"...Пью за потерявших самих себя!.."
Я достаточно привык к неожиданностям, но это предложение было похоже на чудо. У меня на минуту захватило дыхание. Я откинулся На спинку стула и смотрел на своего двойника с подлинным восхищением.
-- Вы ставите дело на широкую ногу, мистер Стром! А платите вы наличными?
Вместо ответа он сунул руку во внутренний карман и вытащил оттуда кожаный портфель. Вынув из него несколько банковых билетов, он положил их на стол.
-- Здесь две тысячи фунтов, -- сказал он спокойно. -- Если вы принимаете мое предложение, я выпишу вам чек на остальные деньги.
Я посмотрел на билеты с тем почтительным интересом, с которым обычно смотрят на знатных чужестранцев. Я не сомневался в том, что они подлинные. Затем, после некоторого размышления, я закурил папироску.
-- Это должно быть весьма неприятное дело, -- сказал я с некоторым сожалением.
При этих словах мой собеседник впервые засмеялся.
Это был ужасный, безрадостный смех.
-- Да, -- сказал он сухо, -- если бы я объявил конкурс, то запись была бы невелика. Раньше чем говорить о дальнейшем, -- прибавил он, -- я хочу взять с вас честное слово, что все, что я вам скажу, останется между нами, -- примете вы мое предложение или нет.
-- Безусловно, -- ответил я без малейшего колебания.
-- Великолепно!..
-- Весьма возможно, что через несколько дней, если мне не удастся принять некоторые меры, меня больше не будет в живых...
Я вспомнил о маленьком инциденте на набережной и понял, что он говорит правду.
-- Короче говоря, -- сказал он, -- я должен исчезнуть. Если я буду жить в Лондоне под своим именем, я непременно буду убит. Это дело дней, недель и даже месяцев, -- это зависит от меня, но исход верный и совершенно неизбежный.
Я налил себе сам стакан бренди и поднял его на свет.
-- Ситуация хороша, по крайней мере, тем, что она весьма проста.
Та же холодная усмешка заиграла у него на губах.
-- Это не так просто, как вы думаете. Господа, которые хотят ускорить мой переход на небеса, делают мне честь своим тонким и скрытным вниманием. Я, быть может, могу их избегнуть. Сегодня вечером, например, мне это удалось.
Он кивнул головой, словно отвечая на мой невысказанный вопрос.
-- Да, меня осенила эта мысль, когда я заметил вас под фонарем. Если бы я верил в сверхъестественное, то сказал бы, что вы мне посланы самим дьяволом. Я не думаю, чтоб какая-нибудь другая сила могла принимать во мне участие.
-- Ну что ж, -- сказал я шутливо, -- если меня послал к вам дьявол, то я, по крайней мере, обязан ему хорошим ужином. Чего вы от меня хотите?
-- Я хочу, чтобы вы заняли мое место в мире. Я хочу, чтобы вы сегодня же вечером переоделись в мое платье и вышли из этого ресторана как Стром.
Я глубоко вздохнул и перегнулся над столом, ухватившись за его края обеими руками.
-- Хорошо, -- сказал я, -- а потом?..
-- Я хочу, чтобы вы вернулись в мой дом в Парк-Лэйне и три недели жили бы там вместо меня. А затем, если вы после этого срока останетесь в живых, что мало вероятно, -- вы можете делать все, что вам угодно.
Мне вдруг показалось, что вся эта история только шутка, результат какого-нибудь дурацкого пари или мимолетная причуда сумасбродного миллионера. Но блеск его стальных голубых глаз, испытующе смотрящих на меня, внезапно прогнал эту мысль.
-- Это невозможно. Если даже прислуга не заметит разницы -- меня моментально уличит любой из ваших друзей.
-- Почему? -- спросил он. -- Они могут подумать, что я стал забывчив или эксцентричен. Что же другое может прийти им в голову?
-- Но подумайте, сколько незнакомого встретится мне: имена людей, ваши дела и даже ваш дом. Ведь я сам себя выдам!..
-- Обо всем этом я уже подумал, -- ответил он коротко. -- Если бы я не мог предупредить все обстоятельства, я бы вам не сделал такого предложения.
Я взглянул на него с любопытством.
-- А кто может мне помешать взять ваши деньги и думать только о себе.
-- Никто, кроме вашего честного слова, -- сказал он.
На минуту наступило молчание.
-- Ладно, -- сказал я с коротким смехом. -- Гарантии не равны для обеих сторон: Но если вас это удовлетворяет... -- я пожал плечами. -- Теперь посмотрим, правильно ли я понял ваше интересное предложение. За десять тысяч фунтов стерлингов, из коих две тысячи наличными, остальное чеком, -- я должен стать на три недели мистером Стромом. Весьма вероятно, что за это время меня убьют. Если этого не случится, я буду свободен и могу снова стать самим собой...
