Шумятъ на Западѣ народы,
И въ ярости своей слѣпой,
Какъ бурныя весенни воды,
Грозятъ со всѣхъ сторонъ бѣдой.
И наступилъ послѣднiй бой,
Послѣднiе настали годы,
О Русь! Чтó станется съ тобой?
Враги всѣ заняли проходы.
Пришла минута разложенья,
Пора считаться за грѣхи,
И нѣтъ тебѣ ни въ чемъ спасенья,
Все трынъ-трава: зима, штыки...
Какъ трынъ-трава все, а стихи
Всѣхъ фабрикъ нашего издѣлья?
Тогда страшись, злодѣй, бѣги
Россiйскихъ стихоплетовъ мщенья!
А петербургскiй-то дендизмъ,
Непостижимый, безпримѣрный:
За нимъ московскiй славянизмъ,
Собой таинственный, безмѣрный!
А мало и того? Щитъ вѣрный -
Несокрушимъ антагонизмъ,
Слуга во всемъ нелицемѣрный -
Нѣмецкiй вашъ патрiотизмъ.
И такъ, россiйски стихоплеты,
Лихiе питерски денди?,
Да наши нѣмцы-патрiоты
Русь призваны судьбой спасти.
<1854>