"Опекунство, учрежденное надъ дѣтьми и имуществомъ А. С. Пушкина", какъ явленіе частное, даже семейное, мало интересовало современниковъ, которые не оставили намъ почти никакихъ о немъ свѣдѣній. Оно имѣетъ, однако, извѣстное для насъ значеніе, такъ какъ "Опекунство надъ дѣтьми и имуществомъ" весьма скоро обратилось въ опеку надъ произведеніями Пушкина. Въ нашемъ архивѣ хранятся два документа, живо обрисовывающіе характеръ этой опеки.
Въ числѣ нѣсколькихъ рукописныхъ матеріаловъ {1) Программа праздника на Ольгиномъ островѣ въ 1836 г., въ которой рукою Жуковскаго отмѣчены авторы куплетовъ; 2) Разсказъ кн. Трубецкаго о Пушкинѣ и Дантесѣ, записанный въ 1887 тоду; 3) Переписка гр. Строгонова съ редакторомъ "Отечественныхъ Записокъ", и 4) составленное нами изслѣдованіе "Пушкинъ и Наказъ Екатерины II".}, сообщенныхъ нами Л. Н. Майкову, редактору академическаго изданія сочиненій Пушкина. эти документы были доставлены ему лишь въ мартѣ прошлаго года. Онъ возвратилъ ихъ при слѣдующей краткой запискѣ:
"Съ искреннѣйшею благодарностью возвращаю тебѣ присланные документы; они очень интересны и характерны, и съ твоего разрѣшенія я списалъ ихъ для своего свѣдѣнія. желалъ бы возвратить ихъ тебѣ лично, но по цѣлымъ недѣлямъ принужденъ сидѣть дома: здоровье очень плохо".
Записка помѣчена 11-мъ марта; черезъ мѣсяцъ Майкова не стало. Съ его смертью не прекратилось, конечно, академическое изданіе сочиненій Пушкина; но выпускомъ 1-го тома X Н. Майковъ далъ Академіи Наукъ такой высокій образецъ для всего изданія, что продолженіе его, вѣроятно, значительно замедлится. Такого глубокаго знатока, точнаго изслѣдователя и вѣрнаго цѣнителя произведеній Пушкина, какимъ былъ Майковъ, не легко замѣстить и для Академіи Наукъ.
Въ "Русской Старинѣ" помѣщено нѣсколько весьма цѣнныхъ матеріаловъ для всесторонняго освѣщенія Пушкина и отношеній къ нему русскаго общества; присоединяемъ къ нимъ и наши документы, заслужившіе вышеприведенное напутствіе Майкова.
В. Бильбасовъ.
1.
ОПЕКУНСТВО
учрежденное надъ дѣтьми и имуществомъ.
А. С. Пушкина.
31-го декабря 1841 г.
No 43.
Господину редактору "Отечественныхъ Записокъ.
Опекунство сіе слушало прошеніе с.-петербугскихъ книгопродавцевъ Глазунова, Заикина и Кушинникова отъ 6-го минувшаго ноября, въ коемъ они излагаютъ, что въ вышедшемъ 11-мъ номерѣ "Отечественныхъ Записокъ" на сей годъ, издаваемыхъ вами, напечатано на стр. 25, къ подрыву ихъ изданія посмертныхъ сочиненій А. С. Пушкина, слѣдующее объявленіе: "Стихотворенія Пушкина, не вошедшія почему-либо въ полное собраніе его сочиненій, дѣятельно собираются редакціею "Отечественныхъ Записокъ" и будутъ по возможности всѣ напечатаны въ этомъ журналѣ въ слѣдующемъ году, чтобъ, какъ мы сказали въ 9-й книжкѣ, будущій издатель зналъ гдѣ взять все остальное, принадлежащее Пушкину и вмѣстѣ собранное". Почему книгопродавцы тѣ и просятъ воспретить вамъ печатать сочиненія А. С. Пушкина.
