Как чисто внешнюю особенность дела Н. Бестужева должно отметить обилие цифровых разметок, находящихся на листах его; в нем находятся следующие части: 1 л. нум. (опись документов), + 54 нум. л.-- самое дело; в этот общий счет входят: 1) копия с послужного списка за 1825 г. на л. л. 1--3; далее идет л. 4-й, чистый, но вошедший в общий счет; 2) "выписка из показаний", занимающая л. л. с 51 по 54; дальнейшие листы, хотя и перенумерованы (л. л. 55--62), но не записаны, кроме заверительной записи Ивановской) о количестве л. л. : в конце дела на л. л. 1--7, перемеченных карандашом, находится резюме, скрепленное Боровковым. Итак всего записанных листов в деле: 1-534-7, т.-е. 61 лист, кроме обложки. Следует дополнить, что л. л. 1--62 первоначально были размечены карандашом, потом по карандашу обведены чернилами.
Вверху л. 1, на л. 10, где начинаются так называемые вопросы о воспитании (в изд. No 4), на л. 5, где начинается первый допрос Левашева (в изд. No 2), а равно и на л. 7, в конце этого допроса -- везде проставлено: No 29 -- каковым обозначается дело Н. Бестужева составителями "выборок". Допрос Левашова был просчитай самостоятельно по листам, но не вполне последовательно, так что лицо, начавшее размечать его по листам, перешло потом к счету по страницам. Далее л. л. 8--9 (в изд. No 3) -- где находится обращение Н. Бестужева к ген. Сукину и дополнительное показание -- носят отметки, сделанные тюремной администрацией, а именно в тюрьме л. 8-й пометили: "стр. первая. 15";-- л. 9-й соответственно с этим: "стр. вторая. 15", при чем последняя цифра указывает на номер каземата, где был заключай Н. Бестужев. Вторично отметку администрации мы находим на л. л. 13--18. где находятся вопросы Бестужеву от 26 декабря (в изд. No 6) и ответы на них (в изд. No 7): л. 13-й тюремной администрацией отмечен как 4-й; л. 14--9: л. 15--5: л. 16--6: л. 17--7: л. 18--8; кроме того, на л. л. 15--18 находим известную уже пометку администрации: "стр. первая. 15" и т. д. Л. л. 19 -- 28, -- т.-е. запрос Комитета от 25 января (в изд. No 8) и ответ на кего Бестужева (No 9) -- помечены карандашом, как 9--18. а самый ответ Бестужева, т.-е. л. л. 21--28, размечены сверх того тюремным начальством: "стр. 1", "стр. 2" и т. д., но без обозначения номера каземата. Наконец тюремную разметку мы видим и в четвертый раз. а именно на л. л. 33--38, где находятся ответы Бестужева на запросы Комитета от 26 апреля (в изд. No 11), при чем счетчик на этот раз держался другого приема: он считал по листам, т.-е. через страницу; из этого обозрения для нас вскрывается любопытный жизненный факт: повидимому, тюремная администрация на Н. Бестужева обращала особенное внимание {Каховский, предполагая, что между арестованными могла поддерживаться переписка, говорит: "нет ли и опять какой новой (переписки), особливо если Рылеев о Николаем Бестужевым в одном коридоре содержутся".}.
Из отдельных документов, входящих в состав дела Н. Бестужева, внимание исследователя прежде всего привлекает его послужной список. Он написан весь от руки; кроме должностных лиц, он собственноручно скреплен самим Н. Бестужевым; по сравнению с другими формулярами, вопросы в нем совершенно иные; в некоторых графах нет совершенно ответов на предлагаемые вопросы, напр., нет ответа о семейном и имущественной положении Н. Бестужева. Остановимся еще на одной частной детали: среди наименований судов в этом послужной списке встречается выражение: "на корабле Нетроне" -- это сокращенная форма вместо полной: "Не тронь меня", каковое название нам известно уже из послужного списка М. Бестужева ("Восстание декабристов", т. I, стр. 479).
