Юрьев и его приспешники, лакействуя перед союзниками, всячески обманывали массы. Они распространяли ложные слухи о якобы готовящемся наступлении немцев на север и о том, что для борьбы с ними прибывают «добровольцы» и высаживаются английские и французские войска…
Москва категорически потребовала от Мурманского «совета» прекращения преступной связи с англичанами и французами и изгнания их из Мурманска.
Мурманский совет пошел на окончательный разрыв с Советской Россией.
В ночь с 1 на 2 июля состоялся последний разговор по прямому проводу между Мурманском и Москвой. Юрьев прислал объяснения, пытаясь оправдаться в своей измене. Ему ответили, что он и все те, которые стоят на его точке зрения, будут рассматриваться как изменники революции и Советской России, что Красная Армия исполнит до конца свой революционный долг в борьбе против обеих империалистических коалиций… А адмиралам, хозяевам Юрьева, было тут же передано, что в случае вооруженного вторжения и насильственного продвижения по территории революционной России они встретят всенародное восстание, так же, как встретили те, кто вторгся в Украину.
Интервенты показали свое лицо… Через день после разговора с Москвой английские интервенты расстреляли трех членов Кемского совета.
Около Кеми был высажен английский десант в 1 000 человек. В Сороке арестованы все члены заводского комитета, на острове Попова — вся организация коммунистов, на железной дороге — все активные сторонники советской власти. Флот был захвачен английскими военными судами, пограничники разоружены и у населения реквизировано все оружие. Красный флаг был всюду заменен царским трехцветным.
Английские палачи арестовывали и расстреливали всех, на кого указывала контрразведка, как на сторонников советской власти.
Над Архангельском нависла угроза. Советские работники пытались спасти ценные грузы, находившиеся в огромном количестве в порту. Но ежедневно прибывали из центра новые составы, груженные ценными товарами. Засевшие в столице в аппарате Центросоюза и Льноцентра меньшевики и эсеры торопились переправить интервентам народное имущество.
Север кишел эсерами и контрреволюционерами всех мастей. Поддерживаемые кулаками, заводчиками и торговцами, эсеры вели агитацию против советской власти. Большевистские организации в Архангельске были в то время недостаточно еще окрепшими. К началу интервенции в партийных организациях Архангельска насчитывалось около 600 человек.
Архангельский съезд Советов объявил мобилизацию… Но мобилизация была сорвана контрреволюционными элементами, в том числе эсерами.
В те же дни советская разведка добыла следующие сведения, раскрывавшие замыслы контрреволюции:
«… Предполагается отрезать Архангельск от Вологды в ближайшие дни. Имеется контрразведывательное бюро французов. Главное гнездо находится в консульствах. Про Архангельск — они думают взять его голыми руками, контрразведка у них поставлена хорошо, и они следят за каждым нашим шагом и предполагают, что мы от них не уйдем. На выступление внутри Архангельска они мало надеются, а на Вологду возлагают большие надежды… В Архангельске есть радиостанция, но где — неизвестно…».
План интервентов: «во что бы то ни стало занять Вологду для соединения с чехословаками. В Вологде идет формирование славяно-британского легиона и сбор денег для нужд оккупации. Цель легиона: в то время, когда будет прервано сообщение с Архангельском, выступить в самой Вологде, подготовив взрывы, захват оружия и террористические акты над стоящими у власти, а также всячески мешать отступлению советских войск, как от Архангельска, так и от Вятки».
Первого августа интервенты начали обстреливать Мудьюг — остров в устье Двины, закрывающий вход в Архангельский порт. Батареи на острове были сооружены во время мировой войны при участии английских специалистов. Они оказались вредительски поставленными на открытом месте — рядом с маяком, который служил далеко видимой мишенью для обстрела из дальнобойных орудий.
Батареи были расстреляны крейсерами. В ночь на 2 августа из Архангельска была отправлена в Москву телеграмма о падении острова. Для обороны Архангельска имелось 800 штыков, с которыми, как указывалось в телеграмме, решено было оборонять город. Англичане имели в своем распоряжений два броненосца, три крейсера, броневики и много гидропланов.
2 августа над городом появились английские гидропланы. В этот же день был высажен крупный десант.
Высадка интервентов послужила сигналом для притаившихся в городе контрреволюционеров. Они подняли мятеж. Власть захватили меньшевики и эсеры.
Созданное «Верховное управление Северной области» во главе с эсером Чайковским восстановило царские суды, дореволюционные органы городского и земского самоуправления и отняло у трудящихся города и деревни все завоевания Великой Октябрьской революции.
Буржуазия ликовала. В церквах служили молебны за эсеро-меншевистское правительство.
Английские и французские империалисты, начав интервенцию, должны были этот незаконный акт обставить так, чтобы не вызвать недовольство своих народов, которые не хотели воевать с Советами. И тотчас же после высадки десанта правительство мятежников «пригласило» союзников оказать военную помощь.
