Темные воды сомкнулись над нашими головами и завихрились вокруг нас, когда я вынырнул на поверхность. Таким же темным и угрожающим был лес. Даже шум ветра казался зловещим предупреждением, грозным и пугающим. В дверях воины выкрикивали проклятия.
Я поплыл к противоположному берегу, держа Озару одной рукой и следя, чтобы ее лицо находилось над водой. Она лежала безжизненно. Я подумал, что она потеряла сознание и не удивился этому, потому что даже сильная женщина может не выдержать того, что она перенесла за последние два дня. Но когда мы достигли противоположного берега, она взобралась на него совершенно самостоятельно.
— Я думал, что ты в обмороке, — заметил я. — Ты лежала так спокойно…
— Я не умею плавать, — ответила она, — но понимала, что если бы я билась, тебе было бы труднее.
Это было даже больше для бывшей джэддары таридов, чем я мог ожидать.
— Что мы теперь будем делать, Джон Картер? — спросила она. Зубы ее стучали от холода и от страха. Она казалась очень несчастной.
— Ты замерзла, — сказал я. — Если я найду что-нибудь сухое, мы разожжем костер.
— Мне немного холодно, — сказала она, — но это ничего. Я ужасно боюсь.
— Но чего тебе теперь бояться, Озара? Ты думаешь, что Ул Вас пошлет за нами людей?
— Нет, не этого, — ответила она. — Он не сможет послать людей в лес ночью, и даже днем они будут колебаться, прежде чем перейдут на этот берег реки. Завтра он будет знать, что незачем посылать за нами людей, потому что завтра мы будем мертвы.
— Почему ты так говоришь?
— Звери, — сказала она, — которые охотятся в лесу ночью… Мы не сможем спастись от них.
— Но ты добровольно пришла сюда.
— Ул Вас пытал бы нас, — ответила она, — звери же более милосердны. Слушай! Теперь ты слышишь?
В отдалении я услышал ворчание и потом ужасный рев.
— Они далеко от нас, — успокоил я ее.
— Они придут, — уверенно сказала она.
— Тогда я лучше разожгу костер, и это удержит их на расстоянии.
— Ты так думаешь?
— Надеюсь.
Я знал, что в любом лесу должны быть сухие ветки и, хотя было совершенно темно, принялся отыскивать их. Скоро я собрал небольшую охапку и добавил сухих листьев.
Тариды не отобрали у меня моей сумки, висящей на поясе, в ней все еще находились обычные марсианские принадлежности для добывания огня.
— Ты сказала, что тариды будут колебаться, войти ли им в лес на этой стороне реки даже днем, — заметил я. Я сложил сухие листья, при помощи которых надеялся разжечь костер. — А почему?
— Из-за мазен, — ответила она. — Они часто приходят к реке в больших количествах, охотясь за таридами. Горе тариду, которого они застанут за стенами замка. Однако они редко перебираются на противоположный берег реки.
— Но почему они нападают на таридов? — спросил я. — Чего они от них хотят?
— Пищи, — ответила Озара.
— Неужели мазены едят человеческое мясо?
— Да, оно им очень нравится.
Мне удалось поджечь листья, и теперь я подкладывал в только что разожженный костер маленькие веточки.
— Но я находился долгое время в заключении с одним мазеной, — сказал я,
— он показался мне очень дружелюбным.
— При таких обстоятельствах он, конечно, не мог тебя съесть и мог быть даже дружелюбным, — согласилась она, — но если ты встретишь его в лесу с его сородичами, ты увидишь, что он совсем другой. Это же хищные звери, как и все остальные населяющие лес создания.
Костер разгорелся. Он освещал лес, поверхность реки и даже замок за ней.
Когда он осветил нас, раздался крик таридов с того берега, предвещавших нашу скорую смерть.
После холодной воды и сырости ночного леса тепло огня было приятным. Озара подошла ближе к костру. Внезапно она напряглась, в глазах блеснул страх.
— Смотри! — прошептала она.
Я повернулся, куда она указывала. Из густой тени сверкали два глаза.
— Они пришли! — сказала Озара.
