Куйбышев, в первый период после свержения царизма соотношение сил политических партий определялось так: в эсеровских списках числилось 12 000 человек, а в большевистских только 2000. В менее пролетарских районах и особенно в деревне влияние мелкобуржуазных партий было еще более значительным. Задача самарских большевиков состояла в том, чтобы разоблачить до конца предательскую роль меньшевиков и эсеров, отвоевать рабоче-крестьянские массы и направить их на путь социалистической революции. Куйбышев, обладавший большим революционным опытом и неиссякаемой большевистской энергией, блестяще разрешил эту боевую задачу.

Самарские рабочие, видевшие в нем своего признанного руководителя-большевика, вскоре избрали его представителем в Исполнительный комитет Совета рабочих и солдатских депутатов. На первом же заседании Совета Куйбышев выступил от имени большевиков с декларацией о временном правительстве, об империалистической войне, о земле и по другим животрепещущим вопросам.

В своей работе Куйбышев уделял особое внимание сплочению и расширению большевистских рядов. Самарская партийная организация значительно выросла и уже в середине апреля стала одной из самых крупных в стране: она насчитывала до 2700 членов. Возникла необходимость созыва первой губернской конференции, которая состоялась 22 апреля. Выступая на ней, Куйбышев с гордостью заявил, что «ходом исторических событий в России целиком и полностью подтвердилась ленинская теория к тактика пролетарской революции».

На I Губернской партийной конференции Валериан Владимирович был избран в состав губкома, в состав редколлегии газеты «Приволжская правда» и делегатом на VII Апрельскую всероссийскую партийную конференцию. Как известно, эта конференция, проведенная под руководством Ленина и Сталина, имела огромное значение для — развития большевистской партии и подготовки Великой Октябрьской социалистической революции. Отметая предательские предложения Каменева, Рыкова и Пятакова, она дала установку на перерастание буржуазно-демократической революции в социалистическую. Конференция приняла большевистские решения по всем коренным вопросам — о войне, земле, борьбе с голодом. Она указала единственный выход из положения — переход власти в руки Советов во всей России.

С этими четкими большевистскими директивами выехал из Петрограда через Москву Валериан Владимирович, еще более окрыленный решимостью бороться за власть Советов.

Вернувшись в Самару, Куйбышев приступил к проведению в жизнь решений Апрельской всероссийской конференции. Было созвано объединенное совещание исполнительных комитетов Совета рабочих и солдатских депутатов с участием партийных и профессиональных организаций. Валериан Владимирович выступил с речью и разоблачил контрреволюционную сущность временного правительства. От имени фракции большевиков он внес предложение:

«Самарские советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов будут всеми мерами поддерживать все выступления Петроградского совета по отношению к временному правительству, какие он найдет нужным в целях организации сил и защиты прав революционного народа…»

Это предложение было принято 250 голосами против трех при девятнадцати воздержавшихся.

Под влиянием большевиков, руководимых Куйбышевым, широко развертывается забастовочное движение в городах и аграрное движение в деревнях Самарской губернии. Забастовки заканчивались победой рабочих: городские власти вынуждены были вводить восьмичасовой рабочий день, а также соглашаться с предоставлением рабочим других экономических прав. Точно так же и заседавший в июне Самарский губернский съезд крестьян, несмотря на сопротивление эсеров и меньшевиков, высказался за немедленную передачу всех земель крестьянству.

Успехи большевиков приводили контрреволюцию в бешенство. Кадетская газета «Волжский день» стала натравливать темные массы на большевиков, прибегая ко лжи и провокации.

Самарские большевики решили немедленно организовать отпор и усилить работу в армии. При губкоме была создана военная комиссия, в состав которой вошел и Валериан Владимирович. Куйбышев часто выступал на солдатских собраниях и митингах. Под влиянием большевистской агитации воинские части уже к августу 1917 года были настроены весьма революционно.

3 сентября в Самаре была получена телеграмма генерала Корнилова с призывом выступить против большевиков. Эту телеграмму соглашатели пытались скрыть от масс, но Куйбышев разоблачил меньшевиков и эсеров и добился немедленного оглашения телеграммы. Состоялось заседание Совета. Большевики потребовали ареста Корнилова и всех виновников заговора, расформирования ставки, смены всего контрреволюционного командного состава, организации революционной диктатуры.

Подготовляя вооруженное восстание, самарские большевики под руководством Куйбышева в сентябре и октябре вели усиленную пропаганду и агитацию, проводили собрания и митинги. В результате этого влияние большевиков на массы неизмеримо возросло. Так, на Трубочном заводе количество рабочих, поддерживающих партию большевиков, повысилось с 16 % в мае до 42 % в июне и до 66 % к октябрю. Под воздействием большевистски настроенных рабочих 12 октября на заседании Совета был принят устав Красной гвардии, разработанный и предложенный Куйбышевым.

Так шла мобилизация боевых сил. Наступили решительные дни непосредственной подготовки к захвату власти Советами.

Самарские большевики и рабочие одними из первых примкнули к восставшему Петрограду. 8 ноября, на другой же день после свержения временного правительства, в Самаре состоялось объединенное заседание Советов с участием представителей гарнизона, на котором присутствовало свыше 800 человек. Наплыв рабочих и солдат был так велик, что пришлось заседание перенести в более обширное помещение цирка «Олимп». Были зачитаны известия о последних событиях в Петрограде и в других городах России, а также постановления воинских частей и рабочих, требовавших немедленного перехода власти к Советам. Предложенная большевиками резолюция о захвате власти была принята 441 голосом против 140. На этом же заседании был создан Революционный комитет, председателем которого был избран Куйбышев.

В то время в Самаре была созвана большевистская конференция для обсуждения вопроса: кто должен руководить властью — только большевики или большевики совместно с другими партиями. Куйбышев решительно выступил против соглашательской политики.

В первую же ночь после захвата власти Валериану Владимировичу вместе с другими членами Ревкома пришлось заняться организацией воинских частей, разоружением казачьего полка и идущих мимо Самары эшелонов. И вот в эту бессонную ночь Куйбышеву вдруг сообщают, что в одном из районов взорвалась бомба. Валериан Владимирович послал проверить, при каких обстоятельствах произошел взрыв. Как выяснилось, происшествие было необычайное: какой-то человек, забравшись в уборную, уронил бомбу, которая и взорвалась, слегка ранив его.

Случай был комический, но для только что организовавшейся власти важно было выяснить: откуда бомба, почему в эту ночь человек вышел с бомбой, в чем смысл этого события. Этого человека арестовали. На допросе он лепетал в ответ что-то непонятное, тем более что плохо владел русским языком. Решили оставить его в тюрьме впредь до окончательного расследования.

Но не прошло и двух часов, как в Ревком явился какой-то гражданин и потребовал немедленного свидания с председателем. Когда выяснилось, что он пришел по поводу взрыва бомбы, Куйбышев приказал обыскать и обезоружить его, а затем привести в кабинет. При обыске у него были обнаружены в двух карманах бомбы, в третьем — наган, а в четвертом — браунинг.

Когда гражданина ввели в кабинет, он стал просить Куйбышева:

— Отпустите арестованного, он не виноват: я дал ему бомбы и приказал отнести в другое место. Он не виноват, что у него расстройство желудка, и он, мерзавец, уронил бомбу.

— А почему вы ему дали бомбы и именно в ночь, когда мы взяли власть в Самаре?

— А потому, что я старый революционер.

— Странно.

— Я — большевик.

— Тем более непонятно, почему вы не явились в парторганизацию?

— Я не верил, что большевики возьмут власть. Теперь, когда вы взяли власть, я решил все оружие, которое имею, сосредоточить в одном складе и передать вам.

— Допустим, что это так. А где оружие, и почему оно у вас?

— Поймете ли вы меня? Я торговал оружием и припас большие склады для большевиков. Я больше покупал, чем продавал его. У меня шесть складов оружия, и я все их передаю вам.

— Почему же вы не пришли к нам в апреле, в мае или в сентябре? Нам бы пригодилось это оружие. Ну, ладно. Я не знаю, правду вы говорите или нет, об этом мне трудно судить. Но пока вы не откроете все склады оружия, до тех пор я вас не освобожу.

— А как открою, освободите?

— Освобожу.

Трудно было разобрать, был ли это простой торговец оружием или он действительно готовил оружие для восстания. Куйбышев приказал освободить его — и не раскаивался потом: этот человек впоследствии проявил себя храбрым, неустрашимым бойцом.

Ревком под председательством Куйбышева принял срочные меры для укрепления диктатуры пролетариата. Была немедленно закрыта контрреволюционная газета «Волжский день», во все важнейшие учреждения города назначены комиссары, гарнизон приведен в полное подчинение Ревкома, Особенно надежной силой являлась Красная гвардия, состоявшая, главным образом, из рабочих Трубочного завода.

Однако, положение Ревкома все же было тяжелым, так как наряду с ним продолжали существовать и старые органы власти в лице губкомиссара временного правительства и «Комитета народной власти». Продолжали также существовать городская дума, земская управа и эсеровский Совет крестьянских депутатов. Вокруг этих организаций концентрировалась самарская контрреволюция, которая всячески противодействовала мероприятиям Ревкома и организовала против него выступления.

Так, однажды, в декабре 1917 года, во время заседания Ревкома неожиданно послышался взрыв, электричество погасло, здание потряслось, раздались выстрелы, потом начался пожар. Ревком работал во втором этаже. Так как лестница была разрушена, участникам заседания пришлось спускаться вниз по веревке. Оказалось, что соседнее крыло здания взлетело на воздух, и случайно уцелела лишь та часть помещения, где заседал Ревком.

Почему же произошел взрыв? Внизу была размещена дружина максималистов, которые любили «играть» оружием. У дружины был небольшой склад бомб. Этим и воспользовался один контрреволюционер. Он подкрался к окну и бросил маленькую бомбочку в склад. Взрывом было разрушено три четверти здания и убито много людей. Только случайно Куйбышев и другие члены Ревкома остались в живых.

В городе укрывалось немало провокаторов и врагов победившего народа. Приходилось их выявлять и беспощадно уничтожать. Валериан Владимирович нередко сам участвовал в обысках и арестах контрреволюционеров. Однажды после совещания Куйбышев вместе с другими товарищами отправился обыскивать квартиры, где, по полученным сведениям, скрывались провокаторы. Обыск производили весьма тщательно. В одной из квартир какая-то женщина стала мешать Куйбышеву. Он на нее строго прикрикнул. Другому товарищу, участвовавшему в обыске, это показалось излишней грубостью, и он об этом заявил Куйбышеву. Тогда Валериан Владимирович сказал:

— Я потом расскажу тебе, как они с нами разговаривали. А теперь давай продолжать.

Вскоре выяснилось, что в этой квартире действительно скрывался опасный враг.

