1. "С каким безумием почтил ты человека..."
С каким безумием почтил ты человека,
Как жутко высоко ты длань его занес,
Ты, вещий и святой старик-библиотекарь,
Кротчайший из людей и повелитель гроз!
В убогой комнате, зарями золотыми,
Когда Москва спала, а Кремль был нежно-ал,
Листы дрожащие, непонятый алхимик,
Реченьем пурпура и крови покрывал.
Как зыбким ладаном, овеянный отцами,
Сын человеческий, сыновством ты болел;
И выкликал, трубя над горными мирами,
Аскет и праведник, - бессмертье грешных тел!
2. Заставка
Высокий серый крест... У мшистого подножья
Желтеет тускло шар на скрещенных костях.
Вдали - гряда холмов. А сверху: Нива Божья.
Славянской вязию гласит поблеклый стяг.
Адамов череп там возник из бренной персти,
Но в ужасе глазниц подъята тьма гробов:
Так когти льдистые владычной древней смерти
Еще свирепее под молотом веков!
Эдема бедный Царь, на дне времен не ты ли,
Как божий сын, сиял в безгрешной наготе,
И то тебя -- Тебя -- нагого пригвоздили
Твои сыны, вверху, на сером том кресте?
...А там холмы, холмы... И сверху: Нива Божья,
Вписал Неведомый на полинялый стяг
И опочил, припав у серого подножья,
С нетленной лилией в хладеющих перстах.