ТАЙНА ПЕСЧАНОГО КОСОГОРА
Угол естественного откоса является важной расчетом характеристикой для песков, позволяя выбирать при строительстве дорожных насыпей, дамб, плотин, а так же каналов железнодорожных выемок и т. п. угол заложения откоса, обеспечивающий его устойчивостью. В. Приклонский, Общее грунтоведение
Неуклюжая, толстая, плоская голова торчала из песка. Челюсти — словно рога, острые и длинные. Чудовище точно спряталось в песке, выставив напоказ только свою удивительную, большую голову.
— Что это за чудовище? — спросил я.
— Наш спаситель! — ответил Думчев.
— А точный и меткий обстрел? А этот град камней?
— Это все он, муравьиный лев.
— Лев?
— Да, личинка муравьиного льва. Хищное насекомое. Оно проходит ряд превращений, а потом перед нами появляется вот эта вялая, лениво порхающая «стрекоза».
Я слушал Думчева… Но как связать обстрел и гибель муравьев с этим чудовищем?..
— Будьте осторожны! Вот еще один муравей спешит. Теперь глядите!
Из-под ног муравья в яму посылались песок и камни.
Тотчас большая, плоская, снабженная сильными мышцами голова, точно метательная «машина, разгибаясь и сгибаясь, направила струю песка и камней на муравья. Насекомое было сбито с ног. Оно пыталось подняться, но покатилось в песчаную воронку.
— Муравьиный лев владеет и артиллерийской сноровкой и инженерным мастерством. Он соорудил эту воронку под самым косогором и так построил и расположил ее, что сбитый с ног муравей непременно должен свалиться вниз.
Мы отошли в сторону. Я посмотрел на Думчева. Его большие серые глаза вдруг оживились. Он остановил меня и воскликнул:
— Скажите, как вы попали в город Ченск?
— То есть как? Я приехал из Москвы поездом.
Я сказал эти слова и тут только вспомнил: мой пароход из Ченска давным-давно ушел, отпуск мой скоро кончится. А я? Я… я в Стране Дремучих Трав.
«Как же так? — спросил я себя в испуге. — Как же так? Неужели я на самом деле останусь здесь, в этой Стране Дремучих Трав? А люди? Их светлая, высокая жизнь будет течь каждый день, каждый час, каждую минуту где-то там далеко! И все мимо! Мимо меня… А я? Ах, все дело в том, что осталась одна пилюля!
Но ведь, может быть, Думчев там, среди людей, вспомнит, установит состав пилюли, восстанавливающей рост человека. Ему и химики наши помогут. И он придет сюда. Он принесет с собой спасительную пилюлю. Он придет.» придет сюда! А тогда… тогда и я вернусь к людям. Лишь бы Думчев вспомнил состав пилюли… лишь бы вспомнил!»
И точно издалека долетели до меня слова Думчева:
— О чем вы все думаете?
— Так, ни о чем… Я потом… потом когда-нибудь вам расскажу…
— Так вы приехали поездом? А не бывает ли так, что поезд летит под откос?
— Инженеры построили насыпи с точными математическими расчетами. А грунтоведы вычисляют угол естественного откоса для каждого отдельного случая.
— У вас там математика. А здесь вот муравьиный лев без всякой математики так строит в леске воронку, что стоит одному муравью — лишь одному муравью! — пройти по краю воронки — равновесие насыпи уже нарушено. Понимаете: тяжесть тела одного муравья — и вдруг разверзается пропасть! Бездна!.. А вы… вы говорите: вычисления… инженеры… грунтоведы… угол естественного откоса… Муравей ступил на край — песчинки покатились, и ему уже не выкарабкаться. Тут ошибок не бывает. Построит муравьиный лев свою воронку чересчур пологой — муравей выкарабкается, картечь не сшибет его, и хозяин воронки издохнет с голоду. А если чересчур отвесная воронка — пройдет по ней муравей, получится обвал, и песок засыплет хозяина воронки. Нет, тут все точно! Мастерство-то какое!
Мать отложила яйцо в песок, из яйца рождается личинка- муравьиный лев. И начинается его работа.
А как эта воронка делается? Спирально. Муравьиный лев ходит по кругу, ножкой захватывает песок, кладет на голову и выбрасывает его. Так он проходит один круг, затем второй, более узкий. Круги всё уменьшаются и уменьшаются. Получается перевернутый конус. В самый низ песчаной воронки зарывается лев.
— Поразительный инстинкт! — сказал я Думчеву. — Насекомое решительно не понимает и не знает, что делает, и действует, как хорошо налаженная машина.
— Налаженная машина? Обитатели этой страны — машины? — переспросил Думчев и резко отвернулся от меня.
Было тихо. Мы оба молчали. Он шел куда-то и не оглядывался.
Так мы шли долго, потом он остановился.
— И все же я покажу вам нечто такое, что людям совсем неизвестно.