Опекунство сіе, усматривая, что упомянутое объявленіе дѣйствительно напечатано въ 11-й книжкѣ "Отечественныхъ Записокъ", что въ слѣдствіе сего объявленія здѣшніе книгопродавцы Глазуновъ, Заикинъ и Кушинниковъ требуютъ защиты онаго, на томъ основаніи, что пунктомъ V контракта, заключеннаго ими 1-го декабря 1840 года съ Опекунствомъ симъ, предоставлено только имъ однимъ на извѣстныхъ условіяхъ собирать и печатать всѣ посмертныя сочиненія А. С. Пушкина, и что подобное объявленіе, повидимому, клонясь къ униженію достоинства произведеннаго ими нынѣ изданія, можетъ заставить полагать, что Опекунство предприняло новое изданіе, прежде условленнаго съ тѣми книгопродавцами времени, чего оно по силѣ заключеннаго съ ними контракта не могло сдѣлать. Почему Опекунство, принявъ въ уваженіе, что какъ единственное почти достояніе дѣтей: покойнаго А. С. Пушкина заключается въ сочиненіяхъ его, что исключительно на Опекунство сіе возложена обязанность заботиться о размѣщеніи прежнихъ и производствѣ новыхъ изданій сочиненій А. С. Пушкина, что литературная собственность положительно охраняется нашими ^законами, что Опекунство, усердно преслѣдуя предметъ учрежденія своего, запродало упомянутымъ книгопродавцамъ право на собраніе и печатаніе въ теченіе трехъ лѣтъ посмертныхъ сочиненій А. С. Пушкина, что книгопродавцы тѣ имѣютъ право на защиту со стороны Опекунства, что вамъ, какъ издателю "Отечественныхъ Записокъ", никогда и ни подъ какимъ видомъ не предоставлено было Опекунствомъ присвоиваемаго вами себѣ права; напротивъ, что таковое дѣйствіе поставило бы Опекунство въ необходимость преслѣдовать васъ, еслибъ оно не приписало таковаго поступка незнанію. Почему Опекунство положило между прочимъ:
1) Предложить вамъ напечатать въ своемъ журналѣ объяснительное объявленіе, въ которомъ бы вы изложили, что упомянутою выше статьею вы не разумѣли новаго изданія Пушкина.
2) Предоставить вышеупомянутымъ книгопродавцамъ сдѣлать и отъ себя въ публику подобнаго же рода объявленіе, разумѣя, что оба сіи объявленія, какъ ваше, такъ и книгопродавцевъ, должны быть представлены на предварительное разсмотрѣніе Опеки.
Сообщая вамъ, Милостивый Государь, таковое заключеніе Опекунства, учрежденнаго надъ имуществомъ дѣтей А. С. Пушкина, я приглашаю симъ васъ сдѣлать упомянутое объяснительное объявленіе.
Опекунъ графъ Григорій Строгановъ.
2.
КОНТОРА РЕДАКЦІИ
"Отечеств. Записокъ".
14-10 января 1842 г.
Спб.
Въ Опекунство, учрежденное надъ дѣтьми и имуществомъ А. С. Пушкина.
На полученное мною 6-го января 1842 года отношеніе Опекунства отъ 31 декабря 1841 г. За No 45-мъ, симъ честь имѣю отвѣтствовать: 1) Напечатанное мною въ ХІ-й книжкѣ "Отечественныхъ Записокъ" 1841 года объявленіе о намѣреніи помѣстить въ этомъ журналѣ всѣ стихотворенія Пушкина, не вошедшія въ полное собраніе его сочиненій и уже напечитанныя прежде въ другихъ изданіяхъ -- не только не могло служить къ подрыву изданія гг. Глазунова, Заикина и Кушинникова, но должно было бы помочь распродажѣ его, ибо симъ пополнилось бы это неполное изданіе, на которое всякій охотнѣе сталъ бы подписываться, зная, гдѣ онъ можетъ списать всѣ недостающія ему пьесы, о которыхъ и помину нѣтъ въ полномъ собраніи.
2) Цензурнымъ Уставомъ дозволяется перепечатывать не болѣе печатнаго листа какого-либо сочиненія какъ при жизни автора, такъ и по смерти его; а какъ въ извѣстныхъ мнѣ напечатанныхъ стихотвореніяхъ А. С. Пушкина, которыя я хотѣлъ собрать въ "Отечественныя Записки", не заключается и полулиста, то на перепечатываніе ихъ я имѣлъ неотъемлемое право, не спрашивая на то дозволенія Опекунства.
3) Изъ объявленія моего никакъ нельзя было сдѣлать вывода, что будто бы Опекунство предприняло новое изданіе сочиненій Пушкина, потому что въ этомъ объявленіи нѣтъ ни слова о новомъ изданіи, а сказано очень опредѣленно, что пьесы, не вошедшія въ полное собраніе сочиненій Пушкина, будутъ напечатаны именно въ "Отечественныхъ Запискахъ", а не гдѣ-либо особо.