Я подобрал в костре горящую ветвь и тут же бросил ее в пришельца. Послышался кровожадный рев и глаза исчезли. Девушка снова задрожала. Она бросала по сторонам испуганные взгляды.
— Вот другой! — воскликнула она. — И там, и там!
Я заметил в тени очертания большого тела. Повернувшись, я повсюду увидел сверкающие глаза. Я швырнул еще несколько ветвей, глаза исчезли и почти немедленно появились вновь, причем каждый раз они становились ближе. Теперь звери ревели, ворчали и выли не переставая.
Я понял, что костер задержит их ненадолго, так как у меня было мало дров. Что-то нужно было делать. Я осмотрелся в поисках выхода и обнаружил недалеко от нас дерево.
Похоже было, что я смогу легко на него взобраться. Только дерево мало что могло дать нам. Я был убежден, что звери бросятся на нас, когда мы начнем на него взбираться. Я взял из костра две ветки и протянул их Озаре, потом взял две для себя.
— Что мы будем делать? — спросила она.
— Попробуем взобраться на дерево, — ответил я. — Может, некоторые из этих зверей и лазают по деревьям, но у нас все же будет шанс. Те, которых я видел, слишком велики и тяжелы. Мы медленно пойдем к дереву и, когда будем рядом с ним, швыряй ветки в ближайшего зверя и начинай взбираться. А когда ты будешь недосягаема для них, я последую за тобой.
Мы медленно прошли от костра к дереву, размахивая пылающими ветками. Здесь Озара сделала, как я говорил. Когда она была высоко, я взял одну ветку в зубы, швырнул вторую и начал взбираться. Звери напали почти немедленно, но я уже добрался до безопасного места; хотя дым ел мне глаза, искры обжигали обнаженную кожу, я был счастлив, что нам удалось спастись. Но я не знал, какие хищники могут скрываться в ветвях дерева.
Я немедленно осмотрел дерево, взбираясь на самые высокие ветви, которые могли выдержать мой вес. При свете горящей ветви я обнаружил, что там никого нет. Высоко в ветвях было огромное гнездо, тщательно сплетенное из ветвей и травы. Я уже хотел окликнуть Озару, когда увидел ее перед собой.
Заметив гнездо, она сказала, что оно, вероятно, построено мазенами для временного использования при набегах на эту часть леса. Это была счастливая находка, потому что она давала возможность удобно провести остальную часть ночи. Вначале мы не могли привыкнуть к реву зверей вокруг, но наконец нам удалось уснуть.
Когда утром мы проснулись, звери исчезли. Озара сказала, что ее страна, Домния, лежит в горах, возвышающихся за лесом, и что туда можно добраться, если идти вдоль реки, потом, на значительном расстоянии от замка таридов, повернуть вверх по притоку, исток которой находится в Домнии.
Наиболее значительным событием двух последующих дней было то, что мы остались живы. Пищи было достаточно. Поскольку мы шли вдоль реки, мы не страдали от жажды, но днем и ночью нас постоянно подстерегали хищники. Нам обычно удавалось спасаться, взбираясь на деревья, но мазены на нас нападали внезапно, и я был вынужден защищаться мечом, который здесь оказался не совсем подходящим оружием. Тем не менее во всех трех случаях мне удалось убить нападающих, хотя я убежден, что мне просто везло.
Теперь у Озары было приподнятое настроение. Оставаясь в живых так долго, она стала надеяться, что сможет добраться до Домнии, хотя вначале была уверена, что не проживет и ночи. Она оказалась хорошим товарищем и была постоянно весела, особенно на третье утро, когда мы уже проделали значительную часть пути.
Лес казался необычайно спокойным, весь день мы не встречали опасных зверей, и вдруг вокруг нас раздался хор ужасных голосов, одновременно из листвы деревьев на нас спрыгнули десять или больше существ. Счастливый смех замер на губах Озары.
— Мазены! — закричала она.