Куйбышев был непримирим в отношении буржуазии. Революционная власть нуждалась в средствах. 17 декабря 1917 года в Ревком были вызваны крупные самарские капиталисты. Им было предложено распределить между собой заем в сумме пяти миллионов рублей на борьбу с безработицей. Капиталисты отказались. Тогда их арестовали и отправили в тюрьму. Этот арест привел в ярость эсеров, меньшевиков и всю местную буржуазию. Меньшевистско-эсеровская Дума потребовала освобождения арестованных капиталистов. В ответ Куйбышев заявил, что Ревком намерен взять с капиталистов не пять, а пятнадцать миллионов рублей. Почувствовав твердость решения Ревкома, часть капиталистов через неделю выразила согласие участвовать в принудительном обложении. Вскоре их примеру последовали и остальные капиталисты.

Соглашатели не раз пытались сломить большевистскую волю Куйбышева и с этой целью неоднократно вели с ним переговоры. Однако, они всегда встречали с его стороны решительный отпор. Однажды к Куйбышеву пришел один из руководителей местных меньшевиков и заявил:

— Мы все-таки хотим работать вместе.

— Работать совместно можно, но надо принять нашу программу, — ответил Куйбышев.

— Я за этим и пришел. Надо обсудить нашу программу и вашу.

— Вашу программу обсуждать мы не хотим, а нашу обсуждать мы не позволим, — твердо заявил Валериан Владимирович.

Будущему наркому РКИ, организатору советского аппарата Куйбышеву пришлось в первые же дни столкнуться с саботажем самарских чиновников и служащих.

Подстрекаемые эсерами и меньшевиками, саботажники угрожали прекратить работу во всех учреждениях. Тогда Ревком опубликовал предостерегающее воззвание:

«Все, кто запятнает себя участием в политической забастовке против новой власти, объявляются изменниками революции и народа. Они будут немедленно отправлены к воинскому начальнику, а те, которые пользуются казенными квартирами, будут немедленно выселены из этих квартир. Лица, призывающие к забастовке, будут арестовываться Революционным комитетом. Так поступят со штрейкбрехерами революции».

Саботаж был сломлен, но саботажники еще не сдались. В январе 1918 года, в связи с национализацией банков и назначением в них большевистских комиссаров, эсеры и меньшевики вновь призвали к саботажу банковских служащих. К последним присоединились служащие других учреждений. Тогда было решено приступить к решительной ломке всего старого аппарата. Было решено объединить все Советы и тем самым окончательно покончить с эсеровско-меньшевистским влиянием. С этой целью был созван V Губернский съезд крестьян, который принял постановление о немедленном слиянии с Советом рабочих и солдатских депутатов.

С февраля 1918 года вновь избранный Исполнительный комитет Советов выделил президиум; председателем комитета был избран Куйбышев. Теперь советская власть организационно была закреплена и в городе и по всей Самарской губернии.

8 февраля открылся II Губернский съезд партии большевиков, на котором обсуждался вопрос о Брестском мире. Съезд высказался против мира с немцами, ошибочно примкнув в этом вопросе к предательской группе «левых» коммунистов. С таким наказом выехала в Москву самарская советская и партийная делегации на VII съезд РКП(б) и на IV Всероссийский съезд Советов. Однако, в Москве самарские большевики во главе с Куйбышевым скоро разобрались в своем заблуждении. Вернувшись из Москвы, Валериан Владимирович сделал доклад об итогах съезда. Он заявил, что съезд одобрил заключение Брестского мира.

С мест послышались вопросы:

— За что голосовала самарская делегация?

— За мир, — ответил Куйбышев.

Какой-то «левый» эсер возмутился и демагогически закричал:

— Какое вы имели право голосовать за Брестский мир, когда Губернский съезд дал вам мандат голосовать против? Вы нарушили волю трудящихся губернии!

Куйбышев ответил очень коротко и спокойно:

— Ильич сказал…

Этого было достаточно. Большинство присутствующих поняло, что Куйбышев, воспитанный в духе ленинизма, и вместе с ним вся делегация иначе поступить не могли.

Под руководством Валериана Владимировича самарская парторганизация быстро изжила «левые» настроения по вопросу о Брестском мире и усилила борьбу за укрепление диктатуры пролетариата, борьбу с эсерами, меньшевиками, анархистами и кадетами, призывавшими к свержению власти рабочих и крестьян. В конце февраля, по предложению Куйбышева, был организован революционный штаб с весьма широкими полномочиями для борьбы с контрреволюцией. Возникала необходимость организации крепких вооруженных сил революции. Выступая по вопросу о Брестском мире, Куйбышев заявил:

— Несмотря на заключение мира, необходимо немедленно создать боеспособную Красную Армию.

VI

На фронтах гражданской войны

Организация вооруженных сил была крайне необходима для защиты завоеваний Великого Октября. Лишенные власти, лишенные капиталов, земель, заводов, фабрик, лишенные права на паразитическую жизнь, свергнутые классы повели яростные атаки на молодую Советскую республику. Фабриканты и заводчики, банкиры и помещики, чиновники и дворяне, попы и кулаки — все они объединились в своей классовой ненависти и подняли контрреволюционное белогвардейское восстание, возглавляемое царскими генералами.

Контрреволюционное движение против советской власти было поддержано мировой буржуазией. Зарубежная буржуазия боялась, чтобы искры революционного пожара в России не залетели в капиталистические страны и не воспламенили там мировую революцию. Иностранные капиталисты не могли также примириться с тем, что при советской власти им уже не придется грабить рабочих и крестьян бывшей полуколониальной царской России, что Великая Октябрьская социалистическая революция отобрала у мировой буржуазии огромные богатства, аннулировав миллиардные займы царского правительства, национализировав все шахты, рудники, фабрики и заводы. Желая вернуть все эти богатства и решив затопить молодую советскую республику в крови, капиталисты всего мира предприняли против Страны Советов кровавый поход. Со всех границ на советскую землю ринулись полчища интервентов четырнадцати капиталистических государств.

Внутренняя контрреволюция в союзе с внешней интервенцией угрожала самому существованию советского государства. Необходимо было организовать его защиту. Первые удары заклятых врагов Страны Советов стойко выдержала и отразила героическая Красная гвардия, покрывшая себя неувядаемой славой в дни Октябрьских боев и в первые месяцы существования советской власти. Но вооруженная борьба затягивалась и обострялась. Увеличивалось количество фронтов гражданской войны. Нужно было немедленно создавать регулярную Красную Армию для решительного разгрома врагов. В январе 1918 г. В. И. Ленин подписал декрет об образовании Рабоче-Крестьянской Красной Армии.

Однако пока формировались и укреплялись первые красноармейские части, белогвардейским бандам удалось добиться временного успеха на отдельных фронтах гражданской войны. Белогвардейцы захватили ряд областей и городов.

Весной 1918 года возникла непосредственная угроза и Самаре.

Борьба с дутовщиной

К этому времени генерал Дутов, стоявший во главе контрреволюционного оренбургского казачества, начал свой второй поход на Оренбург. Генерал Дутов был ставленником генерала Корнилова и Антанты, контрреволюционные задания которых он выполнял в Оренбурге еще до прихода большевиков к власти. Когда же в Оренбурге было получено сообщение об Октябрьском перевороте, Дутов, объявив себя диктатором, поднял открытое восстание против советской власти. Ему удалось вскоре разгромить пролетарские организации в Оренбурге, который был освобожден советскими войсками лишь в конце января 1918 года.

Дутов был изгнан из Оренбурга, но его живая сила не была уничтожена. Очаги дутовщины сохранились во многих казачьих станицах. Это позволило Дутову за короткое время вновь объединить крупные белогвардейские части и повести их снова на Оренбург, а затем на Самару и другие соседние города. Тогда в Самаре был создан Чрезвычайный военно-революционный штаб, во главе которого партия поставила Куйбышева.

Он энергично берется за организацию отпора дутовщине. Срочно мобилизуются все самарские партийцы, способные носить оружие. Спешно формируются боевые отряды и отправляются на фронт. Основная оперативная задача состояла в том, чтобы не позволить Дутову прорваться к сибирской магистрали, к которой он стремился с целью отрезать центры революции — Москву и Петроград — от сибирского и южно-уральского хлеба. Были приняты также меры в районе Бузулука для борьбы с Дутовым на Оренбургском фронте.

Оставаясь в Самаре, Куйбышев взял на себя чрезвычайно тяжелую задачу — комплектовать, снабжать, снаряжать и вооружать отряды и осуществлять общее руководство операциями. В моменты особо острого напряжения и опасности Валериан Владимирович устанавливал связь с Москвой, информируя центр о положении на фронте.

В конце мая Куйбышев, связавшись по прямому проводу с В. И. Лениным, докладывал ему:

— Товарищ Ленин, в Оренбурге снова подняла голову дутовщина; получено донесение, что за двадцать верст от Оренбурга наступают казачьи отряды. Илецк окружен казаками, казаки мобилизуют все станицы, чинят страшные зверства, убиты три члена исполкома, председатель казачьей секции Совета Захаров. Оренбургская буржуазия принимает активное участие. Оренбург просит Совет Народных Комиссаров помочь уничтожить в корне авантюру Дутова, иначе снова образуется пробка, которая погубит с голоду 12 миллионов жителей Туркестанского края. Один отряд, посланный из Оренбурга к Илецку, окружен и поголовно уничтожен; полагают, что погиб правительственный комиссар Цвилинг. Самара напряжет все силы, чтобы помочь Оренбургу, но для окончательной ликвидации дутовщины местных сил недостаточно, необходима помощь из центра. Я окончил, жду ответа.

В ответ Владимир Ильич заявил:

— Сейчас же приму все меры для немедленного извещения военного ведомства и оказания вам помощи.

Борьба с чехословацкими мятежниками

Вооруженная борьба с восставшей контрреволюцией все более и более осложнялась. В середине мая в Самаре стало известно о первых выступлениях чехословацких легионов в Челябинске и об угрозе занятия ими Пензы.

В это время дутовские отряды наступали со стороны Оренбурга и уральских степей, стремясь захватить Самару, с тем чтобы соединиться здесь с чехословацкими войсками и создать единый фронт.

Чехословацкий мятеж был организован Антантой, т. е. капиталистическими странами, бывшими во время мировой войны союзниками царской России. Еще в ноябре 1917 года, вскоре после Великой Октябрьской социалистической революции, союзники решили использовать для борьбы с советской властью находившийся на территории России чехословацкий корпус, организованный при временном правительстве из военнопленных чехов и словаков. В мае 1918 г., когда эшелоны чехословацких войск под видом эвакуации во Францию были разбросаны по железной дороге от Пензы до Владивостока, начался мятеж, угрожавший непосредственно и Самаре.

