(DE ENGEL)
Наверху, на самой верхушке рождественской ёлки, стоял ангел. Правда, как он там очутился, он не смог бы вспомнить при всём своём желании. У ангела оставались смутные воспоминания о тесном, тёмном месте, откуда какая-то маленькая ручка вдруг вынесла его в море света. Это было прекрасное появление на свет, и с этой секунды чувство счастья не покидало ангела. Правда, пока что это всё длилось всего один вечер, но, как ты прекрасно понимаешь, для Рождественского ангела это была целая вечность.
Бедный, маленький Рождественский ангел! Он не знал, что Рождество длится всего лишь несколько вечеров, и что эти вечера уже почти что миновали. Он стоял, мерцая блёстками, закреплённый на дереве, тихонько покачиваясь из стороны в сторону и посматривая сквозь свои марлевые крылышки на огоньки свечей, которые горели под ним.
И вдруг внизу начали гаснуть свечи. Одна за другой.
Вокруг ангела становилось всё темнее и, в конце концов, он не видел ничего, кроме чёрной ночи. Ангел чихнул, потому что густой дым от погасших свечей попал ему в нос. Сначала он думал, что это розыгрыш, но когда темнота никуда не исчезала, ангел начал размышлять. «Мне нужно было быть более внимательным, пока ещё было светло, — думал он с сожалением, — я же вообще ничего не увидел. Я не помню, кто я. Вообще не помню. Только бы свет вернулся».
И свет вернулся. Но каким совершенно иным был этот свет! Серый, грязный, он нехотя падал сквозь большое квадратное окно, и раньше, чем ангел к нему привык, в комнату вошла служанка; она упаковала Рождественскую ёлку и зашвырнула её на чердак.
Ба-бах!
Ангел лежал на чердаке и смотрел прямо через щёль на дощатый пол. Было ужасно холодно и необычайно неуютно. Вначале ангел опять думал: «Ну-ну, это всё-таки шутка». Но когда он целых три дня и ночи просмотрел в щель на деревянный пол, он начал всерьёз беспокоиться.
И чем дольше вспоминал ангел свет, падавший через квадратное окно, тем чётче он понимал, что это было самое лучшее, что он когда-либо видел. «Я попробую тебе это объяснить, — говорил он в один мартовский день мыши, которая просто пробегала мимо, — сквозь квадратную дыру в небе ослепляющий свет падал на мою голову. Это было лучшее, что мне доводилось пережить. Я даже не могу тебе сказать, насколько по-настоящему счастливым был я. Но я в то время был очень глупым, я ничего не осознавал. Теперь я это понимаю. Но теперь уже слишком поздно. Но у меня есть хотя бы воспоминания». — «Вот так всегда и бывает, — подытожила мышь, запомнив всё, что услышала, — доброго вам дня, мне нужно идти».
Однажды на чердак поднялась служанка и нашла Рождественского ангела в тёмном углу, лежащим на полу. Она подняла ангела и бросила его в угольный ящик. Там ангел и лежал между двумя кусками торфа и грустно рассматривал лежащий прямо напротив него кусок антрацита. Ангел молчал целыми неделями, потому что не считал окружающее его общество подходящей для разговоров компанией.
Но однажды, в один сентябрьский день, ангел больше не смог сдерживаться. «Вы не имеете даже малейшего представления о том, — сказал он, — какой свет есть на потолке. Он почти делает глазам больно, так он сияет. Очень жаль, что я тогда полностью ограничивался своим блаженством, вместо того, чтобы понимать. Но сейчас мне хотя бы есть о чём думать». — «Вот так всегда, — подытожил кусок антрацита, — но мне кажется, что здешнее освещение тоже очень сносно».
Ангел замолчал. С таким искажённым взглядом на вещи спорить было бессмысленно.
В одно прекрасное утро мальчик, живущий в этом доме, играл в угольном ящике. И когда он увидел ангела, он взял его и бросил в мусорный бак. Там было темно, как в гробу. Поначалу ангел воспринял своё новое положение как начало новой шутки но когда три дня подряд не рассеивалась тьма, настолько густая, что невозможно было рассмотреть свою руку, ангел начал размышлять. Он думал и думал, и наконец он не смог больше сдерживаться и закричал: «Здесь хоть кто-нибудь меня слышит?» — «Естественно, — ответил кусок зеркала, — хоть как это ни банально».
