Я живу в глубоком покое.

Рою днем могилы корням.

Но в туманный вечер - нас двое.

Я вдвоем с Другим по ночам.

Обычайный - у входа в сени

Где мерцают мои образа.

Лоб закрыт тенями растений.

Чуть тускнеют в тени глаза.

Из угла серебрятся латы,

Испуская жалобный скрип.

В дальних залах - говор крылатый

Тех, с кем жил я, и с кем погиб.

Одинок - в конце вереницы -

Я - последний мускул земли.

Не откроет уст Темнолицый,

Будто ждет, чтобы все прошли.

Раздавив похоронные звуки

Равномерно-жутких часов,

Он поднимет тяжкие руки,

Что висят, как петли веков.

Заскрипят ли тяжкие латы?

Или гроб их, как страх мой, пуст?

Иль Он вдунет звук хриповатый

В этот рог из смердящих уст?

Или я, как месяц двурогий,

Только жалкий сон серебрю,

Что приснился в долгой дороге

Всем бессильным встретить зарю?

15 июня 1904