Необходимо было напрячь все силы для отпора наступавшей контрреволюции. Под руководством Куйбышева еще энергичнее проводятся мобилизация и формирование боевых отрядов. 30 май за подписью Куйбышева было выпущено воззвание к рабочим и ко всем трудящимся:

«Настал решительный момент в борьбе трудящихся за свою власть, за социалистическую революцию. Все к оружию! Трусы и малодушные будут отброшены от трудовой семьи».

И все же, несмотря на героические меры, революционные силы не могли задержать наступавшего врага, который был во много раз сильнее и по своей численности, и по технической оснащенности. Чехословаки приближались к Самаре.

В эти тяжелые для Самары дни Куйбышева можно было видеть всюду. Он неутомимо организовывал оборону города. Когда чехословаки подошли к Иващенску (теперь Чапаевск), рабочие создали особый отряд в помощь дравшимся там красногвардейцам. Ночью перед отправлением на боевые позиции Куйбышев напутствовал бойцов отряда страстной речью, призывая их к самоотверженной борьбе и подвигам.

— Если вы — действительные революционеры, — сказал он, — настоящие большевики, то это нужно доказать именно сейчас, когда революция находится в серьезной опасности. Во что бы то ни стало надо задержать неприятеля. Каждая минута задержки дорога, так как республика собирает силы для посылки нам подкреплений… А кто малодушен, боится, пусть сейчас выйдет из рядов…

Но таких не было. Воодушевленные горячим призывом Валериана Владимировича, все шли в бой на врага.

В самой Самаре Куйбышев объезжал заводы, поднимая рабочих на защиту родного города. Днем и ночью, рискуя своей жизнью, он лично проверял передовые посты. Как-то вблизи него упал снаряд и, взорвавшись, повалил трамвайный столб. Куйбышева предупреждают:

— Как бы в вас не попало?

— Ничего, живы останемся. Давай скорее к пулеметчикам, — приказал он шоферу.

Но вот чехословаки приблизились к самой Самаре. На помощь им выступила засевшая внутри города контрреволюция. Эсеры и меньшевики повели усиленную подрывную работу, убеждая рабочих сдать Самару без боя. В Самаре организуется подпольный комитет Учредительного собрания. Эсеры создают свой военный штаб, под руководством которого белогвардейские отряды нападают на тюрьму и выпускают арестованных контрреволюционеров.

Под напором чехословацких полчищ извне и предательства внутренних врагов утром 8 июня Самара была захвачена.

Валериан Владимирович до самого последнего момента оставался в городе, руководя обороной и эвакуацией. Он последним покинул Самару и, отступая, дрался в цепи вместе, плечом к плечу, с рядовыми бойцами, воодушевлял окружающих своим героизмом и мужеством. С небольшой группой бойцов Куйбышев в течение нескольких часов задерживал противника у моста через реку Самару, чтобы дать возможность всем погрузиться на волжские пароходы и отступить в порядке. Теснимый чехословаками, Куйбышев вместе с бойцами вынужден был отступить и укрыться в помещении клуба коммунистов. Здесь собралось около 50 бойцов. И только тогда, когда чехословаки показались на центральных улицах города, после упорного сопротивления, Куйбышев и его товарищи пробились к пристани и на пароходе выехали по направлению к Ставрополю.

С этого момента Валериан Владимирович, перебрасываясь с фронта на фронт, отдает все свои силы вооруженной борьбе с врагами советской власти. Прибыв в Симбирск, он создает новый Самарский ревком, от имени которого выпускает обращение ко всем рабочим и крестьянам Самарской губернии с призывом мобилизовать все свои силы на разгром чехословацкого мятежа. Большую заботу он проявил о бойцах, сражавшихся на передовых позициях. Каждый его приезд в отряды был большим праздником для бойцов. Валериан Владимирович всегда стремился привезти с собой все, что было необходимо на фронте: боеприпасы, продовольствие, папиросы, махорку. Бойцы-дружинники видели, что рабоче-крестьянская власть о них заботится.

В Сенгилей, которому угрожали чехословаки, прибыл Валериан Владимирович, чтобы организовать сопротивление.

Белые уже захватили село, расположенное вблизи Сенгилея, но связь между этим селом и Сенгилеем еще не была прервана. Однажды ночью Куйбышеву сообщают, что его вызывают к проводу. Валериан Владимирович спрашивает:

— Кто у телеграфа?

— Корнет К. Кто со мной говорит?

— Коммунист Куйбышев. Что вам угодно?

— Твои красноармейцы обрезали уши двум моим солдатам, которых мы нашли на поле сражения. Имей в виду, что за это ты ответственен, и если ты сейчас не прикажешь своим войскам прекратить борьбу, то ты будешь подвергнут суду.

— Я шел к телеграфу, — ответил Куйбышев, — в предположении, что ты хочешь сдаться. Если у тебя нет более интересной темы для разговора, то разговор совершенно излишен. Я не знаю, какие там красноармейцы и каких солдат оставили без ушей. Я знаю, что вы в застенках Самары каленым железом пытали наших большевиков. Я предлагаю тебе сдаться. Единственный ответ, который меня может удовлетворить, это утвердительное да, или я рву провод.

В ответ К. начал ругаться. Куйбышев приказал порвать провод.

В боях под Сенгилеем Куйбышев принимал самое непосредственное участие. Однажды он приехал в деревню Климовку на похороны убитых накануне в бою дружинников. Во время похорон на Волге появились неприятельские вооруженные пароходы. Они подошли довольно близко и, построившись в боевую колонну, начали обстреливать деревню артиллерийским и пулеметным огнем. Наша батарея немедленно открыла огонь. Валериан Владимирович тут же сколотил отряд из партийцев и повел их к берегу Волги. Расположившись под кустами, они открыли меткий огонь из пулеметов, преграждая путь врагу вверх по реке. Неприятельские пароходы вынуждены были прекратить бой и повернуть обратно.

В этом бою Куйбышев был контужен. Его отвезли на машине в Сенгилей, а оттуда он вскоре уехал на станцию Инза, где формировался штаб 1-й армии Восточного фронта, комиссаром которой он был назначен в начале июля 1918 года.

Политический комиссар 1-й красной армии

В славной борьбе с чехословацкими мятежниками и войсками «самарской учредилки» 1-й армии бесспорно принадлежит решающая роль. Это она нанесла первый удар контрреволюционным полчищам в Симбирске и Сызрани. Она же завершила разгром неприятельских войск в Бугуруслане, Бузулуке, Стерлитамаке и на путях к Верхнеуральску.

Однако, в первый период после своего зарождения 1-я армия была далеко не такой боеспособной, как впоследствии. К моменту назначения Куйбышева политкомиссаром организованной армии фактически еще не было. Имелись лишь разрозненные отряды неизвестной численности, плохо вооруженные, разбросанные по всему Поволжью. Они находились и за Бугульмой, и южнее Сенгилея, и у Сызрани, причем на каждом из этих направлений были «группы», «фронты», «сводные отряды», неизвестно кому подчиненные. Настоящей военно-революционной дисциплины не было. Наблюдалась партизанщина, ослаблявшая фронт. 1-я армия переживала неизбежный младенческий период развития, период, богатый отдельными проявлениями отваги, удали и героизма, но, с другой стороны, богатый случаями беспричинной паники и беспорядочных отступлений.

С приездом Куйбышева сразу оживилась и усилилась работа по укреплению регулярной армии. Работа была сложной и тяжелой потому, что армию приходилось организовывать в обстановке продолжавшегося наступления противника. На долю Валериана Владимировича выпала ответственная задача: обеспечить разрозненные воинские части политическим руководством, расставить коммунистов, организовать политические органы, наладить политработу, поднять дисциплину. На его же плечи легли обязанности по налаживанию снабжения частей боеприпасами, обмундированием и продовольствием.

Требовалось огромное напряжение сил, чтобы в кратчайший срок укомплектовать армию и сделать ее способной к предстоящему наступлению. Впервые пришлось встать на путь мобилизации определенных возрастов населения тех губерний, в которых оперировала 1-я армия.

В результате разрозненные отряды, пополненные вновь мобилизованными бойцами, были сведены в полки, бригады и дивизии. Были созданы Пензенская, Инзенская, Симбирская дивизии и отдельная Вольская группа войск. Сколочен штаб армейского управления. Созданы аппарат снабжения и органы управления, связи и сообщений.

Во всей этой огромной работе руководящее участие принимал Куйбышев, заражавший всех своим революционным энтузиазмом, поддерживавший других советами, всегда приветливый и отзывчивый. Его четкие и целеустремленные указания всегда давали нужное направление в работе.

Как-то в начале реорганизации 1-й армии начальник штаба в своем докладе Куйбышеву пожаловался на то, что красные отряды действуют, не имея связи между собой и штабом, и что при таких условиях управлять ими невозможно.

— Управлять отрядами без связи тяжело, — сказал Валериан Владимирович, — это, конечно, верно. Но напрасно вы думаете, что отряды действуют совершенно без всякой связи и без управления.

И он разъяснил, что отряды, действуя на местах каждый в отдельности, связаны между собою единством цели борьбы и управляются единым центром — большевистской партией, которая руководит всей борьбой не по проводам и телефонам, а живой связью, через своих членов — рядовых бойцов и командиров красных частей.

— Но теперь, — продолжал Куйбышев, — этап гражданской войны, когда можно было опираться на отряды Красной гвардии, кончился. Нам нужна сильная армия, дисциплинированная, боеспособная, которая может противостоять не только белогвардейским силам, но и армиям капиталистических государств, столкновение с которыми неизбежно. Над созданием такой армии нам с вами и придется поработать.

Куйбышев уделял большое внимание привлечению на сторону советской власти старых специалистов и, в частности, военных работников. Когда некоторые из близких ему выражали сомнение в способности офицеров — выходцев из враждебных классов — стать честными командирами армии пролетариата, Валериан Владимирович убежденно заявлял:

— Во-первых, у нас есть институт комиссаров, которые, являясь представителями партии, будут зорко наблюдать за командирами, во-вторых, надо их заставить служить нам.

И, желая разъяснить, что означает «заставить», продолжал:

— Заставить — это значит умело подойти к человеку, дать ему возможность осознать необходимость его работы на службу революции, воздействовать на его мировоззрение, перевоспитать его.

И, подавая пример другим, Куйбышев при всяком удобном случае, часто «на ходу», вступал в беседу с бывшими офицерами, разъясняя им события и политически перевоспитывая их. Его беседы не проходили бесследно. Многим помог он изменить свои убеждения, из многих он сделал честных командиров, преданных советской власти, самоотверженно, героически сражавшихся с белогвардейцами и интервентами.

Большое значение придавал Куйбышев взаимоотношениям Красной Армии и местного населения. Он знал, что фронт только тогда крепок, когда надежен его тыл, армия только тогда сильна и непобедима, когда она чувствует поддержку населения. Вот почему Куйбышев строго следил за тем, чтобы население, в частности крестьянство, не было обижено, чтобы оно чувствовало кровную связь со своей родной Красной Армией.

