Среди славных русских женщин, потрудившихся на благо национальной самобытности своего народа, на укрепление державного образа России, так ненавистного нашим врагам, внешним и внутренним, на видном месте деятельность графини Антонины Дмитриевны Блудовой (1813 - 1891), вспоминаемой с благодарностью всеми её современниками, настроенными благочестиво и в высшей мере патриотично. Её благотворительность и гражданская позиция снискали искреннее уважение таких светлых умов своего времени, как Фёдор Тютчев и вожди славянофилов - Алексей Хомяков, Иван Аксаков и Юрий Самарин; к мнению А.Д. Блудовой прислушивались историки, педагоги и духовные лица. Вся жизнь Антонины Дмитриевны - сплошное служение благородным стремлениям честных людей жить с пользой для страны, любить труд и спасительное слово утешения.
Отец нашей героини Дмитрий Николаевич Блудов (1785 - 1864), крупный государственный сановник, дипломат, а в молодости литератор, друг Н.М. Карамзина, В.А. Жуковского и К.Н. Батюшкова. Его старшая дочь Антонина родилась в Стокгольме, там Дмитрий Николаевич состоял поверенным при Шведском дворе. Затем он служит в той же должности в Лондоне, после чего возвращается домой, где ему были вверены ответственные поручения. Дети росли в достаточной семье, получая отличное домашнее образование, а связи отца помогли войти в круг людей избранных и просвещённых.
В России настала пора широко развернуть школьное дело, для этого требовалось пробудить частную инициативу. Создание школ в имениях на средства помещиков и благотворителей было хорошим подспорьем земскому просвещению, возникают и более высокие уровни воспитательных учреждений - православные братства. Как говорили тогда: подошла пора поставить просвещение под знамёнасвятых Кирилла и Мефодия. Так камер-фрейлина Императрицы Марии Александровны, Антонина Дмитриевн Блудова, горячо взялась за создание Кирилло-Мефодиевского Братства в городе Остроге Волынской губернии. Место было выбрано неспроста. Ведь здесь первопечатник Иван Фёдоров выпускал беспримерные Острожские издания Библии и Букваря. Но с течением столетий место это захирело, перешло в руки монахов ордена капуцинов, а потом и вовсе запустело. Вот на этих-то руинах и надо было строить школы, жилые корпуса, возводить благолепный храм. Всё по силам оказалось благородной представительнице из старинного рода Блудовых. Антонина Дмитриевна все свои личные средства, с прибавкой ещё денег от продажи драгоценностей, сумела употребить на дело, чтобы построить здесь не только школы, но и корпуса для учащихся и педагогов, и, конечно, воздвигнут был храм Божий, для общей молитвы. Устав Братства разрабатывал ещё её отец, граф Дмитрий Николаевич, высочайше утверждён в 1865 году. Открылись начальная школа и приготовительное женское училище. Прошёл ещё год, и Острожское Кирилло-Мефодиевское Братство объявило набор в первый класс высшего женского училища имени графа Д.Н. Блудова. Обязательными предметами тут были Закон Божий, церковно-славянский и русский языки, а также русская словесность и отечественная история, серьёзно уделялось внимание усвоению уроков географии, арифметики, чистописания, пения и музыки. Конечно, женское обучение не должно обходиться без рукоделия, и оно здесь школьницами успешно осваивалось. Образованные женщины-христианки готовились к жизни практической, связной с трудом и трудностями. Разумеется, в училище беспощадно боролись с лживостью и лукавством. Правдивость, честность - непременные свойства достойного человека.
Заботилось братство и о странниках, направлявшихся из Киева в Почаевскую Лавру. Со всей России притекали к святыне богомольцы, и на братском подворье каждый находил благословенный приют. Подворье заложили в год рождения Цесаревича, будущего Императора Николая Второго. И кто только тогда не откликнулся на призыв пособить, отстроить и благоукрасить Острожское братство. Императорская семья, дамы-аристократки из высшего света, и среди них представительницы знаменитых семей - Долгорукова, Шереметева, Карамзина и Анна Тютчева, старшая дочь поэта. До 1875 года все братские школы графиня А.Д. Блудова содержала на свои средства, и только позже часть расходов взяло на себя Министерство Народного Просвещения, само собой, помогли проценты от вклада, оставленного графом Д.Н. Блудовым. Год от года богатела братская библиотека. От первопечатных Острожских изданий Ивана Фёдорова до самых новейших трудов историков и славистов - всё береглось и внимательно изучалось. Педагогические публикации великого хирурга Н.И. Пирогова, а у него есть и такие, а также яркие, поучительные беседы народного учителя Татевской школы Сергея Александровича Рачинского, а вместе с тем и весьма важные в педагогическом отношении заветные мысли обер-прокурора Синода К.Н. Победоносцева - всё было к месту и на пользу дела. Эти мыслители, как и другие подвижники русской школы, сами переписывались с Антониной Дмитриевной, и письменный диалог растягивался на десятилетия. А уж как радовалась графиня дружбе с учёными из славянских стран, ведь не зря же её называли ярой славянофилкой. Ф.И. Тютчев в стихотворении, посвящённом графине, настаивал:
Во имя милого былого,
Во имя вашего отца
Дадим же мы друг другу слово:
Не изменяться до конца.
