У бульвара Bonne Nouvelle, против улицы Отвиль, находилось огромное великолепное здание, принадлежавшее прежде герцогу Амбаскаду, который, разорившись, уехал в Америку. Флери купил его очень дешево для императора, а тот подарил его Маргарите Беланже, которая ему очень нравилась.
Этот великолепный дом походил на один из тех храмов любви, какой обыкновенно устраивают богатые аристократы для своих молодых жен и для своих любовниц, чтобы провести с ними медовый месяц. В этих храмах находится все, что услаждает чувства, ласкает глаз и возбуждает очарование! Великолепные салоны с дорогими картинами, зеркальными стенами, позолоченной мебелью; ротонды с мягкими диванами; оранжереи, украшенные тропическими растениями, маленькими фонтанами и искусственными беседками, столовые, меблировка которых выше всякого описания; сараи с изящными экипажами и конюшни с мраморными яслями и красивыми верховыми и упряжными конями.
Эти здания разделены, обыкновенно, наподобие больших дворцов, на несколько флигелей, хотя и отдаленных друг от друга, однако соединенных между собой коридорами. Один из таких флигелей предназначен для хозяйки дома, другой для приема гостей, а третий для богатого или обремененного долгами владельца, ожидающего наследства после смерти старого скупого дяди.
Дворец герцога Амбаскада был навязан Маргарите Беланже ее матерью, после того как Маргарита была найдена у сторожа железной Дороги. Подобный случай был редкостью в кругу знатных куртизанок, ибо большая часть из них жаждет такого подарка и считает осязательным доказательством любви, из которой они стараются извлекать всевозможные выгоды.
Маргарита не была похожа на тех бедных девушек, которые имеют счастье и несчастье обратить на себя удивительной красотой внимание знатного человека, и кто знает, что она сделала бы, если бы ее расчетливая мать не заставила ее принять драгоценные подарки.
Любовь императора не могла ее соблазнить, как и внимание всякого мужчины, которого она не любила; Маргарита еще не понимала любви. Она была невинна до глубины сердца.
Людовик Наполеон должен был поэтому ограничиться только тем, что проводил иногда с ней вечера и не получал за свои громадные жертвы желаемого удовлетворения; может быть, эти вечера доставляли ему неизвестное до сих пор удовольствие; может быть, они прельщали его больше, чем хитрости расчетливых кокеток.
Маргарита могла похвалиться, что пленила "черного человека, который лжет" на более продолжительное время, нежели кто-либо другой; прекрасная испанка, графиня Теба, умела привязывать его к себе только до того времени, пока не сделалась императрицей.
Однако и Маргарита была забыта, когда Наполеон занялся планами, касающимися Мексики, и Бачиоки решил воспользоваться ею для других целей. Он ввел в ее дом императорского чиновника Мараньона, желавшего жениться на ней.
В ту ночь, когда императрица получила письмо от Олимпио, Маргарита согласилась на этот брак, и свадьба была назначена на следующий день.
Мараньон до сих пор мастерски играл роль влюбленного, после свадьбы же совершенно изменился. Маргарита заметила, что он поддерживал постоянные сношения с Бачиоки и что эти два человека желали воспользоваться ею для каких-то тайных целей. От инфанты она узнала, что девушка, заключенная в одном из флигелей ее дома, страдала невинно, и с этого времени Маргарита стала тайно заботиться о Долорес, стараясь, насколько было возможно, облегчить тяжелую участь несчастной. От Мараньона она должна была скрывать эти заботы, так как заметила, что он с какой-то непонятной ненавистью старается лишить Долорес всякого утешения и заставить страдать.
Как-то вечером Мараньон явился в комнату Маргариты; у него только что был Бачиоки, с которым он имел тайный разговор.
-- Ты знаешь, -- сказал Мараньон, убедившись, что супруга его была одна, -- кому мы обязаны нашей счастливой жизнью, теперь твоя очередь оказать услугу.