Однажды к Валериану Владимировичу, находившемуся в штабной столовой, подошла крестьянка из ближайшего поселка:

— Родимый, как звать-то тебя, не знаю. Ваши намеднись ведро у меня взяли, так я насчет ведра…

— Какое ведро? — резко спросил кто-то из присутствующих. Но Валериан Владимирович, поддакивая, терпеливо выслушал длинную повесть о ведре.

— Какие-то красноармейцы зашли, попили молока, заплатили, — жаловаться не могу, — рассказывала крестьянка. — А потом попросили ведро коней напоить, обещали сейчас же принести, да и пропали. А без ведра-то в хозяйстве как?

Куйбышев приказал вернуть ей ведро.

Жестокую борьбу вел Куйбышев с нарушителями революционной дисциплины, предателями и изменниками. Так, он беспощадно расправился с Муравьевым, левым эсером, бывшим подполковником, поднявшим мятеж вскоре после назначения Куйбышева в 1-ю армию. Валериан Владимирович лично руководил подавлением этого мятежа. После ликвидации муравьевской авантюры он телеграммой доложил председателю ВЦИК товарищу Свердлову:

«10 июля в 9 часов вечера Муравьев прибыл в Симбирск без политкомиссара с 600 солдатами. Заранее в Симбирске было сосредоточено около десятка броневиков. В 15 верстах от Симбирска Муравьев устроил на пароходе митинг и сообщил солдатам о цели поездки в Симбирск. Говорил туманно, солдаты ничего не поняли. После прибытия в Симбирск Муравьев расставил против почты и телеграфа пулеметы, окружил здание Совета броневиками и пулеметами, арестовал нескольких коммунистов.

У здания Совета Муравьев устроил митинг солдат. Говорил об объявлении войны Германии, заключении мира с чехословаками, образовании поволжской республики, в правительство которой войдут левые эсеры, максималисты-анархисты. Он выкрикивал: «Долой гражданскую войну!», «С братьями чехословаками — против Германии!», «Да здравствует война с Германией!»

Последние лозунги и направленные на здание Совета пулеметы вызвали недоумение среди солдат. Мысль об авантюре, измене быстро зародилась и крепла у всех. Симбирские коммунисты решили всеми мерами авантюру ликвидировать и с изменником Муравьевым расправиться. Они взяли охрану города, ввели караул внутрь здания Совета. Ночью на экстренном заседании губисполкома Муравьев говорил об объявлении войны Германии, о заключении мира с чехословаками. Объявил себя главковерхом всей армии, назвался Гарибальди. По выходе из комнаты губисполкома Муравьев был окружен коммунистической дружиной и после двух выстрелов с его стороны был тут же расстрелян. Адъютанты были арестованы. Охранявший его отряд в 80 человек покорно сдал оружие. Немедленно было сообщено всем войскам об убийстве Муравьева. Вздох облегчения и радости вырвался из груди революционных солдат. Кошмар авантюры скоро рассеялся. Солдаты с криком «Ура», «Да здравствует власть Советов» разошлись по частям. В 5 часов утра восстание авантюристов было ликвидировано, город принял обычный вид».

Очищая армейские ряды от изменников и предателей, пополняя их молодыми преданными бойцами, политически воспитывая красноармейские массы, обеспечивая материальное и боевое снабжение, укрепляя тыл, Куйбышев выковал и создал образцовую революционную армию, готовую перейти от обороны к наступлению на врага.

10 сентября 1918 года 1-я красная армия пошла в наступление на Симбирск, который еще в июле был захвачен белыми. 12 сентября город был освобожден от белогвардейцев.

Эта крупная победа совпала по времени с покушением эсерки Каплан на Ленина. Когда из Москвы пришла тревожная весть об этом печальном событии, был созван красноармейский митинг. Выступая на нем, Валериан Владимирович заявил:

— Освободим родину Ильича — Симбирск — от белых.

Красноармейская масса горячо откликнулась на призыв своего любимого комиссара. Вскоре в Москву на имя Ленина полетела телеграмма:

«Дорогой Владимир Ильич! Взятие вашего родного города — это ответ на вашу одну рану, а за вторую — будет Самара!»

В ответ Владимир Ильич телеграфировал Куйбышеву:

«Взятие Симбирска — моего родного города — есть самая целебная, самая лучшая повязка на мои раны. Я чувствую небывалый прилив бодрости и силы. Поздравляю красноармейцев с победой и от имени всех трудящихся благодарю за все жертвы».

Вскоре обещание, данное Ленину, было полностью выполнено: 1-я армия отомстила врагу за все раны дорогого вождя. Были с бою взяты обратно Ставрополь и затем Сызрань. 1-я армия стремительно наступала, приближаясь к Самаре. Наступление велось вдоль железной дороги Сызрань — Самара, а часть сил была переброшена на пароходах по Волге. С юга в это время подходила к Самаре 4-я армия. Противник был разгромлен и бежал из города.

Вечером 7 октября на улицах Самары показались первые красноармейские отряды. Трудящиеся устроили грандиозную манифестацию в честь освобождения города от кошмарного ига эсеровской учредиловки и террора чехословацких мятежников.

Четыре месяца тому назад Куйбышев отступал из Самары вместе с мало обученными, плохо вооруженными, разрозненными красногвардейскими отрядами. Теперь он вступил в освобожденный город во главе могучей, регулярной, победоносной Красной Армии, организованной и политически воспитанной.

Убегая из Самары, генерал Галкин — начальник штаба белогвардейской армии — оставил в штабной комнате записку: «Красные сволочи, мы скоро вернемся».

— Вряд ли! — улыбаясь, сказал Куйбышев, прочитав эту записку. Он был твердо убежден, что организованная и воспитанная им армия никогда не отдаст Самару врагу.

Член Реввоенсовета 4-й красной армии

После освобождения Самары Куйбышев был назначен членом Революционного военного совета 4-й красной армии. С неизменной энергией и энтузиазмом он берется за повышение политической и боевой подготовки частей этой армии, за пополнение ее новыми пролетарскими кадрами.

Чехословаки отступили за Урал. Но на юге Урала надо было добить еще белое казачество. Борьба велась зимой, в лютые морозы и бураны. Части находились далеко от железнодорожных путей, что сильно затрудняло их снабжение… Валериан Владимирович берет это дело в свои руки и энергичными мероприятиями обеспечивает снабжение 25-й Чапаевской и 22-й Краснодарской дивизий. В январе 1919 года 4-я армия заняла Уральск, а в марте — Лбищенск. В рядах казачества началось разложение, тысячи казаков сдавались в плен. Сопротивление было сломлено.

Этими победами и успехами 4-я армия в значительной степени была обязана Куйбышеву, своему политическому руководителю. Много внимания он уделял знаменитой Чапаевской дивизии. Он изучал ее состав, часто беседовал с ее командиром Василием Ивановичем Чапаевым. В трескучие морозы, не раз подвергая свою жизнь смертельной опасности, Куйбышев разъезжал по позициям, занятым полками Чапаевской дивизии, и своими пламенными речами воодушевлял красных бойцов на дальнейшую борьбу. После его отъезда чапаевцы знали, что обещанные патроны, сапоги, гимнастерки, шинели во-время придут на фронт.

Но Валериан Владимирович не успокаивался на достигнутых успехах. Он знал, что, несмотря на огромную помощь, которая оказывалась красноармейским частям, они еще во многом нуждаются. Великим гневом и возмущением наполнено его письмо в газету «Революционная армия» — орган политотдела 4-й красной армии, в котором он клеймил позором и обличал тех, кто пытался прикрасить и тем самым извратить красноармейскую действительность:

— Ложь, что мы уже создали для армии человеческие условия. Ложь, что у нас нет разутых и раздетых. Стыдно говорить это перед лицом страданий, переживаемых армией. Не самохвальство облегчит борьбу Красной Армии, а самодеятельность широких организованных рабочих масс при сознании грозности положения. Не спокойствие приведет рабочий класс к победе, а величайшее напряжение энергии и священная тревога за судьбы мировой революции!

Напряженно работая в Реввоенсовете 4-й красной армии, укрепляя ее мощь, участвуя в ее боевых операциях, Валериан Владимирович одновременно с этим продолжал руководить всей советской и партийной жизнью в Самарской губернии. Под его председательством проходят съезды советов и партийные конференции; его назначают председателем Ревтрибунала, избирают делегатом на VI Всероссийский съезд Советов, председателем Губисполкома и Горсовета. Почти ежедневно он выступает на рабочих собраниях и митингах, всюду ведет беспощадную борьбу с врагами революции, мобилизует массы, знакомит их с положением на фронте, развертывает плодотворную работу по восстановлению народного хозяйства губернии, разрушенного белогвардейцами.

Но вот наступил 1919 год. Над Самарой нависла новая угроза — приближались полчища Колчака, Снова закипела ожесточенная борьба за Среднее Поволжье. Захватить Среднее Поволжье — эту почти единственную в то время житницу Советской республики, сжать пролетариат в тисках голода, прорваться к Москве — такие цели ставил перед собою Колчак. Отстоять Среднее Поволжье от белогвардейцев, раздавить и уничтожить их, дать хлеб Красной Армии, Москве и другим важнейшим городам — такие задачи предстояло разрешить Красной Армии вместе с средневолжским пролетариатом и трудовым крестьянством под руководством большевистской партии.

На захват Среднего Поволжья Колчак бросил три белые армии. Одна из них, так называемая Западная армия, под начальством генерала Ханжина, действовала в уфимско-самарском направлении против нашей 5-й армии. Вторая белая армия, под командованием Дутова, признавшего над собой власть Колчака, действовала против 1-й, 4-й и Туркестанской красных армий в районе Оренбург, Орск, Актюбинск. Третья колчаковская армия, в состав которой входили уральские казаки, оперировала в районе Уральска.

Части Красной Армии были утомлены постоянными переходами и боями и поэтому в начале борьбы с Колчаком терпели неудачи. Пользуясь значительным превосходством своих сил, генерал Ханжин 6 марта нанес поражение 5-й красной армии, что и вызвало ее отступление к Волге. А это в свою очередь повлекло за собой отступление 1-й и Туркестанской армий. Одновременно с продвижением белых армий агенты Колчака и эсеры подняли кулацкое, так называемое «чапанное» восстание, которое охватило почти всю Самарскую и Симбирскую губернии. Колчак захватил ряд городов: Уфу, Белебей, Бугуруслан, Бугульму, Орск и Актюбинск. Дальнейшее продвижение колчаковцев в самарском направлении было приостановлено вследствие того, что в белогвардейском тылу среди широких масс нарастало недовольство, поднималась волна рабоче-крестьянских восстаний. Революционное брожение наблюдалось и в колчаковских войсках. Кроме того, весенняя распутица значительно затруднила наступательные операции Колчака.