И ангел рассказал о том, какой ослепляющий свет был в угольном ящике и о том, как там было восхитительно. «Я был слишком глуп, — закончил он с вздохом, — чтобы это понимать. Но теперь я это понял. Я осознал это». Кусок зеркала промолчал, потому что в своей жизни он видел столько тщеславия, что удивить его уже было нечем.
Утром в четверг, когда ещё было темно, мимо шёл мусорщик. Он поднял крышку и увидел лежащего ангела. В наше время всегда приятно случайно встретить ангела, но мусорщик — это всё-таки человек, отчего радость от встречи была обоюдной. Мусорщик засунул ангела в свой мешок и вечером принёс своей жене. «Вот, — сказал он, — это к Рождеству». И жена мусорщика спрятала ангела в картонную коробку и поставила коробку в шкаф.
«Эй, — закричал ангел, несколько секунд пролежав в тишине, — здесь есть кто-нибудь?»
Но никого не было в коробке со стружкой, где лежал ангел, и у стружки как ты знаешь, характер очень тихий. И всё-таки это было очень хорошо, потому что ангелу, собственно, было нечего рассказывать. И когда он хорошенько подумал о своём прежнем мусорном баке, он понял, что в нём было света не больше, чем в картонной коробке, в которой он сейчас лежал; и там, и там было одинаково темно. И когда, когда он наконец понял, что темнее уже не будет, он оставил прошлое в прошлом и начал думать о будущем.
Вдруг его захватили новые чувства, он чувствовал радость и был полон ожиданий. Все печали и горести покинули его сердце, и он тихо лежал, открыв глаза, и ждал маленькую руку, которая подняла бы его из этой тьмы наверх, к свету.
И явилась рука и подняла ангела на самый верх Рождественской ёлки. Рождественская ёлка была куда ниже, чем в прошлом году, да и свечей горело значительно меньше. Но ангел ничего не сказал по этому поводу. Мерцая блёстками, укреплённый на самом верху, он тихонько покачивался из стороны в сторону и смотрел сквозь свои марлевые крылышки на искрящиеся ёлочные игрушки. «Восхитительно, — думал он, — восхитительно! Но в этот раз я буду более внимательным. Естественно, скоро всё закончится. И поэтому я хочу всё увидеть и всё узнать».
И он широко открытыми глазами пристально смотрел сквозь ветви вниз. И он видел мусорщика, втиснутого в новый костюм, его жену и их ребёнка с голубым бантом в волосах. И глаза ребёнка пристально смотрели прямо на маленький, открытый домик, в котором тоже можно было видеть мужчину, женщину и ребёнка, но намного, намного меньше, чем живые люди, и ещё были бык, и осёл, такие большие, как в зверьки коробке для игрушек.
Вдруг ангел закричал. Потому что там, под крышей домика, он увидел точно такого же ангела, с точно такими же марлевыми крылышками и держащего в руках точно такую же ленту, как и та, которую держал в руках он. И сейчас он впервые смог прочесть слова, которые были на ней написаны: «Славим Господа и желаем мира во всём мире всем добрым людям!»
И чувство глубокого счастья захлестнуло одинокого ангела, стоящего на верхушке ёлки, который так долго ощущал себя таким одиноким и всеми покинутым. «Я несу в своих руках Послание, — подумал он гордо, — и больше со мной ничего не случится. Какие бы несчастья меня не настигли, со мной всегда моё сокровище и никто его не сможет у меня отнять!»
И ангела действительно настигали разные несчастья. На четвёртый год он отломился от ёлки и совершенно логично перешёл в коробку для игрушек, откуда окончательно попал в корзину для лоскутков. И, в конце концов, его ветром занесло в сад на кучу сухих листьев, где он тихонько лежал на спине, глядя на пробегающие облака. Ангел чувствовал, как он день за днём медленно и без боли рассыпается, но крепко держал свою ленту, и в сердце его не было никакой горечи. Потому что он знал, что хотя он и был существом, предназначенным на погибель, он должен хранить Божье Послание до самого конца.