4) Условія, заключеннаго Опекунствомъ съ гг. Глазуновымъ, Зайкинымъ и Кушинниковымъ, я не могъ знать, потому что оно не приведено во всеобщую извѣстность. Да еслибъ я и зналъ о немъ, то и тогда объявленіе мое нисколько не противорѣчило бы ему, ибо я никогда не объявлялъ о новомъ изданіи сочиненій Пушкина.
5) Подрывать же изданіе гг. Глазунова, Заикина и Кушинникова я не имѣлъ и не способенъ былъ имѣть ни малѣйшаго намѣренія, и не знаю, на чемъ Опекунство основываетъ право свое подозрѣвать меня въ подобномъ умыслѣ. Цѣль моя была поправить ошибку, неизвѣстно кѣмъ сдѣланную, доставить русской публикѣ дополненіе къ собранію сочиненій Пушкина, съ тѣмъ, чтобъ русскіе читатели не обязаны были перерывать сотни книгъ и журналовъ, отъискивая пропущенныя въ полномъ собраніи пьесы, а имѣли бы ихъ въ одной изъ книжекъ моего журнала, изъ которой легко могли бы списать себѣ. Творенія Пушкина -- наша народная слава; каждая строка его драгоцѣнна для русской литературы, и если издатели-книгопродавцы, имѣя въ виду только коммерческую цѣль, не умѣли оцѣнить свое сокровище, то на русскихъ литераторахъ лежитъ обязанность поправить эту ошибку, въ которой могло бы упрекнуть насъ потомство. Благоговѣя передъ драгоцѣнною для всѣхъ насъ памятью Пушкина, я съ самаго выхода послѣднихъ томовъ его сочиненій, пересмотрѣлъ множество журналовъ, газетъ и альманаховъ, отъискивая тамъ пьесы, не вошедшія въ полное собраніе и можетъ быть вовсе неизвѣстныя издателямъ. Въ этомъ довольно утомительномъ трудѣ имѣлъ я цѣль чисто безкорыстную, чему доказательствомъ можетъ служить слѣдующее обстоятельство: одинъ изъ издателей, г. Кушинниковъ, знай, что я тружусь надъ отыскиваніемъ сочиненій Пушкина, не вошедшихъ въ полное собраніе, пріѣхалъ ко мнѣ въ концѣ ноября (слѣдственно, по выходѣ XI книжки моего журнала) и просилъ, чтобы я подарилъ издателямъ все мною собранное, обѣщаясь за себя и за товарищей своихъ напечатать эти пьесы отдѣльно, въ видѣ прибавленія къ полному собранію и разослать подписавшимся на полное собраніе сочиненіи Пушкина -- безденежно. Я тотчасъ же согласился на это предложеніе и обѣщалъ ему, пересмотрѣвъ дотолѣ непересмотрѣнные мною журналы и альманахи, сообщить издателямъ все, что найду, безъ всякаго съ ихъ стороны вознагражденія. Г. Кушинниковъ недавно доставилъ мнѣ значительное количество старыхъ журналовъ и альманаховъ, и теперь я занимаюсь разсмотрѣніемъ ихъ. Какъ скоро найду все, что надо, и удостовѣрюсь, что негдѣ болѣе искать стихотвореній Пушкина, пропущенныхъ въ полномъ собраніи его сочиненій, тотчасъ все это отдамъ издателямъ для напечатанія согласно ихъ обѣщанію. Я буду награжденъ уже тѣмъ, что русская литература будетъ имѣть всего Пушкина въ одномъ дѣйствительно полномъ собраніи его сочиненій. Объ этомъ я и объявилъ уже прежде полученія мною отношенія Опекунства -- въ первой книжкѣ "Отечественныхъ Записокъ" 1842 года, вышедшей 1-го января (Критика, стр. 44).
Позволяю себѣ думать, что этотъ отвѣтъ мой достаточно убѣдитъ Опекунство въ чистотѣ и безкорыстіи моихъ намѣреній, и избавитъ меня отъ тѣхъ незаслуженныхъ подозрѣній, къ которымъ я во все время своей литературной жизни не подавалъ ни малѣйшаго повода.
Андрей Краевскій.
"Русская Старина", No 1 , 1901