Это дало возможность красным армиям оправиться и накопить силы для контрудара. Учитывая опасность белогвардейского нашествия, партия бросила в массы лозунг: «Все на Колчака», который всколыхнул всю Советскую республику. Со всех концов страны шли пополнения на Восточный фронт. Партийные организации мобилизовали коммунистов, профсоюзы — своих членов. В армиях, действовавших против Колчака, была проведена большая политическая работа. Много энергии в это время проявил и Куйбышев в частях 4-й армии. Все это создало коренной перелом на фронте. В целях же достижения наибольших успехов в борьбе с белогвардейцами, была создана Южная группа Восточного фронта, командующим которой был назначен Михаил Васильевич Фрунзе, а членом Реввоенсовета — Куйбышев.

Член Реввоенсовета Южной группы Восточного фронта

Стратегический план разгрома Колчака — план Ленина и Сталина — в деталях был разработан Реввоенсоветом Южной группы Восточного фронта под руководством Фрунзе и Куйбышева. По этому плану было решено образовать группу, которая должна была нанести удар в тыл колчаковцам, уже прорвавшимся к Бугуруслану.

Против этого гениального плана разгрома колчаковцев повел ожесточенную борьбу предатель Троцкий. Он утверждал, что остановить колчаковские армии невозможно, и потому предлагал сдать Волгу без боя, открыть врагу ворота в глубь страны. Таков был контрплан врага народа Троцкого, рассчитанный на поражение Красной Армии и на торжество контрреволюции. Когда же партия решительно отвергла этот изменнический, пораженческий план, Троцкий и его ставленники повели подрывную работу по срыву оперативного плана, разработанного под руководством Фрунзе и Куйбышева. Они задерживали присылку необходимых подкреплений, боеприпасов и снаряжения, пытались дезорганизовать красноармейские части. Однако эти вражеские происки встретили решительный отпор со стороны Фрунзе и Куйбышева, которые блестяще разрешили боевую задачу разгрома колчаковских банд.

Перед отдельными армиями Южной группы Восточного фронта были поставлены такие задачи: 4-й армии (на правом фланге группы) — сдерживать натиск уральских казаков; 1-й армии — удерживая Оренбург, перейти в решительное наступление на Стерлитамак и Белебей; Туркестанской армии — наступать на фронте Бугуруслан, Заглядино и с помощью 5-й красной армии, наступающей из Сергиевска, разбить в этом районе группу противника.

План был выполнен в короткий срок. Перед началом боевых операций Фрунзе и Куйбышев в обращении к войскам армий Южной группы Восточного фронта писали:

«…Армия Восточного фронта, опираясь на мощную поддержку всей трудовой России, не допустит торжества паразитов. Слишком велики жертвы, принесенные рабочим классом и крестьянством. Слишком много крови пролито ими, чтобы теперь, накануне своей полной победы, позволить врагу вновь сесть на плечи трудового народа.

Дело идет о его настоящем и будущем. Не место малодушию и робости в наших рядах перед лицом неудач. Эти неудачи временны и объясняются, главным образом, тем, что нам пришлось отвлечь часть сил наших на Южный фронт. Ныне наша задача так близка к завершению, и глаза России вновь обратились к нам на восток.

Помощь идет. Вперед же, товарищи, на последний, решительный бой с наемником капитала — Колчаком!

Вперед за счастливое и светлое будущее трудового народа!»

Этот призыв был выполнен. Армии Колчака были разгромлены. Из-под его кровавой власти была освобождена огромная территория Советской республики.

Колчаковцы тысячами сдавались в плен. Так, 3 мая сдался с тремя орудиями и пятнадцатью пулеметами целый полк, солдаты которого перебили всех своих офицеров. После сокрушительного удара, нанесенного колчаковцам в районе Бугуруслан — Сергиевск, красными частями были заняты Бугульма и Белебей. Колчаковская армия откатывается к Уфе, рассчитывая задержаться здесь под прикрытием рек Уфы и Белой. Тогда Чапаевская дивизия переправляется через реку Белую и после кровопролитного боя 9 июня освобождает Уфу. В дальнейшем колчаковцы шаг за шагом оттесняются в Сибирь, терпя одно поражение за другим.

Член Реввоенсовета 11-й армии

Армии Колчака, которым был нанесен смертельный удар, откатывались за Урал. Но Астрахань все еще оставалась под ударами белогвардейских банд. Ее обороняли в то время войска 11-й красной армий, руководимой Сергеем Мироновичем Кировым.

В июле 1919 года Валериан Владимирович направляется в 11-ю армию в качестве члена Реввоенсовета. Совместно с товарищем Кировым он в течение нескольких месяцев руководил обороной Астрахани от наседавших белогвардейских полчищ. Валериан Владимирович и на этом фронте блестяще справился с задачей политического воспитания красноармейских масс и повышения их боеспособности. Наряду с общим политическим руководством, он принимал непосредственное участие и в боевых операциях.

Однажды ему пришлось участвовать даже в воздушном бою. В то время на Астрахань часто нападали самолеты интервентов. Их налеты оставались безнаказанными, так как советские самолеты были настолько изношены и тихоходны, что противник легко уходил от них. Интервенты прилетали обычно звеньями по пять-шесть машин. Налеты всегда производились днем и по одной и той же программе: сначала бомбардировали аэродром, расположенный под Астраханью, затем флот, военный завод, а под конец пролетали бреющим полетом над городскими улицами, сбрасывая оставшиеся бомбы и ведя огонь из пулеметов. Налеты эти причиняли значительный ущерб, а главное, сеяли панику среди населения.

Куйбышев решил дать отпор врагу. Километрах в семидесяти от Астрахани был устроен наблюдательный пункт. Однажды, получив своевременное сообщение о появлении налетчиков, взлетели три советских самолета. На одном из них поднялся Куйбышев в качестве стрелка и наблюдателя. Скорость изношенных самолетов едва достигала 150–160 километров. Тем не менее красные летчики отважно обрушились на быстроходные и значительно сильнее вооруженные самолеты интервентов.

В этом бою особую доблесть проявил самолет, на котором находился Куйбышев. После ряда маневров красным летчикам удалось подбить одну неприятельскую машину. Остальные бежали, сбросив несколько бомб. Подбитый вражеский самолет, медленно снижаясь, опустился на широкий луг в пятидесяти километрах от места боя. По приказанию Куйбышева, наши самолеты быстро последовали за ним. Они подоспели как раз во-время: интервенты, не желая отдавать свой самолет, хотели ожечь его. Оба летчика-англичанина и машина были взяты в плен. Английские летчики с почтением посмотрели на крупную внушительную фигуру Куйбышева и почтительно спросили, давно ли летает «сэр шеф-пайлот».

— Это был мой первый полет, — ответил Валериан Владимирович.

В другой раз ему пришлось участвовать в весьма рискованной экспедиции из Астрахани в Черный Яр, который был окружен неприятельскими частями. Стойко отражая их натиск в течение пятидесяти дней, черноярский гарнизон изнемогал, но не сдавался. Надо было срочно помочь, подбодрить товарищей, а для этого предстояло совершить опасный путь сквозь вражеское окружение.

Куйбышев выехал в осажденный город ночью на маленьком пароходе. Ехали под огнем неприятельских батарей. Когда Куйбышев приехал в штаб героев-черноярцев, там вскоре собрались командиры и комиссары частей. Куйбышев всю ночь беседовал с ними. Он приободрил их, вселил в них уверенность в победе. Совместно с ними он разработал план освобождения города от осады.

Участвуя в боях в районе Вязовка, Каменноярская, Куйбышев проявил необычайную выдержку и самообладание в чрезвычайно опасной обстановке. Было получено сообщение о подготовлявшейся казачьей атаке. В бинокль было отчетливо видно, как накапливались неприятельские силы. В одиночку и группами всадники стекались к небольшому леску.

— Ну, раз будет атака, — сказал Куйбышев, — надо ее встретить организованным огнем. Пошли к пулеметам!

Обходя цепь и подготовляя пулеметы, Куйбышев продолжал внимательно следить за противником.

— Атака! — послышался голос командира батальона.

Широким веером неслась казачья лава. Казаки с гиканьем, свистом и улюлюканьем обрушились на нашу редкую цепь, прорвали ее, и вот уже бой завязался у нас в тылу около орудий. Со всех сторон раздавалась беспорядочная пальба.

Вслед за первой лавой летела вторая.

Куйбышев сидел в машине за пулеметом. Одна казачья сотня, заметив машину, понеслась на нее. Куйбышев открыл огонь из пулемета, однако, от перекоса патрона пулемет умолк. Тогда шофер дал газ. Белые были в пяти-шести метрах от машины. Куйбышев, расстреляв весь запас патронов из своего парабеллума, схватился за браунинг. Выпустив обойму, он отшвырнул револьвер: перезаряжать было некогда. Взялся за карабин. Вскоре машина выбралась на хорошую дорогу, и преследовавшие остались позади.

Эта казачья атака убедила Куйбышева в том, что необходимо всячески укреплять красную кавалерию.

Участвуя в боевых операциях, Валериан Владимирович своим личным поведением подавал пример товарищеского отношения к бойцам. Однажды он выехал на передовые позиции западного участка Астраханского фронта к селу Михайловка, где изнемогающие красные части с необычайной отвагой отражали натиск врага. Однако, явно чувствовалось количественное превосходство противника. Вскоре пришло донесение о том, что кавалерия белых обходит с тыла.

Шофер, пытаясь вывезти Куйбышева, спешил, машина шла без остановок. Дорога была каждая минута. Но вот по дороге Куйбышев встретил шестерых раненых красноармейцев. Им угрожала опасность попасть в руки белогвардейских палачей. Куйбышев берет их с собой и размещает в машине.

За селом Михайловка протекала маленькая речка. Мост через речку оказался разрушенным. Шофер рискнул переехать вброд. Разогнав машину, он действительно очутился на той стороне речонки, но от сильного удара о противоположный берег лопнули камеры задних колес, Запасных не оказалось, и дальше пришлось ехать на голых ободьях колес.

Дорога была песчаная. Сильно перегруженная машина часто застревала, и ее приходилось вытаскивать на руках. Лучше всего было бросить машину и итти пешком. Но как быть с ранеными, которые не могли передвигаться? На счастье, дорога улучшилась. Машина пошла быстрее… Но через некоторое время автомобиль снова застрял, причем настолько прочно, что его никак не удавалось вытащить. Создалось чрезвычайно опасное положение. Каждую минуту машину могла настигнуть неприятельская кавалерия. Велика была радость Куйбышева и бывших с ним, когда их нагнала запоздавшая подвода из красноармейского обоза. Валериан Владимирович приказал разместить в ней четырех особо тяжело раненых. Сам он вместе с адъютантом, двумя шоферами и двумя ранеными красноармейцами решил итти дальше пешком.