Стром поклонился -- полунасмешливо, как показалось мне.
-- Вы прекрасно выразили мою мысль.
Я налил себе второй стакан бренди и выпил его небольшими глотками. Передо мной стояла перспектива стать миллионером, хотя бы на три недели. Но кроме того, это дело привлекало меня своей фантастичностью. Всего несколько часов назад я жаловался на тоскливую однообразную жизнь, и вдруг судьба посылает мне необъятную возможность всяких приключений и волнений. От одной этой мысли мое сердце забилось сильнее.
-- Если это не слишком Нескромный вопрос, -- сказал я спокойно, -- мне хотелось бы знать, почему так интересует кого-то ваш переход в лучший мир?
Стром сощурил глаза, губы его сложились в неприятную усмешку, и он холодно ответил:
-- Это мое личное дело, таким оно и должно остаться. Могу вас все же уверить, что, став на мое место, вы рискуете только быть убитым. Никакого преступления я не совершил, -- он засмеялся, -- по крайней мере, в прекрасных глазах английского закона...
-- Это весьма утешительно, -- заметил я, -- но все же я охотнее принял бы ваше предложение, если бы знал, кто именно так старается всадить в вас нож.
-- К сожалению, мне это самому неизвестно. Если бы я знал... -- его лицо стало на минуту похоже на жесткую маску. -- Впрочем, есть какая-то пословица относительно двоих, исполняющих одну и ту же роль. Могу вам только сказать, что опасность реальна и очень близка. У меня достаточно оснований думать, что моя собственная прислуга вполне верна мне, но, помимо ее, я не стал бы доверять никому.
-- Видимо, мне придется сидеть все время дома, сказал горько я.
Стром сунул руку в карман и вынул маленькую записную книжку из красной кожи.
-- После первых десяти дней вы можете поступать как вам угодно. Но вначале вам придется выполнить некоторые обстоятельства. Они записаны в этой книжке.
-- И вам кажется, что я могу все это успешно выполнить?
Стром кивнул головой.
-- Ваши нервы в прекрасном состоянии, и вы обладаете большой долей здравого смысла. Но если вы даете слово, что употребите все ваше старание, то я могу вам довериться. Если же вам не удастся, -- он пожал плечами, -- то ведь меня, во всяком случае, тут не будет.
Чувство злорадства вдруг наполнило меня при одной мысли о всех предстоящих мне волнениях. Я протянул ему через стол руку.
-- Хорошо, обещаю вам приложить все свои старания.
Он схватил мою руку, и минуту мы так сидели по обе стороны стола, не проронив ни слова.
Стром первый прервал молчание.
-- Я завидую вашим нервам, мистер Бертон, -- заметил он спокойно.
-- Прежде они были куда лучше, -- сказал я с сожалением.
Стром оторвал листок из записной книжки и, положив его на стол, стал чертить карандашом какой-то план. Я придвинул стул, чтобы следить за его работой.
-- Я вам даю грубую схему внутреннего расположения моего дома, -- сказал он, -- это нижний этаж; здесь столовая и биллиардная. Кабинет и спальня как раз над ними, в первом этаже. Они сообщаются вот так. -- Он ловко и ясно очертил различные комнаты и надписал их названия посредине каждого квадратика.
-- Это очень понятно, -- сказал я, взяв бумагу. -- Что вы скажете относительно прислуги?
-- Слуг у меня всего трое: две женщины и Мильфорд, лакей. Я избавился от всех остальных за последние две недели. Эти же были со мною с тех пор, как я нанял дом, и мне кажется, им можно доверять. Мильфорду -- уж наверное. Я к нему всегда относился хорошо, и он мне как будто благодарен.
-- Так вот, -- сказал я, -- если он меня примет за Строма, то я надеюсь довести дело до конца.
-- Да, -- заметил Стром, -- единственное лицо еще, которое вас может беспокоить, это моя жена. Она, кажется, обещала поехать на несколько дней в Суффольк. Во всяком случае, следите за тем, чтобы не сделать ни одного промаха в ее присутствии.
-- Что она за человек? -- спросил я.
Стром сдвинул брови.
-- Не знаю. Иногда мне кажется... Если бы я знал... Его брови еще больше сдвинулись и руки нервно сжались так, что кожа на суставах побелела.
-- Полнота ваших сведений изумительна, Стром, -- заметил я.
-- Если бы я останавливался на пустяках, -- сказал угрюмо Стром, -- меня бы не было здесь.
Он вынул чековую книжку и выписал чек на восемь тысяч фунтов.
