Вы подымаетесь на насъ,
Какъ на гонителей свободы?
Пусть такъ, а все же, спросимъ васъ,
Кто спасъ еще въ недавни годы
И васъ, и Запада народы
Отъ самовластiя проказъ?
Не нами ли палъ сынъ Судьбы,
Сулившiй вамъ свои оковы,
Предъ кѣмъ, какъ подлые рабы,
Склонялись ницъ, на все готовы?
И бѣгали, какъ свѣта совы,
Вы съ нимъ рѣшительной борьбы?..
Не мы ли васъ и въ наши дни
Спасли въ конецъ отъ демагоговъ?
Все падало, а мы одни
Отнюдь не побоялись громовъ,
Имъ дали нѣсколько уроковъ,
Скажите - гдѣ теперь они?
Тогда и нынѣ у кого
Хоть пядь земли отмежевали?
И чьи средь мира корабли,
Какъ воры моря, похищали?
Не мы за опiй разоряли,
И счеты за жида вели.
Не мы, въ глубокой тишинѣ,
Друзьями турокъ величаясь,
Стояли за одно въ огнѣ
Съ другими, гадомъ извиваясь;
Разимъ врага, не издѣваясь
Надъ дружбой явно и во снѣ.
Не говоримъ ужъ о другихъ,
Ни объ испанцахъ, португальцахъ,
Ни шведахъ и соседяхъ ихъ,
Ни о голандцахъ, азiатцахъ,
Американцахъ, африканцахъ,
Ни о своихъ, ни о чужихъ.
Кого Джонъ-Буль не обобралъ,
Когда шло дѣло о карманѣ?
И лапъ его кто миновалъ
На сушѣ иль на океанѣ?
И гдѣ, на островѣ Буянѣ,
Его прiязни избѣжалъ?
Всегда и всюду цѣль одна -
Барышъ и власть во чтобъ ни стало,
И за страной пошла страна,
А тамъ за царствомъ царство пало.
Не полно ли Джонъ-Буль? Нѣтъ, мало,
И чаша не совсѣмъ полна.
И есть ли гдѣ народъ какой
Иль городъ торговóй, военной,
Чтобъ не стращалъ его войной,
Политикой хитросплетенной,
Своею дружбой лицемѣрной,
Когда хотѣлъ тотъ быть собой?
Однимъ - мечемъ своимъ грозитъ,
Другимъ - броженiемъ умовъ,
Тутъ всѣмъ о вольности трубитъ,
А тамъ, не тратя много словъ,
Дубьемъ народныхъ трибунóвъ,
Ирланцевъ голодомъ моритъ.
И безъ оглядки все впередъ,
Все наступаетъ, покоряетъ,
А поперечитъ кто - реветъ:
"Злодѣй! свободу притѣсняетъ
И равновѣсье нарушаетъ", -
А самъ съ обновкой всякiй годъ.
А ты, французъ, зачѣмъ кривишь?
Зачѣмъ не хочешь вслухъ признаться?
Зачѣмъ туда, сюда юлишь?
Нечестно за другихъ скрываться.
Тебѣ хотѣлось бы подраться?
Чтожъ, дѣльно, братъ! Такъ выходижъ!
Ну да, ты малый не дуракъ,
Не пятишься передъ грозою,
И ловокъ ты, и каждый шагъ
Обдуманъ напередъ тобою,
И, вѣря въ свой призывъ судьбою,
Не думаешь попасть въпросакъ.
И дядя твой такъ разсуждалъ,
Котораго ты корчишь въ мiрѣ,
Возсѣвъ на тронѣ и въ порфирѣ,
Сойти съ него не полагалъ,
А все же подъ конецъ пропалъ,
Нежданно очутясь въ могилѣ.
Тебя такаяжъ участь ждетъ,
Хоть ты началъ съ конца другого;
Не вѣрь звѣздѣ: и твой полетъ
Не скроется отъ рока злого;
Кто разъ сошелъ съ пути прямого, -
Увы! тотъ самъ себя убьетъ.
Напрасно благо мусульманъ
И благо государствъ Европы
Мѣшаешь ты въ игру: Коранъ
По старому исполненъ злобы,
Безчеститъ нашихъ братьевъ гробы,
Средь дня содомитъ англичанъ.
И по дѣломъ: огонь, вода,
Скажи, когда же въ мирѣ были?
А правовѣрные когда
Собаками насъ не честили?
<1854>