Машину пришлось бросить. Жалко было шоферам, которые ухаживали за ней, как за любимым существом. Несмотря на фронтовые условия работы, они содержали ее в образцовом виде, и она всегда выглядела, как нарядная игрушка.

— Не отдадим машину в руки противника! Нужно ее поджечь, — решительно заявил один из шоферов.

Машину облили бензином; в мотор положили две ручные гранаты. Один из шоферов поджег машину. Прошли уже с четверть километра, как вдруг послышался звук автомобильной сирены. Куйбышев и его спутники остановились, как вкопанные, недоумевая, в чем дело. Но затем шоферы догадались и объяснили причину этого явления: будучи расплавлены огнем, провода сирены соединились, и она стала звучать. Машина долго гудела, как бы прощаясь с пассажирами.

Красноармейцы 11-й красной армии ощущали повседневную заботу о них со стороны Валериана Владимировича. Он принимал энергичные меры к удовлетворению их нужд, к поддерживанию бодрого боевого настроения, к повышению их боеспособности.

Куйбышев добился награждения орденами Красного знамени отличившихся бойцов и командиров. В степи были собраны части 11-й красной армии. Выстроившись в карре, они ожидали прибытия членов РВС. Издали доносились отзвуки перестрелки.

Куйбышев выступил с речью, запавшей в душу каждого бойца. Он говорил о великом значении первого ордена, о личном героизме бойцов и командиров, отличившихся в боях. И тут же, на виду у всех, к нему подходили вызываемые им, запыленные, с перевязанными ранами, прославленные своими ратными делами люди. Перед строем он вручал им ордена, и бойцы возвращались в ряды счастливые, гордые полученной наградой, готовые к новым подвигам и победам.

Член Реввоенсовета Туркестанского фронта

В октябре 1919 года Куйбышев назначается членов Реввоенсовета армии Туркестанского фронта. В то время военно-политическая обстановка в многонациональном Туркестане была чрезвычайно сложной. Басмачество, кулацкие восстания, остатки белогвардейщины и английская интервенция превращали территорию Туркестана в сплошной фронт.

Валериан Владимирович неуклонно и последовательно руководствовался в своей работе ленинско-сталинскими принципами национального строительства. Благодаря этому он вскоре по приезде в Туркестан завоевал непререкаемый авторитет среди трудящихся Средней Азии.

Прежде всего пришлось взяться за реорганизацию армий Туркестанского фронта. До этого времени строительство красноармейских частей в Туркестане, оторванном от центра, осуществлялось своеобразными анархо-партизанскими методами. Наряду с подлинной пролетарской революционной дисциплиной в полках наблюдались остатки известной партизанщины. Так, один полк на 2000 штыков имел 228 пулеметов, в то время как другие части не имели даже винтовок. Однако, этот полк не желал делиться с другими, считая, что это «его» имущество, «его» собственность.

А между тем кругом полыхало пламя басмаческих восстаний. Назревал мятеж в городе Верном. Положение с каждым днем становилось все тревожнее. Надо было принимать срочные, энергичные меры. Валериан Владимирович весь отдается работе. Железная воля большевика ломает партизанский уклад в красноармейских частях, превращает их в крепкие, сплоченные революционной дисциплиной полки, бригады, дивизии.

Военные операции в Туркестане приходилось вести в трех направлениях: против восставшего кулачества, против басмачества и против остатков поддержанной английскими интервентами белогвардейщины. Во всех этих операциях Валериан Владимирович принимал самое деятельное участие.

Семиреченское кулацкое восстание было искусно ликвидировано благодаря тому, что наряду с военными мероприятиями удалось правильной политической работой внести расслоение в ряды повстанцев. В дни мятежа, когда в Верном Дмитрий Фурманов с горсточкой большевиков остался лицом к лицу с озверевшими мятежниками, Куйбышев и командующий фронтом товарищ Фрунзе не отходили от прямого провода, руководя операциями по подавлению восстания. Когда пришли желанные вести о том, что мятежники сложили оружие, сурово сомкнутые тубы Куйбышева впервые за эти дни распустились в счастливую улыбку.

Политическое руководство Куйбышева имело большое значение и в борьбе с басмачеством. Необходимо было не только громить басмачей, но и высвобождать из-под их влияния обманутых муллами бедняков и середняков. К Валериану Владимировичу сходятся все нити руководства работой по ликвидации басмачества… Он пишет прокламации и воззвания к населению. Он лично отбирает и инструктирует агитаторов и направляет их в массы. Басмаческие отряды один за другим рассыпаются и сдаются советской власти.

Выдающуюся роль сыграл Куйбышев в разгроме остатков белогвардейщины и интервенции в Средней Азии. В ту пору белогвардейцы хозяйничали еще в большей части Туркмении. Английские интервенты занимали Красноводск.

Белогвардейские части сосредоточивались, главным образом, вдоль линии железной дороги на Красноводск. Наступление Красной Армии тоже было ограничено линией железной дороги, так как и на север, и на юг простирались безводные пустыни, не позволявшие предпринимать обходные движения.

Но для большевиков препятствия существуют лишь для того, чтобы их преодолевать. Валериан Владимирович решился на сложный и рискованный маневр. Он сколотил отряд из всех родов войск и направился в глубокий обход по безводной пустыне в тыл противника на станцию Айдын. Бойцы знали, что им предстоит одно из двух: победить или погибнуть в песках, так как в случае неудачи на обратный путь не оставалось ни пищи, ни воды, ни корма для лошадей и верблюдов. Однако, красноармейцы смело двинулись в трудный путь: они знали, что вместе с ними был бесстрашный политкомиссар Куйбышев и что впереди их ждет только победа.

Шли четверо суток. Шли день и ночь, так как судьба операции зависела от быстроты и стремительности обхода. Если бы отряд был обнаружен противником раньше времени, то гибель его была бы неизбежной.

Движение колонны было чрезвычайно тяжелым. Стояла невыносимая жара, температура доходила до шестидесяти градусов. Воды на каждого бойца полагалось лишь по три стакана в день — нельзя было не только освежиться, но даже полностью утолить жажду.

Чем дальше, тем утомительнее становился путь. Кругом простирались песчаные холмы с торчащим на них жалким кустарником. Все реже слышались разговоры, все более растягивалась колонна, все сильнее чувствовалось всеобщее утомление…

Но вот отряд подошел к песчаной горе, за которой находилась станция Айдын. Оставалось обойти гору и выйти на линию железной дороги.

Красноармейцы подкрепили свои силы остатками воды и пищи и только что начали собираться в последний поход, как вдруг увидали спускавшихся с горы неприятельских конных разведчиков. Последние ехали, ничего не подозревая. Командованию красных ничего не оставалось, как бросить навстречу им кавалерийскую разведку, которая перехватила бы их и не дала бы возможности противнику обнаружить красноармейский отряд. Десять лихих разведчиков помчались наперерез неприятельской разведке. Куйбышев и другие командиры с напряженным вниманием наблюдали за ними в бинокли. Но вдруг разведчики противника заметили погоню и быстро начали удаляться за гору. Лошади у них были свежие. И вот разведка неприятеля скрылась…

Настроение отряда упало. Противник теперь предупрежден. Он может подтянуть новые силы и организовать отпор. А это означало гибель отряда. Тем не менее не оставалось другого пути, и первое, что надо было сделать, это немедленно разрушить железную дорогу и прервать телеграфную связь станции Айдын с Красноводском. Немедленно две группы разведчиков были направлены для выполнения этой задачи.

Куйбышев поехал с той группой, которая была двинута в тыл противника. До линии железной дороги кавалеристы домчались в течение трех часов. Неприятельская разведка, обнаружившая красноармейский отряд, несомненно, могла достигнуть своего штаба значительно раньше. Тем не менее, оказалось, что на линии железной дороги, в тылу станции не было никакой охраны. Красной разведке легко, без всякого сопротивления, удалось взорвать железнодорожный путь и прервать телеграфную связь Айдына с Красноводском.

Второй группе, которая должна была взорвать путь впереди станции Айдын, не посчастливилось. Она наткнулась на крупные силы, охранявшие железнодорожный путь.

Вскоре отряд, перевалив через гору, сосредоточился на маленькой возвышенности близ станции. Было непонятно отсутствие каких бы то ни было приготовлений противника к обороне.

Противник начал проявлять себя только после того, как открыла огонь красная артиллерия. В неприятельских рядах вспыхнула паника. Постепенно противник стал приводить свои части в порядок, а когда он получил подкрепление — два бронепоезда и крупный отряд пехоты, — то попытался даже перейти в контратаку. Однако, красный отряд неуклонно продвигался вперед, кольцом охватывая станцию.

Упорная атака сломила сопротивление противника. С горки было видно, как совершенно ровная пустыня начала усеиваться бегущими людьми. Среди них был виден и небольшой конный отряд. Это бежал генерал Литвинов, командующий белой дивизией, со своим конвоем.

Победа была полная. Отряд захватил огромное количество пленных, штаб противника со всеми документами и материалами, два броневика и большое количество оружия и продовольствия. Красные бойцы получили, наконец, возможность вдоволь поесть, попить, отдохнуть.

При разборе документов, захваченных в штабе белых, было найдено донесение командира конной разведки о том, что он в четырех верстах от станции Айдын обнаружил красных, причем видел все виды оружия вплоть до артиллерии. На этом рапорте имелась резолюция генерала Литвинова: «Арестовать паникера. Чтобы в четырех верстах могли очутиться красные, — это исключено. Генерал Литвинов».

— Развеселил белый генерал красных бойцов и своим бегством, и своей надписью, — весело говорил Валериан Владимирович, вспоминая этот случай из своей боевой походной жизни.

Одновременно с этой замечательной операцией было предпринято энергичное наступление с фронта вдоль линии железной дороги. Белогвардейская армия была ликвидирована. Остатки ее откатились к Красноводску. Советская Средняя Азия была окончательно очищена от врагов.

Куйбышев пользовался широкой популярностью и любовью среди трудовых масс Туркестана.

Народные певцы Туркестана до сих пор распевают песню о великом Ленине, в которой упоминается с любовью и благодарностью имя Куйбышева:

Мы были голодны, сиры и босы.

Земля была нашей постелью, небо — одеялом,

А пищей — утренняя роса.

Мы восстали против власти эмира и баев.

Но разве толпа ягнят может сопротивляться мяснику?

И тогда, когда мы приходили к черноте отчаяния,

Нам помог наш великий отец Ленин.

Он прислал к нам своих помощников —

Прунзе-ака и Койбаши-ака ^[1].

Прунзе-ака был полководцем, храбрым, как джульбарс.

А Койбаши-ака осушал наши слезы.