Опираясь на штыки интервентов, эсеро-меньшевистское правительство усилило репрессии против революционно настроенных рабочих. В деревне у крестьян отбирали землю. С первых же дней своего существования правительство Чайковского встретило враждебное отношение рабочих и деревенской бедноты и середняков. Попытки Чайковского создать армию встретили упорное сопротивление народа. Эсеровская газета «Возрождение Севера» писала: «Трудно передать настроения солдат. Тут и злоба на богачей, которые остаются в деревне, и зависть ко всякому, кто может спокойно сидеть дома, и над всем этим и прежде всего — упорное нежелание воевать. Жутко становится, когда послушаешь их речи. Одни ни за что не пойдут на войну, пусть лучше их убьют в деревне, другие пойдут, но при первом же случае перейдут к большевикам, чтобы опять восстановить власть народа, власть бедноты».
Интервенты видели непрочность правительства Чайковского. Как ни старались эсеры и меньшевики выслужиться перед интервентами, последние, использовав их для свержения советской власти, разогнали правительство и установили военную диктатуру.
Власть в Архангельске оказалась в руках интервентов. Английский генерал Пуль — главнокомандующий войсками интервентов — назначил полковника французской армии Донопа военным губернатором Архангельска.
Архангельск можно было защитить, но организация обороны была в руках бывших царских офицеров. И в итоге оказалось: батареи Мудьюга, прикрывавшие Архангельск, после первого залпа вышли из строя. Минные заграждения при входе в устье Двины были поставлены вредительские. Ледоколы «Микула» и «Святогор», вооруженные артиллерией, при приближении интервентов были затоплены.
По железной дороге к Архангельску спешил советский поезд с артиллерией. Намечено было открыть огонь по приближавшимся транспортам интервентов. Но в нескольких километрах от Архангельска поезду пришлось остановиться. Впереди, у моста, громоздились опрокинутые паровозы: начальник железнодорожного участка, чтобы помешать прибытию артиллерии, устроил крушение. Предатель был пойман и тут же расстрелян. Захват Архангельска являлся только частью большого плана, задуманного интервентами для свержения советской власти. Этот заговор, раскрытый славными чекистами под руководством верного соратника Ленина и Сталина — Ф. Э. Дзержинского, возглавлялся Локкартом и крупным международным шпионом Рейли.
Район боевых действий на Севере.
* * *
Плохо вооруженные небольшие красные отряды отступали вдоль Северной Двины. По реке шли эвакуированные из Архангельска пароходы, их преследовали белогвардейские вооруженные суда.
Красные отряды, действовавшие на Северной Двине, прикрывали от интервентов важнейшее котласское направление. Действиями отрядов руководил молодой и бесстрашный большевик Павлин Виноградов — первый командующий Северо-Двинским фронтом. До этого он был активным организатором советской власти на Севере, являясь членом президиума Архангельского губисполкома.
Советские пароходы подошли к Березникам.
5 сентября 1918 г. командование красными отрядами решило начать наступление на д. Шидрово, где сосредоточились главные силы белых. Кроме отрядов, сформированных из эвакуированных из Архангельска красноармейцев и советских работников, на фронт прибыл советский Вологодский полк.
На военном совете было решено начать операции тремя отрядами. Первому ставилась задача занять устье р. Вага, где находилась база белой флотилии; второму— занять д. Орлово и третьему совместно с артиллерией овладеть д. Шидрово. 7 сентября, ночью, отряды выступили. Павлин Виноградов пошел с третьим отрядом.
Первый отряд, попав под сильный огонь белых, вынужден был отступить… Со вторым отрядом связь была потеряна. Третий отряд в 8 часов утра 8 сентября приблизился к д. Шидрово и вступил в бой с врагом. В начале боя белые перебили почти всех красных артиллеристов. В это же время к д. Шидрово по реке Вага подходили пароходы белых.
Отряд с пулеметами и единственной пушкой отправился по лесной тропе к берегу Ваги, где стояли белые суда.
Виноградов рассыпал отряд в цепь.
— Огонь!
Одновременно выстрелила пушка, застрочили пулеметы, и меткие пули красногвардейцев обрушились на растерявшиеся команды белых судов. Враг скоро пришел в себя и открыл ответный огонь из всех судовых орудий. Красногвардейцы были хорошо укрыты в ложбине, и огонь белых не причинял им вреда. На судак белых палубы уже покрылись трупами. Однако орудия белых скоро нащупали красногвардейцев. Часть отважных бойцов была ранена, некоторые убиты. Убит был последний артиллерист. Замолкла пушка. Тогда Виноградов подбежал к орудию и навел его на пароход белых.
…Виноградов подбежал к орудию и навел его на пароход белых…
Снаряд попал в машинное отделение; черный дым окутал пароход и он качал медленно опускаться на дно.
Подбитый пароход тонул. Белые, испугавшись за судьбу остальных судов, повернули к Архангельску. Советские суда могли теперь спокойно плыть к месту назначения…
Но в этом бою погиб первый командующий Северо-Двинским фронтом верный сын Родины Павлин Виноградов.