Окружив нас и пытаясь приблизиться, они перестали кричать и перешли на фырканье и мяуканье. Это казалось мне гораздо более угрожающим. Я решил, что мы им дорого обойдемся, хотя понимал, что они все равно захватят нас. Я видел, как сражался Умка, и знал, чего можно ожидать. Хотя они подошли ко мне близко с одной стороны, нападать они не торопились. Приближаясь с этой стороны, они заставили меня отступать в другую, но я не понимал зачем, пока не догадался, что они заставили меня двигаться туда, куда им было нужно. Но было уже поздно.
Вскоре я оказался под большой ветвью дерева, откуда на меня спрыгнул мазена и свалил на землю. Тут же на меня прыгнули еще несколько, а остальные схватили Озару. Они обезоружили меня прежде, чем я успел нанести удар.
Теперь они фыркали вокруг меня, казалось, о чем-то споря, но я не понимал их языка. Вскоре они двинулись вниз по реке, таща нас за собой. Примерно через час мы пришли в район леса, где был убран весь подлесок. Почва под ногами была как газон. Ветви деревьев на значительной высоте были срезаны.
Когда мы достигли края этого похожего на парк участка леса, наши захватчики подняли громкий крик, ответом на который был такой же крик с деревьев. Нас подтащили к подножию большого дерева, на которое, как кошки, вскарабкались несколько мазен. Затем предстояло поднять нас, и это вызвало у мазен большие затруднения.
Ствол дерева был так толст, что обычный человек не мог обхватить его, а ветви срезаны много выше нашего роста. Я легко взобрался бы, но, конечно, не сказал им об этом. Озара же никогда не смогла бы подняться одна.
После продолжительного фырканья и мяуканья сверху спустили мягкую лиану. Один из мазен на земле обхватил одной рукой Озару за талию, другой схватился за лиану, помогая себе обеими ногами. Наверху принялись тащить этот лифт, пока они не оказались на крепких ветках.
Таким же образом подняли и меня, а выше взбираться оказалось легко. Мы поднялись на несколько футов и оказались на грубом настиле, на котором находился один из странных древесных домов мазен.
Теперь я видел повсюду такие же хижины. Я видел также, что между деревьями проложены переходы из лиан, по которым мазены могли перебираться от одной хижины к другой.
Дом, в который нас ввели, был самым большим и легко вместил не только двадцать поймавших нас мазен, но и еще пятьдесят, которые прибыли вскоре. Мазены уселись на корточки, глядя на старого самца, сидевшего в дальнем углу, и я решил, что это их король. Последовал обмен фырканьем и мяуканьем, и мне это в конце концов надоело.
Вспомнив, что Умка говорил на языке таридов, я подумал, что его могут знать и другие. Я решил к ним обратиться, надеясь, что они меня поймут.
— Почему вы захватили нас? — спросил я. — Мы не враги. Мы сбежали от таридов. Они хотели нас убить. Кто-нибудь понял, что я сказал?
— Я понял, — ответил тот, кого я считал королем, — я понял твои слова, но доводы твои бессмысленны. Уходя из своих домов в лес, мы не собираемся никому причинять вреда, но это не спасает нас от хищников, которые питаются мясом своих жертв. Мало доводов против ворчания в животе.
— Вы хотите нас съесть? — спросил я.
— Конечно.
Озара прижалась ко мне.
— Это конец, — сказала она, — и какой ужасный конец! Побег от Ул Васа не привел нас к добру.
— Мы получили три дня свободы, которых иначе у нас не было бы, — напомнил я, — и к тому же мы все равно должны были умереть.
Король мазен заговорил со своими людьми на своем языке и после громкого фырканья и мяуканья нас потащили к выходу. В это время вошел еще один мазена и остановился у входа рядом с нами.
— Умка! — позвал я.
— Джон Картер! — воскликнул он. — Что делаешь здесь ты и джэддара таридов?
— Мы бежали от Ул Васа, и теперь нас хотят съесть, — объяснил я.
Умка заговорил с людьми, которые тащили нас, и с королем мазен, с которыми разговаривал несколько минут. Когда он закончил, разгорелась дискуссия. Наконец Умка повернулся ко мне.
— Ты свободен, — сказал он, — за то, что сделал для меня. Но ты должен немедленно покинуть нашу страну.
— Ничто не доставило бы мне большего удовольствия, — ответил я.