В среднеазиатских кишлаках в те годы было сложено и передавалось из уст в уста сказание о человеке, который обладал удивительной способностью видеть все, видеть прошлое и будущее. Этого человека звали Койбаши-ака, т. е. Куйбышев.

VII

На социалистической стройке

Пожар гражданской войны постепенно затухал. Один за другим ликвидировались фронты. Интервенты и белогвардейцы всех мастей были разгромлены. Славная героическая Красная Армия под мудрым руководством великой партии Ленина — Сталина добилась решающих побед. Молодая Советская республика свободно вздохнула, разорвав давившее ее кольцо внутренней контрреволюции, и внешней интервенции. Вооруженная борьба с этими врагами в основном была победно закончена.

Но в Стране Советов оставались другие, не менее опасные враги — разруха и голод.

Перед Советской Страной и советским народом стояла задача срочно восстановить народное хозяйство, приступить к социалистическому строительству, покончить с остатками враждебных элементов внутри страны. И вот коммунистическая партия и советская власть посылают лучших своих сынов на социалистическую стройку. Среди них, в первых, руководящих рядах — Куйбышев.

В декабре 1920 года Валериан Владимирович направляется на профсоюзную работу в качестве члена Президиума ВЦСПС. Перед профсоюзами в то время стояла задача — поднять и организовать трудовые массы на борьбу за восстановление народного хозяйства. Куйбышев берется за разрешение этой ответственной задачи с присущей ему энергией и организаторским талантом. Выступая неуклонным поборником ленинской линии, он беспощадно громит всех дезорганизаторов, саботажников и врагов народа. Валериан Владимирович ведет ожесточенную борьбу с «рабочей оппозицией», троцкистами, бухаринцами и другими антипартийными элементами, пытавшимися противопоставить профсоюзы партии. Его принципиальная выдержанность, огромный революционно-боевой опыт и авторитет помогают партии разоблачить и разгромить оппортунистов, анархо-синдикалистскую «рабочую оппозицию» и других предателей и изменников трудового народа.

В мае 1921 г. Куйбышев назначается членом Президиума ВСНХ и начальником Главэлектро. На VIII Всероссийском съезде Советов Владимир Ильич Ленин в своем докладе заявил: «Коммунизм — это есть Советская власть плюс электрификация». Ленин создает свой гениальный план ГОЭЛРО — план электрификации Советской республики.

Практическое осуществление этого ленинского плана неразрывно связано с именем Куйбышева. Под его руководством началось строительство первенцев электрификации — Волховской, Каширской, Кизеловской и Шатурской электростанций. Волховстрой — кто не помнит этого первого нашего крупного строительства! Валериан Владимирович посвятил много дней и ночей этому делу, изучая и подбирая людей. Руководить таким крупным делом приходилось впервые, и он поглощал целые тома литературы по вопросам народного хозяйства. С большим подъемом и энтузиазмом он воплощал в жизнь первый план великих работ, постоянно помня ленинское указание: «Только тогда, когда страна будет электрифицирована, когда под промышленность, сельское хозяйство и транспорт будет подведена техническая база современной крупной промышленности, только тогда мы победим окончательно».

В 1922–1923 годах Куйбышев работает уже в качестве одного из секретарей Центрального Комитета ВКП(б), являясь ближайшим помощником товарища Сталина. На этой исключительно ответственной работе он опять проявляет себя как твердый большевик, непримиримый к врагам партии, ко всякого рода уклонистам, фракционерам, предателям и изменникам. Вот почему в 1923 году он избирается первым руководителем вновь реорганизованного объединенного партийно-советского органа — Центральной контрольной комиссии ЦК ВКП(б) — Наркомата рабоче-крестьянской инспекции, призванного следить за чистотой партийных рядов и за четкостью работы советского аппарата.

Объединение ЦКК — РКИ произошло по инициативе В. И. Ленина. Во главе объединенной ЦКК — РКИ был поставлен Куйбышев, как верный сын партии, испытанный в боях, кристально честный и исключительно трудоспособный. Против кандидатуры Куйбышева яростно боролся изменник и предатель Троцкий. В лице Куйбышева он видел своего непримиримого, беспощадного врага.

Перед Валерианом Владимировичем были поставлены две основные задачи: во-первых, создать четко работающий и действительно советский аппарат, во-вторых, обеспечить единство партии, очистив ее от вражеских элементов.

Разрешение этих задач потребовало от Куйбышева огромного напряжения сил.

В то время аппарат советских учреждений и предприятий страдал весьма существенными недостатками. Новое советское государство строилось в обстановке величайшей разрухи. Оно было очень бедно квалифицированными кадрами. Значительная часть старых специалистов продолжала проводить саботаж. Молодых советских кадров было очень мало.

Со всей большевистской страстностью принялся Куйбышев за оздоровление и обновление соваппарата. По его директивам из учреждений и предприятий беспощадно изгонялись бюрократы, саботажники, волокитчики и лодыри, а на место их выдвигались новые люди, преданное партии и советской власти. Не ограничиваясь этим, органы ЦКК — РКИ провели большую работу по рационализации госаппарата. Против бумажной волокиты и чиновничьего бюрократизма Куйбышев выдвинул научную организацию труда, применение ее принципов к госаппарату. Он решительно боролся за упрощение отчетности и делопроизводства, за сокращение штатов, за лучший подбор людей, за плановость, против параллелизма и несогласованности в работе различных учреждений, против бесхозяйственности, расточительства, воровства и других служебных преступлений.

В качестве председателя ЦКК Куйбышев непоколебимо стоял на страже чистоты и единства партийных рядов. Он громил подпольные контрреволюционные группы Мясникова — Шляпникова — эту троцкистско-зиновьевскую «разведку». В 1924–1925 годах на его плечи легла огромная работа по проверке непроизводственных ячеек, в которых пыталась окопаться контрреволюционная оппозиция. Куйбышев проверил тысячи людей, лично знакомился с делами, решая их по большевистской совести. Он решительно очищал партию от всех негодных элементов. Будучи беспощадным по отношению к явно разложившимся людям — шкурникам, карьеристам, бюрократам, антипартийным элементам, врагам народа и партии, — Куйбышев в то же время требовал от контрольных органов внимательного и чуткого отношения к людям, допустившим случайные ошибки. На XIV партийном съезде, касаясь работы органов ЦКК, он говорил, что основным методом работы их становится не столько наказание, сколько воспитание и исправление провинившихся членов партии.

В 1926 году умер товарищ Дзержинский, славный руководитель ОГПУ и боевой командарм советской промышленности. Достойным преемником Дзержинского на посту председателя ВСНХ явился Куйбышев. Партия и советское правительство посылают его на командную вышку социалистического строительства — в ВСНХ, в состав которого входили: теперешние Наркоматы тяжелой, оборонной, легкой, лесной и пищевой промышленности и машиностроения. Это было накануне первой сталинской пятилетки. Вплотную подошли годы грандиозных строек. И подобно тому, как раньше Валериан Владимирович был непосредственным выполнителем ленинского плана электрификации Советского Союза, он теперь с тем же энтузиазмом взялся за осуществление сталинской пятилетки.

Предстояло планирование новых заводов, превосходящих по масштабу все до того известные в мире. Куйбышев обследовал домны, мартены, шахты, настойчиво требуя мобилизации внутренних ресурсов, знакомился с характером необходимого импортного оборудования и настойчиво требовал замены импорта в тех случаях, когда выяснял возможность его замены советскими изделиями. Эти выезды на места дали Куйбышеву обильный материал для реорганизации промышленности и для составления плана первой сталинской пятилетки.

Бессонные ночи. Валериан Владимирович вместе со строителями и проектировщиками продумывал черты небывало грандиозного строительства. В его кабинете зарождались проекты Азовстали, Запорожстали, Криворожского завода, Магнитогорского гиганта, Кузнецка. Каждый проект приходилось тщательно взвешивать, всесторонне продумывать и затем продвигать в ожесточенной борьбе с явными и тайными врагами. Куйбышев сам выбирал места и закладывал первые камни в фундаменте Днепростроя, Сталинградского тракторного завода, Магнитостроя, Горьковского автозавода, Березниковского комбината и др.

В. В. Куйбышев и Н. А. Булганин в трансформаторном цехе электрозавода ГЭТ (1925 г.)

На этой большой работе он опять показал образец беззаветной преданности генеральной линии партии Ленина — Сталина, острую политическую зоркость, широкий размах социалистического строителя, умение поднимать хозяйственные вопросы на высоту партийной принципиальности. Он попрежнему вел непримиримую борьбу с врагами партии из троцкистско-бухаринско-рыковской банды. Он решительно выступил против предложения противника социализма — Рыкова о замене сталинской пятилетки куцой двухлеткой, которая подрывала основной замысел первой пятилетки. Куйбышев был последовательным проводником сталинского плана построения социализма в нашей стране.

Работая в ВСНХ, Куйбышев вырос в крупнейшего государственного деятеля и организатора и руководителя хозяйственного строительства. В 1930 году он назначается первым заместителем председателя Совнаркома и Совета труда и обороны СССР, председателем Госплана СССР, а в 1934 году, по совместительству, и председателем Комиссии советского контроля при Совнаркоме СССР.

В эти годы Куйбышев целиком отдал себя осуществлению сталинского плана индустриализации и коллективизации Советского Союза. Он выступал перед ударниками, стахановцами, инженерами и техниками, поднимая их на строительство заводов, фабрик и шахт. Вместе с академиками, учеными он устанавливал научные основы планирования народного хозяйства. В письме в газету «Комсомольская правда» он призывал советскую молодежь изучать свою великую родину и активно включиться в социалистическое строительство. В беседах с представителями иностранной прессы он сообщал о наших хозяйственно-культурных достижениях, о блестящем выполнении первой сталинской пятилетки, опровергая злостные измышления буржуазной печати.

Ответственнейшая работа по составлению плана второй сталинской пятилетки поручается также Куйбышеву. Он разрешает ее блестяще. Сознавая всю важность и значимость этого поручения, он объединяет плановых работников, воодушевляет их. Выступая в 1931 году на майском пленуме Госплана СССР, Куйбышев говорил:

— Самое основное качество этого пятилетнего плана должно состоять в том, что он должен быть выражением генеральной линии партии. Мы должны мобилизовать через план все имеющиеся в стране ресурсы для завершения построения социализма завершения построения социализма. Мы должны мобилизовать вокруг наших планов широчайшие массы рабочих.

В 1932 году, докладывая на XVII конференции ВКП(б) составленный под его непосредственным руководством план второй сталинской пятилетки, Куйбышев указывал:

— Выполнение этого великого плана построения социализма потребует огромной мобилизации всех сил и воли трудящихся, потребует укрепления диктатуры пролетариата, дальнейшего укрепления ленинского железного единства нашей партии, ее сплочения вокруг Центрального Комитета, решительной борьбы со всяческими уклонами от генеральной линии, и в первую голову с правым уклоном.

