Во второй половине XVIII века прогрессивная буржуазия готовила свою великую революцию, энергично собирая и организуя свои силы. Она ложно понимала значение идей в жизни, но правильно чувствовала их могущество в деле организации. Вот почему передовая группа буржуазных идеологов создала тогда знаменитую «Энциклопедию». Это была библия нового мировоззрения, настолько целостная, насколько допускало его содержание, неизбежно в значительной мире дробное по самой природе буржуазного опыта и мышления. Огромное, дорогое издание сразу получило невиданный по тому времени успех, и разошлось во многих тысячах экземпляров, как не расходились занимательные романы. Отныне освободительное движение получало твердую идейную опору: человек, прочитавший и понявший «Энциклопедию», мог уверенно сказать, что он знает свое место в природе и обществе, знает, откуда идет и куда, что надо человечеству и каждой разумной, активной личности. Нас бы, конечно, не удовлетворили усвоенные им ответы, — но ведь каждая эпоха имеет свою истину. «Энциклопедия» была кристаллизованной истиной того времени.
Теперь идея «Энциклопедии» опять носится в воздухе. Буржуазии, конечно, она не нужна: для нее все это уже в прошлом, идеалы и великие усилия, просветительная работа и сплочение под высоко поднятым знаменем науки. Но уже делает попытки создания своей энциклопедии другой общественный слой, те интеллигентские группы, которые расположены в промежутке между буржуазией и рабочим классом, и среди которых наиболее важная — технический персонал служащих в промышленных и научных предприятиях. Это общественный слой, как нам известно, экономически несамостоятельный, который одной своей стороною тяготеет к господствующим классам, другой — к пролетариату, продолжая еще сохранять многие черты мелкой буржуазии, из которой он произошел. Но пока он все же далек от окончательного разложения, и среди борьбы двух великих классов, когда между ними временно устанавливается приблизительное равновесие сил, приобретает нередко значительное влияние на ход общественной жизни. На этой основе развивается чрезмерно высокая оценка своей социальной роли, а особенно — иллюзия над-классовой самостоятельности и руководящего положения в культурной работе. Стремление дать всему обществу истинную, общеобязательную культуру порождает и те энциклопедические попытки, о которых идет дело. Сюда относятся различные научно-философские библиотеки, издательские предприятия, типом которых может служить очень известная и весьма содержательная французская «библиотека» под редакцией Гюстава Ле-Бона.
Но легко догадаться, что соответственно различию исторического значения тех социальных сил, которые скрываются за двумя культурными явлениями, новейшие интеллигентские «энциклопедии» не могут идти ни в какое сравнение с «Энциклопедией» нарождавшегося буржуазного общества. В них нет того могучего духа борьбы, того единства боевого просветительного настроения, которое проникало великую работу XVIII века во всем ее разнообразном содержании. Нечего и говорить, что для пролетария они не могут служить заменой той новой «Энциклопедии», которая ему необходима. В них все еще глубоко сказывается влияние цеховой интеллигентской специализации, — они сравнительно огромны по объему, разрозненны по содержанию, и даже в большей части случаев недостаточно популярны по форме. В них нет и единства точки зрения: таков индивидуализм интеллигента, что он непременно должен проявить оригинальность мысли, и обязательно в виде коренных несогласий со своими сотрудниками; нет стремления столковаться и, объединивши свой опыт, прийти к общей позиции. В них не только не хватает коллективизма по их внутреннему содержанию, но и по самому способу работы: это — гораздо больше собранные вместе индивидуальные произведения, чем произведения коллективные.
По своему богатому научному материалу и по множеству удачных обобщений частного характера они могут, однако, сыграть полезную подготовительную роль для выработки Новой Энциклопедии, особенно в той ее части, которая будет посвящена технике и естествознанию.