Маргарита, которую инфанта научила притворно соглашаться на все планы Бачиоки и Мараньона и открывать их ей, посмотрела на своего мужа, за которого вышла замуж только для того, чтобы изменить свое положение.
Мараньон был бледен, глаза его горели злобой, от черной бороды он казался еще бледнее. Маргарита все больше и больше чувствовала страх к нему.
-- Говорите, -- отвечала она коротко; она не могла решиться говорить ему ты, несмотря на то, что Мараньон постоянно употреблял это слово в разговоре с ней.
-- Дело состоит в том, что ты должна оказать тайную услугу! Знаешь Консьержери?
Маргарита насторожилась, ее муж не предполагал, что она уже познакомилась с Олимпио через Инессу.
-- И что же? -- спросила она.
-- Завтра ты отправишься в Консьержери; сторожа предупреждены о твоем посещении и проведут тебя в одну из комнат. Запомни все, что я тебе говорю! В этой комнате находится человек, незнакомый тебе; он государственный преступник! Отнеси ему бутылку вина.
-- Изменнику императора вина? -- спросила Маргарита, начиная понимать этот план.
-- Ты думаешь, он удивится тому, что незнакомая дама принесла ему вина? Он перестанет удивляться и поверит тебе, когда ты скажешь, что вино прислала сеньора Долорес.
-- Которая находится в этом доме?
-- Без сомнения! Ты должна сыграть роль ее подруги и сказать, что сеньора свободна.
-- Если только дело заключается в этом, то можете надеяться, что я естественно сыграю эту роль.
-- Я не сомневаюсь в твоих способностях. От тебя много зависит, и у тебя не будет причин жаловаться на меня, если хорошо исполнишь это поручение.
-- Я все поняла -- изменника хотят погубить! Все будет точно исполнено. Вы останетесь мной довольны.
Лицо Мараньона выразило удовольствие, когда жена изъявила согласие, в искренности которого он не сомневался.
-- Не перепутай нечаянно бутылки, -- сказал он, -- это было бы плохо для тебя самой. Чтобы убедиться, нет ли подлога, исследуют недопитое заключенным вино.
Мараньон вышел из комнаты; он был уверен, что Маргарита исполнит его поручение, и хотел наблюдать за ней из коридора Консьержери.
"Почему он заставил ее отнести вино? Почему он сам не отнес его заключенному?" -- думала Маргарита.
Ее размышления были прерваны тихим стуком; она приблизилась к высокой двери комнаты. Когда она отворила ее, перед ней стояла инфанта Барселонская.
-- Само небо посылает вас ко мне в этот час, -- сказала Маргарита, -- но если вас увидит Мараньон...
-- Несколько минут тому назад он вышел из дома, -- отвечала Инесса. -- Что случилось? Он дал вам поручение?
-- Вы знаете...
-- Я предчувствую. Это поручение касается Олимпио?
-- Точно так.
-- А вино?
-- Я должна отнести его благородному дону.
-- Я уверена, что оно отравлено.
-- Мараньон удостоверится, что я отнесла дону Олимпио бутылку и что он выпил именно это самое вино.
-- Исполните поручение, но предупредите Олимпио.
-- Я так и сделаю. О, милосердный Бог, в каких руках я нахожусь!
-- Соглашайтесь на все! Таким образом вы можете оказать бесконечные благодеяния, Маргарита! Скажите дону Олимпио, чтобы он постарался выйти из Консьержери. Без сомнения, сделают новую попытку умертвить его, увидев, что яд не действует.
-- Я бы желала доставить ему средства к бегству.
-- Это могло бы выдать вас. Мы можем только предостеречь Олимпио, все же остальное нужно предоставить ему. Я пришла повидаться с Долорес.
-- Я вас проведу к ней.
-- Ей ничего не следует говорить о покушении, чтобы не увеличивать ее страданий. Можно ли с ней говорить?
-- Я думаю! Но мы не можем попасть к ней в комнату, так как даже ночью обе прислужницы охраняют дверь. Поэтому мы должны довольствоваться тем, что поговорим с ней шепотом через одну из запертых дверей, к которой мы пройдем через задний коридор.
