Австралиец и его жена, нагруженная поклажей. (По рисунку австралийца).
Когда дикие австралийцы впервые увидали вьючных быков, некоторые из них испугались, приняв этих животных за злых духов "с копьями на голове", а другие сочли их за жен белых переселенцев, потому что быки были нагружены вещами этих людей.
И последняя догадка не попусту пришла в голову дикарям: жены австралийцев служат им действительно какими-то рабочими и вьючными животными. А обращение, которое они терпят от своих повелителей, пожалуй, ничем не лучше того, какое у нас выпадает на долю скотины.
"С выхода замуж, -- рассказывает один писатель про австралийскую женщину, -- для нее начинается рабская жизнь. На нее взваливаются самые тяжелые работы, а при малейшем промахе с ее стороны грозный муж обходится с нею жестоко и нещадно бьет ее. Она не ест вместе с мужчинами, а сидит в почтительном отдалении от них и молча принимает заодно с собаками остатки еды, которая большею частью собрана ее же руками.
Австралийские женщины.
Во время странствований на нее навьючивают весь домашний скарб вместе с беспомощными детьми. От тяжелой жизни и работы она очень рано стареется и становится беспомощной, и тогда ее покидают где-нибудь одинокою в глухом лесу, и она умирает голодной смертью...". А не то случается еще, что ее жизнь кончают ударом дубины, подобно тому, как у нас убивают старую, негодную более к работе, скотину...
Не лучшая участь выпадает на долю женщины и у большинства других дикарей. Везде среди них она обречена на тягостное существование. Она собирает коренья и плоды, стряпает, строит жилища, набирает топливо и поддерживает постоянный огонь на очаге, выделывает глиняную посуду, плетет корзины и цыновки и исполняет множество других домашних работ. А в это время муж, если он не на охоте, наслаждается бездельем и равнодушно глядит на то, как женщины надрываются под бременем непосильного труда.
Когда эскимосские женщины таскают при постройке зимних жилищ такие тяжелые камни, которые, пожалуй, не рискнул бы поднять наш добрый крючник, -- их мужья безучастно взирают на это, и ни один из них не пошевельнет даже пальцем, чтобы помочь своим женам. Кроме работы по постройке жилищ, эскимосские женщины должны варить кушанье, дубить кожи, обтягивать ими каяки и другие лодки, шить одежды и справлять всякие мелкие домашние работы. Если семья выезжает на охоту, мужчины только убивают животное, а женщины волокут убитого зверя к стану, что иногда представляет весьма нелегкую задачу.
"Женщина почти постоянно занята работой, -- рассказывает про порядки этих людей знаменитый исследователь полярных стран Нансен, -- мужчины же, вернувшись домой, обыкновенно только лентяйничают, спят или занимаются рассказами".
Индеец-воин и его жена, несущая тяжести.
Такое несправедливое разделение труда между мужчинами и женщинами издревле уже установилось в среде дикарей и освящено в их глазах, как всякий старинный обычай. "Женщины созданы для работы", -- невозмутимо отвечали индейцы, когда белые укоряли их за то, что они взваливают все тяжелые работы на слабых женщин. И в доказательство своей правоты они приводили древнее сказание. В нем рассказывалось, что "Великий Дух -- Маниту -- сотворил мужчину для того, чтобы он защищал женщину и охотился. А женщине он велел работать на дому, строить вигвамы, рубить дрова, выделывать кожи и засеивать поля".
Так уж бывает всегда: чтобы оправдать и укрепить несправедливые порядки, люди, которые чувствуют их выгоду для себя, приписывают установление этих порядков "божеской воле".
Так же, как и взваливание тяжелых работ, дикарь считает справедливым и грубое обращение с женщиной. Ибо она, по его мнению, не ровня мужчине, а существо низшей породы. Ведь она неспособна к призванию, которое дикарь привык ставить выше всех других, -- быть воином. И за это она, по его мнению, заслуживает одно лишь презрение. Кроме того, женщина кажется дикарю и нечистым существом. Поэтому они не допускаются на иные торжественные священные празднества: когда австралийцы справляют свой праздник "бора", они пользуются особыми трещотками для того, чтобы держать в отдалении от места празднества "злых духов" и женщин. Если какая-нибудь неосторожная австралийка не обратит внимания на звуки трещотки и приблизится к заповедному для нее месту, празднество "боры" считается оскверненным, и виновницу ждет за такое кощунство смертная казнь.
Жена-рабыня и ее господин.
По той же причине мужчины у дикарей едят отдельно от женщин. Индеец считает себя оскверненным, если ему придется пить из той же чаши, из которой пила его жена.