— Несколько наших пойдут с тобой, чтобы никто больше не нападал на тебя, пока ты находишься на территории мазен.
После того, как мы выступили со своим эскортом, я попросил Умку рассказать, что ему известно о моих друзьях.
— Покинув замок таридов, — рассказал он, — мы долго плыли в воздухе. Они хотели последовать за человеком, который забрал женщину в другой корабль, но не знали, где его искать. Сегодня я взглянул вниз и увидел, что мы плывем над землей мазен. Я попросил их опуститься. Они сделали это и теперь все еще находятся поблизости, так как хотели набрать свежей воды, фруктов и поохотиться.
По его словам, место посадки находилось недалеко и, в ответ на мою просьбу, он повел нас к тому месту. Когда мы приблизились к нему, сердца наши почти остановились. Для меня и Озары сейчас решалось дело жизни или смерти. И тогда мы увидели наш корабль, лежавший на небольшой поляне среди деревьев. Умка решил, что ему и его товарищам лучше не приближаться к кораблю, так как он не был уверен, что сумеет их остановить: ведь сохранить жизнь других они не обещали. Мы поблагодарили его и распрощались. Он и его дикие спутники исчезли в лесу.
Никто на корабле не заметил нашего приближения и мы были уже совсем близко, когда они увидели нас. Даже Ур Джан был рад видеть меня. Убийца из Зоданги был рассержен на Гар Нала, так как тот нарушил клятву, и теперь, к моему изумлению, бросил свой меч к моим ногам и поклялся мне в вечной верности.
— Никогда в жизни, — сказал он, — не сражался я рядом с таким бойцом и никогда в жизни не поверну против него свой меч.
Я принял его на службу и затем спросил, как они могли управлять кораблем и привести его сюда.
— Только Занда знала о механизмах корабля и как им управлять, — объяснил Джат Ор. — И после небольшого эксперимента она поняла, что может это сделать.
Он гордо смотрел на нее, и мне многое рассказала улыбка, которой они обменялись.
— Это не худший из твоих экспериментов, Занда, — сказал я. — Ты кажешься мне очень счастливой.
— Я очень счастлива, Вандор, — ответила она, — счастливей чем была когда-нибудь в жизни.
Она подчеркнула имя «Вандор» и мне показалось, что я вижу ее лукавую улыбку.
— Твое счастье так велико, — сказал я, — что заставило тебя забыть свою клятву убить Джона Картера?
Она с улыбкой ответила:
— Я не знаю никого по имени Джон Картер.
Джат Ор и Ур Джан рассмеялись, но я видел, что Озара не понимает, что происходит.
— Надеюсь, ради его блага, что ты никогда не встретишь его Занда, — сказал я, — потому что он мне нравится, и я не хотел бы видеть его убитым.
— И я тоже, — сказала она, — потому что теперь я знаю что он самый смелый боец и лучший друг в мире, возможно, за одним исключением, — добавила она, бросив взгляд на Джат Ора.
Мы обсудили наше положение и постарались составить план на будущее. Мы решили принять предложение Озары, отправиться в Домнию и воспользоваться помощью ее отца.
— Оттуда, — сказала она, — мы лучше сможем организовать поиски Гар Нала и Деи Торис.
Не буду занимать ваше время описанием путешествия в страну Озары, приема, оказанного нам ее отцом, и странным видом этого турианского города.
Отец Озары был джэддаком Домнии, могущественным человеком с прочными связями в других городах спутника. Его агенты находились во всех соседних странах.
Не потребовалось много времени, чтобы он получил известие о странном предмете, который летел по небу, приземлился и был захвачен в стране Омбре. В нем находились мужчина и женщина. Домнианцы точно указали, как достичь Омбры, взяв с нас обещание вернуться, и пожелали доброго пути.
Расставание с Озарой было болезненным. Она откровенно призналась, что любит меня, но вынуждена примириться с фактом, что мое сердце принадлежит другой.
Она проявила исключительную силу характера и пожелала мне на прощанье, чтобы я нашел мою принцессу и обрел счастье, которое заслужил.
