Ноябрь 1916 года.
Париж, 3 ноября. Германские социалисты подняли совместно с русскими анархистами агитацию за мир.
4 ноября. Из авторитетного источника я узнаю, что румынские архивы перевезены из Бухареста в старую столицу Молдавии, Яссы, неподалеку от бессарабской границы России.
На одном русском заводе произошла демонстрация с требованиями мира. Два пехотных полка отказались восстановить порядок, вследствие чего были вызваны казаки, которые и рассеяли толпу. Говорят, что германские социалисты при содействии германского правительства вошли в связь с русскими анархистами. Москва твердо сопротивляется попыткам преждевременно заключить мир.
7 ноября. Глупости, совершаемые Россией время от времени, прямо губят нас, но нас спасают просчеты немцев. Российский император сделал глупость, не подтвердив обещаний, данных Польше вел. кн. Николаем Николаевичем. Германский император и его австрийский коллега, как нам кажется, тоже наделали ошибок в польском вопросе. В какой мере и надолго ли русские поляки, единственные, которые будут пользоваться частичной автономией под германским владычеством, будут находиться под обаянием германской декларации? Им придется, ведь, сражаться в германской армии либо против Франции и Англии, не любить которых у них нет оснований, либо против России, с перспективой быть расстрелянными в случае взятия в плен.
У меня есть сведения, что Штюрмер уже в опале, и что болезнь его должна подготовить к его уходу, и что Сазонов может вновь появиться на политической сцене! Несмотря на то, что Петербург и германофильская партия относятся одобрительно к заключению мира, Москва и армия не допустят да этого.
8 ноября. Здесь было немало разговоров о том, что германофильски настроенное министерство побуждает Россию заключать сепаратный мир с Германией. Гуннский и австрийский императоры, по-видимому, потеряли всякую надежду на такой мир, так как, объявив русскую часть Польши королевством под верховным владычеством Германии, они сделали невозможным примирение с Россией.[68]
15 ноября. Пуанкаре негодует по поводу текста русского протеста на декларацию германского и австрийского императоров о будущем Польском королевстве. Он старался о том, чтобы русским объявили, что если император подтвердит обещания, данные вел. кн. Николаем Николаевичем в начале войны, и пообещает русской Польше действительную автономию, то Антанта сделает во время мирных переговоров все возможное, чтобы присоединить к русской Польше Польшу германскую и австрийскую.
20 ноября. Дени Кошен сделал мне визит сегодня днем. Он говорит, что посланники держав Антанты в Афинах, заявляющие о своем желании примирить Венизелоса с королем, на самом деле внушают королю недоверие к Венизелосу, а Венизелоса подстрекают против короля. Таким образом, действия посланников носят антидинастический характер, и они разъединяют короля и его подданных, вместо того, чтобы сближать их. Кошен считает, что результатом войны будет общая передвижка на восток всех континентальных участников войны. Франция получит Эльзас и Лотарингию, Германия – Польшу и значительную часть западной России. Россия будет компенсирована в Малой Азии, Италия вытеснит Грецию из ее владений, граничащих с Албанией. Англия удержит германские колонии, которые она заняла или сможет еще занять. Он ничего не сказал относительно того, что получат Греция, Сербия и Болгария. Он не думает, чтобы из Салоник пришло что-либо, способствующее спасению Румынии. Он не любит русских и смотрит на них как на восточный народ, которому надлежало бы вернуться на Дальний Восток.
21 ноября. Один русский поляк, бывший депутат Государственной думы от Варшавы, посетил меня сегодня. Он остановился здесь по пути в Лондон. По его мнению, возможно, что немцы завербуют насильно, если понадобится, в германскую армию русских поляков, которых они вывезли из Польши для работы в Германии.
Недавняя сцена в Думе была гораздо более бурной, чем можно было судить по опубликованным материалам. Заявление военного министра и министра внутренних дел, что война будет доведена до конца, было инспирировано ген. Алексеевым без ведома Штюрмера, который внес в кабинет не имевшее успеха предложение об аресте Милюкова, обвинявшего Штюрмера в продажности. Оба вышеупомянутых министра солидализировались с Милюковым в заседании Думы, вызвав этим аплодисменты. В какой мере император причастен к этой декларации, и какова будет судьба Штюрмера – будет ли он устранен совершенно неожиданно для самого себя, подобно Сазонову и другим министрам, – этого мой поляк не может сказать. В отсутствие императора, уезжавшего в Ставку, на заседаниях кабинета председательствует императрица! Некоторое время тому назад мой поляк представлял императору меморандум о чаяниях Польши. Его величество в общем соглашался и предложил ему показать меморандум императрице, что тот и сделал. Эта дама подвергла мелочной критике все предложения до единого и сказала, что предоставление Польше просимого ею побудило бы Литву и Прибалтийские провинции требовать автономии. Мой поляк ответил ей, что в Литве и Прибалтике больше поляков, чем немцев, что не совсем верно. В общем императрица оказала ему плохой прием. При эвакуации Польши русские вывезли все ценные бумаги и банковские вклады; вследствие этого польские собственники не будут склонны поддерживать германскую так называемую автономную Польшу, будучи уверены, что их ценные бумаги и вклады будут конфискованы, если они станут на сторону Германии.