-- Вот деньги и чек, -- сказал он. -- Я вложу их в конверт. Кроме того, вам необходимо научиться подделывать мою подпись, -- как вы думаете, вы сумеете это сделать? -- сказал Стром, вкладывая чек и деньги в конверт.
-- У меня, правду сказать, опыт в этом направлении небольшой. Но, надеюсь, при некоторой практике я с этим справлюсь. А как у вас у самих обстоит дело с деньгами?
-- Я уже заранее принял все меры и только ждал случая, чтобы применить их на деле.
Вдруг постучали в дверь. Стром сунул чековую книжку и деньги обратно в карман, встал, прошел через комнату и отвернул ключ.
Вошел лакей и с виноватым видом остановился на пороге.
-- Я пришел узнать, не требуется ли вам чего-нибудь, сэр?
-- Кажется, ничего, -- спокойно сказал Стром. -- Впрочем, подайте мне счет. Думаю, что с вашей стороны нет препятствий к тому, чтоб мы еще на некоторое время задержали эту комнату. Мы говорим о делах.
Лакей поклонился.
Стром вынул пятифунтовый билет, протянул его лакею и движением руки отказался от сдачи. Лакей оставил нас, бормоча слова благодарности. Стром закрыл за ним дверь на ключ и подошел опять к столу.
-- Я готов, -- сказал он учтиво.
В одно мгновение я снял свой костюм и положил на стул.
Наше полное переодевание длилось приблизительно четверть часа. Вся одежда Строма вполне подошла для моей фигуры, только его лакированные ботинки были на пол-номера меньше, чем нужно. Кончив одеваться, я с чувством некоторого удовлетворения посмотрел в зеркало.
Иллюзия была полная.
В моем старом синем костюме Стром превратился в совершенно другого человека. Он казался в точности тем изображением, которое я ежедневно видел в зеркале моей меблированной комнаты. Приблизившись к столу, я наполнил оба стакана остатком превосходного бренди.
-- Пью за нас, потерявших самих себя, -- сказал я.
Стром поддержал тост, а затем, поставив стакан на стол, вынул конверт и ключ от дверей и передал их мне.
Я положил их к себе в карман вместе с записной книжкой.
Внезапно мне пришли на ум последние слова Вольтера: "А теперь вперед, в мир приключений".
-- Нам лучше не выходить вместе, -- сказал Стром. Прощайте. Не думаю, чтобы нам пришлось еще раз встретиться, разве только в аду, если таковой существует.
-- Вероятно, я первый выясню этот вопрос... -- ответил я.
Я взял коричневое пальто, лежавшее на диване, и, пройдя через комнату, открыл дверь, закрытую на ключ.
Стром стоял на месте, сложив руки, и следил за мной все с той же странной улыбкой.
-- Прощайте, -- сказал я, -- желаю вам счастья!..
Затем я вышел и захлопнул за собой дверь.
Пройдя через длинный коридор гостиницы, я дошел до бокового входа, в который мы вошли. Дежурный лакей в ливрее быстро подошел ко мне.
-- Угодно автомобиль, сэр.
-- Да, -- сказал я, -- позовите.
Мне было холодно, хотя мое сердце билось несколько чаще обыкновенного. Когда автомобиль подкатил, я дал шиллинг любезному джентльмену в ливрее, крикнул шоферу адрес Строма в Парк-Лэйне, затем вошел в автомобиль и с приятным чувством удовлетворения опустился на удобное сиденье.
Дело пущено в ход, -- теперь в этом не было ни малейшего сомнения. Если я не изменю слову, мне предстоит целая вереница таких интересных переживаний, о которых не мог бы мечтать самый смелый ум.
Кроме приятной перспективы почувствовать нож между ребрами в любой час дня или ночи, мне еще предстояла громадная задача -- разыгрывать чужую роль в течение трех недель. Я снова усомнился, не сумасброд ли этот Стром, желающий поиздеваться за мой счет. Я старался возобновить в памяти весь наш разговор с момента нашей встречи, но не нашел в нем никаких признаков безумия. Но если это просто шутка, она дорого обойдется автору. Я вынул бумагу, которую мне дал он, зажег восковую спичку и стал изучать план его дома. План был в достаточной степени ясен. Мне стоило только подняться по лестнице, чтобы оказаться перед дверьми спальни, окна которой, по-видимому, выходили в Гайд-парк. Этих сведений, во всяком случае, было достаточно для нынешней ночи.
Остальное можно изучить на следующий день.
Я вздрогнул от неожиданности, когда мы внезапно остановились перед величественным домом, недалеко от Эпсли.
-- Черт возьми, -- пробормотал я, -- надеюсь, что тут нет ошибки.
Взяв себя в руки, я вышел на тротуар и дал шоферу пол-кроны.