-- Проведите меня, Маргарита, -- сказала тихо инфанта и пошла за Маргаритой в коридор, который вел через заднее здание к флигелю, где жила Долорес.
Хотя уже было поздно, однако заключенная еще не спала. Долорес не решилась лечь, боясь, чтобы ее не застали врасплох. Она была в руках своих врагов. Разлученная с Олимпио, мучаясь постоянными опасениями за его жизнь, Долорес потеряла всякую надежду на радостное будущее.
Были минуты, когда эта много испытавшая женщина, удрученная скорбью, окончательно падала духом и когда ее любовь и вера не могли ее ободрить; вновь и вновь представлялся ей образ Олимпио, его высокая, прекрасная фигура, его дорогое лицо! Она слышала его слова: "Будь мужественна, моя возлюбленная, мы победим, не сомневайся в этом. Для нас настанет лучшее время, и тогда я тебя вознагражу за все эти мучительные часы. Надейся на Бога и на нашу любовь".
Но действительность заставляла забывать эти прекрасные мечты. Хотя Долорес была окружена роскошью и великолепием, однако видела вокруг себя только тюрьму, где безнадежно томилась.
Так сидела она и в тот вечер, проливая слезы, в комнате, двери которой были день и ночь охраняемы. Вдруг ей послышался шум у одной из запертых дверей; она прислушалась: кто мог так поздно подойти к двери? Прислуга была в передней. Неизвестность мучила Долорес; должна ли она радоваться или остерегаться.
В это время тихо постучались, и в коридоре чей-то голос осторожно и едва слышно назвал ее по имени.
-- Это Инесса, -- проговорила Долорес и тихо подошла к двери, -- это она и то доброе существо, которое желает облегчить мое заключение.
-- Долорес, вы одна? -- спросил голос инфанты.
-- О, как вы обрадовали меня, -- отвечала она шепотом, -- мы можем спокойно разговаривать, если только не придет внезапно Эндемо.
-- Эндемо, ваш смертельный враг? -- спросила с удивлением Инесса.
-- Разве вы не знаете, -- отвечала Долорес, -- я нахожусь в его власти.
Инфанта с ужасом посмотрела на Маргариту; она не решилась высказать того, что думала в эту минуту. Слова Долорес возбудили в ней страшное подозрение: если вдруг Долорес сошла с ума, что весьма легко могло случиться из-за бесконечных мучений?
-- Во имя всех святых, -- проговорила наконец инфанта, -- что вы говорите?
-- Мараньон и Эндемо одна и та же личность, -- отвечала тихо Долорес.
Наступило тяжелое молчание.
Инесса и Маргарита, не понявшая последних слов, обменялись взглядами.
-- Теперь мне все ясно, -- прошептала инфанта. -- Для своих планов Бачиоки пользуется им и вами, бедная Маргарита. Не отчаивайся, моя бедная Долорес, два человека заботятся о тебе и охраняют тебя. До тебя и до твоего Олимпио никто не смеет дотронуться. Мне столько придется искупать и заглаживать свою вину! Ты вполне можешь положиться на меня.
-- Я исполню это с удовольствием, я знаю, что вы мой искренний ДРУГ, ~ отвечала Долорес.
-- Мараньон и Эндемо одно лицо, -- повторила Инесса, точно не могла этому поверить. -- Будь тверда и мужественна, Долорес! Небо заступится за тебя! Благо не может погибнуть, а порок не может торжествовать, иначе нет Бога и правды на земле. Я буду заботиться о тебе, буду мужественно бороться за тебя, и мы победим, потому что наше дело чисто и свято.
-- И я к вам присоединяюсь! Позволите ли вы мне участвовать с вами? -- спросила Маргарита, увлеченная вдохновенными словами инфанты.
-- С удовольствием! Начало положено тем, что вы стараетесь препятствовать планам преступника. Да поможет вам небо!