СЦЕНА.
Кабинетъ литератора Кутилова. Кутиловъ стоитъ передъ разбитымъ зеркаломъ и поправляетъ свою прическу.
-- Максимъ!
-- Сейчасъ, баринъ! (въ кабинетъ входитъ Максимъ съ щеткою въ одной и съ сапогомъ въ другой рукѣ).
-- Послушай, Максимъ, ты, кажется, успѣлъ уже выпить?
-- Кто? я?.. странный вы, ей Богу, баринъ! Все одно только и слышу отъ васъ: Пилъ, да пилъ!
-- Но отчего у тебя носъ покраснѣлъ?
-- Развѣ это отъ водки?
-- Разумѣется!..
-- Ну ужъ нѣтъ!
-- А отчего?..
-- Оттого, что я противъ вѣтра шелъ, ну, а извѣстно, что нашъ братъ, бѣднякъ, куда бы онъ не шелъ, все будетъ идти противъ вѣтра.
-- Вѣдь, согласись, Максимъ, что тебя страшно какъ искушаетъ водка?
-- Вы хоть цѣлую груду золота положите на столъ -- не трону!..
-- Золото, пожалуй, и не тронешь,-- ну а водку выпьешь. Хочешь, испытаю?
-- Вы все шутите, баринъ.
-- Вовсе не шучу; вотъ -- смотри: я поставлю рюмку водки на столъ, а вотъ: (вынимаетъ изъ портъ-моне деньги) три рубля. Я уйду и запру тебя на ключъ. Черезъ часъ я ворочусь, и если эта рюмка не будетъ выпита, то три рубля принадлежатъ тебѣ. Согласенъ?
-- Что вы, что вы, баринъ! Къ чему вы такъ бросаете деньгами; вѣдь три рубля деньги въ нынѣшнее время! Правда, я крѣпко нуждаюсь въ нихъ, а все-таки не хочу пользоваться вами. Это все равно, что выбросить деньги изъ окна.
-- Я ухожу, Максимъ! Черезъ часъ буду дома.
(Кутиловъ уходитъ и запираетъ за собою кабинетъ).
-- Ну что за странный человѣкъ! а считается еще умнымъ, носитъ очки!.. хоть кого угодно пропечатаетъ въ газетахъ: не только купцевъ, аль князей пробираетъ, а даже саму полицію конфузитъ. Человѣкъ онъ хорошій, только денегъ беречь не умѣетъ: сегодня получилъ, завтра ужъ нѣтъ ихъ. Да вотъ хоть и сегодня, примѣромъ этакъ сказать: чтобы бросить три рубля онъ выдумалъ поди какую штуку!.. Думалъ дурака найти! Такъ таки сейчасъ и выпью -- какъ же! (продолжаетъ чистить сапоги). А что, если это вовсе даже и не водка, а простая вода? вѣдь ему вѣрить нельзя! (подходитъ къ столу и разсматриваетъ рюмку). Нѣтъ, не обманываетъ; это поповская водка, настоящая поповская... сейчасъ можно узнать ее; очищенная ужъ какъ алмазъ, какъ слеза! Это не то, что Невская водка, аль Зимина, аль Шустова: ихъ можно сейчасъ по запаху узнать (нюхаетъ водку). Да, поповская! Какъ не узнать эту водку: она такъ и просится, чтобы выпить ее (протягиваетъ къ рюмкѣ руку и, какъ ужаленный отскакиваетъ отъ стола, принимаясь усердно чистить сапоги). Вотъ почищу сапоги, придетъ баринъ, получу три рубля, тогда ужъ прямо маршъ къ Дементію Никитичу въ кабачекъ, да на цѣлые сутки. Эхъ! ужъ и закучу! Три рубля... Это выходитъ по 5 ти копѣекъ за стаканчикъ -- 60-тъ стаканчиковъ! Живетъ Максимка!.. А что ежели въ самомъ дѣлѣ въ рюмкѣ не поповка, а Мытищинская?.. Пожалуй, три рубля дастъ, но на смѣхъ подыметъ, что меня искушала вода. Чтожъ, этакъ капельку, только одну капельку можно лизнуть... (отпиваетъ немного изъ рюмки). Вѣдь незамѣтно?.. Нѣтъ, это поповская! Развѣ я ее не узнаю? Это чистѣйшій бальзамъ, такъ и тянетъ, такъ и манитъ къ себѣ, точно милый человѣкъ на тебя смотритъ, улыбается.... искушеніе одно, да и только! Вотъ выпилъ капельку а за ней просится другая... Ну, одну еще можно будетъ, незамѣтно... (беретъ рюмку, любуется ей, подноситъ къ губамъ и, забываясь, выпиваетъ ее сразу). Дуракъ!