После копии с послужного списка начинается самое следственное дело. В журналах Следственного Комитета имя Н. Бестужева встречается впервые под 23 дек. 1825 г. (заседан. 7), где отмечено, что среди первоначальных ответов разных лиц, были заслушаны таковые же, данные Н. Бестужевым, при чем эти показания были сняты и представлены в Комитет Левашовым. На основании показаний самого Бестужева (стр. 62) видно, что он был арестован 16 декабря, а из письма его к А. Я. Сукину (стр. 62) можно сделать тот вывод, что первый его допрос был произведен Левашовым в день, ареста, т.-е. 16 декабря. А мы уже знаем, что допрос, произведенный Левашовым, был заслушай в Комитете 23 декабря -- прибавим не один только этот допрос, но и то дополнение к этому допросу, о котором он говорит в письме к Сукину и которое было написано Н. Бестужевым 19 декабря 1825 г. (в изд. No 3 b.). Первый обстоятельный допрос Бестужева был произведен 26 декабря в 10 заседании Комитета, в результате чего ему были предложены те же вопросы, но уже в письменной форме (в изд. No 6), на что Бестужев представил свои ответы (в изд. No7), которые и были заслушаны 28 декабря в 12 зас. Комитета. Остановимся несколько на тексте этих вопросов, которые были предложены 26 декабря Н. Бестужеву за скрепою аудитора Попова. Первые 6 пунктов из этого вопроса были предложены в тот же самый день за подписью того же аудитора Попова другому из братьев Бестужевых -- Александру (т. I, стр. 430--434). 2 последних пункта, предъявленные Н. Бестужеву (7 и 8), не сходятся с последними (7, 8, 9) пунктами вопроса, предложенного Александру Бестужеву.
Комитет, однако, не удовольствовался вполне этими главными ответами; через месяц -- 28 генваря, в 43 заседании он предложил ему целый ряд вопросов (в изд. No 8), при чем относительно этих вопросов в протоколе сказано, что в них шла речь "об участии в Обществе Батенкова" {Относительно ответов Бестужева на эти вопросы следует отметить одну особенность: в ответе на 10-й пункт в одной месте Бестужев, дипломатически выражаясь, говорит: "о болезни гр. Аракчеева", или в первоначальной редакции этого, места (стр. 77) о происшествии, бывшей в Грузине", т.-е. об убийстве Минкиной.}.
Далее Комитет в течение целых 3 месяцев не касается дела Н. Бестужева и только 26 апреля в 117 своем заседании возвращается к нему и изустно допрашивает его: "спрошенный по поводу сношений его с Торсоном, -- записано в этом протоколе, -- Н. Бестужев не совершенно искренно отвечал и, между прочим, объяснил, что прошедшей осенью он узнал о намерении Каховского посягнуть на жизнь покойного императора". По этому поводу Комитет определил дать вопросные пункты (в изд. No 10), ответы на которые и были заслушаны 27 апреля в 118 заседании Комитета; при этом Комитет отметил, что в своих ответах Н. Бестужев: "повторяет последнее словесное: показание, прибавляя некоторые подробности".
По поводу следующего запроса 6 мая (в изд. No 12) в журнале 127 заседания записано: "допрашивали капит.-лейт. Бестужева: показал, что Каховский перед 14 числом декабря требовал, чтобы Общество действовало так. как он хочет, не объяснив, однако, чего он хочет, и угрожал в противном случае все объяснить правительству".
Обращаясь к дальнейшему ходу дела Н. Бестужева, должно отметить, что Комитет сделал целую сводку из показаний Дивова, Беляевых и Цебрикова (в изд. No 14) и на основании этого материала предложил 9 мая Н. Бестужеву вопросы (в изд. No 15), на что Н. Бестужев дал свой ответ (в изд. No 16). По поводу этого вопроса под 9 мая в протоколе находим такую краткую запись: "допрашивали кап.-лейт. Бестужева; сознался, что он увлек за собой Гвардейский Экипаж на площадь. Показание же Штейнгеля (что Каховский, говоря с ним, Бестужевым, сказал: "с этими филантропами делать нечего, тут надобно резать, да и только", -- не признал совершенно справедливый, ибо помнит только следующие слова Каховского: "с этими филантропами нечего делать", но, чтобы он прибавил: "надобно резать, да и только"-- не слыхал". -- Надо заметить, что последние протоколы Комитета вообще отличаются, несмотря на их обширный объем, краткостью. В них мы не находим упоминаний о довольно значительной количестве допросов и очных ставок, какие происходили в конце апреля и в мае 1826 г.
Следует еще сделать разъяснение по поводу одного места в No 20--именно в "выписке показаний", где (на стр. 93) приводится следующая выдержка из показаний В. Кюхельбекера: "на площади происходили большие беспорядки, а наипаче московские стреляли без приказания, тогда он (т.-е. Кюхельбекер) предложил команду Н. Бестужеву, от чего он уклонился". Приводя эту выписку, составитель выборки ссылается на "черные ответы". В деле В. Кюхельбекера под No 14 имеются "некоторые подробности", какие Кюхельбекер приводит в дополнение первого своего показания, данного перед ген. Левашовым. Приведенное выше место заимствовано из начала этих "дополнений", представляя небольшой перифраз последних. Надо заметить, что в оригинале эти "дополнения", т.-е. No 14, писаны с целым рядом поправок, дополнений, исправлений, что подало повод составителю выписки в деле Н. Бестужева назвать это "дополнение" "черными ответами".