Когда наш корабль поднялся над Домнией, мое сердце наполнилось радостью, так велика была моя уверенность, что вскоре я увижусь с моей несравненной Деей Торис. Я был уверен в успехе, потому что отец Озары рассказал мне о характере джэддака Омбры. Он был отъявленный трус, и простая демонстрация силы поставит его на колени и заставит просить мира. А мы могли продемонстрировать им такое, чего жители Турии никогда не забудут, ибо они были с этим не знакомы.
Я предложил лететь низко, требуя возвратить нам Дею Торис и Гар Нала, вместо того чтобы отдаваться в руки омбранцев.
Если они откажутся, я предлагал продемонстрировать им эффективность оружия Барсума при помощи орудий, находящихся на корабле. Я был убежден, что это заставило бы джэддака сдаться, и надеялся организовать это без ненужных жертв.
Мы все были веселы, направляясь к Омбре.
Джат Ор и Занда говорили о своем доме, который они оборудуют в Гелиуме, а Ур Джан мечтал о положении, которое он займет в моей свите, и честной жизни.
Вскоре Занда обратила мое внимание на то, что мы набрали слишком большую высоту и что она чувствует головокружение. Почти тут же я почувствовал сильную слабость, а Ур Джан упал без сознания.
В сопровождении Джат Ора я с трудом добрался до контрольной рубки. Взгляд на приборы показал, что мы находимся на ужасной высоте. Я немедленно приказал отрегулировать подачу кислорода и опуститься ниже к поверхности спутника.
Мозг повиновался моему приказанию и увеличил подачу кислорода, но продолжал подниматься и вскоре вышел за пределы влияния спутника.
Турия быстро уменьшалась, и я понял, что мы летим с огромной скоростью, гораздо большей, чем я приказывал. Было очевидно, что механический мозг вышел из-под моего контроля. Я больше ничего не мог сделать, поэтому вернулся в каюту. Здесь я обнаружил, что Занда и Ур Джан уже пришли в себя, так как подача кислорода была отрегулирована. Я сказал им, что корабль летит в космосе и что наша дальнейшая судьба неизвестна.
Мои надежды, такие светлые, теперь рухнули. Чем дальше улетали мы от Турии, тем сильнее становилась моя боль, хотя я и скрывал ее от товарищей.
Наконец стало очевидным, что мы направляемся к Барсуму, и в наших сердцах зажглась надежда.
Когда мы подлетели ближе к поверхности планеты, я обнаружил, что корабль повинуется чьим-то командам. Я гадал, не стал ли мозг мыслить самостоятельно, потому что в полете его не контролировали ни я, ни мои товарищи.
Была очень темная ночь. Корабль приближался к большому городу. Я увидел впереди огни, а подлетев ближе, узнал Зодангу. Как бы ведомый человеческими руками, корабль тихо скользнул над западной стеной большого города, опустился над темной улицей и двинулся к неизвестной цели. Но цель недолго оставалась неизвестной. Вскоре я узнал этот район. Мы двигались очень медленно. Занда находилась рядом со мной в контрольной рубке, глядя через иллюминатор.
— Это дом Фал Сиваса! — воскликнула она.
Я тоже узнал его. Прямо перед нами я увидел большие открытые двери ангара.
С идеальной точностью корабль медленно развернулся, пока его корма не оказалась направленной к двери. Тогда он вплыл в ангар и опустился на леса.
По моей команде дверь отворилась и веревочная лестница скользнула на пол.
Мгновение спустя я уже искал Фал Сиваса, чтобы потребовать от него объяснений. Ур Джан и Джат Ор сопровождали меня с обнаженными мечами, следом шла Занда.
Я направился к спальне Фал Сиваса. Она была пуста, но я увидел прикрепленную у двери записку. Она была адресована мне. Я прочел:
«От Фал Сиваса из Зоданги Джону Картеру из Гелиума. Да будет тебе известно, что ты предал меня. Ты украл мой корабль. Ты думал, что твой слабый мозг сильнее мозга великого Сиваса.
Хорошо, Джон Картер, это будет дуэль разумов — мой против твоего. Посмотрим, кто выиграет. Я вызываю корабль.
Я приказываю ему вернуться, где бы он ни был, на полной скорости. Ничей приказ не может изменить его курса, я приказываю ему вернуться в ангар и оставаться там, пока он не получит других приказаний.