Весь рабочий класс и колхозники должны сплотить свои ряды вокруг коммунистической партии, которая поведет их к славным победам по пути мирового Октября и торжества социализма во всем мире.

Особенно памятно его выступление с трибуны XVII партийного съезда о втором пятилетнем плане, о величии сталинской эпохи. Эта речь была полна глубочайшей веры в торжество и победу великого советского народа. Заканчивая ее, Валериан Владимирович убежденно заявил:

— Под руководством великого вождя родилась грандиозная программа строительства социализма во втором пятилетии. Под руководством товарища Сталина эта программа и будет выполнена. Ее осуществляет выросший и окрепший рабочий класс, закаленный в боях за утверждение своей диктатуры, закаленный в боях с интервентами, в кратчайший срок восстановивший свое народное хозяйство, выполнивший первую пятилетку в четыре года; осуществляет многомиллионное крестьянство, порвавшее с мелкобуржуазным хозяйством, строящее под руководством рабочего класса свое хозяйство на социалистических началах.

Личность и характер Валериана Владимировича особенно ярко и полно проявились во время спасения мужественных челюскинцев. 13 февраля 1934 года в Москве было получено сообщение О. Ю. Шмидта о гибели парохода «Челюскин». Экипаж в составе 103 человек находился на льдине вдали от Большой Земли. Требовалась срочная помощь. По инициативе великого друга полярников товарища Сталина немедленно была создана правительственная комиссия по спасению челюскинцев, во главе которой был поставлен Куйбышев.

За разрешение этой сложной задачи Валериан Владимирович взялся по-боевому. Он понимал, что операцию по спасению челюскинцев можно победно завершить только в том случае, если будут мобилизованы все возможные средства и силы.

И вот кремлевский кабинет Куйбышева превращается в боевой штаб. Здесь разрабатывается план снятия людей со льдины. Сюда стекаются отовсюду сведения и донесения и отсюда во все концы Советского Союза идут директивы и приказы. Особенно интенсивная работа шла в штабе по ночам, когда Валериан Владимирович на время освобождался от дневных общегосударственных занятий. Он принимал людей, обсуждал с ними план спасения, диктовал свои приказы. Напряженно всматриваясь в карту Чукотского моря, он следил за передвижением каждого парохода, каждого самолета, каждой оленьей и собачьей упряжки, с помощью которых организовывались лётные базы. Он лично изучал все маршруты, расположение баз, опорных пунктов. В его голове зарождались все новые и новые планы скорейшего спасения челюскинцев.

Весьма острую борьбу пришлось Куйбышеву вести с людьми, сомневавшимися в успехе спасательных операций. Многие крупные авторитеты отрицали возможность спасения челюскинцев. Так, известный полярный исследователь Р. Ларсен категорически заявил, что средствами авиации челюскинцев спасти невозможно. Сомневались в этом и X. Свердруп и многие виднейшие советские ученые и полярники.

Однако, сильнее этих сомнений и колебаний была глубочайшая вера Куйбышева во все преодолевающую волю великого советского народа, в героизм его мужественных сынов и мощь советской техники и науки. Куйбышев, обладавший смелостью и вместе с тем выдержкой, решился на опасную, связанную с большим риском, операцию спасения челюскинцев с помощью самолетов. Это решение Куйбышев принял быстро и затем проводил настойчиво, несмотря на возражения некоторых экспертов, несмотря на метели и шквалы, преграждавшие путь нашим летчикам. Советская авиация — это основное, на что рассчитывал Куйбышев, и этот расчет полностью оправдался.

Однако, не ограничиваясь этим, Валериан Владимирович привел в движение и другие силы. За его подписью полетела телеграмма в Хабаровск, на имя крайкома партии:

«…Выясните возможность оказания помощи челюскинцам на местных байдарках, шлюпках, возможность переброски из Петропавловска и Усть-Камчатска в район Уэллен — Онман собачьего транспорта и обеспечения собак кормом…»

В качестве глубокого резерва, по распоряжению Куйбышева, был направлен на север отряд дирижаблей. Наконец, было решено бросить в Арктику и мощные ледоколы. Куйбышев шлет телеграмму в Ленинград на имя товарища Кирова о подготовке к походу ледоколов «Ермак» и «Красин».

Организуя помощь челюскинцам, Валериан Владимирович остро переживал тревоги, связанные с грозной судьбой дрейфующей льдины. Когда однажды на восемь дней прервалась связь со звеном Каманина, Куйбышев не находил себе места. С помощью телеграфа и радио он обшаривал весь Дальний Восток, поднял всех на ноги и успокоился лишь тогда, когда летчики дали о себе первую весть. И так же глубоко радовался он, когда стали поступать сведения о том, что славные советские летчики группу за группой вывозят челюскинцев на Большую Землю.

Своим спасением челюскинцы во многом были обязаны Валериану Владимировичу, его энергии, его организаторскому таланту, его огромной любви к людям социалистической родины. Многим обязаны ему и спасавшие челюскинцев славные летчики, которых он вдохновлял на подвиги, окружил вниманием и заботой, помог проявить доблесть и геройство. Именно при непосредственном участии Куйбышева была воспитана первая стая славных соколов — героев Советского Союза: В. Молокова, М. Водопьянова, А. Ляпидевского, Н. Каманина, М. Слепнева, И. Доронина, С. Леваневского.

Валериан Владимирович продолжал заботиться о них и в дальнейшем. Он следил за их ростом и работой, интересовался их нуждами. 25 января 1935 года Герои Советского Союза коллективно предполагали быть у Куйбышева. Он хотел видеть их, чтобы поговорить о проделанной ими работе, о ближайших их планах и полетах. Однако, эта встреча не состоялась. Перед тем, как выехать в Кремль на прием к Куйбышеву, они получили печальную весть: их великий друг и воспитатель скоропостижно умер…

VIII

Смерть на боевом посту

Через день после смерти Валериана Владимировича было опубликовано стихотворение М. Голодного, в котором советский поэт, недоумевая о причине неожиданной кончины Куйбышева, спрашивал:

Не излишек ли в крови

Металла?

Или натиск крови

Не унять?

Куйбышево сердце перестало

Вровень

С пятилеткою звучать.

А давно ль без сна,

Забыв усталость,

По эфиру

И по проводам

В Арктику, в снега оно бросалось,

Путь на Север открывая нам!..

Только в марте 1938 года на процессе антисоветского «право-троцкистского» блока вскрылась черная тайна злодейского умерщвления Валериана Владимировича палачами преступной троцкистско-бухаринской шайки. При содействии отпетых мерзавцев, гнусных отравителей, троцкистско-бухаринские бандиты уже давно, исподтишка, трусливо маскируясь, прикидываясь друзьями Куйбышева, разрушали его здоровье ядовитыми лекарствами. Они безжалостно терзали его и без того больные нервы, издерганные в царских тюрьмах и ссылках. Они о дьявольским хладнокровием надрывали и мучили его и без того измученное суровой тридцатилетней борьбой сердце. И, наконец, они влили яд в это могучее, пламенное сердце — и оно перестало биться и пылать…

Так коварно и подло расправились лютые враги советского народа с одним из благороднейших людей ленинско-сталинской эпохи. Они отомстили ему за то, что он в течение тридцати лет был преданным боевым соратником великих Ленина и Сталина. Троцкистоко-бухаринские изверги мстили ему за то, что он мешал им творить их гнусное, черное дело. Они мстили ему за то, что во времена царизма он непримиримо выступал против меньшевиков, эсеров, анархистов, против всех ликвидаторов и соглашателей, предававших интересы трудящихся. Они мстили ему за то, что он до конца своей доблестной жизни громил и уничтожал изменников, предателей, шпионов и диверсантов из троцкистско-бухаринской своры. И особенно озлоблен был кровавый пес фашизма Троцкий, которого Куйбышев беспощадно разоблачал вплоть до последних дней своей жизни. Еще в январе 1933 года, выступая на Январском пленуме ЦК ВКП(б), товарищ Куйбышев страстно говорил:

— Меньшевики, Троцкий и др., выброшенные за борт жизни, не в состоянии охватить всю грандиозность задач социалистического строительства. Они способны только на предательство, на борьбу с социалистическим строительством. Они давно растеряли какую бы то ни было связь с рабочим классом. Где же им понять, что ход нашего строительства, строительства социализма в нашей стране, есть самое радостное, самое святое, что имеется в душе пролетариев всех стран!

Этих жгучих слов великого, пламенного энтузиаста социалистической стройки, полных благородной веры в дело социализма и священного гнева против врагов народа, не мог забыть и простить заклятый из заклятых врагов народа злобно-мстительный Троцкий. И он подослал своих гнусных убийц…

Валериан Владимирович погиб на боевом посту, который он не покидал до самого последнего момента, буквально до самого последнего своего вздоха. Его энергичное сердце остановилось внезапно. 25 января 1935 года он, по обыкновению, уже с утра занимался в своем рабочем кабинете. В 17 часов предстояло участвовать в работах VII Всесоюзного съезда Советов. Пренебрегая недомоганием, Валериан Владимирович занимался текущей работой, знакомился с очередными делами, принимал работников аппарата Совнаркома, выслушивал их доклады, диктовал телеграммы, подписывал документы. Последними документами, подписанными им, были два постановления: первое — об отпуске средств Таджикской ССР для оказания помощи населению, пострадавшему от землетрясения, населению того края, который в 1920 году был освобожден Куйбышевым от белогвардейцев и интервентов; второе — об укреплении материальной базы пионерского лагеря Артека, лагеря детей, за счастье и радость которых Валериан Владимирович боролся всю жизнь.

Около двух часов дня, почувствовав усилившееся недомогание и крайнее переутомление, Валериан Владимирович с трудом поднялся из-за рабочего стола.

— Придется сделать маленький перерыв. Я отдохну немного перед съездом, — сказал он и пошел к себе на квартиру.

Памятник В. В. Куйбышеву в Сталинабаде

А через полчаса смерть внезапно оборвала его жизнь… За несколько дней до своей смерти товарищ Куйбышев выступил на III Московском областном съезде с замечательным докладом от имени советского правительства. Вспоминая с негодованием и скорбью о злодейском убийстве Сергея Мироновича Кирова, он тогда говорил:

— Нет Кирова, но дело его, дело, которому он посвятил всю свою жизнь, находится в крепких руках, руках миллионов пролетариев и колхозников.

Эти скорбные и вместе с тем бодрые слова долго будут повторять миллионы пролетариев и колхозников, вспоминая Валериана Владимировича Куйбышева:

— Нет Куйбышева, но дело его, дело, которому он посвятил всю свою жизнь, находится в крепких руках, руках миллионов пролетариев и колхозников.