22 ноября. Из Румынии плохие вести, и поражение ее затянет войну, но я уверен, что немцы, несмотря на свое хвастовство, очень истощены. Они так много говорят в своих радио о том, что в ближайшем будущем Вильсон выступит посредником и миротворцем в германском духе, что он вынужден был протестовать против приписывания ему такого намерения. Законопроект о мобилизации для военных целей всей германской нации также показателен для растерянности германского правительства. Они намерены заменить ввезенными бельгийцами и поляками всех здоровых немцев, годных для военной службы.
Французская армия потеряла убитыми и умершими от ран свыше 1 100 000, и в Германии находится около 250 000 французских пленных.
23 ноября. Вести из Румынии не улучшаются. Итак, наконец-то германскому, австрийскому и турецкому посланникам пришлось покинуть Афины. Их следовало удалить гораздо раньше. Удаление их является новшеством в так называемых обычаях и международном праве, но с самого начала войны немцы вводили новшества и нарушали международное право во вред нам. Почему бы нам в миниатюре не подражать германской практике?
24 ноября. Штюрмер пал a la maniere orientale, и вместо него правит министр путей сообщения. Должно быть, это Алексеев в ставке запугиваниями побудил императора к этой театральной развязке, подготовив к ней Думу при помощи декларации военного министра и министра внутренних дел.
26 ноября. Большие дебаты возникли вокруг вопроса о том, кто будет послан в Россию в качестве представителя Франции и Англии. Бриан и Асквит были бы подходящими людьми для того, чтобы с наибольшим Эффектом говорить с царем и его министрами, и возможно, что Грей пожелает быть истолкователем политики его величества короля Георга. Бриан опасается, что столь длительное отсутствие из Парижа, которое потребуется на поездку в Россию, пребывание там и возвращение может дать его соперникам удобный случай для свержения министерства. В таком случае возникла бы борьба из-за его преемника, притом среди его же коллег. Рибо отказывается ехать в Россию. Возможно, что поедет Думерг. Ллойд-Джордж явился бы подходящим олицетворением решимости британского народа сражаться.[69]
28 ноября. Положение Румынии действует угнетающе, но оно может измениться, если русские поспешат, и если у них окажется достаточно пушек, а также снаряжения для полевой артиллерии.
29 ноября. Есть признаки, что малые нейтральные страны принимают решения совместно, но поскольку Швеция является соглашение, если бы таковое было достигнуто под влиянием Швеции, оказалось бы не в нашу пользу. Шведский премьер-министр – друг бошей.
30 ноября. Сегодня я виделся с румынским посланником. Он, конечно, очень удручен. Он порицает Китченера за то, что тот обращал внимание исключительно на север Франции и на Египет. Во Франции не было возможности прорвать германскую линию и вторгнуться в Германию, а Египту в действительности не грозила никакая опасность. Китченер должен был бы понимать, что война будет решена на Балканах, а России надлежало быстро притти на помощь Румынии, когда та вступила в войну.
Морганы предполагали выпустить англо-французский заем. «Федераль Резерв Борд», учреждение, во главе которого стоит немец Шифф, опубликовало заметку, указывающую, что Америка, загребая на войне кучу денег, должна придерживать золото, в целях послевоенного экономического господства, и не должна вкладывать деньги во внешние займы или предприятия. Поскольку никаких иностранных займов, кроме англо-французского займа Моргана, не предвиделось, заметка явно преследовала цель воспрепятствовать этому займу, и встревоженный Мак-Кепна хочет замять это дело.
В «Морнинг Пост» помещена передовая, которой я еще не читал, на тему о том, что Германия сделала очень выгодное для союзников мирное предложение на том условии, чтобы ей была предоставлена свобода действий в Центральной и Южной Америке. Германия сделала много глупостей, но неужели она может оказаться настолько одураченной, чтобы сделать такое предложение, которое ее целиком продает Америке? Бриан смеялся над теми, кто поверил, что такое предложение было сделано. Кто это пустил такую утку, за которой погналась «Морнинг Пост»?