Я мог бы разбить корабль на куски о землю и тем самым уничтожить тебя, но тогда бы не мог порадоваться твоему поражению, как это делаю сейчас. Не ищи меня. Я спрячусь там, где ты никогда не найдешь меня. Это все».
Угрюмое злорадство этой записки исключало всякую надежду. Я был уничтожен.
Молча протянув ее Джат Ору, я попросил громко прочесть остальным. Когда он закончил, Ур Джан выхватил свой меч и протянул его мне рукоятью вперед.
— Я причина всего горя, — сказал он. — Моя жизнь принадлежит тебе. Возьми ее.
Я покачал головой и убрал его руку.
— Ты не знал, что делал, Ур Джан.
— Может быть, это еще не конец, — сказала Занда. — Фал Сивас не может спрятаться так, чтобы решительные люди не нашли его.
— Давайте посвятим наши жизни этой цели, — предложил Джат Ор.
И здесь, в доме Фал Сиваса, мы поклялись отыскать его. Когда мы вышли в коридор, я увидел приближающегося человека. Он на цыпочках шел в нашем направлении, но не видел меня, потому что осторожно оглядывался через плечо.
Неожиданно он повернулся ко мне лицом и мы оба вскрикнули от удивления. Это был Рапас Ульсио.
Увидев меня и Ур Джана, стоявших рядом, Крыса смертельно побледнел. Он дернулся, как бы собираясь убежать, но потом передумал и медленно повернулся к нам лицом, словно загипнотизированный. Когда мы подошли к нему, он глупо ухмыльнулся.
— А, Вандор, — сказал он. — Вот это встреча. Я рад тебя видеть.
— Да, я думаю, что тебе есть чему радоваться, — ответил я. — Что ты делаешь в этом доме?
— Я пришел повидаться с Фал Сивасом.
— Ты ожидал встретить его здесь? — спросил Ур Джан.
— Да, — ответил Рапас.
— Тогда почему ты шел на цыпочках? — заинтересовался убийца. — Ты лжешь, Рапас. Ты знал, что Фал Сиваса здесь нет, иначе ты не осмелился бы прийти сюда.
Ур Джан сделал шаг вперед и схватил Рапаса за горло.
— Послушай ты, Крыса! — закричал он. — Ты знаешь, где Фал Сивас. Говори, или я оторву твою голову!
— Не нужно! Мне больно! Ты убьешь меня!
— А вот это и в самом деле правда, — сказал убийца. — Теперь быстро говори: где Фал Сивас?
— Если я скажу, ты обещаешь не убивать меня?
— Мы обещаем тебе больше, — сказал я. — Скажи, где Фал Сивас, я дам тебе столько сокровищ, сколько весишь ты сам.
— Говори! — сказал Ур Джан, тряся Рапаса.
— Фал Сивас в доме Гар Нала, — прошептал тот, — но не говорите ему, что это я сказал вам, а то он убьет меня.
Я не решался освободить Рапаса, боясь, что он предаст нас, к тому же он обещал провести нас в дом Гар Нала и указать комнату, где можно найти Фал Сиваса. Было непонятно, что может делать Фал Сивас в доме Гар Нала.
Может, он пришел туда в отсутствие хозяина, чтобы похитить его секреты? Я не стал спрашивать об этом Рапаса. Было достаточно того, что я найду Фал Сиваса там.
Была половина восьмой зоды, или около полуночи по земному времени, когда мы достигли дома Гар Нала. Рапас провел нас на третий этаж. Мы двигались молча и наконец наш проводник остановился перед дверью.
— Он здесь.
— Открой дверь, — приказал я.
Рапас попытался, но она была заперта. Ур Джан отодвинул его в сторону и выбил дверь плечом. Я ворвался в комнату и увидел сидевших за столом Фал Сиваса и Гар Нала, который, по моей информации, должен был быть в плену в городе Омбра на Турии.