И этой приверженности к родным корням Антонина Блудова до конца жизни не изменила. Не имея своей семьи, она личное счастье находила в благотворительности и занятиях по воспитанию и обучению детей из простонародья, из крестьянского сословия в особенности.
В литературе имя А.Д. Блудовой хорошо известно. Её основные воспоминания печатались в "Русском Архиве" (1870-80-е годы), а затем вышли в Москве отдельной книгой в 1888 году. О своём Острожском Кирилло-Мефодиевском братстве она рассказала в произведениях: "Путешествие в Острог", "Пять месяцев на Волыни", "Сказание о преподобном Феодоре, князе Острожском". Не устарели записки графини о святынях Почаевской лавры, а также публикации в журналах "Странник" и "Семейные Вечера". На этих страницах современники находили выразительные портреты знаменитых людей - литераторовиз круга знакомых её отца и виденных ею самою, рассказы о громких политических деятелях, вершивших историю, о духовных подвижниках Божиих и страдальцах за судьбы народа православного. Горькую судьбу Отечества, связанную с Крымской войной, Антонина Дмитриевна переживала особенно остро, и продолжалось это более тридцати лет.
Весной 1875 года графиня вместе с сестрой, Лидией Дмитриевной, поклонившись святому Сергию в его Лавре, отправилась в Крым, чтобы воочию обозреть места боевой славы и то, что стало с морской твердыней - Севастополем. Сёстры Блудовы увидели удручающую картину. Героический город лежал в развалинах, рядом и вокруг тяготело как бы онемение, чувствовалось безволие. Да и как по-другому, ежели пресловутый Парижский трактат отчуждал наше море, запрещал отстраивать у себя крепости и возрождать собственный флот? Ополчившиеся против России державы с Францией и Турцией во главе, подогреваемые Англией и тоже бессовестно совершавшей агрессию, другие страны-сателлиты - все в сговоре учинили тот позорный трактат, и разорвать его потребовалось время. Оно настанет в следующую эпоху, в царствование Александра Третьего, когда на Российский Престол воссядет царь-богатырь. Он монаршей волей начнёт отстраивать новый Русский Флот, и отстроит - сильнейший и могучий. И тогда будет опять над черноморскими водами реять победоносный Андреевский флаг, и Чёрное море снова будет Русским, как и было испокон века.
А пока - горькая истина: Севастополь, поверженный и разорённый. Антонина Дмитриевна в своих дорожных записках негодует. Так, 20 мая 1875 года она запишет: "Отправились в четвёртом часу на катере по Южной Бухте, мимо страшного разорения казарм и огромного госпиталя с остатком купала, где была церковь; и сюда, без зазрения совести, стреляли самыми сокрушительными зарядами англичане и те же самые французы, которые подняли такой крик против немцев, когда попали одна или две бомбы в один из парижских лазаретов во время осады французской столицы. В самой Инкерманской киновии, в скале с выбеленной дверью, на маленький балкон, который вместе служит окном для пещерной церкви, вырытой руками св. Климента, Папы Римского, множество штуцерных пулей засело, и множество следов ружейных выстрелов: это было приятное развлечение английских офицеров - стрелять, как в мишень, в эту скалу, освящённую памятью мучеников первого века Христианства!.. Не так относится русский человек к чужой святыне". Пояснения графине и её спутникам, осматривающим Севастополь с моря и на суше, давал адмирал Павел Александрович Перелешин (1821 - 1901), прямой участник Крымской войны, назначенный градоначальником Севастополя в августе 1873 года, и с душой взявшийся за возрождение городской жизни.
Воспоминания... воспоминания! Одни из них возвышали гордость, другие обостряли горечь. Здесь полегли врагов полчища, и для множества своих сынов город-герой стал братской могилой. Молитвенно вспомним всех, а дела других и в живой памяти. Вот, основательница Крестовоздвиженской общины сестёр милосердия, Великая княгиня Елена Павловна (1806 - 1873), проявившая себя когда-то как незабвенная меценатка: её покровительством пользовались великие русские художники - Александр Иванов, Карл Брюллов, Иван Айвазовский и другие мастера кисти; общеизвестны её благодеяния Русскому музыкальному обществу в Петербурге. В пору обороны Севастополя сёстры Крестовоздвиженской общины изо всех сил потрудились на перевязочных пунктах и в подвижных лазаретах, помогали врачам и при операциях. В Общину сестёр добровольно набирались женщины, не связанные семьями, все, кто в смиренном терпении получает крепость и силу от Бога. В Крыму в разгар войны боевыми буднями трудилось 200 сестёр милосердия. Пример Великой княгини Елены Павловны и созданной ею Крестовоздвиженской общины положил началу движению Красного Креста, впоследствии охватившему весь цивилизованный мир.
Свои крымские впечатления Антонина Дмитриевна Блудова изложила в публикуемых "Воспоминаниях...". Впервые эти очерки появились в журнале "Семейные Вечера" (1876, No 3-5).
Текст и вступление подготовили библиографы М.А. Бирюкова и А.Н. Стрижев.