Шумятъ на Западѣ народы,

И въ ярости своей слѣпой,

Какъ бурныя весенни воды,

Грозятъ со всѣхъ сторонъ бѣдой.

И наступилъ послѣднiй бой,

Послѣднiе настали годы,

О Русь! Чтó станется съ тобой?

Враги всѣ заняли проходы.

Пришла минута разложенья,

Пора считаться за грѣхи,

И нѣтъ тебѣ ни въ чемъ спасенья,

Все трынъ-трава: зима, штыки...

Какъ трынъ-трава все, а стихи

Всѣхъ фабрикъ нашего издѣлья?

Тогда страшись, злодѣй, бѣги

Россiйскихъ стихоплетовъ мщенья!

А петербургскiй-то дендизмъ,

Непостижимый, безпримѣрный:

За нимъ московскiй славянизмъ,

Собой таинственный, безмѣрный!

А мало и того? Щитъ вѣрный -

Несокрушимъ антагонизмъ,

Слуга во всемъ нелицемѣрный -

Нѣмецкiй вашъ патрiотизмъ.

И такъ, россiйски стихоплеты,

Лихiе питерски денди?,

Да наши нѣмцы-патрiоты

Русь призваны судьбой спасти.

<1854>