Эти двое вскочили на ноги, их злые лица исказились удивлением и ужасом. Я успел схватить Гар Нала до того, как он извлек меч. Ур Джан скрутил руки Фал Сивасу, намереваясь убить его, но я запретил. Все, чего я хотел — это узнать о судьбе Деи Торис, а один из этих двоих знал правду. Они не должны были умереть, пока не скажут ее.
— Что ты здесь делаешь, Гар Нал? — спросил я. — Я считал тебя пленником в Омбре.
— Я бежал, — ответил он.
— Ты знаешь, где моя принцесса?
— Да.
— Где?
Он бросил на меня злобный взгляд.
— Ты хочешь знать? — спросил он и усмехнулся. — Ты думаешь, что Гар Нал дурак и скажет тебе? Нет, пока я знаю, где она, ты не посмеешь убить меня.
— Я вытрясу из него правду! — прорычал Ур Джан. — Эй, Рапас, нагрей мой кинжал докрасна!
Но Рапаса не было. Рапас убежал.
— Что ж, — сказал Ур Джан, — я могу накалить его и сам, но сначала позволь мне убить Фал Сиваса.
— Нет, — закричал старый изобретатель. — Я не крал принцессу Гелиума! Это все Гар Нал!
Тут они начали обвинять друг друга, и я услышал, что после возвращения Гар Нала с Турии эти два подлеца заключили перемирие и объединили свои силы из страха передо мной. Гар Нал спрятал Фал Сиваса, в обмен Фал Сивас раскрыл ему секрет механического мозга.
Они были уверены, что последним местом в мире, где я стану искать Фал Сиваса, будет дом Гар Нала. Гар Нал приказал слугам говорить, что он не вернулся из путешествия с Ур Джаном. Этой ночью они планировали покинуть дом и спрятаться в другом надежном убежище.
Но меня не интересовали ни они, ни их планы. Я хотел знать только одно
— что с Деей Торис!
— Где моя принцесса, Гар Нал? — спросил я. — Скажи мне и я сохраню тебе жизнь.
— Она еще в Омбре, — ответил он.
Тогда я повернулся к Фал Сивасу.
— Это твой смертный приговор, Фал Сивас.
— Почему? — спросил он. — При чем здесь я?
— Ты мешаешь мне управлять твоим кораблем, а только с его помощью я могу достичь Омбры.
Ур Джан поднял свой меч, чтобы раскроить череп Фал Сиваса, но трус упал на колени и взмолился о пощаде.
— Пощади меня, — кричал он, — и я верну тебе корабль!
— Я не верю тебе, — сказал я.
— Ты можешь взять меня с собой, — умолял он. — Это будет все же лучше смерти.
— Хорошо, — согласился я. — Но если ты помешаешь мне или попытаешься вредить, ты заплатишь своей жизнью.
Я повернулся к двери.
— Я лечу на Турию, — сказал я товарищам, — и беру с собой Фал Сиваса, а вернувшись с моей принцессой, постараюсь вознаградить вас за верность.
— Я с тобой, мой принц, — торопливо произнес Джат Ор, — мне не нужна награда.
— Я тоже с вами, — сказала Занда.
— И я, — проворчал Ур Джан, — но вначале, мой принц, позволь мне пронзить сердце этому подлецу.
Он подошел к Гар Налу.
— Этот человек должен умереть — он дал слово и нарушил его.
Я покачал головой.
— Нет, он ведь сказал, где найти принцессу. В награду за это я дарю ему жизнь.
Недовольно бормоча, Ур Джан вложил меч в ножны и мы вчетвером, включая Фал Сиваса, двинулись к двери.
Выходя в коридор последним, я услышал, что открылась дверь в противоположном конце комнаты, и оглянулся. В дверях стояла Дея Торис. Она протягивала ко мне руки, и я побежал к ней. Подхватив ее на руки, я почувствовал, что она вся дрожит.
— О, мой принц! — воскликнула она. — Я думала, что уже не успею. Я слышала все, что говорилось здесь, но я была связана, во рту был кляп и я не могла предупредить, что Гар Нал обманывает тебя…
Мое удивленное восклицание привлекло внимание моих товарищей, и они все вернулись в комнату.
Ни говоря ни слова, Ур Джан подбежал и пронзил мечом лживое сердце Гар Нала.