Даже орудия охоты и рыболовства становятся в их глазах нечистыми, раз только женская рука коснется их...
Таково положение дикой женщины. Но, как ни тяжело оно, дикарка свыклась с выпавшей ей долею и думает, что другой жизни для нее и быть не может; ведь так велит жить прадедовский обычай, который в среде дикарей привыкли считать мудрым и святым. И потому она безропотно переносит и грубое обращение, которым дарит ее так часто мужчина, и тяжелые труды, которые он безжалостно взваливает на нее. Она не чувствует унизительности своего положения и даже как будто вполне довольна своей судьбой, проявляя такую же жизнерадостность и веселость, как ее господин и повелитель.
И мы тоже не должны слишком строго судить дикарей за их несправедливое и подчас жестокое обращение с женщинами. Их грубой, неустроенной жизни соответствуют и дикие понятия и порядки. И вместо того, чтобы укорять за них дикарей, мы лучше вспомним, что и у развитых народов в капиталистических государствах женщина до сих пор еще занимает унизительное положение. Да и у нас еще кое-где говорят: "баба -- не человек". И разве не лишены женщины в капиталистических государствах многих прав, которыми пользуются мужчины, -- например, права получать высшее образование, права принимать участие в обсуждении общественных дел и т. д? И даже самый взгляд на женщину, как на низшее существо, держится еще до сих пор среди образованных европейцев, перейдя к ним от их диких предков. Однако во многих развитых странах женщины сознали несправедливость таких порядков и дикость таких понятий. И они борются теперь за то, чтобы достигнуть равных прав с мужчинами [Но достигнуть этого вполне они смогут только, участвуя в общей великой борьбе рабочих против капитализма, ибо действительное равноправие женщин возможно лишь там, где власть в руках рабочих. (Прим. ред.)].
Но вернемся к нашим дикарям.
У них можно услышать еще одно оправдание их недостойного обращения с женщиной: "Я ее купил и в праве сделать с ней все, что мне заблагорассудится", говорит иной раз дикарь про свою жену.
И он, действительно, приобретает себе жену, как мы какую-нибудь вещь. Австралиец покупает себе у чужого рода жен, выменивает их на своих родных сестер. Индеец Калифорнии приобретает себе "спутницу жизни" за пол-нитки раковин, употребляемых там как украшение. Однако, если невеста принадлежит к выдающемуся роду, если она искусна в приготовлении желудей и славится умением плести корзины, плата за нее поднимается до двух ниток раковин. У других краснокожих жены приобретаются за некоторое количество лошадей, одеял или шкур животных. Среди богатых скотоводов Африки за невесту выплачивают от 5 до 30 коров, а в государстве Уганды можно приобрести жену всего за 6 иголок для шитья. У диких земледельцев женщин выменивают на некоторое количество риса, плодов или рыб, а на о-вах Самоа даже на свинью.
Во что ценится женщина у индейцев Калифорнии. (Связка раковин-ужонок).
Кто может, тот приобретает себе несколько жен, а кому нечем заплатить и за одну, тот зарабатывает ее себе, поступая к тестю работником на несколько лет.
Среди дикарей в обычае также и простое похищение -- "умычка" -- невест, которые выкрадываются, как какой-нибудь ценный предмет, и увозятся похитителем.
Рассказывая о женщинах у дикарей, мы были бы несправедливы, если бы не упомянули об их важном значении в первобытной жизни. Вечные труженицы, они обогатили скудный запас знания и умения первобытного человека многими важными открытиями и изобретениями. Заботясь о том, чтобы огонь на очаге не погас, они стали защищать его кровлями и тем положили начало человеческому строительству. Зарывая собранные плоды и зерна в землю, чтобы лучше сохранить их, они заметили, как из них прорастает новое растение, как земля возвращает сторицею отданный ей на хранение запас пищи, -- и первые среди диких людей познали так тайны земледельческого искусства. Обмазывая глиной плетеные горшки (ведь все домашние работы-- их обязанность), чтобы можно было ставить их на огонь, -- они сделали наблюдение, что плетенка со временем перегорает и осыпается, в то время как глина затвердевает в крепкую посуду: и так они познали гончарное искусство.
Труженица-женщина узнала еще и много других полезных и важных вещей, которые стали потом общим достоянием и помогли людям лучше устраивать свою жизнь. За эти свои заслуги в самые трудные для человека времена, -- во времена его беспомощной дикости, -- женщина достойна занять средь людей почетное место.
И потому вдвойне несправедливым должно казаться нам ее унижение.